– Как домой?! – разочарованно воскликнули Зинка с Инной.

– Так. Нечего из-за нас уроки пропускать. Успеем ещё поболтать на свадьбе. Всё, Верочка, иди.

Верочка растерянно смотрела на подруг. Да, врать плохо, это она всегда знала. Вот сейчас из-за своего вранья она вынуждена вернуться в унылый чужой дом вместо того, чтобы веселиться с девчонками. Верочка встала и нехотя направилась к двери.

– А про свадьбу-то ты ничего не сказала! – вовремя вспомнила Зинка. – Я же твоя свидетельница. Во сколько приходить и куда?

– К одиннадцати в загс. А сама свадьба будет в «Метрополе».

– В метро? – поразились Зинка с Ниной.

– Эх вы, клуши! Столько здесь живёте, а не знаете. «Метрополь» – это не метро, а ресторан. Самый лучший в Москве! – важно сказала Верочка.

– А где он находится? – спросила Зинка. – Где нам его искать?

– У любого спросите, вам покажут, – быстро сообразила Верочка. – Объяснять слишком долго. Ну ладно, я пошла, а то на урок опаздываю.

Девушка вышла из общежития и уныло поплелась в свой новый дом, где она обязательно постарается жить счастливо.


Вот и наступил день свадьбы. Утром к Анне Брониславовне приехали из парикмахерской четыре женщины, две из которых занялись Верочкой. Одна стала делать ей замысловатую причёску, а другая наложила лёгкий макияж. Верочка чувствовала себя механической куклой, подчиняясь приказаниям: «Иди сюда… наклони голову… держи полотенце… садись… поверни голову… посмотри наверх… закрой глаза…» Она послушно всё выполняла, и в результате через полтора часа посередине комнаты стояла хорошенькая принцесса в облегающем атласном платье. На руки ей надели гипюровые перчатки, а голову украсили диадемой, к которой прикреплялась короткая кружевная фата. Но больше всего Верочке понравились туфельки. Они были очень изящные: лаковые, на высокой тонкой шпильке, украшенные двумя перламутровыми бантиками. Верочка даже вечером перед свадьбой поставила их на тумбочку рядом с раскладушкой и долго не могла заснуть, любуясь своим сокровищем.

Женщины отошли к двери, оценивая девушку со стороны.

– Золушка на своём первом балу, да и только! – улыбаясь, сказала одна.

– Ох, точно, как Золушка! Такой хорошенькой невесты давно не видела, – вторила ей другая.

После этого каждый, кто входил в комнату, выражал своё восхищение. Даже свекровь довольно хмыкнула.

– Вот теперь не стыдно и гостям показать, – сказала она.

Сама Анна Брониславовна выглядела как царица в своём длинном зелёном бархатном платье, украшенном золотой вышивкой.

Верочка счастливо заулыбалась. Больше всего ей хотелось угодить строгой свекрови. Последним в комнату пустили Вадима. Тот восхищённо оглядел свою любимую, подошёл и поцеловал ей руку. Все, кроме свекрови, радостно захлопали.

– Ну всё, пора выходить, а то опоздаем, – приказала она. – Николай Ефимович, машины уже подъехали?

– Да, Анюта, они уже давно ждут.

– Ну тогда поехали.

– Подождите! – вдруг сказала первое за всё утро слово Верочка.

– Что ещё? – удивлённо обернулась свекровь.

– Так ведь Глаша ещё не готова. Она до сих пор в своём халате и в фартуке ходит.

Свекровь со вздохом закатила глаза, демонстрируя, что невестка, как всегда, сказала какую-то чушь.

– Поехали, – повторила Анна Брониславовна, и все пошли к лифту.

– Глаша остаётся, – объяснил Вадим, – она не может быть с нами в ресторане. А когда мы приедем, мы потом вместе с ней попьём чай с тортом. Хорошо?

– Ну ладно, хотя это не по-человечески. Ведь Глаша твоя вторая мама. Она должна быть с нами…

– Понимаешь, Глаша сама не хочет идти… Она в рестораны не ходит. К тому же там будут очень важные гости. Глаша будет чувствовать себя там неловко.


Перед тем как сесть в машину, Анна Брониславовна подозвала сына.

– Вадим, объясни Вере, чтобы она на свадьбе лучше помалкивала. А то сам понимаешь, скажет ещё чего-нибудь… А там будут такие люди! Сам Фёдор Николаевич приедет! Да и Виктор Сергеевич с Ириной Леонидовной и с Катенькой будут.

– А Катя-то с родителями зачем придут? Кто их пригласил? – возмутился Вадим.

– Я. Они нам не чужие. Столько лет общаемся! А насчёт Кати, так ты же говорил, что у тебя к ней всё уже прошло. Так какая тебе разница, будет она или нет?

– Никакой, – сказал Вадим слишком поспешно. – Мне это безразлично.

– Да, и научи Веру наконец правильно произносить моё отчество. Я не Бронтозавровна какая-то. Это элементарное неуважение ко мне.

– Ладно, я Верочке всё объясню. Поехали.

Он быстро сел в машину и слишком громко хлопнул дверью. Анна Брониславовна удивлённо подняла брови и на минуту задумалась.


Пока ехали к загсу, Вадим молча смотрел в окно. Известие о том, что Катя будет на свадьбе, его сильно разозлило. Он не хотел её видеть. Слишком сильно он когда-то её любил, и слишком больно она его обидела. Её предательство он переживал очень тяжело…


В тот день они с Катериной должны были встретиться, но она позвонила и сказала, что не сможет приехать, так как надо в институте подготовиться к докладу. Вадим, чтобы не скучать, решил сходить в кино. Тем более он узнал, что в Доме кино будут показывать интересный американский фильм. Всего один сеанс, на который невозможно достать билеты. Но у Вадима был друг, который мог достать хоть Луну с неба. И вот, они с этим другом сидят в зале кинотеатра в ожидании начала фильма, как вдруг Вадим видит, что впереди, через два ряда от них, сидит Катя с каким-то парнем. Причём этот парень положил свою руку на спинку кресла девушки, как бы обнимая, и что-то нашёптывает ей на ушко. Вадим встал, подошёл к ним, постарался усмехнуться и зло бросил Кате: «Не слишком ли здесь будет темно, чтобы доклад писать?» После этого он вышел из зала.

Катерина побежала за ним и оправдывалась тем, что этот парень должен был ей помочь написать доклад, поэтому в благодарность она согласилась сходить с ним в кино. «А чем ты будешь расплачиваться, если кто-то тебе предложит помочь написать диплом?» – выкрикнул Вадим и уехал на машине. С тех пор они не виделись. Катя часто звонила, плакала, но он бросал трубку, не желая прощать предательницу.

Вадим очень долго переживал, не мог забыть её. Но потом он повстречал Верочку.


Это было 1 мая после демонстрации. Весёлая разукрашенная толпа с шариками, бумажными цветами и транспарантами шла с Красной площади. Вадим с другом, поддавшись всеобщему веселью, тоже от души дурачились и смеялись. «Посмотри, посмотри целых три солнца с одной тучей! Вот умора!» – громко захохотал друг и показал пальцем в середину толпы. Вадим увидел забавную четвёрку девушек. Высокая толстая девица гордо несла палку с картонным облаком, на котором красными буквами было написано «да здравствует», рядом с ней шли три девушки с транспарантами в виде оранжевых солнц: худенькая пигалица с солнцем, на котором красными буквами написано «мир», потом красивая блондинка с солнцем «труд», а завершала четвёрку рыженькая очаровательная девушка с солнцем «май!».

– О! Какое чудо! – улыбнулся Вадим.

– Да, «Труд» очень даже ничего, – согласился приятель.

– Да нет, посмотри на «Май». Правда, она восхитительна?! – Вадим устремился в гущу толпы и еле протиснулся к девушкам. – Солнышко «Май», посвети и мне. А то я тоскую в темноте и холоде.

Девушка остановилась и смущённо улыбнулась. Она действительно сама была похожа на оранжевое солнышко: рыжие вьющиеся волосы, лучистые голубые большие глаза, очаровательные веснушки на румяных щёчках и очень милая улыбка. На неё невозможно было смотреть не улыбаясь в ответ.

– Всем светить – лучей не хватит, – надменно произнесла нараспев «Труд». – Пошли, Вер.

– Так, значит, Солнышко, вас Верой зовут? А меня Вадим. А хотите, я ваши лучики немного остужу? Пойдём в кафе-мороженое?

– Пойдём, – приветливо улыбнувшись, согласилась Верочка.

Вадима поразила простота девушки. Катерина на её месте сначала бы изобразила раздумье, потом бы немного поиздевалась над парнем, а уж только после этого согласилась. Она всегда давала понять, что делает великое одолжение, когда соглашается осчастливить кого-то своим присутствием…


Так Вадим и познакомился с Верочкой. Она его покорила своим детским очарованием и искренностью. Он тут же позабыл про Катю. На фоне Верочки Катя ему уже казалась насквозь фальшивым манекеном…

И вот теперь ему предстояло вновь увидеть Катерину. «Ну почему именно сегодня? Зачем портить мне такой день?» – недовольно думал Вадим, толком не понимая, из-за чего он не хочет видеть бывшую возлюбленную: из-за ненависти или из-за страха, что всё-таки в глубине души могла остаться любовь к ней.


Тяжёлые раздумья прервало тепло Верочкиной ладошки. Она положила свою руку на его ладонь и прошептала:

– Ты тоже боишься?

Вадим посмотрел в её лучистые глаза, и на душе его вдруг стало так легко. Он обнял Верочку и поцеловал.

– Не бойся. Я с тобой, моё Солнышко. Всё у нас будет прекрасно, вот увидишь.

– Как в сказке, да? – засмеялась Верочка. – «Они жили долго и счастливо и умерли в один день».

– Непременно, – Вадим тоже засмеялся. – А сейчас у нас будет пир на весь мир. Так чего же ты переживаешь?

– Я как раз этого пира и боюсь. Там будет столько чужих людей! И они все будут на нас с тобой смотреть. Мне от этого как-то не по себе становится.

– Ничего страшного. Я же тебя научил, как себя вести. Самое главное, постарайся не бояться, а то у тебя всё будет валиться из рук. Да, и вот ещё что: поменьше с чужими разговаривай. А то ты очень открытая, доверчивая, а люди этого не понимают. Они совсем из другого круга, и им твоя искренность будет просто смешна. Договорились?

– Хорошо. Я буду нема как рыба, – нисколько не обидевшись, сказала Верочка.

– Вот и хорошо. Рыбка ты моя золотая, принеси мне на своём хвостике счастья, – попытался Вадим шуткой скрасить неприятный разговор.

– С удовольствием! Я выполню любые твои желания. Но всего три, – улыбнулась Верочка. – Да, но только не проси сделать тебя морским владыкой, чтобы я у тебя бегала на побегушках, а то останешься у разбитого корыта.

– Хорошо. Первое моё желание: поцеловать тебя.

– И всего-то? Пожалуйста, – Верочка с готовностью подставила свои губки. – А второе желание?

– Второе? Теперь я хочу, чтобы ты меня поцеловала.

И это желание Верочка выполнила с удовольствием.

– А третье?

– А третье желание я тебе скажу сегодня ночью, – прошептал ей Вадим на ушко, отчего Верочка совсем смутилась. Кровь прилила к её щекам, и какое-то незнакомое доселе ощущение где-то в глубине организма разлилось приятной волной.


Но тут машина остановилась, Верочка выглянула в окно и ужаснулась. Это был совсем другой загс!

– Вадимка! Нас не туда привезли. Они всё перепутали! – запаниковала она.

– Ничего не перепутали. Мать перенесла наше заявление в этот загс. Разве она тебе этого не сказала?

– Нет, не говорила. Но зачем она это сделала?!

– Тот загс показался ей слишком простым, а этот Грибоедовский – самый лучший в Москве. Я не стал с ней спорить, пусть делает что хочет, лишь бы не ворчала.

– Но почему мне об этом не сказали?

– Верунь, я думал, что вы с матерью обо всём договорились. Ты же знаешь, я не лез в эти приготовления.

– Но как же так?! Ведь мои девчонки сейчас стоят там и ждут меня! А Зинка ведь моя свидетельница, как же без неё нас распишут?

Слёзы подкатили к глазам девушки, губы её задрожали. Верочка еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

– Солнышко, ну не переживай ты так, – пытался успокоить её Вадим, – свидетельницу мы тебе найдём, вон сколько гостей сюда приехало. А девчонки к ресторану подойдут. Мы им объясним, что вышло недоразумение. Я думаю, они тебя простят. Давай не будем из-за таких мелочей портить наш праздник. Вытри слёзы, а то гости подумают, что ты не хочешь за меня замуж, поэтому и рыдаешь.

Верочка попыталась успокоиться, но настроение её было испорчено. В свидетельницы ей дали какую-то тётку, от которой так пахло терпкими духами, что стоять рядом с ней было просто невыносимо.

Пока шла церемония, Верочка стояла с несчастными глазами, представляя, как девчонки носятся по загсу, ищут её и переживают, что она опоздала. Верочка в уме всё придумывала слова для оправдания. А вышла она из раздумий лишь тогда, когда услышала: