Мы обнялись.

— Как долетел? — спросил Гектор.

— Нормально, только непривычно как-то без айдишника. Как сели, сразу вырубился.

— Привыкай брат, — серьезным голосом сказал Гектор. — У нас тут своя Земля, со своими законами и нюансами.

— Кто бы сомневался, — улыбнулся я показав пальцем на «линзу» Гека, которая судя по блеску работала на полную катушку. Он ухмыльнувшись развел руками и тут же приказал:

— Аскольд! Организуй нам стол. Бьюсь об заклад, у Влада уже в глотке пересохло.

— Аскольд? — переспросил я. — Тот который тревогу поднял, когда Берта клубникой перемазалась?

Гектор засмеялся и махнул головой андроиду, мол, отвечай.

— Нет, господин Владимир. Я новый дворецкий. Срок работоспособности модели 3200HH двадцать пять лет. А госпоже Берте тогда было четыре года.

Внутри меня все похолодело. Алиска была у меня уже двенадцатый год. Я периодически обновлял ее прошивку, но понимал, что еще буквально год или два, и она выйдет из строя. В принципе, ее можно было проапгрейдить, вставив ей новый процессор на котором она могла бы продержаться еще лет десять. Но даже если бы я зарабатывал раза в три больше чем сейчас, я и то бы не смог себе позволить такую покупку, не говоря уже о новом андроиде. Сама мысль, что в один прекрасный день Алиса может просто закрыть глаза и выключиться, не на шутку меня испугала.

Небольшой круглый столик сервировали под раскидистым вязом. Гектор разлил по маленьким рюмочкам из хрустального графина темно-коричневую жидкость и с гордостью сказал: «Фамильный коньяк. Ща заценишь». Мы чокнулись. Я жахнул рюмашку, подождал горячую волну в груди и откинулся на стуле, вполне довольный и встречей со старым сокурсником, и жизнью, и предстоящим отдыхом, и даже Лебедевым. Вот что коньяк животворящий с нами делает.

Гектор закусил виноградиной и заложив ногу на ногу сказал: «Ну как ты вообще? Рассказывай!». Я пожал плечами.

— Работаю, живу, никуда стараюсь не лезть. Бухаю понемногу. Нормально, в принципе.

Гектор потянулся к столу, взял графин и разлил опять.

— А ту ночь не вспоминаешь уже?

Я подумал, выпил, тоже оторвал с грозди виноградину, зажевал и сказал:

— Так я и не помню то толком ничего. Мне же полчерепа снесло. Я в коме почти две недели лежал. Эскулапы потом со мной работали, пытались память восстановить, но глухо. Да и смысл им был со мной возиться? На «квантонах» аварию посмотрели, шесть лет «отсадки» в плечи и свободен.

Гектор задумчиво посмотрел на далекие холмы, пылающие в предзакатном солнце, неопределенно качнул головой, выпил, шумно выдохнул и сказал:

— Да. Для нас всех это было бы лучше забыть.

Я опять пожал плечами. Гектор продолжил:

— Я тогда первый подбежал к месту аварии. Доставать вас помогал. У Берты вообще истерика случилась, ее тоже неотложка забрала. Только с тобой танцевала, вся такая счастливая, а через десять минут ты и Хуберт все в крови.

Я удивленно посмотрел на него:

— В смысле с Бертой танцевал?

Гектор изумился.

— Ты что реально вообще ничего не помнишь? Ну Берта. Ее же принцессой бала выбрали. Ты еще с ней выпускной вальс танцевал, а потом бухой все вставал на колено, целовал ей руки и говорил: «Моя юная принцесса. Я никогда Вас не брошу. Я Ваш слуга навеки». Ну и прочую хрень.

Я молча смотрел на необъятные равнины Канзаса, а внутри у меня разыгралась настоящая буря. Я действительно ничего не помнил о проклятом вечере перечеркнувшим мне жизнь, а уж тем более, такие мелочи как вальс с Бертой. Да что за херня здесь происходит? Я показал на графин рукой. Гек разлил коньяк. Мы звонко чокнулись и выпили.

— Так, а Берта, что, вспоминала вообще обо мне?

— Да не особо, — Гектор достал из кармана брюк серебряный портсигар, открыл его и предложил мне сигарету. Стоящая за нашими спинами служанка-андроид мгновенно поднесла ему огонь к сигарете, затем мне.

Я даже не смог насладиться первым затягом, мысли смешивались в кучу, разбивались об обрывки каких-то других мыслей, и хаотично вибрировали в голове, подогреваемые выпитым спиртным. Гектор продолжил.

— Она вообще после того выпускного странная стала. Ты же знаешь — мы Стайны. Наша вотчина универ в Далласе, если ты девочка, или Академия, если ты мальчик. А она сбежала из дома, поступила в технолагу в Сарасоте и пошла работать механиком. Отец ее тогда сильно отругал. Они потом вообще долго не общались. Недавно, правда, прилетела, мы с ней выпили чутка, стали учебу вспоминать и о тебе разговор зашел. Уж извини, но мы «листы». Глянули твои записи в центральной базе, где ты работаешь, — Гектор смутился, — даже случайно глянули как ты со своим роботом кувыркался.

Я вскинул на него глаза. Гектор примирительно поднял ладони.

— Случайно, старичок! Сразу же закрыли. Кстати, чего ты с этим андроидом столько лет возишься? Хотя я тоже люблю с ними позабавиться, — Гектор повернулся и похлопал по ляжке стоящую сзади служанку. — Ирма, тебе нравится со мной трахаться?

Служанка сделала реверанс:

— Да господин! Вы самый лучший мужчина в моей жизни.

— Видишь, — засмеялся Гектор.

Я выпустил дым, внимательно посмотрел ему в глаза и негромко сказал: «Проехали, старичок».

— Ладно, ладно. Твое дело. Ну что? Спать не хочешь? Ужин попозже будет, когда отец освободится, а сейчас можешь отдохнуть. Если хочешь, Ирму, — тут он кивнул на служанку, — можешь взять в кроватку, чтобы не скучать.

— Алису мою пришли мне пожалуйста, — посмотрев на роскошную искусственную женщину ответил я.

Гектор опять стал серьезным.

— Не, старик, извини. В доме только наша прислуга находится. На территории, туси со своим андроидом сколько хош. Но в доме — табу! Отец узнает, всем не поздоровится. Извини, пожалуйста.

Я докурил, затушил сигарету о заботливо подложенную мне пепельницу, встал и сказал:

— Лан, тогда до вечера. Пойду и правда вздремну. А Берта, когда приедет?

— Так она уже здесь, — ответил Гектор, — с отцом аудиенция. Я не лезу в ее дела. А она в мои. Так у нас заведено. Вечером на ужине встретитесь. Ты хоть ее вспомнишь через столько лет?

Я удивленно посмотрел на него и не нашелся что ответить. Гектор продолжил.

— Она изменилась конечно. Уже не та обаяшка с белокурыми волосами. Резкая. Пацанка, в общем.

Ирма сделала книксен и со сверкающей улыбкой приятным голосом сказала: «Господин, следуйте за мной!» Я кивнул Гектору и поплелся за ней, попутно пялясь на ее точеные икры. Мы поднялись на второй этаж поместья. Робот распахнул деревянную дверь, и жестом пригласил меня войти в нее. Я вошел и огляделся. Широкая кровать под золотисто-красным балдахином волнующе звала к себе белоснежными простынями и кучей подушек в изголовье. Стопы провалились в ковер с мягким ворсом. Возле кровати, гордо расставив резные лапы, ютился небольшой столик. На нем узкой стрелой тянулся вверх керамический вазон с цветком. В принципе было уютно, но как-то вычурно и непривычно.

Служанка спросила: «Господин не желает расслабиться?». Я секунду соображал, что она имеет в виду, затем замахал головой, улыбнулся и сказал: «Нет, спасибо дорогая. Воды мне пожалуйста принеси, а то потом проснусь, башка раскалываться будет». Она подошла к стене и нажала на выпуклую панель слева от изголовья. Из-под кровати, весело клубясь морозным дымком, выехал небольшой холодильный отсек. Я углядел минералку, пиво и пару пакетиков с соком. Я кивнул головой. «Что-нибудь еще желаете, господин?» — спросил робот. «Нет, пожалуй, иди. Спасибо». Ирма тихонько вышла и мягко закрыла дверь. Я устало посмотрел на кровать и полез в душевую комнату. Быстро ополоснулся, вытерся, упал на шелковые простыни и тотчас вырубился.

Проснулся я от того, что меня кто-то тихонько похлопал по руке. Я открыл глаза. На кровати, нежно улыбаясь через длинные, белокурые локоны, сидела Берта. Она фыркнула от смеха и шепотом сказала: «Ты такой смешной, когда спишь. Так губами интересно делаешь, как будто сосочку просишь. Я боялась рассмеяться и тебя разбудить». Она поцеловала меня и громко прошептала: «Владик, как я скучала». Я обнял ее, и повалил на себя. Мы начали целоваться как сумасшедшие. Я почувствовал возбуждение. «Подожди!», — сказала девушка. Она сняла через голову тонкую маечку, стянула черные шортики и залезла на меня сверху. Я тяжело задышал. Берта прикрыв глаза и закусив нижнюю губу двигалась все быстрее и быстрее. В какой-то момент ее сильное тело стало вбиваться в мой таз. Я даже испугался за целостность моего члена. Она ударилась еще раз, два, протяжно застонала и упала на меня громко дыша….

— Можно вопрос? — девушка сидела на кровати завернувшись в одеяло и смотрела на меня. На улице уже стемнело, через открытые створки окна доносилось «птрррррркк, птррррк» вечерних сверчков.

Берта смешно скривила носик и сказала:

— Ты специально проститутку свою сюда притащил? Чтобы я ревновала?

— В смысле?

— Ну робота своего, — Берта казалось ничуть не шутила.

— Не понял. А с кем бы я ее оставил? Бля, — вырвалось у меня, — причем здесь Алиса?

— Ты дурак или совсем не понимаешь? — спокойно спросила Берта.

— Что я должен понимать?

Берта внимательно смотрела на меня. Потом грустно и тяжело вздохнула:

— Ты точно дурак. Алкаш.

— Стоп! — я привстал на кровати. — Во-первых, почему Гек не в курсе, что ты меня пригласила? Во-вторых, почему ты мне сразу не напомнила, что танцевала со мной на выпускном балу? В-третьих, причем здесь Алиса? Она вообще-то со мной уже дюжину лет по космосу болтается.

Берта молча спустила ноги с кровати. Встала. Неторопливо оделась. Взяла в зубы резинку, и перевязала волосы в конский хвост. Потом оглянулась на меня с какой-то беспомощностью, подошла к открытому окну и скрестив руки на груди заговорила глядя в ночную пустоту:

— Ты не подумай, я не психопатка. Просто… Просто тогда на выпускном, ты был такой милый, — она задумчиво улыбнулась своим мыслям, — такой счастливый! Ты за мной так красиво ухаживал, много шутил, смеялся, а девчонки смотрели на тебя во все глаза и страшно мне завидовали. А когда ты взял меня на руки и закружил в танце, я поняла, что влюбилась. А потом произошла авария, я увидела, как Гек достает, — тут она замялась, — тебя достали, а у тебя нога почти оторвана и… полголовы… Я стала кричать. Потом плохо помню. Я лечилась. Долго. Потом поругалась с отцом. Поступила в Сарасоту. Стала механиком. Потом старшим. А недавно мы с Гектором вспомнили про тебя, извини, мы «листы» и….

— Я знаю, это не важно. И?

— Я просмотрела все старые записи. Как ты с Ал… с роботом живешь. Я видела, как вы беситесь вечерами. Как вы играете в индейцев. Как вы плаваете голые по ночам и валяетесь на берегу реки. И я завидовала вам. Я так захотела быть с тобой рядом. Там. В русском лесу. Чтобы были только мы с тобой и звезды над головой. Но, Владик, — Берта повернулась ко мне, — я Стайн. И я не могу все бросить и жить на берегу речушки в лесу под Смоленском. Мы империя. Мы семья. Мы…

— Стой, — я жестом остановил ее, — зачем ты прилетела? Ну на станцию?

Берта облокотилась ягодицами на подоконник, уперлась в него руками и с вызовом в голосе сказала:

— Влад, меня назначили куратором по Луне, и теперь я отвечаю за всю добычу Гелия-3.

— Чего, ****ь? — Я подскочил на кровати, — так ты…

— Да, — резко ответила она, — с недавних пор я топ-менеджер «Синергии». А для непосвященных, старший механик. Хотя я и есть старший механик, причем классный. Но я Стайн.

Я потер переносицу пытаясь собраться с мыслями.

— Бляяяя. Я просто в ахуе. Просто в ахуе, — протянул я.

— Владик, — Берта подошла ко мне и упав на колени и жалобно глядя на меня снизу-вверх быстро заговорила, — ты не подумай, просто я хотела посмотреть на тебя вживую. Ведь столько лет прошло. Я накачивала себя, что ты пьянь. Конченый неудачник. Ты ведь с роботом живешь. А когда прилетела, то поняла, что ты вообще меня не узнал и сначала даже обиделась, поэтому и раскрылась. А потом, там, на станции, внимательно посмотрела на тебя и все. Я снова увидела в тебе того мальчишку с красивой улыбкой в которого влюбилась много лет назад. Сильного, гордого, независимого.

Глядя на девушку я пытался переварить сказанное ей.

— Влад, — Берта погладила меня по ноге, — не обижайся, пожалуйста. Я правда не могла тебе ничего объяснить.

Она вскочила и заходила по комнате, остановилась. Потрогала цветок в вазоне и сказала:

— Папа умирает. Сегодня у нас с ним был долгий разговор.

Я похолодел.

— Дональд Стайн умирает? Что за…

— Да, — Берта тряхнула головой, — даже Стайны смертны. А прямые наследники только мы с Гектором. Совет 300 в данных случаях умывает руки. Отец должен решать кто станет представлять интересы семьи.