Кстати, возвращаясь к случившемуся… Майкл ни разу не спросил у нее разрешения. Очевидно, если она прямо не скажет ему «нет», он готов принять молчание за согласие. И этот подход сработал… для них обоих. До сих пор он не сделал ничего и не позволил ей сделать ничего, о чем бы стоило пожалеть. Наоборот. Всякий раз, когда они бывали вместе, он побуждал ее раскрыться перед ним.

Как далеко он зайдет, прежде чем потеряет к ней интерес? Трудно сказать… и все же если он действительно ее желает… разве не стоит согласиться? Хотя бы для того, чтобы узнать, как это бывает?

Звон гонга эхом пронесся по дому, призывая домочадцев в гостиную. Кэро поднялась и направилась к двери. У нее будет время обо всем подумать позже. Обязательно следует определить, как вести себя с Майклом, еще до того, как ему опять удастся застать ее одну.

Майкл тоже услышал гонг и с сожалением оставил благонамеренные, но неудачные попытки объяснить Джеффри всю степень потенциальной угрозы, исходящей от Фердинанда Лепонта. Вина его, а не Джеффри, в том, что у него оказалось недостаточно фактов, чтобы побудить не слишком энергичного друга к действию.

Даже после десятилетнего пребывания в парламенте Джеффри ухитрился ни разу не столкнуться с темными сторонами политики. Когда Майкл описал более чем странный интерес Лепонта к личной жизни Камдена Сатклифа, Джеффри только поднял брови.

– Удивительно, – обронил он, прикладываясь к хересу, и добавил: – Возможно, Джорджу стоило показать ему Сатклиф-Холл.

После такого заявления Майкл не стал упоминать о тайной встрече Лепонта с двумя незнакомцами. Джеффри скорее всего предположит, что это просто агенты саутгемптонских букмекеров. Что ж, это вполне может оказаться правдой. Майкл, однако, в это не верил. Лепонт что-то затевал, и вряд ли его интересует, чья кобыла первой придет на скачках.

Майкл перевел разговор на местные события, ни одно из которых не казалось ему хоть сколько-нибудь значительным.

– Ужин готов, – оживился Джеффри, поспешно вставая.

Майкл отставил стакан и последовал за ним. Пройдя по коридору в холл, они свернули в гостиную. Стоявшая посреди комнаты Кэро, заслышав их шаги, обернулась, увидела Майкла и чуть вздрогнула. И только. Больше своего удивления она ничем не выказала.

– Э… Кэро, – смущенно начал Джеффри, – совершенно забыл… я пригласил Майкла к ужину, не предупредив тебя.

Кэро гостеприимно улыбнулась.

– Как мило с твоей стороны! – воскликнула она, подходя к Майклу и протягивая руку. – А миссис Джадсон…

– О, ей я успел сказать, – пробормотал Джеффри, направляясь к Эдварду. Глядя брату вслед, Кэро слегка прищурилась: улыбка из вежливой превратилась в раздраженную.

Майкл поцеловал ее руку и с удовлетворением заметил, что она на миг забыла о Джеффри.

– Насколько я понял, вы не против?

– Разумеется, – коротко ответила Кэро. Ей хотелось бы иметь больше времени на размышления перед очередной встречей, но, очевидно, этому не суждено быть. Ничего, она справится. Как справлялась всегда.

В гостиной они не задержались. Несколько минут поговорили о приготовлениях к церковному празднику и, все еще обсуждая предложение Мюриел устроить состязание лучников, стали рассаживаться за столом.

Ужин прошел спокойно. Как всегда во время пребывания Кэро в родном доме, миссис Джадсон превзошла себя. Кэро сочувствовала женщине: всю остальную часть года приходилось заботиться только о Джеффри, а вкусы последнего были на редкость неприхотливы.

Однако сегодня блюда были изысканными, а разговоры – беззаботными и приятными. Майкл увлеченно болтал с хозяевами, а они, в свою очередь, считали гостя почти членом семьи.

Приглашение Майкла было идеей Джеффри, так что Кэро не знала, чего ожидать, и держалась настороже.

Мужчины не пожелали остаться в столовой и выпить по бокалу портвейна, поэтому все встали и вернулись в гостиную. Джеффри предложил послушать музыку, и Элизабет направилась к фортепиано.

Кэро тоже играла, но сейчас воздержалась, зная, как любит Джеффри слушать дочь, да и Эдвард воспользовался возможностью стоять рядом и переворачивать страницы… Зато ей теперь приходилось развлекать гостя.

Почувствовав его взгляд, она подняла голову. Майкл с понимающей улыбкой предложил ей руку.

– Пройдемся по комнате. Я хотел спросить вас, что пытался вытянуть из Эдварда Лепонт.

Только сейчас Кэро осознала, как далеко унеслась в своих мечтах. Настолько, что напрочь забыла о странном поведении Фердинанда.

Опершись о руку Майкла, она позволила увести себя в дальний конец комнаты и тихо сообщила:

– Он засыпал Эдварда вопросами о совершенно непонятных вещах, но, что самое главное, пытался узнать, оставлял ли Камден какие-то личные бумаги: дневники, письма, заметки, – все в таком роде.

– А он оставлял?

– Конечно. Можете представить, чтобы посол такого калибра, как Камден, не вел детальных записей?

– Вы правы, но зачем все это Лепонту?

– Эдвард предполагает, что он хотел таким образом выведать, где именно находится архив Камдена.

– Насколько я понял, у Лепонта ничего не вышло?

– Естественно.

Остановившись перед открытыми стеклянными дверями на террасу, откуда веяло вечерним ветерком, Кэро отняла руку и кивнула:

– Эдварду можно полностью доверять Он не доставил Фердинанду такой радости.

– О чем еще он спрашивал? – нахмурился Майкл. – Если можно, подробнее.

– Осведомился, нельзя ли получить доступ к бумагам Камдена. Разумеется, для того, чтобы изучить все этапы его карьеры.

– Ну конечно, – буркнул Майкл сквозь зубы.

– Считаете, что он лжет?

– Считаю. Как, впрочем, и вы.

Кэро смешно сморщила нос и, повернувшись, невидящими глазами уставилась вдаль.

– Фердинанд знал Камдена много лет, но проявил любопытство только сейчас.

– А где архив Камдена? – спросил Майкл, немного подумав.

– В лондонском доме.

– Он закрыт?

Кэро кивнула:

– Кроме того, записи хранятся не в его кабинете или каком-то доступном месте, так что…

Прищурившись, Майкл оглядел комнату.

Кэро последовала его примеру. Джеффри, похоже, дремал. Эдвард и Элизабет не замечали никого, кроме друг друга.

Пальцы Майкла сжали ее локоть, и Кэро, не успев опомниться, оказалась на террасе.

– Вы, случайно, не вознамерились допустить Лепонта к этим бумагам?

– Н-нет, конечно, нет!

Майкл снова подхватил ее под руку и повел по длинной террасе.

– По крайней мере пока я не пойму, чего именно он добивается и, что еще важнее, зачем ему это.

По достоинству оценив ее решимость, Майкл удовлетворенно кивнул. Она, очевидно, не доверяет Лепонту.

– Вам лучше других следует знать, что ему нужно.

– Дело в том, что я вообще не читала дневники мужа. Как и кто бы то ни было. Что до остального… трудно сказать, – пожала плечами Кэро. Они спустились вниз, на газон, но она, занятая своими мыслями, казалось, ничего вокруг не замечала.

Казалось? Но такая рассеянность не в характере Кэро.

Занятно… впрочем, Майкл не собирался докапываться до истины. Главное, она готова идти с ним, а он не настолько глуп, чтобы создавать препятствия на ее пути.

– Что бы там ни было, уверена: с точки зрения дипломатии это вряд ли может оказаться серьезным.

Она вгляделась в Майкла. В отблесках заката его лицо казалось необычайно красивым.

– Министерство вызвало Эдварда для доклада, как только мы вернулись в Англию. И это помимо всех совещаний, проведенных нами с Джиллингемом, преемником Камдена. В последние недели перед отъездом из Лиссабона мы посвятили его во все дела. Если бы позже возникли какие-то проблемы, он или министерство иностранных дел наверняка обратились бы к Эдварду.

Майкл кивнул:

– Сейчас, через два года после смерти Камдена, трудно понять, что это может быть.

– Наверное, – неопределенно пробормотала Кэро, вскинув голову. Очевидно, сообразила, куда он ее ведет.

Перед ними возвышалась беседка. Воды озера, волнуемые усилившимся ветром, с шумом бились о берег, по небу мчались темные облака. Еще до рассвета непременно разразится буря: в воздухе уже пахло дождем. Откуда-то издалека доносились раскаты грома. На горизонте тревожно полыхали зарницы, обостряя чувства, усиливая предвкушение, пробуждая несбыточные мечты.

– Как по-вашему, бумаги Камдена надежно спрятаны? – неожиданно спросил Майкл.

– Надежнее не бывает, – заверила Кэро, подхватывая юбку. Он выпустил ее локоть и стал подниматься по ступенькам. И тут же понял, что она не собирается следовать за ним. Спустившись вниз, Майкл всмотрелся в ее бледное лицо. В глазах плескалась нерешительность.

– Пойдем со мной, Кэро, – попросил он, протягивая руку.

Несколько мгновений она не двигалась. Потом, решившись, вложила пальцы в его ладонь и позволила увести себя в мягкий полумрак беседки.

Последние лучи закатного солнца отражались от воды и лежали багровыми пятнами на полу. Странное серовато-голубое свечение пробивалось сквозь арки. Кэро шевельнула пальцами, и Майкл отпустил ее, довольствуясь тем, что пошел следом когда она скользнула к широкой мягкой скамье, стоявшей в проеме между арками. Уютное местечко с видом на озеро…

Но он ничего не видел, кроме Кэро.

Майкл остановился в нескольких шагах. Кэро с глубоким вздохом повернулась к нему. Приближающаяся буря странно подействовала на нее. По спине пробегал озноб, ветерок играл прядками волос.

Почему, когда они вдвоем, все меняется? Они словно оказываются в другом мире, где возможно невозможное, где это невозможное приемлемо и кажется единственно правильным.

Беда только в том, что на самом деле они находятся в этом мире. И вынуждены жить по его правилам.

Она встала. Шагнула к нему. Подняла руки, чтобы, скользнув по плечам, сжать его голову, подняться на носочки и поцеловать. И ощутить, как его губы изогнулись. Затвердели. Раскрыли ее губы. Язык наполнил ее рот, руки сжали талию, и она никогда еще не была более уверена в том, что только здесь, в его объятиях, ее истинное место.

Их губы слились, стремясь поскорее брать и отдавать. Безраздельно участвовать в том, что они смогут разделить. Жар растекся в них, между ними, и ласки становились все более требовательными, жадными, неукротимыми.

Его голод был по-прежнему неутолим. Подлинный. Истинный. Нескрываемый. Насколько он силен? И долго ли продлится?

Был только один способ найти ответы на эти жгучие вопросы.

Она встретила его на полпути, терзая, дразня, бросая вызов. И прильнула, подавив невольную дрожь, когда их тела соприкоснулись. Почти теряя сознание от облегчения – восхитительная слабость, – когда ощутила его реакцию. Мгновенную. Горячую. Алчную. Почти исступленную.

Могучую.

Он рывком притянул ее к себе, словно стремился вобрать в себя. Руки опустились ниже, на бедра, к холмам ягодиц. Легко обвели, погладили, сжали, и она ощутила, как…

На одно бесконечное мгновение все ее чувства замерли. На одно бесконечное мгновение разум отказывался воспринимать реальность, решительно отказывался верить…

Он прижался бедрами к ее бедрам, чуть подался вперед, и твердый бугор уперся в ее мягкую плоть. Мягкий шелк старого платья, самый ненадежный из барьеров, оказался никудышным препятствием.

Майкл продолжал стискивать руки: Кэро изнемогала от восторга, жадно наслаждаясь каждым ощущением, бережно лелея, как бальзам на старые раны, как искушающее обещание того, что ждет впереди.

Его желание к ней – подлинное, она убедилась в этом, и теперь… могут ли они… станут ли…

Возможно ли это?

Набухшие груди покалывало. Соски затвердели. Потеряв всякий стыд, она потерлась об него, прижавшись ноющими вершинками к его груди. Маня. Завлекая.

Майкл был на седьмом небе. Никогда прежде его не терзало столь мощное желание. Она принадлежит ему, и он должен получить ее. Скоро. Возможно, даже сегодня.

Но он решительно выбросил из головы эти мысли, твердо зная, что не может и не должен торопить ее. На этот раз он играет в длинную сложную игру, где выигрыш – вечность. И этот выигрыш был слишком ценным, слишком дорогим, слишком важным для него, для его будущего, чтобы глупо рисковать.

Но она предложила ему возможность сделать очередной шаг вперед, и он не собирался отказываться.

Но оценить шансы, определить обстановку оказалось на удивление трудным. Он никак не мог сосредоточиться. Перед глазами так и стояла широкая скамья, на которой…

Он осторожно отодвигал ее назад, пока она не оказалась возле скамьи, и увлек за собой на мягкие подушки, так и не прерывая поцелуя.

Майкл провел ладонями по ее спине и нашел застежки платья. Пуговки на удивление легко выскальзызали из петель. Расстегнув лиф, он поднял ее руки себе на плечи, чтобы завладеть грудями. Кэро затрепетала. Он стал безжалостно мять упругую плоть и, услышав стон, едва не вскрикнул от восторга.