– Миссис Сатклиф!

Они остановились на лестничной площадке. Хаммер величественной походкой поднялся к ним и с поклоном протянул серебряный поднос для почты.

– Какой-то парнишка доставил это с черного хода. Насколько я понял, ответа не требуется – он тут же исчез.

Кэро поблагодарила дворецкого, взяла записку, на которой красовалось ее имя, и развернула листок. Пробежала глазами и подняла повыше, чтобы Майкл тоже смог читать через ее плечо. Изучила записку еще раз, уже медленнее, и тихо выдохнула:

– Как по-твоему, это кто-то из португальского посольства? Майкл отметил четкий правильный почерк типичного клерка и оборот фраз – дипломатически официальный.

«Если миссис Сатклиф угодно узнать причину недавних странных событий, ее приглашают на встречу с автором сего послания, в дом на Халф-Мун-стрит, в восемь часов вечера. Вне зависимости оттого, прибудет ли миссис Сатклиф одна или в сопровождении мистера Анстрадера-Уэдерби, автор откроет ей правду. Однако если, кроме вышеуказанных лиц, появятся и другие, автор не рискнет показаться на людях».

Записка заканчивалась обычными уверениями в совершеннейшем почтении, но подписи, разумеется, не было.

Кэро опустила руку и взглянула на Майкла. Тот взял у нее записку, сложил и сунул в карман.

– Согласен. Весьма похоже на иностранного референта. Слиго, мажордом Девила, все это время под шумок распространял слухи о том, что нам нужна информация.

– И вот плоды его трудов. Мы ведь пойдем, верно? Один иностранный референт в моем доме – не слишком большая опасность.

Майкл бесстрастно показал наверх. Кэро немедленно послушалась. Он воспользовался передышкой, чтобы обдумать ответ.

Интуиция говорила одно. Опыт и здравая оценка Кэро ситуации – другое. Кроме того, сейчас уже почти семь. Если он предупредит кого-то из Кинстеров, вряд ли они успеют спрятаться в доме до семи.

И если неизвестный их заметит, вряд ли посмеет показаться. Дипломатические игры имели такие же строгие правила, как любые другие. Здесь жизненно важно выказать доверие.

Они поднялись наверх. Кэро остановилась и повернулась к нему. Прочтя в ее глазах вопрос, он коротко кивнул:

– Идем. Только ты и я.

Кэро оглядела свое тонкое дневное платье.

– Мне нужно переодеться. Майкл сверился с часами.

– А я пойду предупрежу Магнуса. Найдешь меня в библиотеке.

Без двадцати восемь кучер ландо высадил их перед домом на Халф-Мун-стрит. Майкл поднялся на крыльцо и оглядел улицу. Довольно длинная, она располагалась в модном квартале, так что даже сейчас, летом, перед домами стояли экипажи, а движение было довольно оживленным. Да и пешеходов было немало: как одиноких джентльменов, так и шикарно одетых парочек. Любой мог оказаться таинственным автором записки.

Кэро открыла дверь. Майкл шел следом, твердя себе о необходимости держать в узде свою потребность немедленно броситься на ее защиту. Врядли неизвестный представляет угрозу, только если это не какая-то ловушка.

Учитывая и такую возможность, он воспользовался несколькими минутами разговора с Магнусом, чтобы обрисовать план и привести его в действие. Слиго, когда-то ординарец, а теперь мажордом Девила, имел опыт, средства и способы, далеко превышавшие возможности простого слуги. Майкл, не задумываясь, послал за ним. Он прибудет около восьми и станет следить за домом. Даже если его заметят, все равно не посчитают, что этот тощий неприметный коротышка может играть столь важную роль.

А вот в доме…

Майкл сжал набалдашник трости: скрытое лезвие при случае могло послужить хорошо отточенной рапирой.

Кэро подошла к окну.

– Оставь гардины закрытыми, – велел он, – на улице совсем еще светло, и кто бы это ни был, врядли захочет, чтобы его видели.

Кэро молча кивнула и, направившись к буфету, зажгла два канделябра. Затеплившиеся огоньки бросали теплые отсветы на стены и пол. Оставив один канделябр на буфете, Кэро отнесла второй на камин.

– Ну вот. По крайней мере хоть не так темно.

Она ни за что не призналась бы, что при свете ей стало немного легче.

Майкл огляделся, снова пораженный ощущением пустоты, которая только и ждет чего-то светлого, чтобы стать настоящим домом. Он уже хотел что-то сказать, когда до них донесся пронзительно стонущий звук: скрип дерева о камень.

Глаза Кэро вспыхнули.

– Это снизу, – прошептала она, недоуменно пожав плечами.

Майкл, настороженно хмурясь, направился к холлу. Протиснулся через вращающуюся дверь в самом конце и уже хотел было приказать Кэро ждать в гостиной, но понял всю бесполезность такого шага. Спорить не было времени, и, кроме того, с ним она в большей безопасности.

Открывшийся за дверью коридор был узким и темным, но сравнительно коротким и заканчивался поворотом направо. Именно за поворотом слышалось подозрительное шарканье. Майкл бесшумно прокрался туда. Рука Кэро коснулась его плеча. Показав направо, она изобразила пальцами нечто вроде шагов: очевидно, там начиналась лестница. Майкл снова кивнул и собрался вытащить спрятанную в трости рапиру, но сообразил, что звук далеко разнесется и обнаженное оружие в тесном пространстве окажется скорее опасным, чем полезным.

Он остановился на углу. Да… кто-то определенно поднимается наверх.

Времени хватило только на то, чтобы толкнуть Кэро себе за спину.

Человек, стоявший у подножия лестницы, поднял глаза. Разглядеть его лицо в полумраке оказалось невозможно. Майкл мог с точностью сказать только, что он высок, широкоплеч, с каштановыми, слегка волнистыми волосами. Не Фердинанд. И ни один из знакомых Майкла.

Но тут неизвестный бросился наверх. Майкл с проклятиями ринулся навстречу. Мужчина не заметил его трости, и Майкл опустил ее на его плечо, в надежде предотвратить нападение и столкнуть его вниз. Мужчина действительно приостановился, но успел схватиться за трость. Они сцепились, – потеряли равновесие, покатились по лестнице и рухнули на каменные плиты, продолжая драться. В конце концов оба вскочили. Майкл размахнулся, однако неизвестный перехватил его руку. Пришлось ловко увернуться от направленного в челюсть кулака.

Он снова пошел в атаку. Последовал яростный поединок. Каждый пытался сбить соперника с ног. Откуда-то смутно доносились крики Кэро, но Майклу было не до нее.

Оба одновременно решили подставить друг другу подножку. Пошатнулись, но чудом сумели сохранить равновесие.

И тут на них обрушился поток ледяной воды.

Промокшие насквозь враги расцепили руки, беспорядочно смахивая воду с глаз и отплевываясь.

– Прекратите! Посмейте только тронуть друг друга пальцем!

Оба словно пораженные громом уставились на Кэро. Держа пустой кувшин из комнаты миссис Симмс, она окинула их уничтожающим взглядом.

– Позвольте представить: Майкл Анстрадер-Уздерби Тимоти, виконт Брекенридж.

Мужчины молчали.

– Ради всего святого! – раздраженно прошипела она. – Пожмите друг другу руки. Немедленно!

Помявшись, Майкл неохотно протянул руку. Тимоти также неохотно пожал ее. И тут же отпустил.

– И что вы здесь делаете? – мягко, но с нескрываемой угрозой поинтересовался Майкл, холодно взирая на виконта.

Тимоти пожал плечами:

– Я получил записку. Там говорилось, что Кэро в опасности и, если я желаю знать больше, должен прийти на встречу с автором в восемь вечера.

Майкл недоверчиво усмехнулся.

Повинуясь интуиции, Тимоти перевел глаза с Кэро на Майкла и настороженно прищурился:

– Что вы затеяли? В чем дело?!

Его тон мгновенно успокоил подозрения Майкла, поскольку звенел раздражающей, типично мужской снисходительностью. Кэро надменно вздернула подбородок.

– Я тоже получила записку. Примерно того же содержания. Мы тоже приехали на встречу с автором.

Она всмотрелась в кухонные часы, которые миссис Спммс старательно заводила.

– Без десяти восемь, а мы здесь спорим!

– Главное, что мы встретились.

Тимоти, нагнув голозу, провел рукой по мокрым волосам. Майкл, стряхнув воду с плеч, не отводил от него взгляда.

– Как вы вошли?

– У меня есть ключ, разумеется, – с язвительной усмешкой ответил Тимоти.

– Прекратите! – строго велела Кэро. Виконт попытался принять невинный вид и, как всегда, безуспешно. Переведя взгляд на каменное лицо Майкла, она пояснила: – На это есть совершенно разумная и веская причина.

Майкл прикусил язык. Этот пресловутый донжуан, распутник, пользующийся самой дурной репутацией, имеет ключ от дома его будущей жены, а та уверяет, что на это есть вполне приемлемое объяснение. Он едва удержался, чтобы не фыркнуть, и преувеличенно вежливым жестом велел Брекенриджу идти вперед.

Брекснридж, весело блестя глазами, повиновался. Майкл зашагал следом.

Кэро исчезла, но едва мужчины свернули в коридор, появилась из комнаты экономки, уже без кувшина, закрыла за собой дверь и повела их в холл.

– Надеюсь, наш автор не стучал в дверь, пока вы тут дрались! Не помню, сохранился ли молоток на двери.

Тимоти покачал головой.

– Я тоже не помню. Давно здесь не был.

Майкл едва не задохнулся от ревности.

Они вошли в гостиную. Кэро направилась к камину. Майкл подметил, что Тимоти то и дело поглядывает на них.

Они остановились на кромке изысканного ковра. Мужчины по-прежнему были готовы наброситься друг на друга.

– Похоже, вы ему не сказали? – вдруг выпалил Тимоти. Та подняла брови и раздраженно хмыкнула:

– Естественно! Это ваш секрет. Только вы можете его открыть, если пожелаете.

Настала очередь Майкла удивляться. Их перепалка больше напоминала его ссоры с Онорией, чем воркование любовников.

Брекснридж, усмехаясь, покачал головой и, забыв о модном тягучем выговоре, спокойно объяснил:

– Поскольку Кэро, очевидно, хочет, чтобы вы узнали причину, и мое присутствие действительно трудно объяснить… Камден Сатклиф – мой родитель. – И, широко улыбаясь, обернулся к Кэро: – Что делает Кэро моей… не уверен, кем точно. Падчерицей? Мачехой?

– Да кем угодно, – твердо заключила Кэро. – Это объясняет ваши отношения с Камденом, ключи от дома и оставленный в наследство письменный прибор.

Брекснридж с уважением покачал головой:

– Вы и до этого докопались? Майкл не желал быть втянутым в спор.

– Мы так и не нашли свидетельств какой бы то ни было связи между… – начал он и осекся, неожиданно полностью осознав сказанное.

Виконт улыбнулся:

– Действительно, доказательств нет. Это старая и тщательно скрываемая обеими сторонами история. Моя матушка, упокой Господи ее душу, была совершенно довольна мужем, но в Камдене нашла то, что пышно именовала любовью всей своей жизни. Правда, крайне недолговечной любовью, но… – Он снова пожал плечами. – Моя мать была большим прагматиком. Камден был женат. Их роман случился во время ее короткого визита в Лиссабон. Потом мама вернулась в Англию и родила отцу, под которым я подразумеваю Брансуика, его единственного сына. Меня.

Пройдя мимо Майкла, он шагнул к буфету, где стояли графины, и показал на бокалы. Майкл покачал головой. Брекен-ридж налил себе бренди.

– Помимо обычных соображений, следовало учитывать еще тот факт, что, не будь меня, титулы и поместье Брансуика перешли бы короне, не порадовав никого, кроме королевского казначея.

Виконт поднес бокал к губам.

– Правда, мой отец – строгий приверженец этикета и старых обычаев. Узнай он правду, наверняка был бы вынужден лишить меня наследства, пожертвовав всем, в том числе мной и собой. Впрочем, решение принимал не я, а матушка. Она же уведомила Камдена о моем рождении. И поскольку у него не было других детей, он попросил время от времени извещать его о моей жизни. И прилежно следил за мной, хотя, разумеется, на расстоянии.

Когда мне исполнилось шестнадцать, матушка повезла меня в Португалию. Там мы тайно встретились с Камденом Сатклифом, известным дипломатом, который и рассказал мне правду. Конечно, я никогда не считал его отцом. Для меня отцом был, будет и останется Брансуик. Но теперь я понял многое из того, чего не понимал раньше. И хотя Камден знал о моей сыновней преданности Брансуику, нужно отдать ему должное, никогда не пытался это оспаривать. Зато всегда старался помочь и был искренне заинтересован в моем благополучии. У меня не было склонности ни к политике, ни к дипломатии. Я намеревался и намереваюсь идти по стопам отца и продолжать то, над чем работали он и его предки. Камден же, был блестящим дипломатом.

Брекенридж рассеянно уставился вдаль.

– До кончины Камдена я часто ездил в Лиссабон. Старался получше узнать Камдена. А он, в свою очередь, многому меня научил.

Он осушил бокал и взглянул на Майкла.

– Познать самого себя дано не каждому.

В наступившей тишине часы пробили восемь раз.

Звон эхом пронесся по комнате.

Все насторожились.

Кэро, заметив, что дверь гостиной медленно закрывается, встрепенулась.