Тиффани Уайт - И ты полюбишь однажды

— О чем ты думал?! — взревел капитан Гэвин, поворачиваясь к полицейскому следователю Кейду Хокинзу, когда тот вошел в кабинет.

— Я… я ни о чем не думал. — Кейд оглянулся назад. Конечно же, ребята слышали, как его отчитывают. Он видел их за стеклянной дверью. Они посмеивались.

— То-то и оно, — сокрушенно покачал головой капитан. — А ведь тебе тридцать лет, далеко не новичок в нашем деле.

В полицейском участке давно было известно, что Кейд Хокинз помогал любой женщине, с которой знакомился.

И на этот раз попался.

Капитан продолжал:

— Плохо то, что ты оказался в постели с адвокатшей, защищающей убийцу-полицейского, но еще хуже то, что ты позволил ей записать себя на пленку. Ты там заявляешь, что полицейский плохо обращался с женой, часто бил ее. Твоя подружка представила эту пленку в суд, потребовав пересмотра дела…

— Но, капитан! Вам ведь хорошо известно: я не знал, что меня записывают! — Кейд сделал вид, что с интересом рассматривает портрет Джорджа Вашингтона, висевший в кабинете шефа. Портрет был таким же старым, как и вся стоявшая здесь мебель.

— Не знал! Был слишком занят другим, Кейд резко оборвал:

— Обещаю: больше подобное не повторится.

На Гэвина эти слова не произвели никакого впечатления.

— Отправляю тебя в отдел по борьбе с проституцией и незаконной торговлей спиртным, — заявил он. — Надеюсь, там у тебя будет время обо всем подумать.

Кейд не мог поверить своим ушам.

— Что?

— Ты не ослышался: в отдел по борьбе с проституцией и незаконной торговлей спиртным. У них найдется, чем тебя занять.

— Послушайте, капитан, ведь не секрет, что Андерсон избивал свою жену уже только за то, что она здоровалась с каким-нибудь парнем.

— Все это я уже слышал… в записи. Что с тобой случилось, черт возьми? Ты был свидетелем обвинения. То, что ты сделал, называется «переспать с врагом».

Дальнейший спор не имел смысла. Кейд знал: если шеф решил, он будет стоять на своем. Лучше дать ему остыть, а потом, может быть…

Хокинз вышел, ругая себя самыми последними словами. Ну почему он превращается в идиота, когда дело касается женщин?! Он завидовал своему сослуживцу Джи Джи, который был счастлив в браке. Кейда же любовь обходила стороной. Он был знаком только с сексом.

Через несколько минут, выходя из полицейского участка, Кейд натолкнулся на Мелоди Фортьюн — адвокатшу, подставившую его. Она шла на встречу с клиентом.

Мелоди схватила Хокинза за руку.

— Надеюсь, ты не очень обиделся на меня, Кейд? Это — бизнес.

Он резким движением высвободил руку и продолжил путь.

Ей легко говорить!

Ведь не ее отправили в отдел по борьбе с проституцией и незаконной торговлей спиртным!..

— Если бы ты, сукин сын, не был так романтичен, ты не оказался бы в этой ситуации, — бормотал себе под нос Кейд Хокинз, подбрасывая мяч, который, пролетев над баскетбольным кольцом, ударился о заднюю стенку и упал на землю.

Этим ранним утром он с таким остервенением играл в одиночку на площадке в парке, что его майка и шорты были уже насквозь мокрые. Ему хотелось выместить на мяче всю злость по поводу того, что его перевели в отдел, занимающийся борьбой с проституцией и незаконной торговлей спиртным. Проклятие! Он привык заниматься расследованием убийств; заботиться о чужой морали — вовсе не его дело.

Кейд прикрыл свои зеленые глаза. Пот с иссиня-черных волос капал на лицо.

— Помогите! Кто-нибудь… на помощь!

Хокинз мгновенно сорвался с места и помчался на крик.

В парке было еще пустынно. Кейд, оценив ситуацию как профессионал, понял, что он — единственный, кто мог помочь кричавшей женщине.

Подбежав к пруду, он увидел на деревянном мосту метавшуюся в отчаянии молодую женщину. Она указывала на барахтавшегося в воде маленького мальчика.

— Пожалуйста, помогите! Мой сын не умеет… Я не умею плавать! Он тонет… Быстрее! — кричала она, широко раскрыв глаза от страха.

Кейд не раздумывая сбросил кроссовки и нырнул в воду, распугав уток, которых, по-видимому, кормили мать и сын. В мгновение ока он оказался около мальчика, но тот исчез под водой.

— Майкл! Не-ет!

Отчаянный крик женщины заставил сердце Кейда биться еще сильнее, и он, схватив мальчугана за рубашку, вытянул его на поверхность и поплыл к мосту, где передал ребенка матери.

Та склонилась над тельцем сына и зарыдала. Кейд, выбравшись на мост, тут же взял мальчика из ее рук и начал оказывать ему первую помощь. В считанные секунды малыш откашлялся и заплакал.

Мать вновь склонилась над ребенком, стараясь его успокоить.

Глаза ее светились благодарностью.

— Вы спасли моего сына. Не знаю, смогу ли я вас отблагодарить…

— Обещайте, что научитесь оказывать первую помощь, а заодно и научитесь плавать.

Женщина кивнула в ответ. Мальчик постепенно успокаивался и теперь только всхлипывал.

— Надеюсь, моя помощь вам больше не нужна. Все будет в порядке, — сказал Кейд, помогая женщине подняться.

— Да, все будет хорошо… Спасибо вам. Кейд приподнял подбородок мальчугана.

— А вам, молодой человек, могло бы здорово достаться от уток.

Мальчик слабо улыбнулся.

Настроение Кейда значительно улучшилось. Оставив мать и сына, он вернулся на площадку, взял мяч и направился к джипу.

Большая черная немецкая овчарка, сидевшая на переднем сиденье, подняла голову и радостно замахала хвостом. С этой собакой, по кличке Шэдоу, боявшейся собственной тени, расстались в полицейской академии. Кейд же взял ее себе, и она была теперь его лучшим другом.

Забросив мяч на заднее сиденье, Кейд сел в машину и потрепал собаку по голове.

Вот уже полчаса Эшли сидела в офисе Первого национального банка, поджидая служащего, занимавшегося ссудами. Атмосфера в здании царила холодная, неприветливая.

Пытаясь получить ссуду, она обошла все банки города, но, увы, безуспешно. Даже если бы гордость позволила Эшли обратиться за помощью к родителям, жившим на весьма скромные доходы, то те вряд ли смогли бы ей помочь.

— Я вновь, как и прежде, нуждаюсь в помощи со стороны, — тихо пробормотала она.

Эшли была единственным ребенком в семье, причем поздним. Родители, боясь избаловать ее, воспитывали девочку в строгости. Мать мечтала, что дочь станет балериной, и Эшли старалась изо всех сил ее не огорчить. Но к восемнадцати годам у Эшли настолько изменилась фигура, что стало ясно: мечтам не суждено сбыться.

В двадцать лет Эшли, не желая огорчать родителей, вышла замуж за человека, которого они считали самым подходящим для нее женихом. Замужество, продлившееся всего лишь год, явилось еще одной неудачей в ее жизни. Неудачей, заставившей Эшли опуститься на колени. Это по милости бывшего мужа она оказалась сейчас здесь, в Первом национальном банке.

Эшли было необходимо получить ссуду. Благодаря ей она смогла бы справиться со своими трудностями и начать самостоятельную жизнь, хотя, честно говоря, это для нее было сложной задачей. Ей уже исполнился двадцать один год, но она до сих пор не знала, что это значит — жить самостоятельно. Тем более без денег, которых нет и не предвидится.

Она уже выпорхнула из родительского гнезда.

Мужа тоже уже не было.

Теперь она могла надеяться только на себя. И это пугало ее. И злило.

Наконец дверь офиса открылась, и вошел служащий, которого ждала Эшли. Он подошел к столу, положил на него бумаги и сел в серое мягкое кресло.

Светловолосый банкир посмотрел на нее поверх очков и произнес:

— У вас, моя юная леди, достаточно большой долг.

— Нет, — возразила Эшли, стараясь говорить как можно спокойнее, — это долг моего мужа. Он — отчаянный игрок. После замужества мне стало ясно, что он неисправим, и я с ним развелась. Однако мой муж к этому времени уже целиком использовал наш кредит, да к тому же еще и задолжал. А сейчас он вообще скрылся, и кредиторы хотят, чтобы я возместила все его долги.

— Долг числится за вами обоими, — напомнил ей банкир, качая головой. — Боюсь, вам будет нелегко получить ссуду. Вот если бы вы вновь вышли замуж… Это сослужило бы вам хорошую службу…

— Вы хотите сказать, что не дадите согласия на ссуду? — спросила она сквозь зубы.

Он кивнул.

— Думаю, такой привлекательной молодой женщине, как вы, не составит труда… — Взгляд его холодных серых глаз оценивающе скользнул по ее фигуре. — У вас не будет проблем, чтобы найти…

Эшли не слышала окончания фразы, поскольку быстро поднялась и вышла из офиса.

Ей хотелось как можно скорее уйти из банка. Этот банкир слишком разозлил ее. Она больше не позволит никому контролировать ее действия. Впервые в жизни Эшли собиралась сделать то, что ей хотелось. Ей надо перестать искать одобрения других людей. Она должна найти выход из сложившейся ситуации и заняться тем, что ее привлекало: моделированием одежды.

Бывший муж Эшли лишь делал вид, что поддерживает ее стремление стать модельером, называя ее занятия в колледже «увлечением».

Нет, это не просто увлечение! Она сделает карьеру, думала Эшли. Именно ту, которую сама себе выбрала.

Следующие два часа молодая женщина бродила по парку.

Глядя на пару на качелях, Эшли начала обдумывать план, который не раз возникал у нее в голове, но она, как правило, не позволяла себе задуматься над ним всерьез. Теперь у Эшли не было выбора.

Она отошла от качелей и приблизилась к теннисным кортам. Да, она приняла решение.

Стриптиз-клуб «Мисс Оливия». Вот ее единственный выход.

Глядя на двух молодых людей, игравших в теннис, Эшли подумала, что они, вероятно, тоже посещали это заведение. Фешенебельный клуб со стриптизом открылся совсем недавно в одном из самых дорогих районов Клейтона, штат Миссури. Его появление вызвало взрыв недовольства со стороны владельцев местных ресторанов, терявших клиентов. Стриптиз-клуб составил им серьезную конкуренцию. Наверное, многим женщинам, работавшим в клубе, хотелось свести счеты со своими обидчиками. Эшли тоже хотелось выступить в этом клубе и увидеть среди его посетителей своего бывшего мужа и банкира, с которым ей пришлось сегодня столкнуться. Интересно, как бы они отреагировали на ее чары?

Она была хорошей танцовщицей и знала, что очень скоро сумеет заработать много денег, выступая в «Мисс Оливии». Эта работа поможет ей возместить долг и к тому же излечит от хандры. «Смотреть можно, а дотрагиваться — нельзя» — таков будет ее девиз.

Он ей по плечу.

Неожиданно Эшли охватило сомнение. Ей было трудно нарушить привычку угождать другим, не думать о чужом мнении.

Нет, прочь сомнения!

Она сделает все, чтобы обеспечить себе нормальную жизнь.

Обязательно сделает.

— И ты называешь это наказанием? Я считал бы, что мне повезло, — сказал Джером Джонсон. Этот большой темноглазый крепыш-полицейский заканчивал вместе с Кейдом академию. Сейчас он даже не пытался скрыть того, что завидует другу. — Как жаль, что не меня наказали подобным образом. Я бы с удовольствием дежурил в стриптиз-клубе!

— Послушай, Джи Джи, ты только еще подумаешь приблизиться к этому заведению, как твоя Моника уже прикончит тебя, — засмеялся Кейд. Его друг был счастлив в браке, что являлось редкостью среди полицейских.

— Да, ты прав, — согласился Джи Джи, снимая куртку. Они собирались заняться бегом в спортзале.

— Красивая куртка, — заметил Кейд, подкалывая друга.

Моника любила покупать модную одежду, и Джи Джи очень часто появлялся в обновках. Считалось, что он одевается лучше всех в отделе, и его товарищи постоянно подшучивали над ним по этому поводу.

— Но и твоя не хуже, смотри, как бы ее не украли! — ответил Джи Джи, глядя на старую джинсовую куртку Кейда.

— Боюсь, что мне придется заплатить тому человеку, который захочет это сделать. — Кейд повесил куртку и переоделся в спортивный костюм.

Друзья направились к беговой дорожке, намереваясь расстаться с лишними калориями.

— Какие у нас хорошие майки, — сказал Джи Джи, заметив, что на них обоих были одинаковые майки с рекламой бара, куда они частенько заглядывали по выходным. — Так что же стряслось с этим стриптиз-клубом?

— Мэр налегает на нашего шефа, он хочет прикрыть это заведение. И моя задача — найти основательную причину для этого. Кажется, местным ресторанам конкуренция со стриптиз-клубом пришлась не по душе, и они давят на мэра, прикрываясь выступлениями в защиту морали.

— Нужно признать, что подобный клуб едва ли сможет соперничать с другими увеселительными заведениями в элитном районе, стремящемся прослыть своей культурой.

— Видимо, ты плохо себе представляешь, что это за заведение.

— Похоже, ты его защищаешь?

— Вовсе нет. Стриптиз-клуб по своему уровню ничем не уступает самым дорогим нашим ресторанам.