Татьяна была классической бизнесвумен, заточенной исключительно на работу. По ее движениям, взгляду, манере говорить становилось понятно, что человек она жесткий, цельный и, вероятно, хороший профессионал в своем деле. На моих глазах ее самые простые деловые костюмы фабрики «Большевичка» превратились сначала в марку «Lady&Gentelman», а впоследствии доросли и до «Шанель». Дорогими стали часы, украшения, портфели. Да, дамскими сумками она не пользовалась. Всегда портфели, из которых во время телефонных разговоров извлекались бумаги в аккуратных папках, а иногда и ноутбук без единого пятнышка и царапины. Татьяна была деловой, организованной и очень аккуратной. Четкость во всем, обязательность и умеренная жесткость. Я была свидетелем ее телефонного разговора с водителем. Видимо, он куда-то отъехал, пока она сидела с подругами, и теперь не успевал к назначенному времени.

– Я вас поняла, – произнесла Татьяна ровным голосом, не выражающим недовольства начальника подчиненным. – Вы сказали, будете через десять минут, так, пожалуйста, будьте. В вашей профессии одна из главных задач – уметь правильно рассчитать время. Если не справитесь, мне придется принять меры. Договорились?

Вроде бы жестко, но не слишком. Никакой взбучки за отлучку и опоздание. Но с другой стороны, попробуй задержись еще хоть на минуту – мало не покажется. Так может вести себя только очень уверенный в себе человек, знающий цену своему времени и вообще себе самому. А Татьяну ценили многие. Даже Ладин муж. Как-то она сказала:

– Мой хочет с тобой посоветоваться. Заскочишь в выходные?

– В следующие. В эти я в Ницце.

– Семинар? Симпозиум? Лекция? – это Нина предложила варианты.

– На сей раз любовь, – усмехнулась Татьяна.

Это было лет пять назад. Я думала, что-то случится, ждала изменений, но их не последовало. Все те же резкие движения, прямой и даже жесткий взгляд, только вместо трубки в руке – провода на шее. Теперь Татьяна на раз избавлялась от пальто, ни на секунду не прерывая череды своих телефонных вопросов и указаний. Ее собранности, цельности, индивидуальности можно было бы позавидовать. Но я не завидовала. Я думала о том, что будет через двадцать лет. Разве здорово стариться в одиночестве? Я тоже оказалась в своем роде карьеристкой. У меня была возможность остановиться на распорядителе зала, иметь больше свободного времени, работать два через два и не нести той ответственности, что лежала сейчас на моих плечах. Но я сделала осознанный выбор в пользу работы, естественно, в ущерб семье. Но тем не менее семья у меня была. Да, мужа не всегда встречал горячий ужин. А если честно, чаще муж встречал меня, стоя у плиты. А еще чаще мы довольствовались сосисками и пельменями – странная ситуация для директора ресторана. Но изыски так надоедали на работе, что дома ужасно хотелось питаться чем-то очень простым и ужасно вредным. Мы так и делали. Варили кастрюлю пельмешек, наливали по стопочке и говорили, говорили, говорили. А с кем разговаривает Татьяна по душам? С партнерами по бизнесу? Не смешите меня. С подругами в кафе? Не похоже, чтобы Татьяна изливала им душу. Во всяком случае, я такого никогда не слышала. Но ведь никто из нас не железный. Всегда наступает предел, за которым хочется выговориться, поплакаться, поделиться. А уж у одинокого человека обязательно должна возникать потребность в душевном общении. И как ее удовлетворить? Беседовать с кошкой? С собакой? Хотя какая собака? При такой сумасшедшей занятости невозможно позволить себе завести собаку. Кто с ней будет гулять? А сидеть дома, пока та щенок? Кошке тоже несладко одной в квартире. Несладко и хозяевам, когда они обнаруживают перевернутые цветочные горшки и порванные занавески. Я решила, что при Татьяниной аккуратности кошка тоже исключена. Даже при покладистом характере животного пыли, грязи, шерсти в квартире не избежать. Татьяна не терпела и соринки возле себя. Всегда просила протереть стол, заменить не идеально чистые, с ее точки зрения, бокалы или принести побольше салфеток – руки она вытирала буквально каждые пять минут. Такие чистюли должны уживаться только с рыбками, да и то если аквариум будет чистить кто-то другой. Так я подумала когда-то и не ошиблась. Совсем недавно, когда я за соседним столом решала конфликт клиента и официанта, подошедшая к подругам, как обычно с опозданием, Татьяна объявила:

– Лечу в командировку в Мюнхен на две недели. Рыбы сдохнут.

Что ей ответили, не знаю. Я была занята разрешением спора. Полагаю, рыбы все-таки выжили. Сейчас есть кормушки, что способны сами выдавать им корм в течение месяца. Хотя, возможно, Татьяна занята до такой степени, что ей недосуг следить за новинками в сфере зооиндустрии. Я наблюдала за ее карьерным ростом, но узнала, чем конкретно она занимается, недавно. Так случилось, что я проходила мимо стола подруг как раз тогда, когда компания определялась с десертом.

– Надо спросить у официанта, что лучше: эта новая загадочная «Фантазия» или проверенное «Крем-брюле», – сказала Лада.

– «Крем-брюле» лучше. – Я и не думала останавливаться, бросила фразу на ходу. Но меня остановила Зоя:

– А что менее калорийно: сорбет или фруктовый салат?

– Поздно, Зойка, поздно. Тебя это не спасет, – заметила Нина. И все они, включая пышечку Зою, расхохотались.

– Лучше просто кофе с кусочком горького шоколада, – посоветовала я.

– Поздновато для кофе, – заметила Лада.

– Ой, а мне как раз в самый раз. Олюшка завтра Снегурочку на утреннике в саду играет, я обещала шубенку сшить.

– Зой! – Татьяна нахмурилась. – Ну, ты в своем репертуаре. Раньше на детей горбатилась, теперь на внуков перешла. Не надоело?

– Не-а, к тому же ты вон тоже горбатишься без устали. Причем, заметь, на совершенно чужих людей, я хотя бы для своих стараюсь.

Мне стало неудобно. Стою и слушаю разговоры клиентов.

– Я приглашу официанта, – произнесла я.

– Вот скажите, Лика, – остановила меня Татьяна, – рабство или независимость?

Я прекрасно поняла, куда она клонит, поэтому произнесла без лишней уверенности в тоне:

– Независимость.

– Прекрасно. А к чему ближе постоянная глажка, готовка, уборка, стирка, еще вот шитье по ночам, и, кстати, все это без отрыва от работы?

– К осознанному выбору, – не колеблясь, ответила Зоя.

– Погоди! Я не тебя спросила. Интересно же мнение со стороны.

– Ну, если человеку так нравится, – пожала я плечами.

– Нравится – не нравится – это все философия. А я хочу узнать: пахота на других без оплаты за труд как называется? Я не отказываюсь, я тоже ишачу, дай Боже, но согласитесь, имею с этого.

– Танюх, так я ведь тоже имею. – Зоя улыбнулась. Она смотрела на Татьяну не с осуждением, а с плохо скрываемым сожалением.

– Что ты имеешь? Спасибо, бабуля, было очень вкусно? И это всё?

– Танюша, но ведь это очень много.

– Спасибо на хлеб не намажешь.

– Не все покупается и продается.

– За редким исключением.

– Я приглашу официанта. – Я снова попыталась отойти.

На этот раз мне помешала Нина, спросив:

– Как вы считаете: карьерист – это комплимент или наоборот?

– Я слышу в этом слове негативную окраску. – Я постаралась ответить так, как подобало отвечать человеку, владеющему словом. Нина была писателем, и известным.

– Вот и я слышу. А почему, собственно, карьерист – это плохо? Если ты никого не подсиживал, не предавал, нигде не подличал, так в чем проблема? Делай себе карьеру, сколько угодно. А вот не любят люди карьеристов. Не понимают, как амбиции могут быть важнее прописных ценностей. Но ведь у каждого жизнь одна. Пусть живет как хочет. – Казалось, она разговаривает сама с собой, словно вырисовывая в воображении сюжет будущей повести.

Но я все равно сочла невежливым промолчать:

– Пусть живет.

– Вот вам, девочки, мнение со стороны, – тут же вернулась Нина с небес на землю. – Каждому свое. Странно, что две великовозрастные тетки неожиданно об этом забыли. Кстати, Ладка вон вообще образец совместимости рабства и независимости.

– Ну-у-у, – протянула Лада. – В чем-то да.

– Во всем. – Нина взглянула на нее снисходительно, как смотрит на ученика учитель, когда тот пытается придумать оправдание невыученному уроку. – В сущности, многим удается совмещать эти два статуса. А вот они, – Нина кивнула на подруг, – исключительные крайности.

– Пожалуй, – согласилась Зоя.

– Наверное, – все еще немного обиженно сказала Лада.

Я промолчала, обдумывая, как предпринять очередную попытку уйти. Татьяна резко хлопнула рукой по столу:

– Ладно, крайности. Мое время вышло. Ешьте десерт без меня. До скорого.

Не мешкая, она поднялась, чмокнула каждую из женщин и быстро удалилась.

– Самая независимая пошла, – усмехнулась ей вслед Нина.

Все молчали, удивляясь тому, насколько Татьяна помешана на работе, а я совершенно неожиданно решила полюбопытствовать:

– Чем она занимается?

– Всем понемножку, – загадочно ответила Нина.

– И всем сразу, – добавила Лада, ничуть не проясняя ребус.

– Она – юрист, – с укоризной взглянув на подруг, объяснила Зоя. – И очень востребованный. Она способна вести любые дела, как по бизнесу, так и личные. Лицензия адвоката у Тани тоже есть. Конечно, если вы украли кошелек, она вас защищать не станет.

– А если обанкротите этот ресторан, то вполне возможно, – глубокомысленно заметила Нина.

– Нин! – подруги хором осадили ее.

– А что такого? Это же шутка. Хотя, – Нина будто говорила сама с собой, – в жизни все может случиться.

Я улыбнулась, показывая, что ни капельки не сержусь и понимаю, что все это несерьезно, так, фантазии, не более того. Словно вдогонку моим мыслям Лада сказала:

– А ты напиши об этом.

– О чем? О банкротстве ресторана или о Таньке и краденом кошельке? – спросила Нина, и подруги дружно захохотали. А я пошла по своим делам, отослав к ним официанта. Я не знала, почему они засмеялись. По мне, так Нина могла бы написать хоть о рваном ботинке, все одно получился бы бестселлер. Она была не просто известным, а очень популярным писателем. Она не только писала увлекательные романы, которые появлялись в магазинах с завидной регулярностью, но и не сходила с экранов телевизоров. Ее приглашали участвовать в различных ток-шоу, быть членом жюри многих конкурсов, высказывать экспертное мнение в политических программах. Кроме того, она вела несколько радиопередач. В одной говорили о новинках кино, в другой речь шла о воспитании детей – у Нины, матери и бабушки, было несколько книг, посвященных проблеме переходного возраста. Литература ненаучная, но чрезвычайно познавательная. Тираж одной книги разошелся мгновенно, а потом допечатывался и допечатывался, потому что восемьдесят процентов, если не больше, матерей подростков понятия не имели, что делать, если обожаемое чадо красит волосы в зеленый цвет, хамит, шляется по подъездам, одевается в какие-то лохмотья, слушает ужасную музыку, не желает учиться и вообще упрямо движется по неправильной колее прямиком в тупик. Все хотели знать, как же быть, и всем советы Нины Артемьевой казались очень толковыми.

Признаться, книга «Трудный возраст» в свое время была и моей любимой. Язык легкий, ненавязчивый, конфликт увлекательный. Нина прекрасно владела словом. Самое интересное, что совет в романе был всего один. На вопрос, что же делать, если ребенок отбивается от рук, Нина отвечала вполне конкретно: «Ничего». Конечно, речь не шла о ситуациях, угрожающих жизни или здоровью подростка. Но во всех остальных случаях был очевиден прозрачный намек писателя: «Потерпите. Не переживайте. Не реагируйте, иначе будет еще хуже. Много ли вы видели великовозрастных людей с зеленым цветом волос? А все ли мы постоянно ходим в наушниках? И разве никто не умеет читать? Не давите – и не заметите, как из цербера превратитесь в друга».

Конечно, это были прописные истины. То же сказал бы любой психолог. Но дело упиралось в сам роман, который был написан с большим чувством юмора от первого лица. Нине поверили, ее цитировали, ее хотели слышать и видеть. Мнение писательницы по любому вопросу казалось интересным. Она была настоящей звездой – ее узнавали. Не раз и не два я видела, как к Нине подходили и просили автограф. И мне импонировало ее поведение. Она всегда приветливо улыбалась, выслушивала комплименты, ничуть не смущаясь. Никогда не стеснялась, не зажималась, не кокетничала: «Что вы?! Что вы?!» Нина не кичилась своей популярностью и никогда не показывала раздражения, даже если жаждущие ее росчерка мешали просто поесть и поболтать с подругами. Не терпела она лишь одного: когда ее начинали снимать. И даже если просили сфотографироваться, всегда отказывала.

На это была причина, о которой, наверное, знал каждый житель страны, хоть немного знакомый с ее жизнью и творчеством. Лет десять назад пикантные фотографии Нины с неким популярным тогда молодым певцом облетели желтую прессу и даже попали на один из телевизионных каналов. Сама она никак не комментировала ситуацию, не отвечала на звонки и не давала интервью. На том канале и на изданиях, пропустивших снимки в печать, поставила жирный крест. Даже на пресс-конференциях игнорировала вопросы от журналистов этих газет и журналов. Не думаю, что Нина была злопамятной, скорее справедливой. Они не просто вмешались в ее жизнь. Они ее разрушили. Вся страна знала, что Нина после скандала развелась с мужем, с певцом же так ничего и не сложилось. Очень скоро он исчез с экранов, а спустя время о нем и вовсе забыли.