- О чем ты говоришь? Ты в порядке? - Мой желудок скрутился, когда зловещие звуки его слов поселились во мне.

- Я должен тебе кое-что рассказать. - Его голос был настолько неестественным, что он вряд ли звучал как голос Джека.

Мое тело скользнуло на холодный пол кухни, я боролась с желчью, которая угрожала подняться в горле.

- Я слушаю, - все, что мне удалось сказать.

- О, Боже. Ладно. - Он сделал быстрый вдох. - Помнишь ночь несколько недель назад ... - Он остановился, - ночь, когда я провел свою идеальную игру?

- Да, - ответила я, мои губы еле двигались.

- Помнишь, когда я позвонил очень рано и разбудил тебя?

- Угу. - Мои грудь и живот стали тяжелыми.

- Я все время говорил, нет, Кэсси. Я клянусь. Я сказал ей, по крайней мере, это сто раз, - он говорил, на самом деле это не имело никакого смысла. - Я обращался с ней как с дерьмом, но ей было все равно.

- Что произошло, Джек? - Я не могла остановить дрожь в своем голосе.

- Она была просто чертовски стойкой. Она не принимала ответ нет, и я действительно облажался.

- Что ты сделал? - Мой тон был резким, слезы наворачивались в глазах.

- Я позвонил тебе утром, потому что я сделал ошибку, и я хотел рассказать тебе. Я хотел быть честным с тобой, но потом я услышал твой голос, и не смог этого сделать. Я знал, что потеряю тебя, а я не хотел потерять тебя из-за какой-то девушки, которая ничего не значит для меня. - Его голос затих в шепот.

- Что ты говоришь? - Потребовала я.

- Я сказал тебе, что чертовски облажался, котенок. Я все испортил, - прошептал он.

- Нет. Ты не можете этого сделать. Скажи мне, что ты сделал!

- Я переспал кое с кем. Мне так жаль. Это ничего не значит. Я сделал ошибку. Я просто хотел, чтобы все это прошло. Я хотел, чтобы она ушла.

Мой мир вращался вокруг меня с головокружительной скоростью, мое сердце буквально чувствовало, что это был сокрушительный удар.

- Кэсси? Скажи что-нибудь, - попросил он.

- Как ты мог? Почему? - Я закричала сквозь рыдания.

- Есть кое-что еще.

- Еще? - Я застыла на месте. Моя голова кружилась, не зная его смысла.

- Черт. - Он тяжело дышал, и я молчала целую минуту, прежде чем он, наконец, продолжил. - Она беременна.

Он сказал это так тихо, что мои уши едва могли различить звуки. Но мое разбитое сердце не только услышало слова, оно переваривало их, обработал их, и быстро покинуло место в груди, где оно было для выживания, и упало на землю у моих ног и превратилось в пыль.

- Ты там, котенок?

- Никогда не называй меня так снова, - прошептала я через боль.

Он дышал громко в трубку.

- Я не знаю, что делать.

- Ну, я не собираюсь говорить тебе, что делать. - Горечь и обида захлестнули меня и перенеслись в мой голос. Как Джек не звучал, как он раньше, я знала, что я не звучала, как я сейчас.

- Я знал, что я облажался, но я никогда не хотел, чтобы это произошло.

- Ты не можешь этого делать. Нет, ты не можешь винить в этом никого, кроме своей собственной неспособности держать член в штанах. Ты напился. Ты привел другую девушку домой с собой, и ты переспал с ней. Я заслуживаю лучшего, чем это. - Я разглагольствовала громко, мой голос был трогательным.

- Ты совершенно права. Права, - он согласился без аргументов.

- Да, это должен был быть ты, Джек, потому что ты лучше, чем это. - Я застыла на месте, понимая, что мое будущее разбилось.

- Я боюсь.

Все это отставило мою гордость, чувства и эмоции в сторону, чтобы не повесить трубку. Я не хочу волноваться о том, что он был напуган. Я не хочу заботиться ни о чем, кроме моего собственного разбитого сердца. Но я не могла игнорировать его боль.

- Что она собирается делать? - Я спросила, во-первых, прежде чем очевидный вопрос влетел в мою голову, как торнадо. - Как ты сделал ее беременной?

Он фыркнул, быстро дыша.

- Я знаю, как ты сделал ее беременной, но, скажи мне, что это не так, Джек. Скажи мне, что ты не спал с ней без презерватива.

Если я думала, что мое сердце не могло быть разбито больше, я была неправа. Потому что понимание послало землетрясение, создающее трещины во мне с такой яростью, что я думала, что упаду в обморок.

- Я был действительно пьян той ночью, Кэсси. И я не хранил презервативы больше, - сказал он слабо в свою защиту.

Я ничего не ответила. Я не могла. Боль от этого была слишком сильной. Все так больно ... даже дыхание. Все это было напоминанием, что я все еще жива, и этот кошмар происходит на самом деле.

- Она хочет сохранить его, Кэсс. Она хочет иметь ребенка.

- А что хочешь ты? - Я спросила резко.

Я слышала, как он вдыхает и выдыхает воздух долго и медленно.

- Я не знаю.

Я могла представить его в уме. Он, вероятно, качает головой, нахмурив брови.

- Я имею в виду, я просто хочу играть в бейсбол. Я не готов быть отцом. Тем более этой чики. Но опять же, я не хочу быть таким отцом, каким был мой.

Знаешь, отсутствовать. Все смешалось внутри меня, и я не знаю, что правильно.

Я не могла этого выносить. Я не могла слушать его рассказ о рождении ребенка от другой девушки, когда я была так сильно в него влюблена.

- Джек, я не могу быть той, с кем ты говоришь об этом. Я должна идти.

Я не стала ждать его ответа.

Я не могла.

Я знала, что если бы ждала ответа, это изменило бы мое мнение. Я осталась бы у телефона с ним так долго, как ему было нужно, чтобы я была. А я не могла быть там для него.

Не сейчас. Не с этим. Я выключила телефон и тупо смотрела вперед, мои мысли поглотили меня. Я представила его, говорящим этой девушке то, что он сказал мне. Целуя ее так, как он целовал меня. Прикасаясь к ней так, как он прикасался ко мне. Мысли заставили мой желудок скрутиться, когда слезы побежали по моему лицу. Мое горло горело, и я побежала в ванную, вывернув обед, который я съела сегодня, в белый комок. Я прислонилась к ванной, вытирая капли холодного пота со лба тыльной стороной руки. Образы проникли в мое подсознание, угрожая заставить меня тошнить снова, если я не заставлю их уйти. Я свернулась в клубок на лохматом коврике в ванной и плакала. Я никогда не понимала до того момента, пока все не исчезло, как сильно я доверяла Джеку. Заняло секунды, чтобы уничтожить основу, которую нам с таким трудом удалось построить. На ее месте были груды порошка, неровные куски бетона, и осколки моего разбитого сердца. Дверь захлопнулась, и я услышал, как Мелисса крикнула мое имя. Когда я не ответила, она стала бродить по квартире, в поисках меня. Ее каштановые кудри упали с ее плеч, когда она выглянула из-за двери в ванную. Ее глаза расширились, когда она увидела меня.

- Кэсс? Ты в порядке? - Звук ее голоса заставил мои слезы течь еще сильнее. - Боже мой, что это? Что случилось?

Я пыталась сосредоточиться, но Мелисса превратилась в большую коричневую размытость коричневый перед глазами.

- Джек изменил мне.

- Что? Когда? Я убью его к чертовой матери.

- Ночью, когда он провел свою идеальную игру. Он сказал, что был очень пьян, и эта девушка была действительно настойчивой, и он сдался. - Я едва могла произнести эти слова вслух.

- Зачем ему было делать это?

- Потому что он мудак. И он глуп. Он глупый мудак. - Мелиссы закатила глаза. - Она беременна.

- Кто беременна? - Спросила она, прежде чем сделать один из тех удивленных вздохов, который просто выскользнул бесконтрольно. - Ты шутишь?

- Хотела бы. - Я схватила себя за живот.

- Мне очень жаль, Кэсси. Я не могу поверить, что это происходит. - Мелисса опустилась на колени и обняла меня, ее тепло проникало в мое охлажденное тело. - Ты будешь в порядке?

- В конце концов. Только не сейчас.

- Дин знает? - Она склонила голову к моей.

- Я понятия не имею.

- Давай, вставай. - Мелисса встала и переплела свои руки с моей.

Я вздрогнула.

- Я боюсь отходить слишком далеко от туалета.

- Я возьму тебе мусорное ведро. Тебе нужно прилечь. - Она несла на себе основную тяжесть моего веса на своем крошечном теле, практически падая со мной, когда мы достигли моей кровати.

Я забралась поверх моего темно-синего одеяла и шлепнулась головой на подушку, воспроизводя голос Джека в своей голове.

- Что, если я не смогу уснуть?

- Если ты не сможешь уснуть, мы разберемся с этим. Бьюсь об заклад, ты больше вымотана, чем ты предполагаешь. У тебя был травматический день, - сказала она, ее пальцы гладили мои волосы.

Я кивнула.

- Он был немного грубым.

- Попытайся поспать. Я буду в гостиной, если понадоблюсь. - Она наклонилась, чтобы наполовину обнять меня, прежде чем покинуть мою комнату.

Я залезла под одеяло и прижалась к кровати, обернувшись в безопасный теплый кокон, я просила свое тело закрыться. Умоляла свои мысли автоматически выключиться. Я знала, что должна найти не-вызывающий-рвоту мир во сне. Позднее, я открыла глаза из-за звука будильника. Я ударила по кнопке повтора прежде чем реальность моей ситуации рухнула на меня. Доля секунды, прежде чем я вспомнила, была мирной, а затем она исчезла. Больше не будет мира для меня сегодня. Я посмотрела на свой мобильный телефон, наполовину соблазненная включить его и швырнуть в стену. Я проигнорировала это, когда я слезла с кровати, чтобы одеться.

- Кэсс, ты встала? - Мелисса крикнула из другой комнаты.

- Я встала. - Мой голос был очень хриплым от слез, я должна была попробовать произнести это дважды, чтобы слова смогли вырваться наружу.

- Я не могу поверить, что ты только что проснулась. - Мелисса вошла в мою комнату, ее забота обо мне проявлялась в ее выражении.

- Я тоже. - Я откашлялась, тоскуя по теплому чаю с медом, чтобы облегчить жжение внутри меня.

- Ты слышала от него еще что-нибудь?

Я покачал головой.

- Я не включила телефон.

- Ты не должна. И ты не идти идти на занятия, понимаешь?

- Я не могу сидеть здесь и плакать весь день, - прошептала я через свою боль. - Мне нужно отвлечься.

- Хорошо. - Она быстра обняла меня перед тем как оставить меня в покое.


*****

Следующие несколько дней были размытыми, мне было трудно сосредоточиться на чем-то другом, кроме как на неудавшихся отношениях. Занятия были огромным отвлечением ... в теории. Но реальность такова, что все напомнило мне о Джеке, и не важно, сколько лекций я прослушала по Визуальной отчетности или Общественному закону, ничего не удерживало мое внимание с большей силой, чем мои собственные разрушительные мысли. Мой телефон оставался отключенным, пока моя мама звонила на сотовый Мелиссы неистово, предполагая, что я или похищена или мертва, так как мой телефон продолжал переходить на голосовую почту. Когда я наконец-таки включила его, появилось семь новых уведомлений голосовой почты. Все семь были от моей мамы, каждое из которых росло по драматичности. Синий конверт текстового сообщения задержался в верхней части экрана, умоляя меня нажать на него. Восемь новых текстовых сообщений от Джека. Восемь.

"Мне очень жаль, Кэсс. Скажи, пожалуйста, что ты знаешь, как мне жаль."

"Насколько все плохо, что я облажался?"

"Я люблю тебя. Я люблю тебя чертовски сильно."

"Мне кажется, что кто-то вырвал мое сердце и разбил его кирпичом. Это больно. Мне больно. И я бы с удовольствием забрал твою боль тоже, если бы это означало, что ты будешь в порядке. Я хотел бы сделать что-нибудь для тебя."

"Кэсси, пожалуйста, ответь мне. Скажи мне убраться прочь. Все что угодно! Твое молчание убивает меня больше, чем гнев."

"Я заслуживаю этого. Я заслужил все, что ты хочешь сделать со мной. Я уверен, черт возьми, что не заслуживаю тебя."

"Я схожу с ума. Я уже потерял свое сердце, поэтому думаю, что это имеет смысл. Я так чертовски потерян без тебя."

"Я люблю тебя. Я никогда не перестану любить тебя. И мне очень жаль за все. Я никогда не перестану говорить тебе, как я сожалею."

Но в конце концов он сделал остановку. Прошло две недели с момента его последней попытки связаться со мной. И мне так сложно было не отвечать на его сообщения, но было еще труднее остановить их получение. Я хотела, чтобы он хотел меня. Он мне нужен, по-прежнему нужен. Потому что я была все еще так отчаянно влюблена в него, сердце болело с каждым ударом. Конечно, Мелисса знала.