Кристина Скай - И придет рассвет

Индия отвернулась. В висках у нее стучало. Ей не хватало воздуха. Смех казался слишком громким, запах духов – просто удушающим.

Словно в ответ на ее молчаливую мольбу толпа расступилась. Свет канделябра упал на широкие плечи, обтянутые красным офицерским мундиром с золотыми аксельбантами. На нее смотрели серые, как сталь, глаза.

Торн…

Индия почувствовала, что у нее подкосились колени.

Но это же невозможно! Граф Торнвуд умер от раны на поле Ватерлоо. Трое офицеров его полка видели, как упала его лошадь, а потом французский кавалерист нанес ему смертельную рану.

Умер.

Она сама прочла об этом в газетах.

И все же вот он, перед ней. Хотя и выглядит старше.

– …вы так побледнели, миледи…

– …позвольте мне принести вам стакан воды…

Слова доносились до нее откуда-то издалека. Но ее сердце, ее душа были прикованы к широкоплечей фигуре человека, молчаливо взиравшего на нее с противоположной стороны переполненного зала.

– Индия, что случилось? – обеспокоено спросила герцогиня. – Ты так побледнела.

– Он вернулся, бабушка, – тихо ответила Индия.

– Кто вернулся?

– Человек, о котором я тебе говорила. Он здесь.

Индия снова обернулась лицом к залу, – и на ее щеках заиграл румянец, глаза засияли.

Но человек в мундире вдруг исчез. На том месте стояли две пожилые матроны.

Индия еле сдержала крик.

Натертый до блеска паркет вдруг ушел у нее из-под ног. Бабушка едва успела подхватить ее.

Все это время пара серых глаз наблюдала за ней из-за колонны.

Благодаря быстрой реакции брата мало кто в зале заметил обморок Индии. Айан отвел ее в кабинет герцогини. А тем временем новое имя взбудоражило интерес присутствующих и о ней забыли.

Это было имя офицера, давно считавшегося погибшим.

– Неужели это он? – шептали матроны.

– Не может быть!

– Но эта холодная улыбка… этот высокомерный взгляд… И как похоже на Торнвуда – здесь как ни в чем не бывало, словно так и должно быть. Настоящий Карлайл с головы до пят. У него такое же ледяное сердце, как у его отца-картежника. Я слышала, что он даже хуже…

Вееры трепетали, брови хмурились, и одно-единственное имя перелетало из уст в уста, пока человек в красном мундире молча шел через зал. Похоже, Девлин Карлайл встал из могилы в самый разгар лондонского сезона и был, как всегда, неотразим, если не считать небольшого серебристого шрама на подбородке.

Он не проявил ни малейшего интереса к тому ажиотажу, который вызвало его появление.

Лишь Монктон и Пендлворт, в изумлении приветствовавшие своего друга, видели, как серьезен и напряжен Торн – чего с ним раньше никогда не бывало.

– Черт возьми, Торн, это ты? – спросил Монктон, не веря своим глазам. – Но как… когда… то есть… прости, друг, но мы слышали, что ты погиб.

Серые глаза сузились.

– Как видите – нет. Но прошу меня извинить – мы знакомы?

– Конечно, знакомы! Это я, Монктон. Только не говори, что ты забыл, кто я. Это уж слишком!

Торн немного сжал полные губы.

– Именно об этом я и говорю. Я позабыл. Монктон, говорите?

– Позабыл? Черт возьми!

Пендлворт сжал руку Монктона.

– Здесь не время и не место для такой дискуссии, Монк. – Он глянул на загорелое лицо офицера. – Может, встретимся в клубе?

Девлин Карлайл чуть поднял бровь.

– К сожалению, я должен извиниться. У меня на сегодняшний вечер есть неотложные дела.

– Но…

Пендлворт снова перебил друга:

– Понимаем. Встретимся в другой раз.

Монктон продолжал смотреть вслед широкоплечему офицеру. Он вдруг побледнел, словно увидел привидение.

– Он не узнал меня, Пени. Он изменился. Вроде бы тот же, но не такой.

– Я думаю, что именно это он нам и хотел сказать, Монк.

– Но что же нам делать? Мы не можем позволить ему вести себя так, будто он нас не знает. Это… это нечестно!

– Боюсь, у нас нет выбора.

Сотни гостей видели, как Девлин шел через толпу. Мужчины в восхищений качали головами, а увешанные бриллиантами женщины прихорашивались и хихикали в надежде перехватить его взгляд.

Но он ни на кого не смотрел.

Граф Торнвуд рассекал толпу, словно акула надоедливый косяк мелкой рыбешки. И многие заметили, что в нем что-то переменилось. Он похудел, и его глаза казались на двадцать лет старше. Улыбка ни разу не появилась на его лице.

Элена Марчмонт как завороженная смотрела на приближавшегося к ней офицера. Она надула губки и заиграла веером, но граф прошел мимо, не обратив на нее внимания.

Герцогиня Крэнфорд, которая только что вышла из кабинета, нахмурилась, увидев герцога Веллингтона, направлявшегося к ней.

– Какой прекрасный вечер, Амелия. Я рад присутствовать здесь. Ведь я приехал всего на несколько дней и должен вернуться на континент. Надеюсь, ваша внучка не заболела?

Герцогиня притворно улыбнулась:

– Индия? Девушка совершенно здорова. Просто в зале слишком душно. И она не привыкла к балам.

– Кажется, она жила какое-то время в Брюсселе? Я помню ее. Она была на балу у леди Ричмонд.

Герцогиня была поражена. Неужели он помнит такие детали той ночи, когда в Брюсселе накануне Ватерлоо был сущий хаос?

– Да, она там была. И осталась после Ватерлоо. Боюсь, что война очень сильно на нее повлияла.

– Как и на всех нас. Победа стоила нам слишком дорого. Но ваша внучка скоро все забудет. Если верить слухам, лорд Лонгборо и добрая дюжина младших офицеров будут только рады, если смогут помочь ей в этом.

Герцогиня недовольно нахмурилась. Этот Лонгборо был бесхарактерным идиотом, да и младшие офицеры ненамного лучше. Индии нужен человек чести, храбрец, с такой же склонностью к авантюрам, как и она сама. Герцогиня заметила, какой болью исказилось лицо Индии, когда она увидела кого-то на противоположной стороне зала.

Но почему?

– Вы уверены, что я ничем не могу помочь?

– Уверена. Вы очень добры, но с моей внучкой все будет хорошо. Кстати, если вам случится услышать, как леди Джерси распространяет сказки о том, что у моей внучки депрессия, я была бы вам крайне благодарна, если бы вы их сразу же опровергли, ваша светлость.

– С удовольствием. А-а, я вижу старого друга, приехавшего из Сассекса. Вы меня извините… – Герцог неожиданно замолчал и вздрогнул.

– Что-то случилось, ваша светлость? У вас странный вид.

– Нет, ничего. На секунду мне показалось, что я увидел знакомое лицо.

Герцогиня взглянула на дверь кабинета. Она послала слугу за их семейным доктором, который наблюдал Индию с самого рождения.

За спиной герцогини раздался визгливый смех леди Джерси и раздражающее хихиканье Элены Марчмонт. Вот мегеры, подумала герцогиня. Ей оставалось только надеяться, что лорду Веллингтону удастся заткнуть рты этим сплетницам и никто не узнает, что Индии стало плохо.

Пусть кто-нибудь посмеет сказать ей хоть слово! Семья для герцогини всегда была на первом месте, и если кто посмеет отозваться плохо о ее внучке, тому не поздоровится, уж будьте уверены!

А начать с леди Джерси и этой лисьей мордочки Марчмонт будет настоящим удовольствием!

Недомогание Индии не стало главным событием вечера, каким обещало быть. У света появился новый объект любопытства и сплетен – известный повеса Девлин Карлайл граф Торнвуд, которого считали погибшим на полях Ватерлоо.

Веллингтон тоже заметил Торнвуда. Он холодно кивнул своему бывшему адъютанту, на мгновение их взгляды встретились, и герцог молча покинул зал.

Только Айан Деламер, стоявший в дверях кабинета, заметил легкий кивок герцога.

И именно Айан с решительным видом побежал вслед за Торнвудом в холл. Граф, видимо, посчитал, что на балу ему делать нечего, и собирался уехать. – Задержитесь, прошу вас.

– Да? – Торнвуд медленно обернулся и удивленно посмотрел на Айана.

– Вам нечего сказать? – Айан в изумлении уставился на офицера, вместе с которым он прошагал через всю Португалию и почти половину Испании. – Я думал, что вас убили. Мы все так думали.

– Явная ошибка, как видите.

– Но где же вы были все эти месяцы? Если это секрет, можете послать меня к черту.

– Никакого секрета. – Лицо Торнвуда было лишено всякого выражения. – Я просто… устал.

Айан схватил его за руку.

– Черт возьми! Я видел, как вас зарубили саблей, Торнвуд! Так отвечайте.

– Удар был не очень точным. Я остался… погребенным под кучей мертвых тел. Мне сказали, что меня обнаружили только через три дня.

– Вам сказали?

Торнвуд поправил белый манжет.

– Похоже, вы намерены втянуть меня в утомительный разговор и получить объяснение. Мы знакомы?

– Еще бы! – саркастически фыркнул Айан. – Мы вместе сражались под Бадахосом, а потом под Вимейро. Вы дважды спасли мне жизнь, и я, конечно, никогда этого не забуду.

Граф Торнвуд сжал губы.

– Понятно. Боюсь, что это еще больше все осложняет.

– Перестаньте говорить загадками, Торнвуд.

– Я просто стараюсь быть откровенным. Я не знаю, кто вы. Также мне неизвестны все те люди, что у вас за спиной. Я здесь потому, что думал, это кратчайший способ, чтобы…

– Чтобы что?

– Чтобы все узнали правду.

– Какую правду?

Торнвуд вздохнул:

– Обязательно обсуждать это сейчас?

– Да, сейчас и здесь. – Айан скрестил руки на груди. – Я хочу знать, где вы были все это время, дьявол вас побери.

– Хорошо. Правда в том, что Торнвуд, который стоит перед вами, это не тот человек, которого вы знали. Прежний Торнвуд исчез навсегда, его ум и воспоминания остались на поле Ватерлоо.

– Вы шутите.

– Какие уж тут шутки. – Взгляд графа стал ледяным.

– Ради Бога, не можете же вы думать, что я поверю, будто…

– Честно говоря, мне все равно, верите вы или нет. Это, правда, и можете относиться к ней, как вам будет угодно.

– Так вы поэтому так долго не возвращались.

Торнвуд пожал плечами:

– Прошло несколько месяцев, прежде чем я вообще смог ходить без посторонней помощи. Время шло, мои раны затягивались, но только не те, что были у меня в голове. – Он невесело улыбнулся. – Теперь вы понимаете, что я не хотел вам грубить. Просто у меня нет прошлого. Моя жизнь началась четырнадцать месяцев назад, когда ко мне вернулось сознание. Я лежал в вонючем крестьянском доме недалеко от границы с Францией, с замотанной грязными бинтами головой. А теперь прошу меня извинить. Вечер был длинным, и я порядком устал. – Граф взял перчатки и шляпу у лакея, с бесстрастным видом стоявшего у дверей. – Буду вам благодарен, если вы поможете своим друзьям понять ситуацию. Я никого не хочу намеренно оскорблять, ной сочинять небылицы тоже не стану. Граф Торнвуд умер.

– Я этому не верю.

– Вам придется. – На какую-то долю секунды в глазах Торнвуда мелькнуло отчаяние, но тут же исчезло. – У меня нет прошлого. Чем скорее вы и ваши друзья это поймете, тем лучше будет для всех. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Не пытайтесь искать меня или заговаривать со мной. Вы меня поняли?

Айан кивнул.

– Спасибо хотя бы за это. Спокойной ночи.

Айан смотрел, как Торнвуд спускается по лестнице к своему экипажу, и ему хотелось кричать. Что-то было не так. Торнвуд, человек, с которым он прошел бок о бок всю войну, никогда не был бы таким холодным и отстраненным.

Если только он не сказал правду. Если только раны, полученные в сражениях, не уничтожили его навсегда.

Айану все это не понравилось. Он даже не был уверен, что поверил Торнвуду. Нахмурившись, он подумал об Индии, как нес ее в кабинет – бледную и дрожащую.

Если Торнвуд имеет отношение ко всему случившемуся, он дорого заплатит за это, поклялся Айан, хотя и догадывался, что ничего не узнает у своей упрямой сестры, уверенный, что причина обморока – нервы и духота в зале.

Нервы?

У Индии Деламер никогда не было нервных срывов, уж это-то Айан знал, а это значит, что сестра что-то от него скрывает.

– Ну почему, черт возьми? – Голос Айана прогремел в пустом холле. – Почему, Торнвуд? Почему именно здесь и сейчас?

Но ответа не было. Торнвуд уже сидел в экипаже, и лошади тронулись.

Айан стоял на пороге особняка и вглядывался в темноту до тех пор, пока цокот копыт не растворился в тишине.

– Индия? Индия, ты меня слышишь? – Герцогиня Крэнфорд смотрела на внучку, сдвинув седые брови. – Что с ней случилось, Айан? Она уже пришла в себя, когда я вышла, но, кажется, опять потеряла сознание.

– И когда я выходил, она тоже была в порядке, – обеспокоено сказал Айан.

В этот момент ресницы Индии затрепетали и она открыла глаза.

На нее смотрели в упор двое – расстроенная бабушка и сердитый Айан.

– Приведи сюда Люка и его жену, – приказала герцогиня.

– Нет, я не хочу, чтобы вы их беспокоили, пожалуйста. Уже все прошло. – Индия села. – Для них это большое событие – возвращение в Лондон. Я не хочу портить им вечер. – Она схватила герцогиню за руку. – Бабушка, пожалуйста.