«****ская жизнь», — с тоской подумал он. Щелчком выбросил окурок и увеличил дальность на «линзе». «Пффрррр», даже на таком расстоянии он расслышал звук глайдера. Машина резко села. Он отчетливо видел, как из неё выскочила Берта, Аскольд и еще пару андроидов из обслуги. Быстро карабкаясь на холм она все равно не догоняла роботов, которые уже поднялись и беспомощно стояли опустив руки. Он выставил дальность на максимум. Берта поднялась, подбежала чуть ближе, к месту, где маленькое тело сидя плавно поднималось и опускалось над лежащем на земле. Берта остановилась чуть неподалеку. Сделала несмелый шаг ближе. Еще ближе. А потом забилась в истерике.

«Какая ****ская жизнь», — опять подумал Гектор, и медленно, уже не торопясь, стал одевать крепления доски. Неподалеку в траве, застрекотали кузнечики.

Глава четвертая

Я догонял Берту по кромке прибоя. Прохладный воздух острыми иглами врезался в мои легкие. Икры протяжно ныли от долгого бега по мокрому песку. Наконец она остановилась, и начала пятиться от меня заливисто смеясь.

— В Академии учился — с дразнящими нотками закричала она, перекрикивая шум ветра, — а девчонку догнать не можешь.

— Тебя догонишь, — пытаясь отдышаться выпалил я и стал медленно к ней подходить.

Ее смех резко оборвался, она с какой-то тоской посмотрела на меня и вдруг громко и отчетливо сказала: «Jus vitae ас necis». Раздался ужасный скрежет, словно в гигантскую мясорубку попал огромный камень, а я почувствовал болезненную резь в глазах. Я пытался проморгаться, но становилось только хуже.

— Черт! — Заорал я. — Солнышко, дай мне воды, в глаза что-то попало. Слезы текли не переставая, а боль стала просто невыносимой.

— Да, что за херня?! — заорал я.

— Господин? Господин? С вами все в порядке? Просыпайтесь, — раздался приятный голос.

Я открыл глаза и проморгался. Надо мной, темно — бордовыми волнами свешивался балдахин, а рядом держа меня за руку стояла Ирма.

— Что, мммм, — во рту ужасно пересохло. — Пить. Дай мне воды, — прохрипел я.

— Держите господин, — Ирма аккуратно поддерживая мою голову стала поить меня из небольшой бутылочки. — Вам лучше?

— Что… Что произошло? Где Гектор? Я опять попал в аварию?

Ирма молчала. У меня даже не было сил, чтобы ругнуться на нее, я жадно попил, а потом попросил:

— Подними меня пожалуйста.

— Вам нельзя вставать, Господин.

Впрочем, она чуть подтянула меня кверху и подложила под спину подушки.

— Еще воды?

— Да. Давай.

Я напился снова.

— Что произош..?

ГРБАХ!

Входная дверь чуть не слетела с петель, и в комнату ворвалась Берта. Она судорожно дышала и с яростью смотрела на меня.

— Госпожа! — Ирма присела в книксене.

— Пошла вон! — заорала Берта и заходила по комнате туда-сюда. Я беспомощно смотрел за ее перемещениями.

Она остановилась. Покачала головой и брызнула слезами.

— Как ты мог? Как ты мог… — чуть слышно повторяла она, а потом натурально завыла и закрыла лицо руками. Я сделал слишком резкую попытку подняться с кровати, и меня вырвало прямо на белоснежный ковер.

— Как ты мог?! Сволочь! — неистово закричала Берта, и на мгновение я даже испугался за нее. Я вытер губы простыней, и дрожащей рукой потянулся за бутылочкой с водой, стоящей на столике. Берта резко подскочила ко мне, выбила бутылку из руки, и комната взорвалась разноцветными искрами. Через мгновение до меня дошло, что я получил прекрасный удар по физиономии. Потом еще один. И еще. Я вяло пытался закрыться рукой. Она остановила избиение, попыталась восстановить дыхание, и заговорила качая головой от переполнявших ее эмоций.

— Сволочь. Какая же ты все-таки мразь. Ты. Твоя шлюха. Твое бухло. Ты, мразь, пьяный убил своего лучшего друга, а теперь, скот, ты убил душу человека, который поверил тебе. Ты, сволочь, растоптал все самое светлое, самое доброе, что еще оставалось во мне. Как я тебя ненавижу. Как. Я. Тебя. Ненавижу.

— Чего ты? — прохрипел я. — Что случилось?

— Что случилось? — заорала Берта и опять заплакала навзрыд. — Я… Я не могу больше. Аскольд! — Закричала она. В ту же секунду в комнату словно просочился здоровенный дворецкий. Берта сквозь слезы отдала приказ:

— Господин Владимир со своим андроидом немедленно покидает поместье. Доставьте его до самой лачуги где он обитает и проследите, чтобы он до нее добрался в целостности и сохранности. Если господин Владимир попытается сойти с маршрута или вернуться в поместье, произведите гражданский арест господина и сдайте его органам правопорядка на основании незаконного вторжения в пределы частной собственности семьи Стайн. Выполнять немедленно.

Берта резко вышла из комнаты. Я дышал ртом как выброшенная на берег рыба. Туша андроида нависла над кроватью:

— Господин, прошу вас немедленно проследовать за мной.

— Гдай, дай одеться, — прокаркал я и с трудом поднялся с кровати. Меня вырвало опять. Кое как натянув на себя брюки и майку, я пошатываясь вышел в коридор. К Аскольду присоединился еще один робот. Они эскортом провели меня к уже стоящему на всех парах глайдеру во дворе. Я обернулся на дом. Окна были непроницаемы. Я вошел в глайдер.

— Где мой робот? — отдышавшись спросил я.

В ту же минуту в глайдер заскочила Алиска и тут же бросилась ко мне.

— Зая? С тобой все в порядке? А почему мы уезжаем? Мы летим домой?

— Подожди, мне хреново, — покачал я головой. Двери аппарата с легким шипением закрылись. Мы плавно взлетели. Я повернулся и в последний раз посмотрел через стену глайдера на белоснежный дворец с колоннами, на фасаде которого золотыми буквами было написано: «Jus vitae ас necis», а затем ускорение вдавило меня в кожаное кресло, и я снова почувствовал тошноту.

— Аскольд?

— Да Господин?

— Извини, у тебя есть пиво на борту?

Робот поднялся, открыл изящную деревянную панель возле стены, достал бутылочку, откупорил ее и протянул мне. Я жадно схватил ее, выхлебал почти половину и спросил у дворецкого:

— А что случилось? Почему госпожа Берта была такая злая, ты не в курсе?

Робот вежливо ответил:

— К сожалению, я не имею права обсуждать с вами никаких тем выходящих за рамки вашей доставки. Кстати, по полученной от пилота информации, посадка глайдера нашей модели непосредственно у вашего дома — невозможна. Где бы вы хотели высадиться? Я смею вам напомнить, что в любом случае мы доставим вас до границ Великого Княжества Российского.

Я со скрежетом подумал и сказал:

— В смоленский аэропорт можно?

Робот секунду помолчал, видимо связываясь с невидимым для меня пилотом, потом благосклонно кивнул головой и ответил:

— Расчетное время прилета в аэропорт города Смоленска, три часа пятнадцать минут. Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать.

Я откинулся на кресло и хлебнул опять. Алиска спросила:

— Зая? Что случилось? Госпожа Берта была очень злая. Она меня немножко побила, но я не обижаюсь. Я, наверное, что-то неправильно сделала.

Я посмотрел на нее:

— В смысле побила? Когда?

— Ну мы остались с тобой вдвоем, а господин Гектор улетел за сигаретами. Потом прилетела госпожа Берта. Тебе было плохо. Мы вернулись. Тебя унесли в дом, а мне же туда заходить нельзя, и я пошла к себе. А потом пришла госпожа и побила меня.

Алиска погрустнела.

— Она такая милая, а я ее второй раз уже расстроила. Наверное я виновата, что она не поехала с нами.

Я нахмурил брови. Что за херня! Ничего не помню толком. Ну да, мы с Геком летали, потом… а что потом? А фиг его знает. Я почувствовал, как айди-браслет опять ласково сжал мое запястье. Заработал. «Дзэньк», в микронаушнике раздался голос: «Новое входящее сообщение от абонента Берта». Я дрожащими руками начал шарить по карманам.

— Мышатина, где моя «линза»?

— Я не знаю, Зая.

— Блин, да где она?

«Линза» нашлась в заднем кармане брюк. Руки все еще тряслись, но со второй попытки мне удалось ее засунуть в воспаленный глаз. Я проморгался.

— Входящее.

На экране включилось видео. Похоже запись велась с глаз андроида. У Алиски по умолчанию тоже была такая функция, но я ее выключил от греха подальше. Вот робот плавным бегом взбегает на вершину холма. Озирается. Стоп, бля! Алиска голая скачет на мне, а я лежу и с силой сжимаю ее маленькую грудь. Вот робот подходит ближе. Я с закрытыми глазами кричу: «Бертаааа, дааа, сукааа!». Видео оборвалось. На экране возникло потускневшее, заплаканное лицо Берты. Она тихо сказала:

— Что случилось? Ты спрашиваешь, что случилось? Я так тебе поверила, а ты…

Видео оборвалось. Я пытался унять мгновенно возникшую дрожь. Я ничегошеньки не помнил. Я повернулся к Алисе.

— А нахрена мы трахались на холме? Я тебя попросил?

— Мы не занимались сексом Зая.

— Что значит не занимались сексом? С каких пор, прыганье на моем члене перестало для тебя быть сексом?

Алиска увидев, что я начал накаляться испуганно захлопала глазами.

— Зая, мы не занимались сексом. Мы летали. Было интересно и хорошо. Потом ты выпил с господином Гектором, потом господин Гектор полетел за сигаретами. Потом прилетела госпожа Берта. Потом…

— Стой, ****ь, — зарычал я, — Гектор улетел за сигаретами. А мы стали трахаться. Я тебя захотел?

— Зая, — казалось Алиска не понимает, о чем я говорю, — мы не занимались сексом. Мы летали. Потом…

— ****ь! — заорал я. — Что ты мне муму ебешь! У меня видео здесь на «линзе», что мы с тобой трахаемся. У тебя что, память отшибло?

Аскольд внимательно смотрел на меня. Алиска упала передо мной на колени.

— Зая, Зая. Прости, прости! Я не хочу тебя злить!

Я отодрал ее руки от себя. Допил пиво. Выругался. Что вообще происходит? Или я сошел с ума, или у нее опять процессор глюканул. Скорее всего. Чушь собачья, чтобы андроид отрицал то, что он делал. Вот паскуда силиконовая. Я рявкнул на нее:

— Сядь! Прилетим — поговорим.

Остаток полета прошел в гробовом молчании. Я пытался собраться с мыслями, но в черепной коробке словно кто-то разом выключил свет. Я мог лишь сидеть и тупо пялиться через прозрачную стену на ватное полотно облаков, да ослепляющую синеву неба. Аскольд слегка нагнулся ко мне:

— Господин Владимир. Мы подлетаем.

Я с тоской подумал о девчонке, которая осталась на другом континенте. Глайдер мягко приземлился. Двери распахнулись, и я поднялся. Протянул Аскольду руку:

— Спасибо, Аскольд. Был рад с тобой познакомиться.

Робот наклонил голову:

— Мне тоже было с вами приятно познакомиться. Всего вам доброго.

Я скатился по трапу. Визжа шинами к глайдеру подлетела ярко-желтая машинка. Из нее выпрыгнули испуганный директор аэропорта и его зам. Я их прекрасно понимал. Не каждый день в смоленском аэропорту приземляется черный как смоль глайдер с золотыми «четырехлистниками» на крыльях. Глайдер втянул трап, фыркнул напоследок и чуть взлетев начал уходить на разгон. Я проводил его взглядом. Обалделый директор посмотрел на меня, на глайдер и чуть помедлив сказал:

— Арсеньев, а не охренел ли ты часом, на таких суднах кататься?

— Николай Павлович? Мое почтение! — мы пожали друг другу руки. Потом обменялись рукопожатием с замом.

— Что за фигня? Почему тебя «листы» привезли? — спросил с претензией в голосе, брюхатый зам.

— Долгая история, — махнул я рукой и забрался в машину с мужиками. Мы лихо подкатили к зданию аэропорта. Заместитель выкатив солидное брюхо с важным видом упорскал в сторону второго терминала. Палыч зыркнул на меня: «Не зайдешь на пять минут?» Я послушно кивнул головой.

Мы прошли через служебный вход. Алиска топала сзади. Директор отпер карточкой кабинет, жестом пригласил присесть, сел сам и уставился на меня долгим взглядом.

— Николай Павлович, да клянусь ничего особенного! Просто со знакомой пересекся. Я ж вахту закрыл, поэтому решил у нее в гостях провести несколько дней. А она меня потом до дома подкинула.

— Знакомой? Ты же с «листами» уже не общаешься много лет. Глайдер модель «Империум 300». Такие только у Ли Тао, Баранникова и Стайна. Ты пришел с Северной Америки. Баранников, вроде бы, сейчас в Москве, вторую экспедицию к Трапписту готовит. Тао вчера в новостях показывали, на Азиатской конференции по безопасности. Господа аристократы конечно передо мной не отчитываются, — с сарказмом сказал Палыч, — но судя по временному пропуску, заботливо прилепленному к твоему предплечью, и в котором виднеется герб Стайна, в гостях ты был именно у него. Я угадал? Гребаный Стайн?

Я молча рассматривал плакат на стене: «С праздником великой победы над Халифатом!»