Совершенно взмокший и запыхавшийся я снова был в фотостудии. Удача улыбнулась мне, я должен был вернуться за своим заказом через три с половиной часа. Я вышел на улицу, в магазине купил сок и отправился в парк. Мне совершенно не хотелось возвращаться к лопухам с кишащими вокруг муравьями, но и сидеть здесь столько времени было бы утомительно. Так что я вновь отправился на холм, на этот раз не спеша. Моего отсутствия никто не заметил, выглядело так, что с работ я вернулся одним из последних. Первым делом я затащил Аню к себе в палатку и рассказал ей обо всем, что придумал. Идея ей понравилась. На душе у меня стало спокойнее. Но теперь Аня смотрела на меня то ли в ожидании какого-нибудь объяснения, то ли на что-то намекая. Как я уже сказал, мне просто захотелось сделать Юле подарок, на этом я и настаивал. Не дожидаясь ужина, мы с Аней отправились в город. Я хотел вместе просмотреть фотографии, и, отобрав лучшие, поместить их в альбом. К нашему приходу все уже было готово, нас ожидала внушительная стопка снимков. Их оказалось намного больше, чем я предполагал. Ведь я заказал печатать все, не просматривая. С альбомом и снимками мы отправились в парк. Фотографии вышли отличные. Это были первые работы на новом аппарате и довольно качественные. А красоты здешних мест почти не оставляли шанса для промаха, куда ни глянь — композиция, созданная самой природой. На то, чтобы перебрать все снимки и лучшие разместить в альбоме, у нас ушло не меньше часа. Когда все было готово, я пролистал наше детище от начала до конца. Выходила полная картина этих мест. Тут были обрыв в закатные и рассветные часы, лес и цветы, пещеры и радуга, тропинки и панорамные снимки, помимо этого, были фото и самой Юли, которые я периодически делал. Я фотографировал у костра, когда она любовалась закатом вместе с Галей, когда читала книгу, работала в саду и дежурила в лагере. В общем, я остался доволен. Юле должно было понравиться. Подарок творческий и памятный. Аня предлагала его упаковать. А значит, теперь нам все же понадобится универмаг. Я взглянул на часы, было без пяти минут семь. Но удача снова нам улыбнулась, уже перед самым закрытием нас впустили, и Аня успела выбрать оберточную бумагу и ленты. Теперь я подумывал о цветах. Но поблизости не было даже кафе, откуда же здесь взяться цветочному магазину? Цветы у всех росли свои, в садах. Я, конечно, мог бы нарвать полевых, но, учитывая, что Юля в заповеднике отвечала за цветочный сектор, вряд ли получилось бы ее удивить. Я уже подумывал о том, чтобы договориться с частником, и тут вспомнил о своем знакомом стороже. Я решил обратиться за помощью к нему, а заодно и познакомить с ним Аню.

Он радостно нас встретил, а так как мы пропустили ужин, его чай и бутерброды с маслом и вареньем пришлись очень кстати. Аня как зачарованная осматривала помещение, а я задал свой вопрос насчет цветов. Решение оказалось очень простым. Я узнал, что в парке, в том самом, где мы только что были, каждый день с половины шестого до половины седьмого утра прямо в аллее выстраиваются продавцы цветов, самых различных, выбор огромен. Об этом у них здесь знал каждый. Я не мог поверить, что все настолько удачно складывается. Теперь мне только оставалось встать рано утром, преодолеть путь с холма и вернуться к пробуждению Юлии с букетом. Мы еще раз поблагодарили гостеприимного хозяина за угощение и отправились в лагерь. Когда мы вернулись, нас спросили о Виталике, похоже, он отправился в город вслед за Аней, но мы разминулись. Я сразу же пошел спать, день выдался трудным и эмоционально, и физически. К тому же нужно было рано вставать. Но, несмотря на усталость, я еще долго не мог уснуть.

Когда-то в книгах я читал, что если перед сном дать себе команду проснуться в определенное время, то обязательно проснешься. Я не думал, что это действительно работает, точнее, был уверен, что это не получится в случае со мной. Но, как оказалось, ошибся! Мои глаза сами открылись в точно назначенный час. Для подстраховки я, конечно же, завел будильник, но хотелось уйти тихо, чтобы никого не разбудить.

Я вернулся с букетом красивых местных роз. В лагере уже кипела жизнь, но Юлия еще не вставала. Я передал букет Гале и просил вручить его от всех нас, когда она проснется, а сам пошел переодеться. От бега футболка на мне взмокла.

По возгласам и аплодисментам я понял, что Юлю уже поздравляют. Когда я вылезал из палатки, навстречу мне уже бежала Поля, хотела меня позвать. Юля с букетом роз, смущенно опустив глаза, стояла в окружении всех наших. Виталик как раз вручал ей два свертка, один небольшой в ромашках с белой лентой, а второй наш с Аней, в красных маках с красной лентой. Поступило предложение запечатлеть это событие и всем сфотографироваться. Юлю с букетом поставили в центр. Девушки всполошились по поводу своих немного отекших спросонья лиц и начали поправлять прически. Аня принесла фотоаппарат. Фотографировать вызвалась Вера. Я стоял позади, когда Виталик притянул меня за руку и поставил рядом с Юлей. Раздался щелчок. Потом все собрались за столом к утреннему чаю. Виталик зачитывал поздравление с открытки, которую то ли привез с собой, то ли где-то раздобыл и в которой все желающие что-нибудь написали. Я в это время сидел у костра. Юля развернула первый пакет, в нем была гравюра с изображением какой-то сцены из античности, она отложила ее в сторону и принялась разворачивать второй сверток. Я волновался, но не подавал виду. Юля начала рассматривать снимки, и все остальные тоже. Пролистав половину альбома, она повернулась и взглянула на меня. По ее взгляду стало понятно, она догадалась, что это моих рук дело. Когда все пили чай, Юля подошла ко мне и села рядом. Какое-то время мы молча пили чай. Вдруг она взяла меня за руку и тихо сказала:

— Спасибо тебе, мне очень понравилось.

Я был настолько смущен, что буркнул в ответ что-то невразумительное и почувствовал, что краснею.

Несмотря на день рождения Юли, работу никто не отменял, это были уже последние до нашего отъезда деньки. Но на этот раз Юля всем раздала накидки Братства и взяла с собой видеокамеру. Перед тем как разойтись по своим участкам, она попросила всех надеть накидки и взять в руки орудия труда, после чего начала снимать. Мы с Аней переглянулись, я понял, что она чувствует то же, что и я. Она не хотела надевать накидку, я тоже не был согласен на имитацию работы перед камерой. Не было понятно, зачем это нужно? Если бы это делала не Юля, а, например, Тата, точно бы быть конфликту. Но старшей здесь не было, а перед нами была Юля, которая, выслушав все наши аргументы, вроде бы и была с нами согласна, но все равно снимала. Сказала, что это для видеоотчета и что в кадре должны быть все участники. Отказать ей было сложно, тем более в такой день. Я надел накидку и стал возле выкорчеванного пня к остальным, но все время старался поворачиваться к камере то боком, то спиной. Аня последовала моему примеру, нехотя надела на себя накидку и отправилась к цветнику. После того как нас отсняли, Юля сказала, что можно возвращаться в лагерь и что работать сегодня не обязательно. Сама она собиралась пойти за домашним молоком, и я составил ей компанию.

За обедом говорили об отъезде. Было два варианта, две даты: завтра на поезде и еще через два дня на автобусе. Виталик спросил, кому приобретать билеты на поезд. Как только Юля подняла руку, я тоже поднял. Поездом мы ехали вчетвером — Юля, Лика, Галя и я. Все остальные оставались еще на два дня.

За целых двадцать дней вывести Юлю на откровенный разговор мне так и не удалось. Работали мы с ней на разных участках, в лагере она все время была чем-то занята. В дождливые дни мы были у себя в палатке или под навесом на кухне. Юля помогала дежурным или читала. Как-то раз я подошел к ней, в руках она держала Платона и пригласила меня присесть. Она читала, а я сидел рядом, потом ушел. Бывали дни, когда я проводил время в городе, и мы виделись только за ужином. Я хорошо помню день, когда лил проливной дождь, нам надоело сидеть в палатке, и мы вышли к остальным под навес. Уже сидя на лавочке, мы продолжили игру в карты. Юля была рядом и что-то делала по хозяйству. Мы пригласили ее в игру, но она лишь глянула на нас с сожалением. Позже я подошел к ней и спросил, в чем дело, на что она, вздохнув, с печалью в голосе ответила: «Это я виновата. Раз вы играете в азартные игры, значит, я что-то делаю не так». Сблизился я с ней после экскурсии, весь тот день я был возле нее, и, хоть мы мало говорили, чувствовал, что связь установлена. И теперь мне предстояла с ней дорога домой.

Со всеми, кто оставался в лагере, мы попрощались, но у нас были провожающие. Меня провожала Аня, а Юра вызвался помочь нести вещи девушек, ясное дело, чтобы быть с Аней. Мы сидели на остановке в ожидании автобуса. Я взял в дорогу воды и купил всем по мороженому и соку. На этот раз Юлия не отказалась. Автобус подъехал точно по расписанию, и, к моему удивлению, Юля села не с Ликой, а со мной. Я пропустил ее к окну. Автобус еще долго стоял. Аня с Юрой не уходили. И тут я увидел их прямо перед нашим окном. Он притянул ее к себе и, не замечая никого и ничего вокруг, страстно целовал. Я не верил своим глазам, а во взгляде Юли снова была печаль, такая же, как при нашей игре в карты. К счастью, автобус тронулся, они оторвались друг от друга и махали нам вслед. Это было по-мужски, не то что Виталик. Но лучше бы я этого не видел. За такую смелость я Юру зауважал.

Мы приехали рано, до поезда оставалось около двух часов, и, чтобы не сидеть в здании вокзала, Юля предложила отыскать какой-нибудь двор, где было бы уютно и не так утомительно ждать. Я оставил их с вещами, а сам отправился на поиски подходящего места. Долго искать не пришлось, вскоре я привел их в тихий дворик с ухоженными палисадниками. Мы сидели, болтали и даже не заметили, как пролетело время. Так мы прощались с летом и этими местами, и нам не хотелось уезжать.

В поезде Галя и Лика заняли верхние полки и вскоре уснули. Мы с Юлей сидели друг против друга. Я предложил заказать чай, она не отказалась и на этот раз. Мы пили уже второю чашку с вафлями, которые я приобрел у проводника. Я рассказал ей об одном фильме, сюжет которого меня когда-то впечатлил, завязалась беседа. Я решил вернуться к тому эпизоду, когда в лагере она сказала, что в чем-то виновата и что-то не так делает. Я хотел узнать причину печали в ее глазах. Оказывается, вину за действия кого-либо из участников нашей группы, которые в ее понимании не являлись благочестивыми, она брала на себя. Регулярные игры в карты, обособленность нашей братии, то, что в городе мы с ребятами иногда выпивали по бутылке пива, а еще в связи со слишком свободным поведением некоторых членов нашего Братства Юля пришла к выводу, что несостоятельна как руководитель. Под свободным поведением, думаю, она имела в виду Веру с Анатолием, Аню с Виталиком и Юру с Аней. Говорила она об этом совершенно серьезно:

— Значит, я не умела вас заинтересовать, развлечь, придумать что-нибудь достойное. Значит, у меня не хватило на это личной силы. Ну ничего, может быть, когда-нибудь я достигну должного уровня.

Я хотел возразить, что мы взрослые люди и сами несем ответственность за свои поступки, мысли и увлечения, но подумал, что основными «нарушителями» в ее понимании являлись ребята, не состоящие в Братстве. Затем Аня, давно охладевшая к Братству, ну и Анатолий с Верой, которые прослушали лекции только второго и третьего семестров после вводного курса. Парни-каратисты были хорошими ребятами и общее дело делали исправно, просто в их головах еще не было навязанных Братством условностей. Чем они отличались от остальных? Они были дружны между собой больше, чем со всеми остальными, и занимались не в Братстве, а в спортивной секции. Других отличий я не видел. Они мне нравились больше всех, кто был в лагере, я подружился именно с ними. Мне нравилась их непосредственность, эмоциональность и открытость. Пару раз прозвучал не очень приличный анекдот, на этом, пожалуй, и все. В том, что мы играли в карты, я не видел ничего предосудительного. Я и в детстве играл в карты с бабушкой. В том, что ребята занимались спортом и тренировали свое тело, я также не видел ничего плохого. Виталик когда-то рассказывал Ане, что в Братстве это не поощряется и что именно из-за того, что он не хочет бросать спорт, он не в почете и не продвигается в иерархии. Пиво мы пили из чистого любопытства, чтобы попробовать местную марку. Ну а то, что мы с Юлей увидели в окне автобуса перед нашим отъездом… парень был молод, красив и влюблен. Влюблен был и я, поэтому в душе я даже завидовал его дерзкой решимости. В сравнении с ним Виталий — ни рыба ни мясо. Теперь я даже не мог ревновать к нему Аню. Между девушкой и Братством он выбрал второе, при этом не пользовался в нем особым успехом. Аню я не осуждал, так как знал об их с Виталиком недавнем разговоре. Оказывается, член Братства должен согласовывать свой выбор с ними. Если учителя Братства дают добро, парень и девушка становятся парой и даже женятся. А Виталий сам выбрал Аню, без одобрения учителя. Правда, приведя ее в Братство, он собирался его получить. Но не судилось из-за меня и моих выходок. Для Ани эта новость стала последней каплей. Поэтому она и ответила на Юрин поцелуй.