Вадим Николаевич посмотрел на Риту и впервые за их встречу по-доброму улыбнулся.

– Ну а вы как живёте? Как Верочка? У неё всё теперь нормально?

– Нормально, – вяло произнесла Рита.

– Она замужем?

– Да, – соврала Рита, – и очень любит своего мужа. И он её тоже очень сильно любит!

Рите не хотелось, чтобы этот холёный мужчина узнал, во что превратила судьба Веру.

– Я рад за неё, – равнодушно сказал Вадим Николаевич. – Ну что, по домам? А то Фреди уже замёрз. Он не привык к холоду.


Они пошли к дому. Рита всё думала, как же ей попросить у Вадима Николаевича помощи?

– Ну, давай прощаться, – протянул он руку. – Через три дня будет Новый год, поэтому заранее поздравляю тебя. Желаю тебе и твоей матери в новом году счастья, здоровья и удачи.

– И я вам того же желаю, – пришлось сказать Рите.

Вадим Николаевич уже взялся за ручку двери подъезда. И тут Рита поняла, что если сейчас он уйдёт, то вместе с ним исчезнет и последняя надежда на помощь.

«Рассчитывать на большую помощь теперь, конечно, бессмысленно. Хоть бы немного денег дал, чтобы нам с Гаврилкой поужинать. Но как попросить? «Дядя, хоть ты и не мой папа, но дай денег»?.. Это глупо…»

– Извините, но не могли бы вы мне помочь? – решилась Рита.

– Да, что? – его тон опять стал официальным. Видно было, что он недоволен, что Рита ещё чего-то от него хочет.

– Понимаете ли, я пока ехала к вам, потеряла кошелёк, – начала врать Рита, чувствуя, как краснеет, – и у меня нет даже денег на метро и автобус.

«Господи, какую чушь я несу! Стыд-то какой!»

– Вот как? – видно было, что он обрадовался необременительности Ритиной просьбы. – Я бы дал тебе денег, но кошелёк никогда в кармане не ношу… А ты знаешь, я тебя отвезу. Уже поздно, и твоя мама наверняка волнуется, как ты будешь добираться. Поэтому лучше я сам тебя на машине до дома довезу.

Рита обречённо смотрела, как он подошёл к припаркованной около дома шикарной машине. Пса он посадил на заднее сиденье. Затем распахнул дверцу и жестом пригласил Риту сесть.

– Рита, что ты стоишь? Не стесняйся. Поехали.

Ей пришлось сесть в машину. Они выехали со двора.

– Куда ехать?

– Прямо, – буркнула Рита.

Она была совершенно подавлена. Денег не получила да ещё и попала в идиотское положение. Куда ехать? К матери в барак? Или в котельную?

«Ладно, пусть везёт к Гавриле. А там я рядом с котельной выйду. Хоть в автобусах не придётся трястись».

Рита смотрела в окно, украдкой смахивая слёзы. Ей было очень обидно, что она так ни с чем и осталась. Теперь ей рассчитывать больше не на кого.


Машина подъезжала к тому району, в котором они теперь обитали вместе с Гаврилой. Рита увидела красивый новый дом.

– Вот здесь мы живём, – соврала она.

Ей хотелось выпендриться перед несостоявшимся папашей. Пусть думает, что они с матерью и без него шикарно живут.

Они подъехали к подъезду. Рита вышла из машины, но перед тем, как закрыть дверь, она вдруг посмотрела прямо в лицо Вадиму Николаевичу.

– А вам никогда не приходила в голову мысль, что, может, вы всё-таки ошибаетесь? – бросила она ему в лицо. – Что вся ваша логическая цепочка, все эти во-первых, во-вторых и в-третьих, всего лишь оправдание для вашей подлости? А если всё же мама была вам верна?! Просто обстоятельства да и люди оказались против неё. Как же так, а? Вы так кичитесь своим благородством, а бросили, выгнали на улицу свою беременную жену! А теперь прогоняете свою дочь! А? Как ваша незапятнанная репутация поживает? Как же ваша совесть? Не беспокоит? А может, не мама вас, а вы её подло предали?! Что, никогда об этом не задумывались? Ну ладно, живите и дальше со своей «чистенькой» совестью и упивайтесь своей «порядочностью».

Рита со всей силы хлопнула дверцей и убежала в подъезд. Она уехала на лифте на последний этаж и там прильнула к окошку. Девушка видела, как машина немного постояла, а потом резко рванула с места и умчалась прочь.

– Ага, страшно чувствовать себя подлецом! Лучше обвинять всех, чем себя! – прошептала Рита, размазывая по щекам слёзы.


Рита вернулась в подвал, упала на свою «постель» и горько разрыдалась. Гаврила всё понял. Он ничего не спрашивал, а просто сидел рядом и гладил её по голове.


Рита никогда не узнает, что Вадим Николаевич не спал всю ночь. А утром вернулся к тому дому, где он высадил Риту, и пытался найти их с Верой. После безрезультатных поисков, убедившись, что девчонка его обманула, что они с матерью не живут и никогда не жили в этом доме, он решил, что она обыкновенная прохиндейка.

«Раз соврала в этом, значит, врёт и в остальном, – успокоил он себя. – Рита – копия Веры. Такая же врушка, не обременённая чувством собственного достоинства, с ужасными манерами. Чего стоит только её заявление, что она потеряла свой кошелёк! На всё готова, лишь бы выманить у меня деньги. Не удалось шантажом вытребовать у меня крупную сумму, так даже на мелочь была согласна! А этот синяк под глазом! Боже! Я как увидел его, когда она в машине устроила истерику, так и обомлел. Эта девчонка, видно, как и мать, тоже влипает в разные нелепые истории. Наверняка она сама и спровоцировала драку! Да, яблоко от яблони недалеко падает. Эта обманщица не может быть моей дочерью. Это исключено! В ней нет ни капли благородства и порядочности, свойственных членам нашей семьи».

Больше Вадим Николаевич о Вере и Рите не вспоминал.


Рита открыла глаза и потёрла затёкшую руку. Она хотела перевернуться на другой бок, но не смогла. За спиной на её «кровати» лежал, согнувшись калачиком, Гаврила. Он вчера утешал её да так и не заметил, как заснул рядом. Рита осторожно, чтобы не разбудить мальчика, встала, умылась и вышла во двор.


От яркого солнца девушка сощурилась. Она полной грудью вдохнула утреннюю свежесть, подставила солнечным лучам лицо, закрыла глаза да так и стояла, прислонившись спиной к стене котельной. Сквозь закрытые веки глаза видели оранжевых зайчиков. Губы невольно улыбнулись. Природа как бы шептала: «Не грусти! Всё в твоей жизни наладится. Нужно только не отчаиваться, взять себя в руки. Погляди, ещё недавно завывала ледяная вьюга, казалось, что этот холод будет вечным, а сегодня выглянуло солнышко. И все почувствовали, что рано или поздно, но зиме наступит конец, растают снега, зажурчат звонкие ручьи, и всё заново возродится. Земля покроется нежно-зелёным ковром, почки на деревьях разродятся салатовыми листочками, а солнечные зайчики замрут на траве жёлтыми одуванчиками. Всё это будет! Надо только верить!»

Рита улыбнулась сквозь слёзы.

«Да, больше мне рассчитывать не на кого. Теперь моя судьба зависит только от меня. У меня есть два пути. Либо я могу впасть в отчаяние, сложить руки и плыть по течению, как моя мама. Тогда меня ожидает такое же, как у неё, мерзкое будущее. Либо мне надо бороться, идти наперекор обстоятельствам, стараться выкарабкаться из той трясины, куда меня столкнула жизнь. Да, надо взять себя в руки! Нужно что-то делать, постараться выжить и научиться жить достойно в этом совершенно незнакомом мне мире – мире одиноких, никому не нужных людей. А для этого я должна стать сильной. Плакать и жаловаться на судьбу я больше не буду – это слишком большая роскошь, которую надо оставить в прошлой жизни. Меня некому больше жалеть. У меня теперь нет ни отца, ни матери, ни любимого. Я одна. Хотя нет, я не одна. Со мной Гаврила. Это хорошо. Вдвоём нам будет легче».


Только Рита подумала о Гавриле, как дверь распахнулась, и он без пальто и шапки выбежал на улицу. Не заметив Риту, мальчик помчался по дорожке.

– Гаврилка, ты куда? – крикнула Рита.

Мальчик обернулся, и улыбка мгновенно озарила его лицо. Глядя на его смешную рожицу и взъерошенные волосы, Рита тоже улыбнулась.

– Уф, а я испугался, что ты ушла, – сказал он и, застеснявшись своей откровенности, добавил: – Я подумал, что ты решила умереть.

– Чего?!!

– Ну, под машину хочешь броситься или в проруби утопиться.

– Глупости какие! Я не какая-то там истеричка. Я сильная! Я хочу жить. И я буду жить! И вот увидишь, я скоро буду хорошо жить! Мы с тобой скоро будем хорошо жить! Ты мне веришь?

– Ага. Сосиски я уже поел, теперь буду хорошо жить, – ухмыльнулся Гаврила.

– Это непорядочно с твоей стороны напоминать мне о вчерашней неудаче. Я очень рассчитывала на помощь близких, как я надеялась, людей. А оказалось, что им всем до меня нет никакого дела. Я теперь такая же одинокая, никому не нужная сирота, как и ты.

– Неправда, ты не одинокая. Ты мне нужна, – серьёзно сказал Гаврила. Но, чтобы не выглядеть слюнтяем перед девчонкой, добавил: – Мы же с тобой вместе будем в цирке выступать. Ты что, забыла?

Рита смутилась. Она действительно забыла про его мечту. Честно говоря, она и не собиралась становиться циркачкой, рассчитывая, что когда ей помогут отец или Женька и у них с Гаврилой наладится нормальная жизнь, эта затея отпадёт сама собой. Ведь им не нужно будет самим на хлеб зарабатывать.

– Пошли домой, а то ты простудишься, – Рита обняла мальчишку за плечи и повела его в котельную.

«Вот это да! Я уже невольно назвала этот подвал домом! Неужели теперь это ужасное место и будет моим домом?! Эх, придётся пока с этим смириться. Но надо что-то делать, чтобы выкарабкаться, уйти из этого убожества, нормально жить, где-то работать».


Гаврила стал одеваться.

– Ты куда? – спросила Рита.

– На вокзал. Попробую на Курском вокзале воровать.

– Воровать?! Нет. Воровать ты больше не будешь.

Гаврила посмотрел на неё как на идиотку.

– А что, лечь на пол и от голоду помирать?

– Мы с тобой будем честно на еду зарабатывать.

– Честно? Это как?

– Мы сейчас поедем на рынок и попробуем устроиться к какому-нибудь продавцу на работу. Будем ему помогать продукты подносить, продавать. Да мало ли там работы! К кому-нибудь да пристроимся.

– Не пристроимся. Ничего не получится, – категорично заявил мальчик.

– Нельзя так говорить! Надо верить, что всё у нас получится! Вот ты когда-нибудь пробовал не воровать, а честно деньги зарабатывать?

– Нет.

– Вот видишь, ты даже не пытался. А мы не будем обманывать и обворовывать людей. Мы будем честно трудиться! Ну что ты так на меня смотришь?

– Ничего не получится! – упрямо твердил Гаврила.

– Что ты за несносный мальчишка! Хватит мне настроение портить! Собирайся, пошли устраиваться на работу.

– Не, ты, если хочешь, иди на рынок, а я пойду на вокзал.

– Значит, так. Мы пойдём на рынок вместе! А если ты всё-таки пойдёшь опять воровать, то тогда я не буду с тобой репетировать. Будешь один по арене скакать! – пригрозила Рита.

На мальчишку эта угроза подействовала.

– Ладно, тогда так договоримся: мы сейчас пойдём вдвоём на рынок устраиваться на работу. Но если на рынке у нас ничего не получится, тогда мы вдвоём пойдём воровать на вокзал. Хорошо?

– Хорошо, – пришлось согласиться Рите.

– Честное коммунистическое, пойдёшь со мной воровать? – хитро прищурившись, допытывался Гаврилка.

– Честное коммунистическое, пойду с тобой воровать, – смеясь, поклялась Рита, – если не получится честно заработать деньги.


В выходной день на рынке было очень много народу. Женщины с сумками да авоськами сновали по рядам, прицениваясь и громко торгуясь с продавцами. Продавцы же отличались от покупателей более спокойным, степенным, граничащим с самодовольством видом. Некоторые, казалось, пришли сюда не для того, чтобы свой товар продать, а лишь чтобы народу показаться: дескать, поглядите, какова я: упитанная да румяная. Хорошо, значит, живу, сытно. А товар-то у меня какой! Да такого нигде не найдёте! Самой аж жалко такой товар в чужие руки отдавать. Сама бы всё съела! Ну вот только если вам и то, если очень попросите, отдам. Конечно, за соответствующее вознаграждение. Что, дорого?! Да вы что! Да такой товар на царский стол подать не стыдно. Да я ещё дёшево отдаю, исключительно потому, что вы мне приглянулись. Сразу видно, вы порядочная интеллигентная женщина. Я вам как интеллигентка интеллигентке даже на рублик уступлю. Что, не по карману? Чего-чего? В магазине дешевле? Ой, держите меня, люди добрые! Я сейчас падать буду. Со мной сейчас жуткий обморок с припадком будет! Она сказала, что в ихнем гастрономе такое же, но в два раза дешевле продают! Да у тебя, тётя, наверное, дальнозоркость слишком близорукая. Ты, наверное, слепая с детства. Убогонькая ты моя, да как же ты гнильё в своём сельмаге от качественного товара отличить не можешь? Да с моего товара сама Пикасса, если бы пришла сюда, натюрморт бы написала! Всё, тётя, иди отсюдова. Не порть мне настроению. Мне ещё с людями целый день культурно общаться. Чеши, чеши в свой сельмаг. И не лапай мой товар, я теперь тебе и по старой цене ни за что не продам… Что-что? Согласна взять на рубль дешевле? Ну что ж ты, красотуля, так долго мялась? Бери, бери, родная, не пожалеешь. Ещё и завтра за добавкой прибежишь…