— Так, так, беги на основную базу, беги на основную базу! Бросок! Давай, Мигель, — кричала я.

Мигель немного откинулся назад и вложил в бросок все силы и умение, заложенные в него природой. Все остальные игроки в нашей полуденной игре были вымышленными.

— Подача! А-а-а, берегись, Кен Грифф-младший, — сказала я. — У нас здесь просто превосходный подающий.

Лицо Мигеля сияло. Деньги, потраченные мною на перчатку для него, стоили этой минуты. Обсудив сложившуюся ситуацию с Гарри и Анной, я купила перчатку и во время обеденного перерыва в понедельник увела Мигеля на поле, где он мог бы сделать несколько бросков. Я надеялась повысить его уверенность в себе, помогая ему делать то, что у него получалось лучше всего; вера в себя помогла бы ему и в других вещах.

Мы напряженно играли тридцать пять минут. Я посмотрела вверх и подозвала его к себе. Ветер усиливался, все небо заволокло тучами, и осталась лишь одна голубая полоса на северо-востоке.

— Пожалуйста, — умолял Мигель, — еще один удар битой!

Я ударила по мячу и смотрела за тем, как Мигель побежал за ним по полю. Он был быстрым, как кошка, и таким же грациозным. Я еще никогда не видела такого способного малыша.

— Пожалуйста, мисс Карли, еще разок, — услышала я его голос.

Но я покачала головой:

— Я пообещала нашему большому боссу, что ты пообедаешь.

Он встал на поле, расставив ноги и недовольно размахивая рукой в перчатке, — это был первый жест противостояния, который я увидела у Мигеля.

— Иди сюда, парень. Сейчас дождь пойдет.

Он медленно поплелся ко мне. Я открыла наш пакет с бутербродами с арахисовым маслом, и оттуда нам в лицо вылетели бумажные салфетки. Мигель сидел рядом со мной на скамейке, уплетая за обе щеки мягкий сочный хлеб. Держа кусок обеими руками, он быстро добрался до корки, которая облепила его рот, как улыбка. Он отбросил ее и потянулся за другой половиной бутерброда.

— Знаешь, Мигель, а без перчатки тебе было бы проще есть.

Он посмотрел на меня своими темными глазами, пытаясь понять, говорю ли я серьезно, потом улыбнулся и продолжил есть, не снимая перчатки.

— И как это у тебя получается не злиться, когда у меня что-то не выходит? — спросил он с набитым ртом.

— А почему я должна злиться? — ответила я. — У меня тоже все время что-то не выходит. У всех так бывает. Никому этого не хочется, но этого не избежать.

— А вот у Хосс этого не бывает, — уверенно сказал Мигель.

— А кто этот Хосе?

— Приятель. — Он неопределенно отмахнулся.

— Твоей мамы?

Он кивнул.

— Тебе нравится Хосе? — продолжала допытываться я.

Он отвернулся от меня и промычал нечто непонятно-утвердительное.

Я не поверила ему.

— Он живет с вами?

— Иногда. А где вы живете? — спросил Мигель. — У вас есть задний двор?

— Примерно в трех милях отсюда. Да, у меня есть задний двор.

— Вы живете рядом с мистером Джеком?

— Мистер Джек живет возле площадки для гольфа, недалеко от того места, куда мы с вами ходим в бассейн.

Он слизал арахисовое масло со своих пальцев.

— Как бы мне хотелось жить с мистером Джеком…

— Ты хочешь заняться гольфом? — пошутила я.

— Он хороший, — сказал Мигель просто.

Я кивнула в ответ, надеясь, что нам не придется слишком много говорить о Джеке. Я достаточно передумала о нем вчера вечером и, как могла, избегала встречи с ним сегодня. А потом Мигель дал мне прекрасную возможность не встречаться с ним и с Анной за обедом.

— Он говорит вещи, от которых у меня теплеет в душе.

— Я понимаю, — мягко сказала я.

— Иногда он играет для нас на гитаре. И он рассказывает нам истории, много историй о волшебстве. Мне кажется, он верит в него. Я почти верю. А вы?

— Раньше верила, — ответила я, кладя свой бутерброд в его пакет.

— А разве вы не хотите есть? — спросил он.

— Я не голодна. Я съела много шоколадного печенья в эти выходные, — сказала я.

— Да? А здесь есть? — Он сунул нос в пакет.

— Здесь обычное печенье.

— И это пойдет. — Он улыбнулся, затем неожиданно вскинул руку, указывая на что-то пакетом, который все еще держал в руке.

— Смотрите, вон мистер Джек!

Я быстро взглянула в том направлении.

— А это кто? — спросил Мигель. — Кто эта девушка рядом с ним?

— Подруга мистера Джека. Ее зовут Хезер.

Почему я не сказала, что она и моя подруга тоже?

Мы смотрели, как они прогуливаются по дорожке вдоль поля. Я сомневаюсь, что они видели нас, — они, скорее всего, были поглощены друг другом.

— Она его девушка?

— Похоже на то. — Я пожала плечами.

— Здравствуйте, мистер…

— Ш-ш! Не зови его. Он разговаривает со своей подругой.

Я подумала: «А что, если он поцелует свою девушку?» Ему бы это послужило хорошим уроком, если бы его второклассники вместо сумасшедшей вожатой с рыжими волосами стали бы рисовать его, ухаживающего за блондинкой.

Хезер и Джек исчезли за деревом. «Черт, они столько времени проводят за кустами и деревьями», — подумала я. Но на самом деле просто так изгибалась тропинка по направлению к зданию, где Хезер занималась танцами. Джек снова появился несколько минут спустя, очевидно уже проводив Хезер. Теперь он шел один в нашем направлении.

— Здравствуйте, мистер Джек! Посмотрите, что мне купила мисс Карли! — И Мигель бросился к нему. Я осталась на месте.

Лицо Джека расплылось в улыбке. Он присел на корточки, чтобы поговорить с Мигелем и посмотреть на перчатку. Она не лезла Джеку на руку, но он надел ее на кончики пальцев и стал размахивать ею, притворяясь, что кидает мяч. Мигель стал ему подражать. Джек сделал вид, что собирается поймать мяч, брошенный поверху, и поднял руки.

— Так, так. Ловлю! Ловлю! Черт, не поймал! — сказал он.

Мигель упал на траву, смеясь.

Джек потянул его за руку, поднимая, затем обнял мальчика за плечи. Я почувствовала укол в сердце. Мне бы так хотелось, чтобы это я смеялась с Джеком, чтобы он нежно прикасался ко мне. Это было похоже на то чувство, которое я испытывала, смотря на него с Анной, — этот глупый мимолетный укол ревности, когда я видела, как им легко и хорошо в компании друг друга.

«Держись, Карли», — пробормотала я себе.

Джек положил перчатку на голову Мигеля, затем взглянул на первую базу, где стояла я, и улыбнулся. Я тоже улыбнулась ему в ответ, встала и собрала салфетки и пакеты, которые начали разлетаться на ветру.

— Привет, Карли.

— Привет, Джек.

— Похоже, вы неплохо проводите время.

— Конечно, — сказала я, пытаясь не смотреть ему в глаза. — Мигель — просто звезда. Я надеюсь, что он не забудет про нас, когда будет завоевывать медали на чемпионатах.

Мигель просиял.

— Как Хезер? — спросила я.

— Хезер?

— Ваша девушка, — подсказал Мигель.

Джек прищурился:

— Хорошо. Нам не хватало вас за обедом.

«Ну конечно», — подумала я и посмотрела на небо. Дождь никак не начинался.

— Ты, наверное, знаешь, что мы с ней встречались в выходные, — продолжил Джек.

«Да, и встреча была долгой», — ответила я про себя, а вслух произнесла:

— Да, ее мать сказала мне. — Мы втроем направились к студенческому центру. — Это здорово, действительно здорово.

— А как прошли твои выходные? — спросил Джек.

— Тоже здорово.

— Она ела шоколадное печенье в большом количестве, — пояснил Мигель.

Джек засмеялся:

— Холестерин любит шоколадное печенье?

— Нет, это я его люблю, — сухо ответила я.

Джек немного склонился надо мною, заглядывая мне в лицо. Он пытался заставить меня посмотреть на него, заставить меня не отводить от него глаз.

— Если мы не поторопимся, — сказала я, — то все вымокнем до нитки.

«Дождь, начнись, — молила я, — ну пожалуйста, начнись».

Кто-то на небесах, должно быть, услышал меня. Сверкнула молния, разверзлись небеса. Я схватила Мигеля за руку. Он заверещал, как маленький поросенок, и мы бросились бежать к студенческому центру. Мы с Мигелем остановились только тогда, когда оказались среди других детишек, выходивших из столовой. Юджин дернул меня за мокрые волосы. Джанет требовала рассказать ей, где я была. Эйприл предложила мне пару своих заколок. Я была рада оказаться среди детей, которые смеялись и беспрестанно разговаривали. Я была рада видеть, что они все толпились вокруг меня, защищая от вопрошающих глаз Джека.


Вечером все еще шел дождь, стуча по алюминиевой крыше нашей гостиной и грохоча по сточной трубе. Мы с Джоэль сидели рядом на диване и смотрели какую-то совершенно глупую комедию. «Вот так мы и будем жить, — подумала я, — Джоэль и я, две незамужние сестры будут жить вместе, смотреть глупые комедии и воспитывать Приятеля».

— Может, мне испечь шоколадное печенье? — спросила Джоэль.

— Нет. — Я догадалась, что снова начала вздыхать.

— А что сказал Люк, когда ты сказала ему, что будешь занята в следующую субботу? — поинтересовалась Джоэль.

Он позвонил сразу после ужина, и она слышала наш разговор до того момента, пока я не перешла на радиотелефон и не ушла говорить в шкаф для верхней одежды. Но я сделала это только для того, чтобы позлить ее. На самом деле мне было все равно, что она знала о Люке.

— Он спросил, как насчет воскресенья.

— А ты?

— Что я занята.

— А он?

Я схватила пульт от телевизора и начала переключать с канала на канал.

— Он спросил, могу ли я в понедельник, но ему надо вернуться рано, так как он ложится спать в десять.

Сестра положила свою руку на мою:

— Ты знаешь, Люк, наверное, недостаточно догадлив, чтобы понять намек.

— Кому ты это говоришь? — Я еще быстрее стала нажимать на кнопки. — В конце концов я сказала ему напрямую, что не хочу с ним встречаться.

— Он, наверно, был вне себя?

— Он спросил, не хочу ли я прийти посмотреть, как он тренируется.

Она огорченно вздохнула, а я заставила себя рассмеяться.

— Ох, Карл, — сказала она.

— Ох, Джо. — Мы уже долгое время не называли так друг друга.

— Ну и что, ты сказала Джеку, что больше не встречаешься со Спящим Красавцем?

— А почему я должна сообщать Джеку? — спросила я, хорохорясь. Я снова попала на канал, где показывали этот глупый фильм, и уставилась на актеров, которые выводили меня из себя. — Я думала, что ты в курсе всего, что происходит, Джоэль. Тебе бы следовало знать, что он встречается с Хезер.

— Я знаю. Но ведь ее такие вещи никогда не останавливали, не так ли?

Я поднялась. Наверное, мне все-таки нужно съесть шоколада.

— Нет, потому что он интересуется Хезер и не интересуется мной. — Мой голос дрогнул. — Что ж, Хезер повезло.

Джоэль поднялась вслед за мной, но, покачнувшись, упала на диван.

— Тебе плохо?

— Нет, нет, все в порядке. — Она махнула рукой.

Джоэль показалась мне какой-то особенно бледной, еще когда я пришла домой.

— Ты плохо выглядишь, что случилось?

Она пожала плечами:

— Кто ж его знает? Мое тело больше не мое, у меня такое чувство, будто оно принадлежит кому-то еще.

«Сначала кто-то крадет твое сердце, — подумала я, — а затем от тебя ускользает все остальное».

— Может, тебе принести что-нибудь поесть?

— Я буду то же, что и ты, — кивнула она.

Я вернулась с пачкой печенья и молоком. Она была даже еще бледнее, чем когда я уходила.

— Давай посмотрим что-нибудь по видео, — предложила она.

Я открыла шкаф, чтобы взять стаканы.

— Что ты хочешь посмотреть? — Моя услужливость была просто поразительной, но я беспокоилась за нее.

— «Какими мы были».

— Что? — Этот фильм был частью коллекции наших родителей и представлял собой душещипательную мелодраму. — Почему его?

— Чтобы мы всплакнули и пожалели кого-нибудь другого, — предложила Джоэль.

— Но я терпеть не могу этот фильм. Ненавижу героиню Барбры Стрейзанд. У нее непослушные волосы, которые невозможно уложить, она невероятно упрямая и влюбляется в парня, который совершенно ей не предназначен.

Сестра пожала плечами:

— Ну да, может быть.

Я была удивлена, что она не отпустила ремарку типа «Посмотри в зеркало, Карл». Должно быть, она чувствовала себя хуже некуда.

Я вставила кассету в видеомагнитофон и приготовила платочки. На половине фильма Джоэль потянулась за пультом и нажала на кнопку «стоп».

— Мне нужно на минутку отойти. — Она поднялась и пошла, немного пошатываясь.