– А теперь обменяйтесь кольцами!

Она посмотрела в глаза Вадима, тот ей подмигнул, и Верочка наконец-то улыбнулась. Действительно, не стоит из-за всяких недоразумений портить самый главный в жизни праздник.


В ресторане Верочка среди многочисленных гостей пыталась отыскать своих подруг, но их нигде не было. «Наверное, в загсе ещё ждут, думают, что мы просто опоздали», – решила она.

Верочка с Вадимом и его родителями стояли, наверное, около часа, пока все гости по очереди подходили к ним, говорили одинаковые слова, вручали невесте букет, а жениху коробку с подарком. Свекровь со свёкром тут же всё забирали и складывали цветы на стол, а коробки на пол. Скоро образовалась внушительная гора цветов и коробок, а очередь поздравляющих всё тянулась. Верочка устала стоять как истукан, искусственно улыбаться, выслушивать одни и те же речи. Она старалась, как её учил Вадим, отвечать односложно: «Да… нет… спасибо…»

В числе последних к ним подошла очень красивая девушка в сопровождении своих родителей. Судя по тому, как Вадим непроизвольно сжал Верочкину ладонь, а Анна Брониславовна расплылась в улыбке, это были их очень хорошие знакомые.

– Катенька! Виктор Сергеевич! Ирина Леонидовна! Как мы рады вас видеть! – заворковала свекровь.

Верочка восхищённо смотрела на красавицу. Высокая, с поразительно тонкой талией, нежной кожей и утончёнными чертами лица в обрамлении каштановых волос, Катя была похожа на фарфоровую статуэтку. Каждое её движение, каждый жест красивых рук с длинными ноготками, каждый поворот головы были настолько грациозны, что, казалось, всё это репетировалось перед зеркалом не один день. Вот она чуть наклонила голову, взмахнула пушистыми ресницами, на губах заиграла полуулыбка, глаза сверкнули на Вадима карими огоньками.

– Поздравляю! – нежным голосом произнесла красавица и протянула руку для пожатия. – Твоя жена очень мила.

Рука Вадима от прикосновения её ладони задрожала. Он сухо ответил: «Спасибо», – и, обняв одной рукой Верочку, поцеловал её в щёку.

– Ты не устала? Потерпи ещё немного. Скоро сядем за стол, – обращаясь к жене, Вадим дал понять Кате, что разговор на этом закончен.

Красавица грустно усмехнулась и отошла. Верочка с беспокойством посмотрела на мужа. Она почувствовала, что у него с той девушкой какие-то сложные отношения.

– Кто она такая? – шёпотом спросила она.

– Да так, дочь маминых знакомых, – постарался сказать как можно равнодушнее Вадим, – жуткая выпендроха.

Верочка успокоилась. Она с нетерпением ждала, когда же поздравления закончатся, потому что очень устала. Она никогда раньше не ходила в туфлях на таких высоких каблуках, и теперь ноги её жутко болели.

Наконец-то отошёл последний поздравляющий. Но все за стол почему-то не садились, а стояли небольшими группами и переговаривались между собой. Как выяснилось, не было самого главного гостя, какого-то Фёдора Николаевича.

Верочка с беспокойством поглядывала на дверь. Ну когда же девчонки приедут? А вдруг они не найдут этот «Метрополь»?!


Свекровь переходила от одной группы людей к другой, перебрасываясь положенными этикетом фразами: «Семён Иванович! Как самочувствие вашей матери?.. Елена Григорьевна! Ваш сын поступил в институт? Поздравляю!.. Клавдия Борисовна! Как ваши внуки? Уже в школе учатся? Ну надо же, как время летит!» На самом деле ей было безразлично, как учатся чьи-то внуки, куда поступил оболтус Синицыных и не померла ли ещё старуха Щербаковых. Но это считалось хорошим тоном, поэтому Анна Брониславовна изображала большое внимание, выслушивая пространные ответы гостей.

Наконец, она подошла к Катерине и её родителям.

– Виктор Сергеевич! Ирина Леонидовна! Катенька! Спасибо, что пришли. Если бы вас не было, мне бы было ещё тяжелее всё это пережить.

– Ну что вы, Анна Брониславовна, как мы могли не прийти? Мы же за эти годы стали почти родными, – пробасил Виктор Сергеевич. – А почему вы грустите? Радоваться же надо – сына жените.

– Ах, Виктор Сергеевич! Чему тут радоваться? Вот если бы моей невесткой стала Катенька, вот тогда была бы радость. А так, лишь бы не разрыдаться на свадьбе, и то было бы хорошо.

Анна Брониславовна достала платок и смахнула слезу.

– Перестаньте, не хороните же вы его. А на остальное махните рукой. Всё в этой жизни не вечно. Женитьба – это ведь не пожизненное заключение. Можно попасть под амнистию и оказаться на свободе, – Виктор Сергеевич громогласно рассмеялся собственной шутке.

– А вдруг Вадюша не захочет на свободу? Посмотрите, как она в него вцепилась! Прямо приворожила парня.

– Надо помочь, – многозначительно сказал Виктор Сергеевич. – Как заворожили, так и разворожить можно. Потихоньку, шаг за шагом, капля за каплей. Вода ведь и камень точит. Правильно я говорю, Катерина?

Девушка улыбнулась, но промолчала.

– Чего молчишь? Дома ведь все подушки слезами промочила. Горе с вами, молодыми, – нахмурился её отец.

– Ну, папа! – разгневалась Катя и отошла от них.

– Переживает, – со вздохом сказал Виктор Сергеевич, – только Вадима, говорит, люблю. Больше никто не нужен. Ну что тут будешь делать?

Теперь слёзы вытирала Ирина Леонидовна, мама Кати. Всю жизнь она прожила тихой бессловесной мышкой при грозном начальственном муже. Дочь была её единственной радостью в жизни. И проблемы Катеньки она воспринимала как вселенскую трагедию.

Анна Брониславовна обняла Ирину Леонидовну. Теперь ей не надо было изображать сочувствие. Она действительно понимала горе матери, видящей страдания своего ребёнка.

– Ладно, хватит мокроту разводить, – проворчал Виктор Сергеевич. – Вы, Анна Брониславовна, женщина умная. Я думаю, всё сможете исправить. А если что, то и мы поможем. Счастье детей – вот главная цель нашей борьбы. Проведём рекогносцировку, узнаем слабые стороны противника, внедрим своего агента и заставим врага совершать ошибки, – заговорщицки произнёс генерал, жестикулируя руками. – Так что, я думаю, через полгода противник будет разоблачён и повержен.

Женщины завороженно смотрели на его руки, толком не понимая, о чём это он говорит. Анна Брониславовна с опаской посмотрела на Виктора Сергеевича.

«Уж не спятил ли генерал? Про какую-то борьбу, рекогносцировку, про каких-то агентов заговорил! Может, ему, как и моему мужу, пора на пенсию? Эх, как быстро стареют наши мужчины…»

Сказав: «Да-да, конечно», Анна Брониславовна отошла от них. Воевать с женой сына она не собиралась, считая, что сделано, то сделано. От этой клоунессы теперь никак не избавишься.


Увидев, что Катерина стоит в стороне от всех и печально смотрит в окно, Анна Брониславовна направилась к ней.

– Катюша, девочка моя, не грусти. Пойдём, я тебя с молодёжью познакомлю.

– А я не грущу. Я просто разглядываю клумбу, которая пришла в гости к вашему цветочку, – с усмешкой сказала Катерина и отошла от окна.

«И она, что ли, спятила от горя?» – ужаснулась Анна Брониславовна, но, поглядев в окно, увидела трёх странных девушек, которые с трудом тащили картонную коробку, перевязанную бантом. Одеты они были в вискозные платья, на которые были нашиты маленькие искусственные ромашки. Такие же ромашки были воткнуты в их очень пышные причёски. Особенно комично в этом наряде смотрелись здоровая пышногрудая девица и идущая рядом с ней маленькая худышка. Поняв смысл Катиных слов про клумбу и цветочек, Анна Брониславовна быстрым шагом направилась к невестке.

– Вера, ты мне срочно нужна, – проговорила свекровь, взяв девушку за руку и уводя к лестнице.

Как только они оказались в холле, свекровь повернулась к Верочке и строго спросила:

– Вера, ты действительно любишь Вадима?

– Ну да, – растерянно произнесла Верочка, – люблю! Очень сильно люблю!!!

– И ты готова ради него пойти на любые жертвы?

– Конечно, – уверенно произнесла Верочка, всё ещё не понимая, для чего свекровь завела этот разговор, – я могу ради Вадима даже с жизнью расстаться!

– Ну жизнь твоя никому не нужна. А вот с подружками тебе придётся расстаться. Ты же неглупая девушка и видишь, в какое общество ты попала. Здесь совсем другие люди, и они допускают в свой круг только избранных. Тебе посчастливилось попасть к нам. Мы приняли тебя, и теперь ты одна из нас. Но твои подруги… – наседала свекровь на ошарашенную Верочку. – В этом зале находятся люди, от которых зависит карьера Вадима. Его могут послать работать в другую страну. Он давно об этом мечтал. Но туда берут только самых лучших, с незапятнанной репутацией, самых образованных, самых интеллигентных. Проверяют не только родословную этого человека, но и его родственников и друзей. Поэтому так важно продемонстрировать сейчас гостям, что у Вадима безупречный вкус, что у него интеллигентная жена и достойные друзья. Тебя мы обучили, и надеюсь, ты нас не подведёшь. А вот твои подруги всё испортят. Они, конечно, хорошие девушки, но слишком необразованные. К тому же посмотри, как безвкусно они одеты да и манерами не блещут. Ты сама понимаешь, что ни за столом они не смогут подобающе себя вести, ни разговор поддержать. А вдруг они что-нибудь ляпнут такое, от чего нам всем придётся краснеть? Поэтому, Вера, сейчас ты должна выбрать, что для тебя дороже: счастье Вадима или дружба с какими-то общежитскими девчонками.

Анна Брониславовна посмотрела на невестку, но та лишь хлопала испуганными глазами.

– Ну? Что ты молчишь? Ты хочешь загубить карьеру своего мужа?

Верочка отрицательно замотала головой.

– Тогда пойдём. Сейчас ты скажешь этим девушкам, что между вами больше не может быть никаких отношений.

Свекровь опять взяла Верочку за руку и повела за собой. Они спустились по лестнице на первый этаж.


Уже из холла слышался возмущённый голос девчонок, которые возле входа ругались со швейцаром. Увидев через стеклянную дверь подругу, девчонки заулыбались и радостно замахали руками. Верочка с Анной Брониславовной вышли на улицу.

Девчонки тут же загалдели.

– Ой, Верунь, мы так испереживались! Сначала мы, наверное, загс перепутали. Мы там тебя целый час прождали, у всех спрашивали, когда же вас будут женить, а потом, когда какая-то тётка нам в конце концов сказала, что вы не тут расписываетесь, Нинка её чуть не прибила. Потом мы никак этот «Метрополитен» не могли найти. Да ещё подарок такой тяжёлый, мы его по всем метро таскали, все руки онемели. Это тебе, Верунь, столовый сервиз. Белый в зелёный горошек! Обалденно красивый! Просто охренеть! Там много-много всего! Мы еле его допёрли. А теперь этот придурочный нас не пускает. Говорит, что нас в списках гостей нет. Вер, скажи ему, что мы самые главные гости.

Девчонки и свекровь посмотрели на Верочку, но та молчала, опустив глаза.

– Ну что же ты, Вера, скажи им, – наседала Анна Брониславовна. Но потом, увидев, что от невестки ничего не добьёшься, сама заговорила: – Девушки, Вера хотела вам сказать, что благодарит за подарок, но пригласить вас на свадьбу не может, так как все места за столом уже заняты.

– Неужели в этом «Метрополитене» стульев мало? А ещё сказали, что самый лучший ресторан. Ничего, мы сейчас по подсобкам поищем, наверняка где-нибудь табуретки стоят, – простодушно ответила Нина.

– Ещё Вера хочет вам сказать, – продолжала свекровь, – что она теперь замужняя женщина, что у неё не будет времени на подруг и лучше будет, если вы сейчас же расстанетесь.

Все опять посмотрели на Верочку. Но она лишь опустила голову ещё ниже.

– Чёй-то я не врубилась, – начала Зинка, – чёй-то нам тут эта зелёная тётенька втолковывает? Верунь, ну-ка переведи с подлого языка на нашенский. Ну что ты молчишь? Ты нам что, от ворот поворот делаешь? Мы теперь тебе без надобности? Да? Интересно, на что это ты будешь своё драгоценное время тратить, коль на нас у тебя его не остаётся? На эту хренову учёбу? Да, Вер? Ну-ну, смотри, как бы у тебя заворот мозгов не произошёл, а то ты и так не шибко умная, а можешь вообще стать дура дурой. Ну что ж, прощевай. Ешь супчик из наших тарелочек и тётеньку свою зелёную угощай. А мы теперь тебе больше не подруги! Пошли, девочки. Нечего нам больше с этой предательницей разговаривать.

Зинка схватила за руки подруг и потащила их прочь от ресторана. А Анна Брониславовна увела Верочку. Коробку свекровь поднять не смогла и попросила швейцара занести сервиз и поставить где-нибудь.

– Я буду зорко следить, чтобы не украли, – пообещал швейцар в надежде на вознаграждение.