Постаравшись выбросить из головы тревожные мысли, он попытался перечитать последнее письмо тетушки Харриет. Но одолел лишь один абзац и снова вспомнил о Кэро.

Тихо выругавшись, он сложил письмо и бросил его на стол, в груду других и уже через пять минут скакал в Брэмшо.

Здравый смысл подсказывал, что сегодня, в день бала, – а несмотря на его утверждения в обратном, событие, на котором будет присутствовать столько важных лиц, считалось достаточно серьезным, – не время наносить визит хозяйке дома. Будь у него хоть немного мозгов, он действовал бы, как задумал. И все же…

В конце концов несправедливо заставлять Эдварда в одиночку присматривать за Кэро! Джеффри наверняка успел скрыться в кабинете и не покажется до самого ужина, так что должен же кто-то обуздать Кэро, если возникнет такая необходимость.

Он нашел ее на террасе, где она распоряжалась расстановкой столов и стульев на газоне. Поглощенная действиями слуг, не сообразивших отнести очередной столик чуть правее, она не замечала его, пока его руки не легли на се талию.

– А… здравствуй, – рассеянно пробормотала она, оглядываясь.

Майкл расплылся в улыбке. Руки скользнули ниже, легонько лаская ее бедра. Маленькая армия внизу вряд ли что-то заметит. Но Кэро все равно строго нахмурилась.

– Приехал помочь?

Майкл, смирившись с неизбежным, обреченно вздохнул.

– Что нужно делать?

Роковые слова, как он немедленно обнаружил: у Кэро оказался длинный список самых необходимых и срочных дел. И первым было задание передвинуть мебель в парадных комнатах, а также вынести все, что помешает гостям свободно прогуливаться по дому. Пока лакеи сражались с более тяжелыми буфетами и шкафами, ему вместе с Элизабет и Эдвардом было поручено позаботиться о лампах, зеркалах и других громоздких, но хрупких и ценных предметах. Некоторые следовало убрать, другие – переставить. Следующий час пролетел как ветер.

Удостоверившись, что в доме все сделано, Кэро вернулась на террасу и заявила, что теперь на одной стороне газона необходимо возвести шатер. Переглянувшись с Эдвардом, Майкл немедленно вызвался добровольцем. Все легче, чем ворочать цветочные урны и тяжелые горшки на террасе.

Элизабет решила помочь.

Ткань шатра была сложена на краю газона вместе с шестами, веревками и колышками. Все трое – Кэро к этому времени уже умчалась куда-то еще – они развернули ткань и после нескольких не слишком удачных попыток разложили шесты. Шатер был не квадратным, а, как они быстро выяснили, шестиугольным – задача предстояла нелегкая.

Наконец Майкл ухитрился поднять один угол. Удерживая шест в вертикальном положении, он кивнул Эдварду:

– Попробуйте поднять центральный шест.

Эдвард, уже успевший скинуть сюртук, оглядел бесчисленные складки, мрачно кивнул и нырнул под ткань. И исчез.

Некоторое время до Майкла доносились только довольно громкие проклятия. Элизабет, едва сдерживая смех, окликнула:

– Погодите! Я помогу!

И тоже скрылась под тканью.

Майкл снисходительно покачал головой и ухмыльнулся, прислонившись к только что поставленному им шесту.

– Что вы там возитесь? – возмутилась появившаяся неизвестно откуда Кэро. Остановилась, заметила его руку, державшую шест, повернулась ко все еще вздымавшейся парусине, прислушалась к приглушенным, неразборчивым, но довольно многозначительным звукам, исходившим оттуда. Вызывающе подбоченилась, окинула предательскую парусину яростным взглядом и пробормотала: – У нас нет времени для этого вздора.

Но Майкл обнял ее за талию и, не слушая протестов, притянул к себе. Она уперлась руками ему в грудь. Шест пошатнулся, но устоял.

Кэро затаила дыхание. В глазах плескался упрек, хотя мысли исполняли головокружительную джигу. Она моргнула, пытаясь прийти в себя и высказать все, что думает о таком безобразии.

Майкл улыбнулся, заметив, как завороженно она уставилась а его губы.

– Пусть побудут вдвоем, мы все успеем сделать, – посоветовал он и хотел уже добавить: «Неужели не помнишь, какими мы были в молодости», но вовремя успел сообразить, что Кэро скорее всего ничего подобного не помнит, потому что почти наверняка никогда не знала…

И тогда он поцеловал ее, сначала нежно, пока ее губы не смягчились, потом со всевозрастающей страстью. Пусть ни уже не молоды, пусть то, что чувствуют, можно назвать любовью зрелых людей, поцелуи по-прежнему полны желания и юного пыла.

Стена парусины отгородила их от лакеев, сновавших по газонам и садам. Эдвард и Элизабет все еще барахтались под тканью.

Майкл поднял голову за миг до появления Элизабет, отряхивавшей юбки и храбро старавшейся подавить смешки. Майкл поспешно освободил Кэро. Элизабет увидела, как его рука сползает с талии тетки, и, вмиг поняв смысл происходящего, широко раскрыла глаза. Кэро заметила ее замешательство, смутилась сама и раздраженно замахала руками:

– Поторопись! Нужно все скорее закончить!

Элизабет понимающе усмехнулась.

– Эдвард успел установить центральный шест. Можно натягивать.

– Вот и хорошо. Не мешкайте, – бросила на ходу Кэро, направляясь к дому.

Майкл с улыбкой посмотрел ей вслед, прежде чем повернуться к Элизабет. Не обращая внимания на вопросительно поднятые брови, он отправил ее к очередному шесту:

– Если сможете натянуть вон тот угол, мы сразу же поднимем крышу.

Они справились, хотя смеха и приглушенных ругательств было хоть отбавляй. Когда шатер был воздвигнут и закреплен, они явились пред очи Кэро, которая при виде помощников строго сдвинула брови.

– Миссис Джадсон должна разобрать приборы и бокалы для ужина, который будет накрыт в шатре, – сообщила она, обводя молодых людей суровым взглядом. – Вы двое немедленно идите туда.

Парочка, ничуть не смутившись, направилась в столовую.

– А ты пойдешь со мной, – велела Кэро.

– С удовольствием, – усмехнулся Майкл.

Кэро только фыркнула и промаршировала мимо него, гордо задрав нос. Майкл как ни в чем не бывало догнал ее, но тут же отстал на полшага: уж очень соблазнительны были ее покачивающиеся бедра. Удостоверившись, что в коридоре, кроме них, нет ни души, Майкл не удержался и провел ладонью по влекущим изгибам.

И почувствовал, как она вздрогнула. Задохнулась. Сбилась с шага. Но все же продолжала идти.

Он не отнимал руки.

Проходя мимо открытой двери, Кэро приостановилась и, оглянувшись, изо всех сил постаралась принять суровый вид.

– Немедленно прекрати.

– Почему? – удивился Майкл, невинно вытаращив глаза.

– Потому что…

Он снова погладил ее бедро, и ее глаза затуманились. Кэро облизала губы и прерывисто вздохнула.

– Потому что тебе понадобятся обе руки, чтобы нести это, – объявила она, показывая куда-то в комнату. Увидев, что ему предстоит тащить, Майкл не сдержал стона. «Это» оказалось огромными вазами с цветами. Две горничные заканчивали составлять букеты.

Кэро улыбнулась ему. Ее глаза сверкали.

– Эти две – в бальный зал, остальные – расставить по дому. Дора покажет вам, где что разместить, когда закончите. Уверена, что смогу найти для вас подходящее занятие.

– А если не сможете, – многозначительно усмехнулся он, – уверен, что сумею что-то предложить.

Кэро дернула плечиком и отвернулась. Он долго смотрел, как она идет по коридору, прежде чем приняться за дело.

Работа оказалась нелегкой, зато дала ему время подумать и составить очередной план. Как и предупреждала Кэро, вазы пришлось расставлять по всему дому, включая первый этаж и комнаты для гостей, которым предстояло остаться на ночь. Большинство приедут уже во второй половине дня, чем и объяснялась лихорадочная деятельность: все должно быть готово, прежде чем первые гости поднимутся на крыльцо.

Расстановка букетов помогла вспомнить расположение комнат в доме. Он и раньше бывал тут, но уже успел забыть подробности. Теперь он понял, какие спальни предназначены для гостей, какие – для домочадцев и Эдварда, а какие вообще не используются.

Едва все было закончено и Дора отпустила Майкла, тот исчез наверху.

Спустился он минут через двадцать и сразу отправился на поиски Кэро. Та сидела на террасе рядом с тарелкой сандвичей. Остальные расположились на газонах, ступеньках террасы, за столиками, поглощая холодную говядину и запивая ее лимонадом из кружек.

Кэро тоже увлеченно жевала. Остановившись рядом, он подхватил с ее тарелки сандвич.

– А-а, вот и ты. Я думала, ты уже уехал.

– Ни за что. Пока не дам тебе шанс утолить мой аппетит, – многозначительно бросил он.

Кэро поняла намек, но, спокойно глядя перед собой, показала на блюда с сандвичами и кувшины с лимонадом, расставленные вдоль перил:

– Угощайся.

Майкл незамедлительно воспользовался разрешением, но, вернувшись к ней с переполненной тарелкой, пробормотал:

– Я еще дам тебе шанс утолить мой аппетит.

Кэро недоуменно нахмурилась.

– Позже, – пообещал он с ухмылкой.


Майкл провел с ней еще час и, нужно признаться, оказался весьма полезен. И ничем ее не отвлекал. Впрочем, после сцены на террасе это было ни к чему: его слова и без того не выходили у нее из головы.

Этот человек – настоящий мастер по части двусмысленностей. Истинный политик. И что он имел в виду? Что все объяснит позже или напомнит, как она просила его угощаться?

Последнее соображение вместе с фразой «дам тебе шанс утолить мой аппетит» постоянно приходило на ум, хотя обстоятельства были самыми неподходящими.

Скрепляя волосы тонкой филигранной диадемой, она сгорала от предвкушения, смешанного со странным волнением, не дававшими сосредоточиться.

Бросив последний взгляд на туалет из переливающегося серовато-бежевого шелка, с одобрением отметив, как тонкая материя льнет к изгибам фигуры, как оттеняет золотистые и каштановые блики в волосах, Кэро застегнула на шее большой топазовый кулон, поправила кольца и, посчитав, что все в порядке, направилась к двери.

В холле уже ждал Каттен. При виде Кэро он одернул жилет и торжественно осведомился:

– Ударить в гонг, мэм?

Кэро медленно наклонила голову.

– Разумеется. Начнем наш праздник, – велела она и с улыбкой вплыла в гостиную.

Майкл уже стоял у камина вместе с Джеффри. Кэро помедлила на пороге, прежде чем войти. Мужчины повернулись к ней.

– Вы неотразимы, мадам. Бесконечно элегантны, – с братской привязанностью объявил Джеффри, погладив ее по плечу.

Его голос доносился словно издалека. Кэро неопределенно улыбнулась, не сводя глаз с Майкла.

Было что-то такое в джентльменах, надевших вечерний костюм… Да, она не раз видела Майкла в официальной обстановке, но теперь… Он смотрел на нее, оценивал, не мог насмотреться и видел, что она делает то же самое. Любуется шириной его плеч, мускулистой грудью, ростом, длиной стройных ног. В черном фраке, резко контрастирующем с безупречной белизной галстука и сорочки, он возвышался над ней, казалось, еще больше обычного, заставляя ее ощущать себя особенно хрупкой, женственной и беззащитной.

Джеффри откашлялся, пробормотал что-то и оставил их, поглощенных друг другом.

– А ты? – медленно улыбнулась она. – Собираешься сказать, что я выгляжу неотразимой и элегантной?

Уголки его губ приподнялись, но глаза оставались серьезными, почти мрачными.

– Нет. Для меня ты выглядишь ослепительной.

Он сказал это с такой убежденностью, что она вдруг ощутила себя поистине ослепительной, такой же блистательной, обворожительной, чарующей и желанной, какой рисовалась в его глазах. Кэро вскинула голову, наполненная новой, необычайной уверенностью.

– Спасибо, – прошептала она. – А сейчас мне нужно приветствовать гостей.

Майкл предложил ей руку.

– Можешь представить меня тем, с кем я еще не знаком.

Кэро поколебалась, подняла глаза, встретилась с ним взглядом. Вспомнила свою решимость больше никогда не быть хозяйкой ни для одного мужчины.

На лестнице послышались голоса: в любую минуту могут появиться гости. Что, если они увидят ее, стоящую рядом с ним…

Так или иначе, он сумел занять рядом с ней такое положение, которого не удостаивался никто. Если не считать мужа.

И это правда. Он много значил для нее. Больше, чем простой знакомый. Чем даже друг.

Молча кивнув, она положила руку на сгиб его локтя и позволила повести себя к двери. Он пообещал не настаивать на свадьбе, и она ему поверила. Кроме того, сегодня в основном приглашены иностранцы, не имеющие реального влияния в обществе.

А если Майкла посчитают ее любовником… что же, она не только останется безразличной к сплетням, но и втайне испытает нечто похожее на счастье.

Первым приехал Фердинанд и при виде Майкла помрачнел как туча. К счастью, появление других гостей спасло их от неприятной сцены. Остальные быстро вовлекли его в разговор, и он был вынужден отвечать на вопросы и обмениваться улыбками с теми, кому предстояло ночевать в Брэмшо.