Он заметил, насколько смутилась от его слов Эли, едва не выронившая из рук удочку. Да, эту рыбалку он не забудет никогда!!!


Вечером после ужина они сидели у камина в гостиной, в которой царил мягкий полумрак. Мерцал огонь, горели два маленьких бра. Елена, откинувшись на спинку кресла, курила. Майкл внимательно и серьезно смотрел на нее, не желая нарушать спокойствие и умиротворенность обстановки.

Через некоторое время, решившись, негромко заговорил:

— Эли, нам пора уезжать…

Она мгновенно словно застыла, вскинула на него глаза испуганной лани и тихо спросила:

— Уже?.. Так скоро?..

— Да, Эли. Понимаешь, меня ждет работа, — как можно убедительнее объяснил Майкл.

Конечно, он кривил душой. Его работа к сроку отъезда никакого отношения не имела. Поспешность была обусловлена только одной причиной. Их свадьбой. Получив согласие Елены, Майкл больше не хотел даже малейшего промедления. Он ежедневно звонил домой и знал, что, согласно его просьбе, родители и Билл со всей возможной поспешностью готовятся к его предстоящему бракосочетанию. Но сказать Елене об этом прямо Майкл все никак не мог набраться смелости. Те две недели, что оставались до свадьбы, ему казались бесконечными. Но для Эли, и он это хорошо понимал, они будут мгновением, пролетевшим с молниеносной скоростью. А Эли к этому не готова. Конечно, она постепенно привыкала к нему, Майклу, и уже не отвергала, как прежде, его малейших прикосновений, попыток обнять ее. Но все же срок их совместного пребывания был настолько короток, что Эли по-прежнему казалась Майклу маленьким испуганным зверьком с настороженными глазами. Она изо всех сил скрывала свое смущение за бравадой слов и фраз. Но он понимал, какая внутренняя борьба идет в ее душе, постепенно раскрывающейся навстречу ему. Безусловно, разумнее было бы не торопиться со свадьбой, дать Эли еще немного времени. Но как раз этого Майкл сделать категорически не мог, как ни уговаривал и ни убеждал себя. Желание обладать той, которую полюбил еще сильнее, узнав за это время гораздо ближе, было настолько непреодолимым, что Майкл, если бы все зависело только от него, завтра же был женатым человеком. Но он не мог не считаться с чувствами Эли, хорошо понимая их. И это была проблема, которую, не откладывая, необходимо было решать теперь же.

Елена растерянно кивнула и сказала куда-то в сторону:

— Да-да… я понимаю…

— Если мы завтра вернемся в Париж, то за два дня уладим все дела и Новый год будем встречать в Америке, — убеждал ее Майкл. — И потом… — он собрался с духом и, дождавшись, когда она вопросительно взглянула на него, спокойно и решительно объявил: — Эли, через две недели — наша свадьба.

— Как через две недели?!! — Елена вскочила и заметалась по гостиной. — Майкл, но это немыслимо! Почему нельзя подождать еще хоть чуть-чуть? Почему?!!

Срок, названный Майклом, никак не укладывался в ее голове. Елене почему-то казалось, что все, касающееся их свадьбы, вопрос какого-то отдаленного будущего. Хотя ей и была очевидна абсурдность подобной мысли, но это противоречие соединялось в ней вполне логично самым необъяснимым образом. И теперь, не в силах справиться с собственными чувствами, она была охвачена паникой и ужасом. У нее даже выступили слезы на глазах.

— Эли… — обратился, внимательно глядя на нее, Майкл. — Эли, прошу тебя, пожалуйста, сядь.

Дождавшись, когда она послушно и, как ему показалось, обреченно, выполнила его просьбу, продолжил:

— Эли, я понимаю и разделяю твои чувства. Это правда, поверь мне! Но давай все-таки разберемся спокойно. Ты не изменила свое решение принять мое предложение?

Она покачала головой и тихо ответила:

— Нет…

— Меня это очень радует, Эли, — мягко сказал Майкл. — Честно скажу, твоя реакция на мои слова какую-то долю секунды дала мне повод думать, что, возможно, ты жалеешь о своем согласии. К счастью, это не так. Повторяю, что понимаю твои чувства. Срок до свадьбы, действительно, не так велик. Но…

Майкл встал, подошел к ее креслу, присел на подлокотник, обнял одной рукой плечи Елены, другой, нежно взяв за подбородок, повернул ее лицо к себе и, ласково всматриваясь в глаза, проникновенно и тихо произнес:

— Но я хочу, чтобы ты поняла и мои чувства, Эли. Ведь я люблю тебя. Мне очень, очень хорошо с тобой, но… я с ума схожу от желания. Возможно, ты не задумываешься об этом, но я же — взрослый мужчина, и ты мне нравишься. Да что там «нравишься»! Я люблю тебя, Эли. Люблю! И что же нам делать? Поверь, я не в силах долго ждать и бороться с собой каждую секунду, каждую минуту, каждый день…

Он немного помолчал, затем встал, отошел к камину, вздохнул, глядя на огонь, и, полностью справившись с собой, но не поворачиваясь, спокойно сказал:

— Впрочем, если ты хочешь отложить свадьбу, если для тебя это важно и нужно, я к твоему решению отнесусь с полным пониманием. Я буду ждать тебя, Эли. Только скажи, как долго?..

Майкл почувствовал, как приблизилась Елена, и сразу повернулся к ней. Она подняла голову, посмотрела долгим пристальным взглядом в его глаза и все так же тихо, но уверенно ответила:

— Пусть будет так, как решил ты, Майкл. Я согласна.

36

Они прилетели в Америку под самый Новый год. Майкл повез Елену в скромную, но достаточно уютную и чистую квартиру в спокойном комфортабельном районе, которую снял Билл по его просьбе.

Брат, как ему и было поручено, постарался создать в квартире вполне жилую атмосферу, которая соответствовала бы образу одинокого холостяка-инженера, каковым считала Майкла Елена. Билл развесил и разложил по шкафам кое-что из одежды и обуви Майкла, доставил продукты. Его забавляла необычность происходящего, и он занимался порученным делом с вдохновением художника, реализующего какие-то фантастические замыслы.

Когда Майкл, оставив под благовидным предлогом Елену в такси, поднялся в квартиру, чтобы предварительно ознакомиться с обстановкой и расположением комнат и предметов, то остался вполне доволен результатами стараний Билла. Заглянув в комнаты и осмотрев внимательнейшим образом шкафы, Майкл вернулся за Еленой.

Конечно, можно было поселить Эли в гостинице или в какой-нибудь, помимо этой, в которой будто бы жил он сам, дополнительной квартире. Но это создало бы массу неудобств, в том числе и возможность нежелательных ему пока встреч или преждевременной огласки. Он хотел, чтобы Эли чувствовала себя до свадьбы комфортно и спокойно. Поэтому данный вариант решения проблемы казался Майклу наиболее приемлемым.

— Прошу!

Он пропустил Елену вперед. Она посмотрела вокруг и одобрительно сказала:

— У тебя очень уютно, Майкл. Но может быть, мне все же стоит остановиться в гостинице? Где же ты-то теперь будешь жить?

— Не беспокойся, Эли. Я… поживу у своих родителей, — с почти незаметной на слух заминкой невозмутимо ответил Майкл. — А тебе, я думаю, будет удобнее здесь… у меня. Так что, располагайся и будь полной хозяйкой. Эли, ты не будешь скучать, если я сейчас ненадолго уеду? Я повидаю родителей и вернусь к тебе встречать Новый год. Или, может быть, мы поедем к ним вместе? Ты познакомишься с ними.

По ее взгляду он догадался, что Елена совсем не готова к встрече с его родными, но боится отказом обидеть его, поэтому, не дожидаясь ее ответа, продолжил:

— Впрочем, ты устала с дороги, тебе необходимо отдохнуть. И Новый год, честно говоря, я хотел бы встречать только с тобой вдвоем, если ты не возражаешь.

Она немного подумала, потом все-таки высказала ту мысль, что тревожила ее:

— Майкл, я думаю, будет лучше, если ты останешься сегодня с родными. Они давно не видели тебя и, конечно, соскучились. А я…

Он не стал слушать, что она скажет дальше, и решительно возразил:

— Нет, Эли! Я буду с тобой. На твоей Родине это один из любимых праздников. Будет справедливо, если его мы проведем так же замечательно, как и Рождество. И главное… Отныне и впредь я всегда буду с уважением относиться к твоим национальным обычаям и традициям. Поэтому, не грусти, отдыхай, осваивайся, а я скоро вернусь.

Он шагнул к ней, поцеловал нежную атласную щечку и, подойдя к двери, повторил:

— Я скоро вернусь!

Елена, оставшись одна, сразу же начала, со свойственной всем женщинам обстоятельностью и любовью к порядку и уюту, устраиваться на новом месте. Она осмотрела спальню, столовую, гостиную, побывала на кухне и в ванной. Затем разложила часть своих вещей и, приняв ванну, в длинном махровом халате и с полотенцем на голове, завязанным причудливой чалмой, прилегла на кровать и укрылась пледом. Как она ни бодрилась, но длительное путешествие, волнение, новые впечатления утомили ее, и она крепко уснула.


Майкл сначала отправился к себе домой. А потом, позвонив и предупредив о своем приезде, поехал к родителям. У него было самое радужное настроение. Все складывалось так хорошо, так удачно, как и было им намечено. Главное, что Эли была теперь здесь, с ним, и скоро, очень скоро она станет его женой.

Ни одной женщины не желал Майкл так сильно и страстно, как Эли. А ее живой и непосредственный характер, милые забавные выдумки, разнообразные знания и интересы вызывали в душе Майкла уважение, усиливая его чувства к Эли. А ее обаяние просто сводило с ума!.. Ему хотелось выполнять все ее просьбы и желания, только бы видеть благодарные глаза и улыбку. Эли не была похожа ни на одну из женщин, которых знал Майкл, с их стандартным набором требований и капризов. В тех отношениях все было до скуки знакомо, предопределено заранее. Души они никогда не затрагивали, а потому истинного удовольствия и удовлетворения не приносили. А с Эли он даже порой забывал о своей страсти и плотском желании, такую чистую радость она доставляла одним своим присутствием и смешными затеями.

Майкл широко улыбался, продолжая думать об Эли, когда вошел в дом родителей. Они его с нетерпением ждали. После приветствий, объятий, поздравлений с праздниками, все устроились в гостиной, понимая, что главный разговор — впереди.

— А Билла, конечно, нет? — иронично поинтересовался Майкл.

— Уехал на несколько дней с друзьями в Калифорнию, — пояснил отец.

— Билл посчитал, что совершил героический подвиг! — едко заметила мать.

— Поскольку из-за твоего отсутствия вынужден был не только встречать с нами Рождество, но и довольно часто видеться. Что, как ты понимаешь, Майкл, при его непоседливом характере и бурном темпераменте — сущее наказание.

Сын и муж засмеялись.

— Но надо отдать Биллу должное. В отсутствие Майкла он с невероятным энтузиазмом и довольно толково занимался делами компании, — спокойно сообщил Генри Кренстон. — Честно говоря, не ожидал.

— А я в способностях брата не сомневался, — сказал Майкл. — Просто у него очень деятельная натура плюс молодость. Все это в нем бурлит и кипит. Но он — умный и образованный парень. И я рад, что Билл в полной мере испытал свои силы. Вот и папа его хвалит!

— Ну да Бог с ним, Биллом! — нетерпеливо прервала сына Нелли. — Давай поговорим о тебе, Майкл. Честно говоря, я думала, что вы заедете к нам вместе.

— В ваш особняк? Чтобы сразу до смерти напугать Эли?!! — возразил Майкл. — И потом… Ты же понимаешь, мама, — уже мягче объяснил он, — что путешествие, разница часовых поясов, волнение утомят любого. Эли надо отдохнуть.

— Значит, ты сегодня останешься с нами? — поинтересовалась Нелли.

— Нет, я поеду к Эли. Мама, пойми, она здесь, в чужом мире, одна. Не могу же я оставить ее в первый день, — терпеливо пояснил Майкл.

Мать многозначительно молчала, думая о чем-то своем.

— Майкл, — обратился Генри к сыну, — но мы же должны познакомиться с Еленой.

— Да. И вот что я думаю об этом, папа. Мне кажется, будет лучше всего, если вы с мамой заедете к ней, — предложил Майкл.

— Это что-то новенькое!.. — вступила в беседу Нелли. — Не представить, как полагается, невесту! Не привести ее в дом к родителям! Майкл, ты соображаешь, что говоришь?!!

— Мама, давай оставим пустые формальности, — попросил Майкл. — Ты же прекрасно знаешь, что ситуация сложилась уникальная! Прошу вас с папой отнестись к этому с должным пониманием. Нам всем необходимо ориентироваться на то, как лучше будет Эли и мне, заодно.

— Майкл, тебе не кажется, что твоя невеста, даже еще не став членом нашей семьи, уже стала ее центром, вокруг которого мы все, во главе с тобой, теперь должны крутиться? Мы должны ради ее спокойствия порушить устоявшиеся традиции, приличия, отношения, уклад! Это невозможно представить даже в страшном сне, не то что наяву!!!

— Нелли, — раздался негромкий голос Генри, — мне кажется, ты слишком утрируешь ситуацию. Разберемся спокойно. Девочка устала, она одна в чужой стране. Это так.