— Мечта, — вдруг ответила она — и почувствовала, как ее щеки горят от стыда. Она не собиралась лгать, даже если это безвредная невинная ложь.

Сэр Рекс медленно улыбнулся. Улыбка была веселая, и Бланш стало ясно, что он понял все.

— Я надеюсь, что это была приятная мечта, — сказал он тоном соблазнителя.

Бланш не понравились ни его интонация, ни скрытый в ней намек. Она старалась смотреть мимо сэра Рекса, чтобы он не угадал правду. Он не должен знать, что она думала о своем будущем замужестве и о том, годится ли он ей в мужья. И что ей делать теперь? Ее ум с трудом усваивал, что сердце сэра Рекса ранено — а может быть, и разбито — несчастной любовью.

— О ком же вы мечтали?

— Сэр Рекс! — ахнула она.

— Это просто мое предположение, — невозмутимо ответил ее собеседник, но было видно, что он доволен. — Вы необыкновенная женщина, я всегда так считал. Раньше я просто признавал, что вы — одна из немногих истинно светских дам в высшем обществе. Но в последнее время вы, кроме того, вызываете у меня любопытство.

Бланш решила, что он очень пьян. И этот поворот их разговора ей не нравился.

— Я должна уйти к себе, — быстро сказала она.

— Вы знатная леди, но при этом человек. У вас в жилах нормальная кровь, красная, как у всех людей. Вы мечтаете, как все мы. И я не могу удержаться от догадок по поводу того, о чем — и о ком — вы можете мечтать.

Сэр Рекс сделал шаг к ней. Он не выглядел пьяным, но, конечно, был пьян, иначе он ни за что бы не задал ей такой вопрос. И что еще хуже, его взгляд был невероятно настойчивым.

Бланш едва не задохнулась, но, наконец, смогла произнести:

— Сэр Рекс, вы меня очень смущаете!

— Это потому, что я деревенский мужлан — и пьяный мужлан. Не отрицайте этого. Я знаю, что говорят обо мне у меня за спиной, и вы точно так же это знаете. Почему, Бланш? Почему вы согласились пробыть здесь две ночи, хотя могли бы провести по необходимости всего одну? Мы оба знаем, что я шокировал вас вчера. Если вы когда‑то и восхищались мной, теперь это восхищение утрачено навсегда. — Его лицо исказила странная гримаса. — Но вы сказали, что не желали обидеть меня, и это совершенно сбивает меня с толку. Вот ваши точные слова: я тот, кого вы меньше всего хотели бы обидеть. Что это — вежливое притворство, леди Бланш? Вы же не могли сказать такие слова искренне.

— Нет, я не притворялась! Я всегда восхищалась вами, сэр Рекс.

Он изумленно и пристально смотрел на нее. Зал наполнила тишина.

— Поэтому, пожалуйста, не полагайте, что знаете мои мысли.

— Вы говорите это искренне? — спросил он.

— Да! — воскликнула Бланш и почувствовала во рту вкус крови: она нечаянно прикусила губу. — Ваше трудолюбие и находчивость поразили меня. Я совершенно не ожидала, что ваше имение в таком отличном состоянии и так прекрасно управляется.

Его глаза широко раскрылись.

— И сегодня вы так великодушно помогли той семье в Пентвейте. Вы великодушный и благородный человек!

— Но сплю со своей служанкой.

Теперь ее щеки уже пылали, и Бланш схватилась за них руками.

— То, о чем вы сказали, меня не касается. Я никогда не узнала бы об этом, если бы не ворвалась к вам без разрешения. И я очень сожалею об этом недоразумении.

Он немного помолчал и спросил:

— Как я мог бы вернуть себе хотя бы малую долю вашего уважения?

Бланш почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. Это было возмутительно, но теперь она не могла остановиться.

— Мое уважение по‑прежнему с вами. Я не знаю подробностей вашей жизни, но я уверена, что после войны вы страдаете от какой‑то боли, и это не физическая боль. Я очень ясно чувствую, что именно она иногда делает вас таким, как сейчас. И она же — причина ваших любовных связей.

Сэр Рекс внимательно смотрел на нее и молчал. Наступила ужасная тишина.

Бланш поставила стакан и обняла себя за плечи. Она, никогда не проливавшая слез, сейчас была готова заплакать. Она была в смятении и дрожала от испуга и горя.

Тишина продолжалась слишком долго, и ей поневоле пришлось взглянуть на сэра Рекса. Вряд ли она когда‑нибудь видела такого печального и несчастного человека, каким он был сейчас.

— Вы правы, — просто и прямо ответил он. — Могу я сделать что‑то, что заставило бы вас критиковать меня?

Она покачала головой:

— Не в моем характере критиковать кого‑либо. А если бы это случилось, я уж точно начала бы не с вас. — Она сделала прерывистый вдох. — Однако я бы посоветовала вам убрать со стены оружие!

Его глаза опять широко раскрылись.

— Вы хотите мучить себя, постоянно напоминая себе о вашей боли, верно?

Из его горла вырвался какой‑то хриплый звук, и он ответил:

— Я потрясен: вы проницательны до неприличия.

— Я знаю, что вы герой. Все знают, что вы спасли от смерти второго сына тогдашнего герцога Клервуда — Маубрея, который сам теперь стал герцогом. Герои заслуживают уважения, а не осуждения. Герои заслуживают одобрения и любви.

— Я не герой! — отрезал он. — Если бы мне пришлось начать все сначала, если бы Маубрей снова лежал там и был близок к смерти, я бы оставил его подыхать. И пускай бы дьявол забрал его душу.

— Вы не можете говорить это всерьез! — крикнула она.

Он дрожал. Бланш видела, что он борется с очень сильными чувствами, но что это за чувства, она не могла понять.

— Как много вы знаете обо мне, леди Херрингтон!

Бланш поняла, что ее собеседник внезапно рассердился и что это опасно. Ее беспокойство мгновенно переросло в сумасшедшую тревогу. Пора уходить!

— Все знают о вас столько же, сэр Рекс, — сказала она.

— Моя семья знает, что я спас Маубрея, а больше никто не помнит об этом.

— Вы сами помните об этом.

Как только Бланш договорила эти слова, она пожалела, что они сорвались у нее с языка.

Сэр Рекс гневно повернулся к ней — и качнулся, потеряв равновесие.

Бланш закричала, подбежала к нему, схватила его за руку, и они оба ударились о стену. Одно мгновение Бланш была в объятиях сэра Рекса. Когда он прижал ее к стене всем своим крепким и сильным телом, она перестала бояться, что он разобьется. Он был такой большой — целая гора мышц, и теперь его тело окружало ее со всех сторон. В недрах этой горы она чувствовала себя маленькой и уязвимой. Ее еще никогда не обнимал мужчина — во всяком случае, так. К ее стыду, порыв дрожи пронзил ее тело. Ошеломленная этим, Бланш взглянула вверх и увидела, что сэр Рекс впился взглядом в ее губы.

И тогда она поняла, что Рекс де Варен хочет ее.

Рекс де Варен, самый сексуальный мужчина из всех, кого она знает, готов поцеловать ее. Вот оно — настоящее мужское влечение. Восторг и страх смешались в ее душе. Но он не наклонился к ней и не прижался губами к ее губам. Он только взглянул на нее очень мрачно и, тяжело дыша, отступил на шаг.

Бланш стояла, прислонившись к стене и не имея сил пошевелиться. Она вдруг снова начала дрожать. Ее колени подгибались. Покалывание в ее внезапно набухшей плоти продолжалось, хотя и стало слабее.

— Есть поговорка: «Не становись на пути у льва в его логове».

Бланш ответила не сразу:

— Я спустилась вниз, чтобы выпить. Я не ожидала, что вы будете здесь.

Она каким‑то образом сумела взглянуть ему в глаза и была поражена: в них пылал гнев.

— Вчера вы точно так же вошли в мой кабинет.

— Я… — начала она, краснея от возмущения.

— Встань на пути у зверя, и он тебя укусит! — крикнул сэр Рекс. Все его лицо выражало разочарование.

Она испугалась и насторожилась. Но он был прав. Она задавала очень интимные вопросы и давала ему советы в его личных делах и потому заслужила его гнев. Но не такой же сильный!

— Простите меня, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.

Эта ночь оборачивалась катастрофой. Но он загородил ей путь. Его красивое лицо оказалось до ужаса близко к ее лицу.

— Тогда ответьте мне честно и правдиво. Мысли о каком молодом породистом красавце не дали вам уснуть сегодня? С каким образцовым мужчиной вы на самом деле хотите вступить в брак и лечь в постель? Настала ваша очередь исповедаться, Бланш.

Бланш была в ужасе. Ни один мужчина еще не говорил с ней так гневно. И каким‑то образом она чувствовала, что внутри его ярости и досады скрывается желание. А если признаться, что она думала о нем как о возможном муже — конечно, если спать с ним в разных спальнях? — мелькнуло у нее в уме.

— Я приму разумное решение! — почти задыхаясь, произнесла она.

— Без всяких романтических соображений?

— Я выберу мужа рассудком! — крикнула Бланш.

Сэр Рекс сердито хмыкнул.

— Вы заслуживаете большего, — сказал он.

Ее глаза широко открылись.

— Я пьян и потому скажу вам в точности то, что думаю. Вы заслуживаете честного мужа с доброй от природы душой. — Его глаза горели. — Вы заслуживаете мужчину, который будет восхищаться вами, защищать вас, уважать… и очень любить вас.

Бланш открыла рот от изумления. Что означает эта хвалебная речь в ее честь?

Сэр Рекс поднял руку и нежно провел пальцами по ее щеке. Бланш оцепенела. Ее охватил панический страх — и одновременно она почувствовала, как по телу прошла горячая волна желания.

— Вы заслуживаете мужчину, который заставит ваше сердце учащенно биться и с которым вы будете плакать от наслаждения.

У Бланш перехватило дыхание.

Он опустил руку.

— Я желаю вам найти для себя образцового мужчину.

Бланш смутилась.

Сэр Рекс вышел из зала.


Сэр Рекс почти поцеловал ее.

Бланш уже давно смотрела на свой остывший чай. Она завтракала одна и вспоминала в мельчайших подробностях каждую минуту вчерашнего вечера. Ее сердце билось быстро и неровно, вызывая неприятную дрожь в груди. Сэр Рекс был пьяным, наглым, ужасно дерзким и слишком мужчиной. Его сердце разбито, его преследуют воспоминания о войне. И он считает, что она заслуживает восхищения, уважения и страстной любви.

«Вы заслуживаете мужчину, который заставит ваше сердце учащенно биться и с которым вы будете плакать от наслаждения».

Бланш протянула руку за чашкой, но воспоминание об этих словах заставило ее дрожать. Фарфоровая чашка зазвенела, ударившись обо что‑то, и девушка быстро поставила ее обратно.

Она не способна на такую страсть, о которой говорил сэр Рекс. Как он мог сказать ей такое? И как она сама могла сказать все, что говорила ему вчера?

Бланш снова стала смотреть на чай, который уже совсем остыл. Она никогда не была так сбита с толку. Ей было очень жаль сэра Рекса. Сострадание к нему переполняло ее, но у нее не было никакой возможности проявить сочувствие. Он ведь не ребенок, она не может обнять его и приласкать, как маленького.

Вчера ночью он все время бросал на нее свои мрачные, жгучие взгляды.

Вчера ночью он едва не поцеловал ее.

Ей не нужно было иметь любовный опыт, чтобы понять, как близок он был к этому. Но он был сильно пьян. Значит, свою страсть он нашел в бутылке. Это было не настоящее любовное желание, верно?

Ее трясло, как от озноба. Вчера ночью она сама хотела его поцелуя! И хотела не просто от любопытства. Она никогда не забудет то короткое мгновение, когда была в его объятиях, когда его власть, мужская сила и телесная мощь победили ее. Она была потрясена и испугана. Но теперь она знает, что такое любовное желание. От этого желания заныло ее тело.

Столько лет она верила, что никогда не почувствует страсть, — и вот, наконец, в ней проснулась женщина. Как это могло случиться? Сэр Рекс не подходит ей, и вчерашняя ночь доказала это. Он был мрачным, опасным, даже страшным. И такой же грозной, как он сам, была его мужская сила. У него есть много чудесных качеств, но душевные муки и избыток мужского начала перевешивают их. Она должна вычеркнуть его имя из того списка, где оно стоит единственным, верно?

Что было бы, если бы он ее поцеловал?

Если она еще немного времени поживет в Боденике, поцелует ли он ее?

Бланш не знала, что делать и что думать. Она могла признать свое изумившее ее желание, чтобы ее поцеловали. Ей пора узнать, что такое поцелуй. Бесс и Фелисия стали бы ее ободрять. Но если это приведет к чему‑то другому — к чему‑то большему?

Желать поцелуя в ночной темноте — совершенно не то, что желать утоления страсти. А она не из тех женщин, которые заводят себе любовника. И тем более это невозможно сейчас, когда она ищет мужа для себя. Бланш решила, что ей лучше всего немедленно уехать из Лендс‑Энда. Уехать, пока события не сложились в цепь, где одно влечет за собой другое, пока они не сблизились еще больше, пока еще есть выход из этого положения.