— Знаешь, — сказал Уолтер, прерывая спокойный ход мыслей Ранульфа, — я мог бы поклясться, что еще всего несколько дней назад ты руку готов был отдать на отсечение, только бы не принимать столь щедрый подарок судьбы, сейчас же ты ведешь себя так, словно твоя жизнь зависит от того, получишь ты эту женщину или нет.

— А как бы тебе понравилось, если бы нам пришлось сейчас немного поупражняться с мечом?!

Уолтер усмехнулся.

— Издеваешься? Скажи лучше, что все-таки заставило тебя согласиться принять Клайдон?

— Ты же знаешь, что я никогда не возражал против замка, я просто не хотел брать в жены благородную леди.

— Да, я знаю об этом. Однако ты все же получаешь и ее вместе с этим подарком. Так что изменило твое мнение о госпоже Клайдона?

— Ничто не меняло моего мнения! Я, как и прежде, не доверяю ей. Но, как ты сам сказал, я получаю ее в приложение к главному призу.

— Пока что она полностью выполняла то, что обещала…

— Послушай, Уолтер. Ты становишься надоедливым. Весело улыбнувшись, Уолтер не обратил внимания на предупреждение друга.

— Неужели скажешь нет? Она представила тебя своим вассалам в таком выгодном свете, что, похоже, каждый из них с радостью согласится присягнуть тебе на верность. И не только его: ты даже понравился им.

В ответ на свое замечание Уолтер был награжден сердитым взглядом, отчего задор его только увеличился.

— Даже сейчас! Посмотри только, как она старается обойти это последнее возможное препятствие!

— Неужели?!

— Так что, именно это тебя и тревожит? Как тебе только в голову могло прийти, что в последний момент она своими собственными руками разрушит то, что с таким невероятным трудом было создано?! Твои подозрения безосновательны и глупы.

— Не забывай о том, что у женщин совсем по-другому устроена голова. А теперь самое удачное время для того, чтобы воспользоваться мечом, именно теперь, когда напряжение спало и никто не чувствует опасности. Ты знаешь, где она спит? Не со мной! Она все еще не считает себя по-настоящему замужней женщиной!

От изумления рот Уолтера открылся, однако через мгновение он залился диким хохотом:

— Невероятно! И как я не догадался, что именно является причиной твоего беспокойства! Клянусь святым Дунстаном, ты удивляешь меня, Ранульф! Если тебе нужна женщина, так почему бы тебе не поразвлечься с кем-нибудь?! Да не один десяток здешних скромниц все бы отдали за один лишь твой взгляд!

Ранульф предпочел оставить замечание друга без комментариев, ибо ему совершенно не хотелось признаваться, что он был настолько рассержен поведением своей жены, что просто не замечал остальных женщин. А если он и подумывал, чтобы подойти к какой-нибудь красотке и намекнуть ей, что он хотел бы уединиться, Ранульф всякий раз наталкивался на пристальный взгляд этого извращенца Тео, который постоянно наблюдал за ним, как будто парень читал его мысли, как открытую книгу. И хотя это было всего лишь бесполезное и бессмысленное наблюдение, Ранульфу не хотелось заслужить немилость своей жены, прежде чем она станет таковою в глазах своих людей. Ранульф сомневался, что Тео наблюдал за ним, чтобы доложить потом все своей госпоже, тем не менее чем больше женщин он отвергал, тем сильнее он желал одну, ту единственную…

Однако если он не выдержит испытания этих нескольких дней, то она запросто сможет объявить его распутником. А Ранульф отнюдь не собирался доставлять ей подобное удовольствие. Эти благородные дамы так любят рассуждать о морали, даже те из них, которые изменяют своим мужьям не меньше, чем те им. Черт бы всех их побрал!..

— Уолтер, тебе, как видно, не хочется слишком долго топтать эту бренную землю?

— Все, все, все. Больше не буду тебе досаждать. По крайней мере я сумел отвлечь твое внимание от происходящего за закрытыми дверями той заветной комнаты. Ты же знаешь, у меня свои методы…

— Но, леди Рейна, у него же совсем нет собственности, даже фермы! И как только ваш отец мог выбрать его из всех тех влиятельных лордов, которые владеют огромными земельными угодьями и с превеликим удовольствием взяли бы вас в жены?!

Рейна ничуть не беспокоилась об исходе этой встречи. Генри был не особенно крепкого сложения, а ростом он едва был выше Рейны, и тем не менее в отсутствие епископа Шеффордского вся власть принадлежала именно ему. Однако он не кичился своей огромной властью, ибо боялся тех последствий, которые могли бы произойти после ее использования. Он был практичным, разумным человеком, и все, что было необходимо ему, чтобы уяснить точку зрения Рейны, — разумное объяснение ее выбора.

— Мужчина, который не имеет никаких обязательств и который не должен заботиться о каком-либо еще имении, сделает Клайдон единственным предметом своей заботы, — сказала Рейна, — Мой отец стремился не к тому, чтобы увеличить Клайдон в размерах, но к тому, чтобы как можно лучше защитить те земли, что у нас уже есть, и сохранить владения в том состоянии, в каком они были тогда, когда епископ Шеффордский наградил моего отца столь богатым поместьем, как Клайдон. У сэра Ранульфа нет другого оверлорда, с которым у него могли бы возникнуть неприятности из-за того, что он принес клятву верности епископу. Ведь если бы он уже находился на службе, то непременно ему бы пришлось столкнуться с необходимостью служить двум лордам. И как вы только можете возражать против его кандидатуры, когда это именно в интересах самого епископа — иметь вассала, верного только ему, каким был, например, мой отец?!

— Я не подумал об этом, но вы, бесспорно, правы. Улыбнувшись про себя, Рейна подняла на него свои голубые невинные глаза.

— И кроме того, сэр Генри, он богат. В течение долгого времени он был наемным воином, и знаете, каким спросом пользовались его услуги?! Особенно в последнее время, когда так много достойных воинов отправились вместе с нашим великим королем в Крестовый поход!

Рейна протянула Генри копию брачного договора, которую он должен будет увезти с собой в Шеффорд, и молча наблюдала за тем, как смотритель внимательно изучает документ. Когда он дошел до того пункта, в котором указывалась доля Ранульфа, глаза его неестественно округлились.

— Он мог бы давным-давно купить имение, однако был слишком занят, зарабатывая деньги, чтобы заняться этим. Сейчас он также может сделать это, если у нас появится необходимость в приобретении дополнительной земельной собственности. Все еще думаете, что это важно?

— Нет, вовсе нет. Вам следовало раньше сказать мне, что он настолько богат.

Рейна повела плечами:

— Для нас гораздо важнее его способности.

— Да, совершенно верно, — согласился Генри, просматривая между тем остальные пункты договора. Наконец он сказал:

— Он что же, обязуется все вернуть назад после смерти? И как только вашему отцу удалось уговорить его на это? Большинство мужчин сражаются как сумасшедшие, лишь бы ничего не отдать. Он же ко всему передает вам и свою собственность. Непостижимо!

— Знаете ли, мой отец был не настолько алчен, эти условия были выдвинуты самим сэром Ранульфом, поскольку он не желает, чтобы его семья получила какую-либо выгоду от нашей свадьбы. И бесспорно, это было весьма для нас выгодно.

— Несомненно, — согласился сэр Генри. — Никогда я еще не видел более выгодного для невесты контракта. Лорд Гай будет более чем доволен.


Сердце Ранульфа чуть не выпрыгнуло из груди, по крайнем мере ему так показалось, когда он увидел самодовольную улыбку, блуждающую по лицу Рейны, появившейся наконец из кабинета вместе с сэром Генри.

— Шеффорд с радостью и должным почтением примет вас, милорд, в стан своих союзников, — сказала Рейна рыцарю. Казалось, что все ее существо при этом излучало неподдельное счастье.

И опять он не верил ей. Он просто не мог. Возможно ли, чтобы она радовалась, что узы брака повязывают их навек? Что скрывалось за ее счастливой улыбкой? Несомненно, развязка всей этой лживой комедии вскоре произойдет, может быть, это случится сейчас или во время самой церемонии венчания. Ранульф был абсолютно уверен, что что-то непременно должно произойти.

В ту ночь Ранульф отправился ко сну еще более, чем обычно, замкнутый, ибо нисколько не сомневался, что это была его последняя ночь, проведенная им в покоях хозяина Клайдона. Клайдон — его?! О! Какая глупая фантазия! Как быстро наступила реальность…

Не успел Ранульф проснуться на следующее утро, как он заставил Ланзо вычистить и наточить меч. Если уж ему придется пробиваться назад с оружием в руках после того, как обман будет раскрыт, что ж — так тому и быть. Он также приказал юноше, чтобы тот предупредил всех воинов его отряда. Уолтер едва сдерживал приступы безумного смеха. Однако Ранульф решил не обращать на него внимания: пусть уж лучше дурачится, чем потеряет свою бестолковую голову из-за этой лживой леди! Ранульф совсем не чувствовал того предсвадебного волнения, что охватывает всех тех, кто готовится вступить в брак. К тому же для него это была лишь пустая формальность: он-то уже был женат, хотя жена его почему-то и не хотела это признавать.

После всего, что она уже сделала, поступить таким образом было более чем жестоко. Гораздо честнее было бы, если бы она раскрыла их тайну, как только они оказались в окружении верных ей людей. Однако нет. Она дождалась того момента, когда в замок прибудет доверенное лицо епископа в сопровождении большого числа воинов — и все это она делала лишь для того, чтобы ввести Ранульфа в заблуждение, заставить его поверить в то, что Клайдон скоро действительно будет принадлежать ему, а сама она искренно желает, чтобы он стал хозяином ее замка. Единственное, что она не смогла заставить себя сделать и что обличало ее ложь, — это то, что она отказывалась разделить с ним его ложе. Это должно было насторожить его, а не просто выводить из себя, он-то думал, что она просто упряма, а оказывается, она еще и коварна…

Настроение Ранульфа ничуть не исправилось, даже когда ему принесли его свадебный наряд, хотя Ланзо при виде этого великолепия замер в благоговейном, безмолвном восхищении. Красная королевская мантия из вельвета была подбита мехом горностая. Она была, несомненно, прекраснее и изумительнее того, что Ранульфу когда-либо приходилось надевать, ибо он отнюдь не относился к числу тех павлинов, что выбрасывают уйму денег на красивую, роскошную одежду. К тому же ему некого было поражать своей элегантностью, да и деньги были весьма кстати. Его туника с длинными и широкими рукавами была настолько усеяна серебряными нитями, что издалека казалась просто сверкающим полотнищем, а никак не прекрасным белым шелком, как это было в действительности. Даже подвязки были выполнены самым что ни на есть наилучшим образом, а пояс украшала большая серебряная пряжка под стать той, что сверкала на его мантии. Оба украшения ослепительно сияли драгоценными камнями, будто только что отшлифованы умелым мастером.

Наряд этот изготовили специально для Ранульфа, о чем свидетельствовал тот факт, что сидел он на Ранульфе как влитой. Однако опять же из-за своего ужасного настроения жених и это оставил без внимания.

Ранульф был настолько погружен в свои тяжелые размышления, что не слышал даже радостных поздравлений друзей и даже не узнал свою жену, когда она спустилась в зал. С трудом Ранульф мог вспомнить и то, как его вывели из замка и он пошел в деревенскую церковь, где и должна была состояться церемония венчания. Следуя указаниям священника, он отрешенно повторил условия брачного договора и надел по приказу священника на палец своей жены маленькое обручальное кольцо, которое было частью его подарка ей ко дню свадьбы. Ранульф преподнес Рейне также и сундук золотых монет, что было неотъемлемой частью свадебной церемонии.

Жених и невеста во всеуслышание обменялись клятвами верности, и, прежде чем Ранульф осознал, что все-таки произошло, они с Рейной вместе со всей процессией направились в церковь для того, чтобы прослушать свадебную мессу.

И даже во время этой длившейся целую вечность мессы Ранульф не мог до конца понять, что он снова женился на своей жене! Он предупредил своих людей, чтобы они были наготове, а сам был настолько отрешен от всего происходившего, что не заметил бы и смертельного удара кинжалом. Только когда служба наконец закончилась и сэр Генри подошел к нему, чтобы принять клятву верности епископу Шеффордскому, начал догадываться Ранульф, каким идиотом он был все это время… Покончив и с этой церемонией, Ранульфу пришлось самому принимать клятвы верности своих вассалов.

Уже не витая в своих мыслях, но порядком ошеломленный, Ранульф взглянул на свою жену, которая держала его под руку, когда они выходили из церкви.

— Вы вышли за меня замуж?

Она тихонько засмеялась, а потом близко-близко наклонилась к нему и прошептала:

— Я рада, милорд, что вы хоть на нашем первом венчании присутствовали, ибо на этот раз вы уж точно были не с нами…

Толпа гостей, собравшихся у церкви, приветствовала маленькую и очаровательно улыбающуюся невесту и огромного пунцово-красного жениха..