Они направились к турникетам, сбоку от которых сидела в стеклянной будке женщина и проверяла у проходящих мимо неё людей проездные документы.

– Главное, это скорость. Поняла? На старт, внимание, марш! – прошепелявил мальчик.

Рита не успела опомниться, как мальчишка рванул её за руку, и они пробежали мимо стеклянной будки.

– Куда?! – завопила женщина и вывалила свои телеса из будки.

Мальчишка не удержался и скорчил тётке рожу. Рита, заразившись его озорством, тоже высунула язык. После этого они пробежали по галерее, вскочили на эскалатор и поскакали вниз по ступенькам. Забежав в подъехавший поезд, они прислонились к стене и рассмеялись. Страх остался позади, и теперь всё происшедшее воспринималось как забавное приключение. Мальчишка подмигнул ей.

– Со мной не пропадёшь! – важно произнёс он и растянул губы в широкой улыбке.

Только сейчас Рита заметила, что у него отсутствуют все верхние передние зубы.

«Теперь ясно, почему он так смешно шепелявит!»

А говорил мальчишка действительно очень непонятно и в то же время забавно: все шипящие звуки он произносил одинаково, как букву «ф», да плюс к этому он ещё немного картавил.

«Сколько же ему лет? На вид лет девять. Странно, вроде молочные зубы выпадают в более раннем возрасте».

Рита внимательно оглядела спасителя. Он тоже был рыжий, а лицо его с широким расплющенным носом и карими озорными глазами было очень забавное. Он был похож на Антошку из мультика, который не хотел копать картошку.

Рита улыбнулась.

– Тебя случайно не Антошка зовут?

– Не-а. Я Гаврила.

– Кто? Гаврила?! – еле сдержала Рита усмешку.

– Ну да. А друганы зовут Рыжим.

– Лысым?!! – поразилась Рита, не расслышав правильно это слово, ведь из его уст оно прозвучало как «лыфым».

– Не лысым, а Ры-жим, – ответил он, подёргав себя за волосы.

– А, Рыжим!

– Ну да. А тебя как зовут?

– Рита.

– Понятно.

Они замолчали, разглядывая яркие цветы в витражах станции «Новослободская».

– А почему ты меня спас? – спросила Рита.

– Ты тоже рыжая. Я тебя сразу приметил, когда ты только вошла.

– И только поэтому? Потому что я тоже рыжая, ты так рисковал?! – поразилась Рита.

– Ну да, – ответил он таким тоном, что, дескать, что здесь странного?

– Ты что, входишь в Союз рыжих? – усмехнулась Рита.

– Не-а, – ответил он просто, не почуяв насмешки.

Они опять две станции проехали молча.

– Ты больше на Ярославский вокзал не ходи. Прусак тебя укокошит, – посоветовал Гаврила. – А сегодня лучше иди домой. Прусак – гад мстительный. Он сейчас на нас охоту устроил, по всем вокзалам нас ищут. У нас с тобой внешность слишком приметная. Сразу поймают.

Рита с трудом улавливала смысл его шепелявой речи.

– А куда же мне идти? – расстроилась она. – У меня нет сейчас дома.

– Ты бомж?! – воскликнул Гаврила так, что все пассажиры вагона на них посмотрели.

Рита стыдливо опустила глаза.

– Тише говори, на нас все смотрят, – попросила она.

– Эти, что ль? – Гаврила посмотрел на пассажиров и нахально сплюнул себе под ноги. – Ну что вылупились? Рыжих бомжей не видели, что ль?

Рита покраснела. Она встала и вышла из вагона на первой же остановке. Гаврила последовал за ней.

Рита прошла до конца платформы и резко повернулась. Гаврила тоже резко остановился и, улыбаясь беззубым ртом, доброжелательно посмотрел на неё.

– Ты что, обиделась? – искренне удивился он.

– А зачем ты перед другими людьми меня позоришь? Я не бомж, никогда им не была и не буду! Ты понял? Я приличный человек, – выговаривала ему Рита. – У меня просто временные трудности. Через неделю у меня будет всё: и дом, и деньги. А сейчас просто так сложилось, что я совершенно одна, без денег и мне негде переночевать, негде согреться. Я так устала! Я замёрзла! Я очень голодная!

К концу своей бравой тирады Рита совсем скисла, у неё задрожал голос, а в глазах заблестели слёзы.

– Не плачь. Держись меня. Пока ты со мной, у тебя проблем не будет.

Рита сквозь слёзы засмеялась.

– Ну да, конечно! Ты ещё маленький, и сам нуждаешься в помощи.

– Я маленький?! – возмутился Гаврила. – Да мне уже двенадцать лет!

– Врёшь!

– Честное коммунистическое!

– Ага, ещё скажи, что ты коммунист! – усмехнулась Рита.

– Не, я даже не пионер. Но коммунистическое слово самое правдивое.

Рита ещё раз его оглядела.

– Я просто ростом не вышел, – развеял её сомнения Гаврила.

– Ладно, верю, – примирительно произнесла Рита. – А ты мне, правда, поможешь?

– Конечно! У меня же дом есть! Между прочим, очень тёплый дом. Жара у меня там, хоть голышом ходи!

– Здорово! – обрадовалась Рита. – А ты меня не пустишь к себе погреться?

– Спрашиваешь! Конечно, пущу. Поехали.


Дом у Гаврилы оказался подвалом котельной. На двери висел амбарный замок. Мальчишка с важным видом достал из кармана штанов ключ и покрутил его на пальце, прежде чем открыть замок. Он считал, что это очень круто – иметь собственный ключ от собственного дома. В данный момент Рита была с ним полностью согласна.

«Действительно, вот живёшь на свете, мечтаешь о заоблачных далях и не понимаешь, какое это огромнейшее счастье – просто иметь свой дом! А ещё лучше, если тебя в этом доме ждёт близкий человек».

Гаврила открыл дверь, и они спустились по тёмной лестнице. Их сразу обдало жаром. Мальчик в темноте нащупал на стене выключатель, и помещение осветила единственная лампочка, свисающая на длинном проводе с потолка. Рита угрюмо осмотрелась. Да уж, по сравнению с этим подвалом материна комната в бараке казалась дворцом.

Подвал был довольно большой, но из-за жары и влажности, исходящей от двух толстых труб, проходящих прямо посередине, стояла удушливая духота, как в бане. Тёмно-серые стены с пятнами плесени блестели от сырости. Слышался монотонный звук капель, барабанящих по железу. Мебели не было совсем, а постелью мальчику служила куча тряпок, брошенная на доски, уложенные прямо на трубы.

– Ну как? – с гордостью спросил Гаврила. – Нравится?

Рита неопределённо пожала плечами.

– Ты не стесняйся, проходи, будь как дома, – театральным жестом он обвёл рукой своё жилище.

Рите не хотелось, чтобы это помещение, пусть даже на короткий срок, было её домом, но выбирать не приходилось. Зато главным и единственным достоинством жилища мальчика было тепло. Ради этого стоило потерпеть. Всё же это лучше, чем замёрзнуть на улице.

Рита тут же сняла шубу и шапку. Она огляделась, не зная, куда же повесить свою одежду. А мальчишка скрылся в тёмной глубине подвала и вскоре притащил оттуда доски. Из них он смастерил рядом со своим ложем постель для Риты. Она аккуратно сложила шубу и положила на доски.

– Ты лучше расстели шубу и ложись на неё, а то жёстко будет спать, – предложил мальчик.

Рита последовала его совету. Она разложила шубу на досках и села сверху. Тепло разливалось по всему телу. Рита разомлела. Ещё бы хоть чуть-чуть поесть, и она была бы почти счастлива.

– А у тебя нет ничего перекусить? – смущаясь от своей наглости, произнесла Рита. – Я не ела со вчерашнего дня и просто умираю от голода.

– Не-а, здесь ничего нет. Я всё сразу съедаю, а то крысы сожрут.

– Здесь есть крысы?! – Рита поджала ноги. – Какой ужас!

– Не трусь, они света боятся. Пока лампочка горит, они не тронут, – «успокоил» Гаврила.

– Ты тогда свет не выключай, – попросила Рита.

– Что я, самоубийца, что ли?

Рита совсем сникла.

– Не бойся, я с тобой, – пытался её поддержать Гаврила. – Давай-ка спать.

Рита согласна была, что лучше быстрее заснуть, чем созерцать весь этот ужас. Она легла на свою новую постель. Но, как ни старалась, не смогла сомкнуть глаз. Она не привыкла спать на жёстких досках в такой духоте да ещё и с включённым светом.

– Гаврила, ты уже спишь? – тихо спросила она.

– Не-а, – ответил он с соседней «койки».

– А ты давно здесь живёшь?

– Ага.

– А где твои родители?

– Не знаю. Мы раньше жили с мамкой в деревне. А потом наш дом сгорел, и мы приехали в Москву к маминому брату. Но не нашли его, жили на вокзале. А потом мамка куда-то делась. И я один остался.

– Бедный, – посочувствовала Рита, – как же ты один живёшь?

– Нормально.

– А где деньги берёшь?

– Зарабатываю.

– Как?

– На вокзале сумки таскаю.

– Сумки таскаешь? Ты что, носильщиком работаешь? Да какой же пассажир тебе свои сумки доверит? – усмехнулась Рита.

– Я работаю не носильщиком, а уносильщиком, – рассмеялся Гаврила. – Я уношу сумки, ворую.

– Воруешь?!! Но это же нехорошо.

– Да, нехорошо. А с голоду умирать хорошо?

– Нет, с голоду умирать нехорошо, – согласилась Рита.

– Такова жизнь. Ты вот с мужиками за деньги спишь. Это же тоже нехорошо.

– Что?!! Ты чего городишь? С какими это мужиками я за деньги сплю? Да как ты мог такое про меня подумать?!! Разве я похожа на проститутку? – закричала на него Рита.

– Похожа, – честно признался Гаврила.

Рита осеклась. Наконец до неё дошло всё, что произошло на вокзале. Когда она стояла у колонны растрёпанная, с синяками на лице, с заплывшим глазом, в дешёвой распахнутой шубе, милиционер принял её за вокзальную проститутку, поэтому и так нагло с ней разговаривал, поэтому и в участок её потащил. Какой ужас! Докатилась!

– Я не проститутка! Я нормальная девочка из обычной семьи. Просто я поругалась с матерью и сбежала из дома. А на вокзал я пришла, чтобы в тепле переночевать.

– Ты не проститутка?! – разочарованно произнёс Гаврила. – Жаль. А я рассчитывал, что ты в дом будешь деньги приносить.

Рите, как ни странно, стало стыдно, что она не оправдала его ожиданий и оказалась нахлебницей и обузой для этого мальчишки.

– Через неделю у меня будут деньги. Обязательно будут!

– Ну да, конечно, – усмехнулся Гаврила.

– Я не вру, – и для большей убедительности добавила: – Честное коммунистическое!

Мальчишка тут же поверил.

– Завтра придётся новое место работы искать. Прусак меня теперь, если увидит, убьёт, – вздохнул мальчишка.

– Как странно ты его называешь. Что за имя такое?

– Это не имя, а прозвище. Он усатый как таракан, как прусак.

– А ты знаешь, я как только его увидела, тоже Тараканом про себя назвала.

– Таракан он и есть. Такая сволочь!

– Вас он тоже гоняет?

– Не-а. С ним наш Дмитрий Фигура договорился. Он Прусаку платит, а тот нам не мешает работать. Так только иногда подзатыльник влепит, если настроение плохое, а так ни-ни.

– А почему этот Дмитрий Фигура за вас платит? Он ваш друг?

– Фигура – друг? Ну ты и сказанула! – Гаврила захохотал. – Да Фигура похлеще Прусака! Ещё тот проходимец! Всю кровь из нас пьёт. До нитки обирает. Мы всё-всё, что наворуем, ему несём, а он нам деньги даёт. Мы ему чемодан, а он нам рублик или два. Разве это честно? Нечестно.

– А зачем же вы всё ему несёте? Оставляйте себе.

– Нельзя. Он и с Прусаком договорился, он и вещи продаёт. Такой порядок.

– Послушай, неужели вас никогда не ловили владельцы этих чемоданов?

– А вот это видишь? – он продемонстрировал Рите щербатый рот. – Меня три раза ловили. Били очень. Особенно один дядька такой сильный попался. Он мне все зубы и выбил да ещё одно ребро сломал. Я еле тогда выжил.

– Какой ужас!

Они опять замолчали. Рита слышала, как тяжело вздыхал мальчишка.

– Ты чего грустишь?

– Да вот думаю, как я теперь без друзей работать буду. Одному никак нельзя, не получится. У нас разделение труда было. Одни отвлекают, другие воруют, передают третьим, а те четвёртым. Так что пока пассажир опомнится, чемодан уже далеко.

– Да, зря ты меня спас, – вздохнула Рита. – Теперь у тебя столько из-за этого проблем!