Он всегда восхищался этой девушкой. Но, несмотря на всю силу этого восхищения, спрашивал себя, что могло бы вывести Бланш из ее, по‑видимому, непоколебимого хладнокровия. Он всегда подозревал, что под ее внешним безупречным спокойствием скрывается страстная натура. Иногда он даже пытался представить себе, какой она может быть в постели.

Но если Бланш по‑прежнему горюет об отце, она ни за что не покажет этого при свидетеле. Судя по тому, что он о ней знает, Бланш позволяет себе плакать только ночью. И она имеет на это полное право. И он нарушил ее спокойствие нескромным происшествием. Но она быстро овладела собой.

Рекс почувствовал, что теперь восхищается этой девушкой еще больше, чем прежде. В этом была горькая ирония: он почти не сомневался, что от ее уважения к нему, если оно было, остался только пепел.

— Мне так жаль, что я не знал о смерти вашего отца. Я бы сразу же приехал в Лондон и лично выразил бы вам свое соболезнование.

Бланш улыбнулась ему и немного помолчала.

— Я даже не заметила, что вы не прислали мне соболезнование, — ответила она и посмотрела мимо него в окно.

Вошла Анна с серебряным подносом, на котором стояли фарфоровый чайник, две чашки с блюдцами, тарелка с сэндвичами, и поставила все это на маленький столик рядом с Бланш. Рекс сказал, что сам разольет чай по чашкам. В зеленовато‑голубых глазах Бланш мелькнуло удивление.

— Сэр Рекс, позвольте мне это сделать, — попросила она.

Его мышцы напряглись.

— Я налью сам! — настоял он на своем.

Рекс понял: Бланш предложила это потому, что у него только одна нога. Он презирал жалость и поэтому умело и быстро налил чай сначала гостье, а затем себе.

Снова усевшись на стул с чашкой в руках, Рекс заметил, что солнце уже заходит. Небо за окнами Боденика было темно‑красным, и болота уже начали погружаться в темноту. Он вдруг почувствовал тревогу за Бланш.

— Леди Херрингтон, до Пентвейта ехать целый час. И честно говоря, я думаю, что дела этого имения в беспорядке. Но если это и не так, я уверен, что вы не найдете там достойный ночлег.

Если он предложит Бланш остаться здесь на ночь, согласится ли она?

Бланш поставила на стол чашку и блюдце взглянула Рексу прямо в глаза и ответила:

— Вряд ли у меня есть выбор.

Сердце словно перевернулось у него в груди.

Как он мог не предложить ей ночлег? Но она бы отказалась: она теперь должна его презирать. Однако, хотя джентльмены не спят со своими служанками, он все же считал себя джентльменом. Или, во всяком случае, был воспитан как джентльмен.

— У меня есть решение, но я не знаю, заинтересует ли оно вас.

— Я вас внимательно слушаю, — тихо и мягко произнесла Бланш, и на ее лице, наконец, появилась та ангельская улыбка, которую он часто вспоминал, когда ему случалось мечтать.

Рекс немного помедлил, затем решился и заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал легко и непринужденно:

— Как вы видели, я живу в Боденике почти по‑спартански. Но у меня есть несколько комнат для гостей. И одну из них графиня обставила для себя. Если вы желаете, на эту ночь она ваша.

Глаза Бланш широко раскрылись.

Он провел языком по пересохшим губам.

— Разумеется, в том крыле дома, где живет прислуга, найдется комната для вашей горничной и место для кучера и лакеев.

Бланш снова улыбнулась:

— Спасибо. Я буду рада провести ночь здесь, сэр Рекс.


Бланш не сводила глаз с красивой горничной, пока та ставила кувшин с водой около ее кровати. Комната была очень приятно обставлена и окрашена в уютные золотистые, зеленые и бежевые тона. В ногах постели стоял маленький диванчик, обитый золотистой парчой. Он был повернут в сторону сложенного из камней камина. Покрывала на кровати были темно‑зеленые, а на полу лежали два золотистых персидских коврика с цветочным орнаментом. Одну из стен украшал шкаф из вишневого дерева, а другую — секретер. Еще здесь был один стул с обивкой из темно‑зеленого плюша. Графиня, обставляя эту комнату, явно постаралась сделать ее теплой и уютной.

Сэр Рекс стоял в холле, но у самого порога комнаты и потому очень близко к Бланш, и она остро чувствовала его присутствие рядом. Он кашлянул, прочищая горло, и спросил:

— Надеюсь, эта комната вам подходит?

После своего скандального открытия Бланш сумела сделать невозможное — почти овладела собой. Для нее всегда было очень важно сохранять самообладание и здравый смысл. Но сейчас она впервые поняла, что ее власть над собой стала хрупкой и может исчезнуть в одно мгновение. Она чувствовала, что может изо всех сил вцепиться в эту хрупкую опору или погрузиться в смятение, как в огромное бездонное море. Чтобы удержаться, она ни в коем случае не должна вспоминать о случае с горничной. Она не должна думать о неумеренной страстности сэра Рекса.

Бланш нашла в себе силы улыбнуться и повернулась к хозяину дома:

— Комната чудесная. Она просто идеально подходит мне. Я не нахожу слов, чтобы поблагодарить вас.

— Для меня удовольствие слышать это. Ужин подадут в семь часов, но если вам что‑нибудь понадобится, просто пришлите горничную, — сказал он и поклонился.

Бланш улыбнулась. Она почувствовала облегчение, когда Рекс повернулся к ней спиной и быстро ушел в холл: ей было слишком трудно выносить его присутствие рядом. Мег стояла в холле, широко раскрыв глаза от удивления, а Анна проскользнула мимо них обеих и побежала вслед за своим господином… и любовником.

Бланш вдруг повалилась на кушетку. Говорят, он очень силен и он умелый любовник. Все ее самообладание исчезло.

— Открой, пожалуйста, окно, — с трудом попросила она горничную.

Очень обеспокоенная Мег — это было видно по ее лицу — бросилась исполнять просьбу госпожи.

— Миледи, вы не заболели? Вы так странно вели себя!

Бланш плотно сжала веки и перестала притворяться.

Перед ее глазами было только одно — сэр Рекс, невероятно мужественный, до ужаса прекрасный, гора блестящей влажной плоти, лежит, вытянувшись, на этой женщине. Сколько мускулов, сколько силы и сколько страсти! — мелькнула у нее безумная мысль.

Бланш открыла глаза, постаралась остудить свои щеки ладонями и попыталась спокойно дышать. Она кружилась в водовороте смятения.

Мег, теперь уже сильно испуганная, подала ей стакан воды.

Бланш приняла его и пила воду мелкими глотками, пока ее сознание не отыскало несколько обломков разбитого самообладания. Она каким‑то образом должна забыть то, что видела. Она никогда больше не должна думать о том, каким был сэр Рекс в минуту страсти.

— Пожалуйста, найди мне веер, — прошептала она.

Если она не сотрет из памяти тот случай, как она сможет обедать с сэром Рексом в семь часов?

В ее уме возник образ сэра Рекса — мрачный и, несомненно, прекрасный. И Бланш смягчилась: как ни смущена она была, она разглядела в его глазах покорность и смирение. Она почувствовала сострадание к этому человеку.

Какой мужчина может уединиться на краю мира и редко приезжать в город? Какой мужчина станет заниматься любовью с горничной в середине дня? Почему он предпочитает служанок знатным дамам? Конечно, для всего этого есть правдоподобное объяснение, ведь сэр Рекс не груб и не низок душой. И самое важное: почему он в свои годы не женат?

— У вас жар? — взволнованно спросила Мег.

Невозможно понять, почему он до сих пор холост.

Бланш отдала стакан горничной. Она ненавидела сплетни, потому что обычно в их основе был злой умысел. Но теперь она хотела лучше понять хозяина дома, где гостила. А для этого ей нужна была собеседница, которой можно довериться.

— Я скажу тебе, почему я так огорчена, если ты поклянешься мне, что никому не расскажешь о том, что я видела.

Мег кивнула. Она была явно удивлена тем, что ее госпожа желает говорить с ней на таких условиях.

— Я случайно увидела сэра Рекса с этой его горничной, и в очень нескромный момент.

Мег выразила свое понимание почти беззвучным «ах!».

— Как ты думаешь, сэр Рекс влюблен в нее?

Не успев договорить, Бланш уже подумала, что любовные дела сэра Рекса ее не касаются. Но мысль о том, что такая любовь возможна, огорчала ее.

Мег пристально взглянула на нее и ответила:

— Не знаю, миледи.

Бланш задумчиво встала на ноги и отошла от нее.

— Мег! Сэр Рекс — герой войны и джентльмен. Я знакома с ним уже много лет. Он один из самых любезных и вежливых мужчин, которых я знаю, и мне все равно, что говорят о нем сплетники. Но он ведет себя необычно.

Мег прикусила губу.

— Что ты об этом думаешь? — спросила Бланш.

Если бы Бесс была здесь и сказала ей, что именно происходит у сэра Рекса с Анной! Бланш хотела это знать, хотя и решила больше никогда не думать о том случае. Бесс не стала бы думать о нем — и Фелисия тоже. Они бы посмеялись и забыли о нем. Бланш надеялась, что она скоро тоже забудет о том, что увидела.

— Вы хотите услышать мое мнение? — ахнула Мег и широко раскрыла свои серые глаза.

— Да.

Мег помедлила, не решаясь заговорить, потом ответила:

— Это похоть, миледи, и ничего больше.

Бланш пристально взглянула на нее.

— Здесь одиноко, — продолжала говорить Мег. — Посмотрите вокруг. С тех пор, как мы проехали деревню, прошло много часов. Конечно, такой красивый мужчина хочет иметь женщину в своей постели, — и добавила: — Когда он устанет от этой, найдет другую. Эти лорды все такие. И я не знаю, миледи, любит он ее или нет. Он спит с этой горничной не потому, что любит ее. — При этих словах Мег покраснела.

Бланш пристально посмотрела на нее и подумала, что горничная сумела разобраться в том, чего не поняла она сама. Сэр Рекс живет один в этой глуши, и он сильный мужчина. Анна может удовлетворять его мужские потребности, вот и все. Все очень просто. Бланш поняла, что краснеет. Однажды он сменит Анну на новую любовницу. Он сошелся с Анной не из‑за привязанности, а только из‑за вожделения. Бланш почувствовала, что ее щеки пылают.

У Бесс каждый месяц бывали приступы того, что она называла любовью. Но сама же Бесс часто признавалась, что эти ее потребности не имеют ничего общего с настоящей любовью. Любовники, сменявшие друг друга в ее жизни, были мужчинами, которых Бесс вожделела. В светском обществе с многими случались такие любовные горячки — связи из‑за похоти. У сэра Рекса связь с женщиной по той же причине. Теперь, когда она поняла, в чем дело, она должна прекратить думать об этом.

— Может быть, я распакую ваши вещи? И что вы наденете к ужину?

Бланш забеспокоилась. Они только что благополучно оставили позади ужасное начало. Если она будет крепко держать в руках свою память и сохранять самообладание, то справится с ужином. Ей неподобает одобрять или осуждать сэра Рекса за то, каких женщин он выбирает. А она всегда считала его интересным человеком.

— Ты не могла бы погладить мое серое платье из тафты?

Мег кивнула. После того как сняла траур, Бланш носила только серое. Она считала, что ей все еще не следует ярко наряжаться.

Мег начала распаковывать один из дорожных сундуков, а Бланш в это время подошла к окну и стала смотреть на расстилавшийся внизу океан. Теперь он был бледно‑серым. Эта водная равнина тянулась до самого горизонта и казалась бесконечной. Но под самым замком теперь с огромной силой били по скалам берега пенистые волны. Как ни великолепен был этот вид, он заставил Бланш остро почувствовать, что она находится на самом краю королевства. Ей показалось, что она отрезана здесь от всего мира, и это заставило ее почувствовать, как огромно одиночество в этой глуши.

Бесконечный океан, почти белый берег и высокие отвесные скалы — все это было сурово, печально и прекрасно, как тот, у кого она гостила. Если она, хозяйка одного из лучших светских салонов, глядя на этот пейзаж, чувствует себя такой одинокой и далекой от всего и от всех, что же чувствует сэр Рекс, когда подходит к этому окну? Может ли человек жить так далеко от людей — можно сказать, на краю света — и не чувствовать себя одиноким?

Чувствует ли себя сэр Рекс одиноким?

Ее снова охватило беспокойство, и вместе с ним вернулось смятение. Бланш решила, что слишком сильно интересуется хозяином дома. Но в конце концов, она близкий друг его семьи, а его семья волнуется за него, Бланш не верила, что сэр Рекс сможет перехитрить графиню, свою сестру и трех своих невесток. А значит, ему недолго осталось быть холостым.

Он далеко не идеал мужчины, и сегодняшние события это доказывают. Но он достоин лучшей жизни, чем одинокое существование в Корнуолле. И заслуживает большего богатства, чем состояние семьи Херрингтон. Бланш была доброй по натуре и любила его семью, а потому желала ему самого лучшего. И она не сомневалась, что, когда сэр Рекс женится, он забудет о горничных. Каким‑то образом она знала, что он будет хорошим мужем — добрым и верным. Все мужчины в семье де Варен такие.