Вдруг она увидела чью‑то тень, повернулась — и вся ее радость мгновенно растворилась в воздухе.

К ним подошла Анна.

— Здравствуйте, милорд и миледи, — сказала она и сделала реверанс.

Бланш молча пристально смотрела на пышнотелую служанку, которая когда‑то была любовницей сэра Рекса, и вдруг мысленно увидела, как их тела сплетаются на софе в башенной комнате. И еще она вспомнила о Поле Картере, который выманил у нее крупную сумму денег. На этот шантаж его, конечно, толкнула Анна, которая, видимо, давно уже была его любовницей. Эти мысли привели Бланш в ярость.

— Я не сообщил о нашем приезде, но у меня не было времени это сделать, — ровным голосом объяснил Рекс.

Его жена, однако, тоже решила кое‑что объяснить. Она подошла к Анне. Служанка неподвижно застыла, глядя на свою хозяйку с лукавым блеском. Высоко подняв голову, Бланш приказала:

— Сейчас же убирайся из этого дома!

Анна вздрогнула и повернулась к сэру Рексу. Он же только молча смотрел на эту сцену.

— Я с тобой говорю, — требовательно напомнила Бланш.

Анна снова перевела взгляд на нее.

— Я прекрасно слышу вас, миледи, — дерзко ответила она.

— Очень хорошо, тогда слушай внимательно. Ты и твой любовник шантажом вытянули из меня немало денег. Поэтому я увольняю тебя без выходного пособия. Не трудись собирать свои вещи: я велю прислать их тебе.

Анна холодно смотрела на Бланш, и глаза ее при этом сверкали от ненависти.

— Вы не можете уволить меня, но не волнуйтесь, я ухожу, потому что понимаю: его светлость уволит меня, если я не уйду сама.

Сэр Рекс открыл рот, чтобы заговорить, но Бланш в бешенстве сделала ему знак рукой не вмешиваться. И он ничего не сказал. А Бланш снова обратилась к Анне:

— Ты имела все права на любовную связь с сэром Рексом. Я не упрекаю тебя за то, что ты питаешь слабость к его светлости.

Глаза Анны широко раскрылись.

— Я упрекаю тебя только за твое злобное желание испортить жизнь мне после того, как я уехала из Боденика. Этот поступок достоин презрения и показывает, что ты за человек на самом деле. У тебя низкая душа. Ты завистлива и злобна. Поэтому сейчас же убирайся из моего имения, пока я не приказала моему кучеру вышвырнуть тебя силой! — гневно закончила Бланш.

— Значит, вы женили его на себе, — заключила Анна, сплюнув прямо под ноги Бланш, пожала плечами и вызывающе посмотрела на нее.

Бланш задрожала от ярости. Она была готова ударить Анну, но сдержалась.

— До свидания, Анна, — сказала она.

Анна гордо ушла прочь.

Когда сэр Рекс подошел к Бланш, та все еще дрожала.

— Ты спал с ней в эти последние два с половиной месяца?! — крикнула она и пришла в ужас от своих слов.

— Нет, не спал. Днем я был слишком занят восстановлением своего имения, а ночью топил свою грусть в вине, — коротко и ясно ответил ее муж.

— Извини! — воскликнула Бланш и схватила его за руку. — Я не должна была говорить с тобой так, словно обвиняю тебя.

Она была в смятении: теперь муж будет ее ненавидеть.

Но сэр Рекс улыбнулся ей и сказал:

— Ты имела все права подозревать меня, Бланш. Но я не лжец и никогда не солгу тебе. Анна оставалась здесь лишь потому, что мне была нужна экономка. Мое сердце было так разбито, что я даже не думал о том, чтобы лечь в постель с ней или с другой женщиной.

Бланш почувствовала огромное облегчение.

— Мне очень жаль, что я так поступила.

— Не жалей об этом, — ответил он, а потом добавил: — Я готов аплодировать тебе за то, как ты вела себя с ней.

Она продолжала держать его за руку.

— Ты не сердишься на меня? — спросила она.

— Если бы и сердился — а я не сержусь, — это не изменило бы ни моих чувств к тебе, ни клятвы, которые мы дали друг другу.

Бланш смотрела на него и думала о своих подругах, которые выходили замуж по любви, а позже находили себе любовников. Потом она подумала о необыкновенной семье, в которой родился ее муж. Для этой семьи верность и доверие всегда были выше всех условностей. Она не сомневалась, что братья ее мужа — родные и сводные — и его отец были верны своим женам. Она не могла представить себе, чтобы мужчина из семьи де Варен или О'Нил даже в мыслях изменил жене.

— Иногда мы с тобой будем ссориться: такова человеческая природа. Некоторые ссоры могут быть бурными, если судить по пылу, который я сейчас наблюдал. Но это не изменит нашу верность друг другу и никогда не изменит того, что я испытываю к тебе.

Бланш обняла мужа.

— Иногда я сама себя не узнаю, — прошептала она.

Это было сказано честно: она еще никогда не была такой взбешенной, как только что во время разговора с Анной. И она еще никогда не была так счастлива. По ночам в объятиях сэра Рекса она была пылкой, как куртизанка.

— Тогда мне повезло, потому что я всегда узнаю тебя, — вполголоса ответил он.

Бланш посмотрела в его глаза — они потемнели. Она дотронулась до его подбородка: ей нравилось чувствовать под пальцами отросшую там щетину.

— Может быть, сказать Мег, чтобы она пообедала, а мы пока распакуем свои вещи?

— Да, пожалуй, пусть так и будет.


Через неделю сэр Рекс остановил свой одноконный кабриолет на главной улице Ланхадрона. Бланш сидела в кабриолете рядом с ним. Сэр Рекс повез ее в этот городок пройтись по магазинам, а потом посидеть за легким ланчем в гостинице. Была уже вторая половина дня, и они возвращались домой, но сэр Рекс повернулся к жене и спросил:

— Ты не против того, чтобы подождать немного? Я забегу в магазин Беннета посмотреть, привезли туда мои сигары или нет.

Бланш улыбнулась ему:

— Конечно, не против. Но только если ты позволишь мне купить десяток ваз и цветочных горшков.

Он нажал тормоз кабриолета и вышел на улицу.

— Мне нравятся изменения, которые ты сделала в Боденике. Теперь он стал похож на дом, — похвалил он жену.

Всю эту неделю Бланш составляла планы по отделке комнат в новой башне и расширению сада за старой башней. Сэр Рекс нанял дополнительно нескольких садовников, и они теперь сажали кусты и разбивали клумбы. Затем она наметила заняться двором.

— Он и есть дом — наш дом, — с теплотой в голосе сказала она.

В ее уме возник образ ее матери, бледной и испуганной. Теперь Бланш меньше боялась своих воспоминаний, за это время у нее несколько раз болела голова, но приступов при этом не было. Воспоминания появлялись так же внезапно и часто, как ее горе. Теперь, думая о матери, она чувствовала только печаль.

Ей показалось… что она услышала музыку — что‑то вроде звуков дудки.

Бланш знала, что это только игра ее воображения, но повернулась на звук и очень ясно расслышала скрипку. Тогда она посмотрела в дальний конец улицы и внезапно увидела, что к ней приближаются несколько повозок, причудливо окрашенных в различные оттенки красного, синего и желтого цветов. Эти повозки окружала толпа людей. Бодрая музыка теперь была лучше слышна, и Бланш догадалась, что это цыганский табор въезжает в городок.

Она забыла про свою мать и стала с увлечением рассматривать приближающуюся толпу. Бланш еще никогда не видела так близко настоящих цыган, если не считать цыганок‑гадалок на ярмарках или рынках.

Мужчины, женщины и дети в пестрых одеждах шли по улице рядом со своими пестрыми повозками. Жители городка выходили из своих домов и магазинов и выстраивались вдоль улицы, чтобы посмотреть на цыганское шествие. Цыганки в юбках и кофтах всех цветов радуги бросали городским мужчинам цветы. Впереди них шел высокий смуглый мужчина, который то и дело останавливался, чтобы поговорить с местными дамами и детьми. Бланш увидела, как он вежливо поклонился двум очень красивым молодым леди, а они захихикали и покраснели.

Молодая женщина обхватила себя руками и бросила взгляд на тот магазин напротив, в который ушел сэр Рекс. Она напомнила себе, что он совсем рядом, но ничего не могла с собой поделать. Она ненавидит толпы, и то, что она теперь замужем, этого не изменит. Когда первые цыгане во главе с тем важно выступавшим впереди смуглым мужчиной приблизились к ней, она замерла на месте и похолодела от тревоги.

Предводитель цыган был высоким и красивым. Одет он был в высокие сапоги, штаны в обтяжку и белую рубаху, подпоясанную блестящим темно‑красным кушаком. Он увидел Бланш и улыбнулся. Улыбка была дружелюбной, но Бланш не улыбнулась ему в ответ. Она быстро взглянула в сторону магазина Беннета. Сэра Рекса нигде не было видно.

Бланш забеспокоилась, и ее сердце забилось чаще. Но она сказала себе, что это безобидные люди — во всяком случае, днем. У них нет ничего общего с тем сбродом, который убил ее мать. Но она умная женщина. Она, и не глядя в хрустальный шар цыганки‑гадалки, отлично понимает, что такое событие может унести ее назад, в день мятежа. Бланш стала ждать тяжелых ударов крови в голове.

Смуглый цыган повернулся в ее сторону. Мимо кабриолета проезжала вторая повозка, в которой прыгали маленькие дети.

— Миледи, у вас, кажется, не праздничное настроение. Не мог бы я улучшить его? — спросил цыган.

У него была обаятельная улыбка, голубые глаза, ямка на подбородке, белые как снег зубы и кудрявые волосы. Это был один из тех мужчин, по которым сходят с ума почти все женщины.

Его улыбка была такой заразительной, что Бланш едва не улыбнулась в ответ.

— Мое настроение станет праздничным, когда вернется мой муж, — тихо ответила она.

Он немного помолчал, медленно и пристально рассматривая ее лицо, а потом улыбнулся еще шире и сказал:

— Влюбленная женщина — прекрасное зрелище. Женщина, влюбленная в своего мужа, еще прекраснее. Вы, должно быть, новобрачная.

— Вы ведете себя очень дерзко, — ответила Бланш, но улыбнулась. — Да, я новобрачная.

— Тогда мне следует поздравить вас. — Цыган отдал ей поклон по последней моде. — Когда вы будете не настолько замужем, порой думайте обо мне, я не буду против этого.

Бланш почувствовала, что вся ее тревога куда‑то пропала.

— Я никогда не буду замужем меньше, чем сейчас. Флиртуйте с другими, — тихо посоветовала она.

Он засмеялся, схватился за сердце и воскликнул:

— Как я этим опечален, прекрасная леди!

— Бланш! — раздался голос сэра Рекса.

Молодая женщина повернулась на этот крик. Ее муж стоял напротив, на другой стороне улицы. Она поняла, что он беспокоится за нее, и остатки смутной тревоги, что еще оставались в ее душе, растаяли без следа. Она помахала сэру Рексу рукой, давая знать, что с ней все в порядке.

Смуглый цыган повернулся и взглянул туда, куда смотрела она.

— Ваш муж сильный и красивый мужчина, и у него, несомненно, есть и титул, и богатство, цыганский принц ему не соперник. — Он еще раз поклонился Бланш и ушел.

Бланш повернулась и посмотрела ему вслед. Ей стало весело. Потом она взглянула на проходивших мимо цыган и на их повозки. По ту сторону пестрой толпы она видела сэра Рекса. Он не мог перейти улицу и, кажется, был этим очень огорчен. Бланш глубоко вздохнула, чтобы успокоить свое слишком часто бившееся сердце. Как только проехала последняя повозка, сэр Рекс быстро перебежал улицу и рывком открыл дверь кабриолета.

— Ты в порядке? — спросил он у Бланш, поднимаясь в экипаже и садясь рядом с ней.

— Удивительно, но я в порядке, — ответила она, пододвигаясь к нему.

Он окинул ее пристальным взглядом, словно проверяя, правду ли она сказала. А потом спросил:

— Тебе было страшно?

— Немного. — Она задумалась, вспоминая свои ощущения. — Но страх был слабее. Мне не пришлось бороться с воспоминаниями. Я смотрела на цыган и мысленно сравнивала их с тем сбродом, но больше ничего не произошло. — Она наконец начала по‑настоящему осознавать, что больше не боится. — Мне ни секунды не угрожала опасность ускользнуть в прошлое.

— Хорошо. — Сэр Рекс поцеловал ей руку. — Тебе становится лучше, Бланш. Я вижу это по цвету твоего лица и по твоим глазам.


Бланш смотрела на себя в зеркало. «Мой муж прав», — подумала она, вглядываясь в свое отражение и оценивая его, как строгий критик. К ней вернулся аппетит, она немного набрала вес, и теперь ее лицо больше не выглядело исхудавшим. Щеки стали нежно‑розовыми, а взгляд больше не затуманивался страхом и отчаянием. Напротив, ее глаза ярко блестели.

Бланш дотронулась до своего лица.

«Я снова красивая», — подумала она и улыбнулась.

Она выздоравливает. Если шествие цыган не смогло сломать ее, то что сможет?

Она подумала о своем муже, и улыбка исчезла с ее лица. Она полюбила его несколько месяцев назад, когда гостила здесь у него, в Лендс‑Энде. Она никак не ожидала, что будет любить его так сильно и хотеть так безумно. И он тоже выздоравливал.