Ваши руки, Ваша шея.

Взгляд пронзает, и я слышу:.

«Что ты медлишь, ну же, действуй!».


Как же я скажу Вам честно,

что желать Вас — неизбежность,

что хочу припасть к ладоням,

Целовать их страстно, нежно.


Так сейчас Вы посмотрели,

что мороз пошел по коже,

но ловлю себя на мысли:

Боже, разве это можно?


Когда я написал эти строки, мне стало легче, настроение тут же улучшилось, я даже посмеялся и над собой и над всей ситуацией. Это были мои первые стихотворные пробы, и я собирался сделать все, чтобы о них никто не узнал, а Валерия Викторовна в особенности. Но здесь все было ясно как Божий день. А вот с первым стишком ничего не было ясно. Я попытался его анализировать и пришел к выводу, что в идее Братства, ордена, масонства есть что-то ужасно притягательное и ровно настолько же пугающе отталкивающее. Тайное знание, неординарность и избранность, цена за них — безусловная вера и вечное служение. Для не реализовавших себя интеллектуалов масонство может быть очень привлекательным. Низкий коэффициент интеллекта предполагает другие формы сект и фанатизма, более прямолинейные и менее изысканные. Когда Марина Мирославовна говорила об «Игре в бисер» Германа Гессе, за которую автор получил Нобелевскую премию, ее глаза светились особым огнем. «Игра в бисер» и «Паломничество в страну Востока», они связаны. Когда я читал эти произведения, с чем я мог сопоставить Касталию — царство духовности и братство хранителей истины? Только с нашим Братством. Она на это и намекала, отсюда и огонь в ее глазах. Говоря о мирской жизни, она подразумевала жизнь слушателей вне Братства, ту, в которую мы возвращались после каждой лекции. Но мне уже было известно, что в нее возвращались все члены Братства, но старшие ученики делали это только, чтобы переночевать. Члены ордена в книге Гессе отказываются от семьи, от собственности, от других житейских интересов. И живут они в удивительном государстве внутри государства, в Касталии. Над ней не властно время. В «Паломничестве в Страну Востока» бывший член братства, будучи уверенным, что оно распалось, вдруг обнаруживает, что все это время оно продолжало свое существование и свой путь, но без него. Он его оставил, ибо был слаб. Снова ассоциация с нашим Братством и учениками, которые его покидали. Со своим очередным открытием я уже хотел бежать к Ане, но подумал о том, чем же закончилась история главного героя великого произведения «Игра в бисер»? Он утонул. Он достиг вершины в Братстве и стал Магистром Игры, а после этого покинул его. Из Империи Духа он ушел в мирскую жизнь. И погиб. А кто Мастер в Братстве?

Марина Мирославовна была в Братстве если и не на вершине всей огромной иерархической системы, то на вершине одного из маленьких, новых ее отделений. Я же являлся обычным представителем мирской жизни, которую любил всей душой. Да, в сердцах я все время противопоставлял свой мир Братству и стремился любым способом завлечь в него Марину Мирославовну. Я пригласил ее в театр, радовался, когда она шла из колледжа под Новый год по улице. Я был вне себя от счастья, когда она ехала со всеми в метро и когда общалась с обычными людьми, а не только с учениками. Но мирской жизнью довольствовались все, а Братством только избранные. Так почему же вместо того, чтобы примкнуть к ним, я всеми силами отстаивал свой мир? Быть может оттого, что именно в нем я впервые познал чувство любви и было это задолго до того, как я попал в Братство.

Тем временем эзотерика заняла главенствующее место во внутренних лекциях моей группы в Доме. Все то, что мы слушали и изучали до этого, оказалось все же приемом по привлечению слушателей. Делался акцент на ученичестве и служении в абсолютно любой теме. К этапу вступления в члены Братства эти понятия настолько глубоко проникали в сознание слушателей, укоренялись в нем, что было уже неважно, что изучать. Важно просто находиться в Братстве, знать, что ты причастен к тайному знанию и сонму избранных, и знать, что ты не одинок. Правда, действовало это далеко не на всех. На последующие курсы переходило все меньшее количество слушателей. Если сравнивать полный актовый зал колледжа и зал в Доме на одной из наших внутренних лекций, то разница была зримая. Это была даже не половина. Выходило, что почти половина слушателей отпадала еще на вводном курсе! Как же это возможно?.. Значит, далеко не все пребывали в такой же эйфории от лекций г-жи Марины, как я. Я не мог в это поверить. Теперь я припомнил и то, что среди слушателей находились люди, которые спорили с ней, пытались уличить ее в неверно излагаемых фактах, бросали реплики с места. Помню, мы проходили индуизм от Вед и учения о переселении душ до буддийской доктрины, Сиддхартхи Гаутамы и толкования понятия «нирвана» в контексте религиозных представлений древнейших индусов. Когда дело дошло до нирваны, один длинноволосый парень с серьгой в ухе дерзко и настойчиво пытался выяснить, знакома ли с упоминаемым состоянием сама Марина Мирославовна. Такая постановка вопроса вызвала улыбку на лицах всех слушателей. Г-жа Марина воспользовалась прецедентом и, не оставив от парня мокрого места, высмеяла его. Он покинул зал прямо во время лекции, капитулировал, а я остался доволен очередной победой непревзойденной женщины и лидера. Попадались и более компетентные оппоненты и спорщики, но страстность Марины Мирославовны не давала мне повода усомниться в ее словах. Тогда я не придавал особого значения сути сказанного, она всегда давала отпор любым нападкам, и была в такие моменты особенно хороша, я любовался появлявшимся на ее щеках румянцем и восхищался блеском в ее глазах.

Эзотерика в моем понимании всегда была чем-то антинаучным и в то же время интеллектуальным. Такие вот игры разума. Лавки по продаже книг эзотерического толка, включая и литературу по разным религиозным течениям, безусловно, отличались экзотичностью. Обычно я проходил мимо, хотя внимание привлекалось то запахом ароматических палочек, то медитативной мелодией. И только будучи в Братстве, я впервые решил заглянуть в одну из таких лавок, находившуюся по соседству с той, где я регулярно покупал интересующие меня книги по психологии. Еще с улицы я почувствовал приятный сандаловый аромат. Когда я открыл двери, зазвенел колокольчик. Я посмотрел вверх и увидел «музыку ветра» различных форм, размеров и материалов изготовления — от металлических до бамбуковых. От малейшего движения воздуха она издавала ласкающие слух гармоничные звуки пятиступенчатого ряда. В тесном соседстве с «музыкой ветра» под потолком раскинули свои узорчатые паутины «ловцы снов» со свисающими вниз перьями различной длины и всевозможных расцветок. Весь прилавок был уставлен нэцкэ катабори — небольшими резными фигурками, изображающими людей и животных, а также множеством разноцветных упаковок с благовониями, прозрачными баночками с эфирными маслами и огромным количеством мелочей: свечи, четки, массажные расчески, браслеты и прочее. Дальше размещался шкафчик с музыкальными инструментами. Чего там только не было! Варганы, дрымбы, хомусы, бубны, колокола и поющие чаши. Барабаны стояли прямо на полу, они имели характерную форму, различные размеры и орнамент. Мне запомнились резные с ручкой, длинные, двусторонние, мантровые. Я подошел к одному большому барабану с красивым узором. Как мне объяснили, это была керамика, а лучшими по звучанию являются барабаны из дерева и кожи, которые стояли отдельно в углу. Я обратил внимание на продолговатый футляр на окне. На мой вопрос приветливая женщина-продавец извлекла из него дождевую флейту, сообщив при этом еще одно название этого инструмента — «посох дождя». Это была длинная полая трубочка из высушенного ствола какого-то растения. Как она мне объяснила, звук во многом зависит от длины корпуса, спирали и сыпучего вещества внутри. Это может быть и рис, и бисер, и зерно, в идеале это должны быть семена кактуса. В зависимости от этого звук может быть более мягким или, наоборот, более грубым. Она начала переворачивать посох в руках, и я действительно услышал самый настоящий звук дождя. Она передала его мне, и я совершил те же движения, верх и вниз. Звук мне нравился. Положив инструмент обратно в футляр, я добрался до книжного отдела. К этому времени я уже немного разбирался в авторах. Я заметил пять-шесть книг, названия которых были на слуху в Братстве. Покупать не стал. Будь у меня такое желание, я смог бы это сделать и в Доме. Я пробежался взглядом по стеллажам и вернулся к прилавку с нэцкэ, так как приметил там чудного крокодильчика. Продавец тут же объяснила мне символическое значение фигурки: это символ защиты жилищ и храмов. Также крокодил охраняет людей от всяческих бед и напастей, мудр и обладает большой магической силой. Мне он очень понравился, и я его купил.

Уже в метро мне почему-то вдруг вспомнилась недавно прочитанная статья о цыганах и о методе, который они используют для дезориентации своих «жертв». Так вот, она достигается путем воздействия на три наших органа чувств одновременно. Так и есть, они редко подходят по одному, зачастую двое, трое. Одна начинает быстро, громко и безостановочно галдеть, включая в работу наш слух, вторая ходит вокруг, методично дотрагиваясь рукой то до плеча жертвы, то до спины, то до руки, осуществляя тем самым тактильный контакт и включая наше осязание. И, пытаясь не упустить цыган из виду, подключается зрение. Запуск трех чувств одновременно приводит к панике и полному рассредоточению внимания. Кстати, в эзотерической лавке товары наличествуют для четырех органов чувств из пяти существующих: благовония; музыка и гамма экзотического звучания; четки, массажные масла и другие, приятные на ощупь предметы; интерьерные необычные вещи, свечи и прочее. Выходит, что эзотерические лавки и цыгане, воздействуя на наши органы чувств, находят способ получить от нас деньги. А направлялся я тогда в гости к Валерии Викторовне, где собирался вручить ей приобретенного крокодила и блеснуть только что посетившими меня размышлениями.

Как я уже говорил, после окончания вводного курса на внутренних лекциях Братства эзотерики становилось все больше, психологии уже не было вовсе, а философия сводилась к редким упоминаниям об античных мыслителях, как и раньше, с акцентом на ученичество, служение и поиск истины. Слова «ученичество», «служение» и «истина» употреблялись настолько часто, что начали вызывать во мне раздражение. Ударение делалось на ученичестве при рассмотрении абсолютно любой темы, в любой области. Эту закономерность я заметил далеко не сразу. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы понять это. На лекции г-жи Марины я упорно продолжал ходить и часто по два раза в неделю. Думаю, правилом Братства о возможности посещать любой низший курс пользовался не я один, но только я делал это с такой частотой и преданностью одному-единственному лектору. Продолжая посещать курс Марины Мирославовны с завидным постоянством, я слышал по-прежнему интересные, умело выстроенные и складно изложенные взгляды в сопровождении все новых примеров, сравнений и аналогий. Ее лекции все еще мне нравились. Как перечитывая классику, каждый раз открываешь для себя что-нибудь новое, так и здесь, с каждым разом для меня появлялось все больше оттенков, понятий, значений, закономерностей и параллелей. Что-то я слышал, словно впервые. Похоже, увлекшись женской красотой, я многое пропускал мимо ушей. Ничего не изменилось, я по-прежнему мог просидеть как завороженный два, а то и все три часа и понять, что лекция уже закончилась только по движению в аудитории. Но, слушая некоторые темы уже в третий, а то и в пятый раз, даже в том зачарованном состоянии, в котором я пребывал, слова все равно проникали в сознание и обретали какой-то смысл.

Как-то я пропустил несколько лекций подряд. Когда после довольно значительного перерыва я снова начал посещать занятия в своей группе, мне стало резать слух буквально все, что я слышал. Реинкарнация, космический закон, структура вселенной, планетарная цепь, глобусы, по которым путешествуют наши души, и много чего еще в таком же духе. Все это робко и прилежно излагала Юля. В какой-то момент я даже огляделся по сторонам. Люди в моей группе сидели как ни в чем не бывало, слушали и… записывали! И только одна девушка, художница, которая сидела прямо передо мной, вместо записей набрасывала у себя в блокноте какие-то эскизы. Хотя позже, на перемене, я услышал, что делала она это вовсе не от скуки, а оттого, что, рисуя, лучше усваивает информацию.

Из уст г-жи Марины порой звучали не менее замысловатые вещи: мифы, поверья, размышления о мироустройстве, но в ее изложении обходилось без мистики. Ничто из сказанного ею не коробило меня, при этом было интересно, причем захватывающе интересно! Разбирая платоновскую модель идеального государства, мне совершенно не казалось странным проводить параллели с нынешним положением вещей. То же самое с нравами и традициями изучаемых эпох, культур, их ценностями и особенностями, отличиями и достижениями. Было, о чем задуматься, что анализировать и сопоставлять. Кроме того, мифы, притчи и личное мнение Марины Мирославовны отнюдь не претендовали на научность.