Бланш отдала своему кучеру покупки, которые сделала для семьи Джонсон. Ее сердце казалось ей непривычно легким, и это было странно.

— Вы видели сэра Рекса, Кларенс?

— Боюсь, что нет, миледи.

Бланш около двух часов ходила по магазинам этой необычной деревни — скорее небольшого городка — и даже купила себе в галантерейном магазине новую шляпу. Она не видела, как сэр Рекс ушел с собрания в местной церкви, на котором он присутствовал. В деревню он въехал верхом на коне, поэтому девушке было не обязательно его дожидаться, но она хотела этого.

Она продолжала думать о разговоре, который был у них утром, и о странной дружбе, которая выросла из пепла их ночной встречи. Она продолжала думать о характере сэра Рекса — и о его достоинствах, и о недостатках. Ни один человек не совершенен. Она сама далеко не совершенство. По сравнению с ее собственными недостатками недостатки сэра Рекса казались ей восхитительными.

Девушке хотелось, чтобы Бесс приехала в Лендс‑Энд: ей был очень нужен совет подруги. Но она и так знала по меньшей мере часть того, что сказала бы и сделала бы Бесс. Подруга ободрила бы Бланш и посоветовала как можно скорее броситься в объятия сэра Рекса, чтобы испытать на деле свою недавно проснувшуюся страсть.

Бланш покраснела. Чем больше она думала об этом, тем сильнее чувствовала, что она не возражала бы против поцелуя.

— Миледи? — услышала она неуверенный женский голос.

Бланш повернулась. Ее окликнула молодая женщина, которая тоже зашла в галантерейный магазин, когда Бланш покупала там шляпу. Еще тогда Бланш почувствовала, что эта покупательница слишком явно разглядывает ее.

— Здравствуйте, — любезно ответила она.

Женщина, черноволосая и полная, сделала реверанс.

Щеки у нее были красные.

— Я молю Бога, чтобы вы на меня не обиделись! — крикнула она. — Но я случайно услышала, что вы гостите в Лендс‑Энде.

Теперь внимание Бланш было полностью приковано к собеседнице.

— Да, я там в гостях. Я давний друг этой семьи. Меня зовут леди Бланш Херрингтон, — осторожно представилась она.

Городок, вернее, деревня, небольшая, размером не больше, чем две улицы в Лондоне. В таком месте, должно быть, все друг друга знают. Чего хочет эта молодая женщина?

Брюнетка снова сделала реверанс:

— Меня зовут Маргарет Ферроу. Мой муж и я — соседи сэра де Варена.

Изумление Бланш достигло наивысшей степени.

— В таком случае мне очень приятно встретиться с вами, — серьезно сказала она и подумала, что это большая удача. Теперь Бланш заметила, что у этой женщины, которая сейчас была красной от смущения и задыхалась от волнения, был, кажется, приятный взгляд, хотя она заметно нервничала. Соседка сэра Рекса не выглядела ни легкомысленной, ни тщеславной. Она выглядела как молодая достойная женщина благородного происхождения, достаточно обеспеченная и, похоже, добродушная.

На лице Маргарет отразилось облегчение.

— Понимаете, мы живем всего в получасе езды от замка. И я просто подумала, что здесь очень мало общества и мне надо бы познакомиться с вами.

— Раз это так, вы, должно быть, хорошо знакомы с сэром Рексом, — предположила Бланш, которая теперь слушала собеседницу с большим интересом.

Маргарет широко раскрыла глаза, помолчала, не решаясь ответить, и призналась:

— Боюсь, что нет.

Как это возможно? — удивилась Бланш.

— Я знаю, что он не считает нужным принимать гостей, но вы его близкие соседи, поэтому, конечно, должны быть с ним знакомы.

Маргарет густо покраснела.

— Я вышла замуж за мистера Ферроу пять лет назад, и за все это время нас ни разу не пригласили в замок. Мы несколько раз приглашали его к себе сразу после нашей свадьбы, но он отклонил все приглашения.

Бланш с трудом верила в это.

— И все‑таки мы восхищаемся сэром Рексом! — продолжала говорить Маргарет. — Мы знаем, что он предпочитает одиночество. Но он очень заботится об интересах общества и столько сделал для нашего прихода!

Просто возмутительно, что он не приглашает своих ближайших соседей на обед и ни разу не принял их приглашение, подумала Бланш, но поняла, что ей нужно заступиться за сэра Рекса.

— У него нет в доме хозяйки, он сам признался мне в этом. — Тут она улыбнулась. — Когда он женится, а это обязательно произойдет, он начнет принимать гостей. Возможно, когда ему были доставлены ваши приглашения, он был в Лондоне. Но все же он должен быть хорошо знаком с вашим мужем. Они, конечно, вместе ходят на охоту и рыбалку.

Маргарет улыбнулась, но в улыбке было заметно беспокойство.

— У нас в Торренс‑Хилл есть рудник, поэтому у них есть общие дела — такие, как сегодняшнее собрание. Но они знакомы только по этим деловым встречам и, насколько я знаю, никогда не ходили на охоту вместе, — сказала она и поспешно добавила: — Правда, я живу в этом приходе только пять лет.

Все закружилось у Бланш перед глазами. У этой молодой женщины очень приятный характер. В чем же тогда дело? Может быть, муж у нее похож на злого людоеда из сказки? Нет, мрачно подумала она, на людоеда скорее похож тот, у кого гостит она сама.

Ему одиноко — он сам признался в этом. Что ж, она только что обнаружила хотя бы один способ избавить его от одиночества.

— Сэр Рекс ничего не говорил мне про это собрание.

Маргарет с большой охотой пояснила:

— Раз в месяц или в два месяца сэр де Варен просит шахтеров собраться вместе. Его очень волнует исправность здешних шахт. Их в приходе восемь, и в одной из них три года назад был ужасный обвал. В тот день погибло несколько человек. С тех пор сэр Рекс требует, чтобы за состоянием шахт хорошо следили.

Бланш не удивило, что сэр Рекс захотел ради благополучия шахтеров следить за состоянием шахт в приходе, где живет.

— Да, сэр Рекс человек сострадательный.

— Да, это верно! Определенную долю своих доходов он жертвует на приют в Сент‑Джуде! — задыхаясь от восторга, подхватила Маргарет. — И это он предложил восстановить нашу древнюю, построенную еще при норманнах, церковь, которой жители деревни позволили превратиться в развалины. А наши самые бедные семьи знают, что всегда найдут себе что‑нибудь поесть у задней стены его кухни.

— Не в этой ли обновленной церкви сейчас происходит собрание? — спросила Бланш. Ей показалось очень интересным, что Маргарет Ферроу так уважает сэра Рекса, хотя очень легко могла бы предъявить ему претензии за нежелание участвовать в светской жизни.

— Да. Она стоит там, в конце улицы. — Маргарет указала рукой на дальний конец квартала. — Вы можете увидеть отсюда ее шпиль. Долго ли вы пробудете с нами?

— Это я еще не решила, — ответила Бланш. — Но я надеюсь, что наши пути снова пересекутся, и к тому же скоро. Возможно, мы встретимся за ужином в Боденике?

Маргарет Ферроу изумленно открыла рот. Придя в себя, она горячо сказала:

— Ну разумеется, мы будем рады приехать к вам на ужин. Мистер Ферроу искренне восхищается сэром Рексом. Он говорит, что сэр Рекс — герой войны. Двоюродный брат мистера Ферроу тоже служил на Пиренейском полуострове, в Одиннадцатом легком драгунском полку.

Сердце Бланш забилось быстрее.

— Это полк, в котором служил сэр Рекс?

— Мистер Ферроу считает, что да.

Бланш, услышав это, очень обрадовалась, но почти тут же ее восторг сменился сомнением. Муж Маргарет мог знать, какие события прошлого никак не может забыть сэр Рекс. Но сэр Рекс, возможно, не захочет говорить о войне за столом во время ужина. Бланш поняла, что должна действовать очень осторожно.

— Я устрою вам приглашение на вечер, если смогу, — искренне пообещала она и спросила: — Могу я называть вас Маргарет?

— Ох! Пожалуйста, зовите меня по имени!

— Но предупредите мистера Ферроу, что сэр Рекс не любит разговоры о войне.

— Да, я посоветую ему не говорить о ней.

Через секунду новые приятельницы расстались. На улице не было видно ни сэра Рекса и ни одного шахтера, поэтому Бланш решила дойти до церкви. Она не вполне представляла себе, как она добьется от сэра Рекса согласия пригласить на ужин хотя бы двоих гостей, но твердо решила познакомить его с супругами Ферроу — не теперь, так в другой раз. Он может утверждать, что ему нравится жить в полном одиночестве, но это не приносит ему пользы ни в каком отношении. Бланш еще никогда не вмешивалась так дерзко в чужую жизнь: это было не в ее характере. Бесс и Фелисия были бы поражены, если бы узнали, что она задумала. Но она никогда еще не была так уверена, что поступает правильно и что от этого сэру Рексу будет хорошо.

Пока эти мысли сменяли одна другую в ее уме, Бланш дошла до маленькой дорожки, которая вела к старой каменной церкви. Подойдя к парадной двери, она услышала голоса — много голосов сразу, громких и возбужденно спорящих. Ее охватила тревога.

В церкви шумно и бурно обсуждали что‑то. Бланш приказала себе не бояться: может быть, такие яростные споры — обычное дело на деревенских собраниях. Она совершенно не представляла себе, так ли это, потому что у нее не было такого опыта.

Бланш не слишком любила быть в толпе. Когда ей было восемь лет, она упала в обморок на весеннем майском празднике, а через год такой же обморок случился с ней в цирке. С тех пор она держалась как можно дальше от хрипло кричащих толп. Но это было давно.

Сейчас ее неуверенность выглядит глупо. К тому же ей очень любопытно посмотреть, что там происходит, и увидеть, какую роль играет в этом действе сэр Рекс.

Но внутри закричал какой‑то человек — громко и сердито.

Бланш похолодела от страха. Ей вдруг очень захотелось повернуться и убежать отсюда. На секунду она вспомнила, как очнулась тогда на майском празднике в объятиях отца, а вокруг нее стояли десять или двенадцать человек — фермеры и их жены, и внутри ее был страх, разрывавший ее, словно когти зверя. Этот же мучительный страх она почувствовала, очнувшись после обморока в цирке. И эти же самые когти она чувствовала сейчас в своем животе.

Бланш попыталась прогнать страх. У нее нет причин для тревоги и тем более для паники. Это всего лишь собрание, напомнила она себе. И ей не нужно избегать толпы. Толпа в зале на балу или в музее никогда ее не пугала. Что с ней не в порядке?

Внезапно она поняла, что в ее уме живут расплывчатые темные тени, что она носит их в себе уже много лет, но не обращает на них внимания. Так владельцы замка не желают замечать живущее в замке привидение. Но теперь эти образы проснулись и требовали от нее внимания. И Бланш знала, что это страшные и жестокие образы. Боль пронзила ее голову.

Что с ней происходит? Ее снова охватила паника. Откуда у нее это ужасное ощущение, что, если она очень сильно постарается, эти туманные образы в конце концов станут четкими — через столько лет? Ей неинтересно вспоминать этот давний бунт.

Потом она услышала голос сэра Рекса, спокойный и ровный.

Она почувствовала себя так, как будто сэр Рекс протянул руку, поддержал ее и не дал упасть. Бланш снова почувствовала твердую землю под ногами. Она опять могла дышать. Когти впивались в нее уже не так сильно. Сэр Рекс — такой человек, которому кто угодно может доверить себя. Она сделала глубокий вдох, поднялась по ступеням крыльца, вошла внутрь и встала в конце нефа. Как глупо было думать, что воспоминания о том, что было двадцать лет назад, вернутся к ней!

Бланш быстро огляделась вокруг. В церкви было человек пятьдесят или даже больше. Внутри совершенно не оставалось свободного места: все скамьи были заняты, и в проходах между ними тоже стояли люди. Сэр Рекс вместе с еще четырьмя джентльменами стоял перед алтарем. В тот момент, когда Бланш заметила его, он тоже ее увидел.

Их взгляды встретились, и его удивление сменилось улыбкой.

Бланш улыбнулась ему в ответ. Теперь ей стало легче, но по‑прежнему было трудно дышать.

Десять или двенадцать человек заговорили одновременно, и девушке снова стало страшно. Тревога охватила ее, подавляя присущую ей способность рассуждать хладнокровно и благоразумно. Бланш бросала быстрые взгляды на возбужденную толпу вокруг себя. Она внезапно почувствовала, что ей не надо было входить внутрь.

Те сваленные когда‑то в кучу в дальнем углу сознания старые мрачные тени теперь снова были готовы возникнуть перед ее глазами.

Что с ней происходит?

Бланш не могла дышать. Ей не хватало воздуха. И все вокруг так громко кричали!

Она почувствовала, что может потерять сознание. Надо уйти из этой толпы! Ничего не видя, она вытянула перед собой руку. Ее ладонь коснулась чьего‑то плеча, и Бланш резко отшатнулась в сторону. Она пыталась разглядеть по другую сторону толпы сэра Рекса и не поддаваться жестокому паническому страху.