Виктория Александер - Идеальная жена

Она подошла к Белинде.

— Эрик, дорогой, нам было так страшно. А ты пришел спасти нас, и все будет хорошо.

Сабрина чуть не застонала. Умение тонко польстить не входило в число талантов Уинни. Сабрина, покачав головой, вернулась к делу. Даже если они нашли способ сбежать, было бы глупо не воспользоваться присутствием Эрика. С помощью Эрика они выберутся отсюда в считанные минуты

— Эрик, — Сабрина, выдернув кинжал из стены, освободила веревку, — я обвяжу этот конец вокруг талии Уинни, и ты вытащишь ее наверх. Уинни, — обратилась она к золовке, — упирайся в ступеньки, тебя легче будет вытащить.

— Хорошо, леди Сабрина, — донесся до них приглушенный голос Эрика. — Дайте мне знать, когда будете готовы.

— Мама, — возмутилась Белинда. — По-моему, первой должна быть я.

— Что?

Сабрине было трудно скрыть раздражение. Как долго она сможет, не теряя самообладания, позволять этому очаровательному ребенку командовать ею?

— Ведь Эрик, прежде всего хотел спасти меня, — с властными нотками в голосе объяснила Белинда, — поскольку я самая слабая.

Сабрина скрипнула зубами, но постаралась сохранить спокойствие.

— Дорогое дитя, я считаю, что Уинни должна подняться первой, потому что она поможет подняться и нам.

— Уверена, что я могла бы помочь вам не хуже, — настаивала Белинда.

— Куда делась самая слабая? — тихо заметила Уинни. Белинда не обратила на нее внимания.

— Мама, ты дашь мне веревку или мы будем спорить и дальше?

Глаза ее возбужденно блестели, и она с вызовом смотрела на мать. Сабрина недоумевала. Как она могла воспитать дочь такой поразительно упрямой, избалованной и эгоцентричной? Неожиданно она поняла, и резкий ответ замер у нее на губах. Это же так очевидно, девушка напугана до смерти. Материнским инстинктом Сабрина почувствовала, что под упрямством и настойчивым желанием Белинды быть первой скрывался страх. Гнев Сабрины испарился.

— Хорошо, — сказала она и обвязала талию Белинды веревкой. — Держись и упирайся в стену для равновесия. Ты уверена, что сумеешь?

Белинда подняла голову и набрала в грудь воздуха.

— Да, мама, уверена.

Эрик медленно начал тянуть ее вверх. Она следовала указаниям матери и ставила ноги в углубления. Через несколько минут она оказалась наверху и исчезла из виду. Сабрина услышала тихие голоса Белинды и Эрика, затем наступила многозначительная тишина. Она сосчитала до десяти, на большее у нее не хватило терпения. Как бы там ни было, она хотела выбраться из этой проклятой ямы. Сабрина нетерпеливо дернула за веревку, и через секунду веревка опустилась. Сабрина обвязала Уинни, и та тоже поднялась наверх, оставив Сабрину одну в яме.

На мгновение ужас охватил ее. Все это могло бы оказаться началом приключения, которое не понравилось бы даже Уинни. От этих мыслей дрожь пробежала по спине Сабрины. Они все еще были в опасности. Она сжала зубы и ухватилась за веревку, уже качавшуюся перед ней. Помогая Эрику, Сабрина карабкалась по стене и, перебравшись через край, без сил свалилась на землю, глаза ее закрылись, и ноги обмякли. Прохладный ветерок обвевал ее разгоряченную страхом, неимоверными усилиями и, вконец, бурной радостью.

— Мама?

— Леди Сабрина? — В голосе Эрика слышалось беспокойство. — Вы уверены, что с вами все в порядке?

Сабрина стряхнула с себя усталость, села и протянула Эрику руку. Он схватил ее и помог Сабрине встать.

— Абсолютно! Эрик, я бесконечно благодарна тебе за то, что ты появился вовремя. Надеюсь, ты позаботился о том, как увезти нас из этого кошмарного места до того как вернутся эти мерзавцы?

— Конечно, леди Сабрина. — Эрик улыбнулся гордой улыбкой человека, сознающего, что все сделано как надо. — Я, так сказать, одолжил двух лошадей. Нам придется ехать по двое, и предлагаю это сделать немедленно. Солнце скоро взойдет. — Он взглянул на Белинду, смотревшую на него с явным обожанием. — Белинда может поехать со мной.

Сабрина кивнула и направилась к лошадям, но затем остановилась и, повернувшись назад, пристально посмотрела на молодую пару, Даже слепой заметил бы, что они не сводили глаз друг с друга, и самый ненаблюдательный человек увидел бы в их глазах любовь, преданность и… страсть. Становилось все светлее, и ночная рубашка Белинды превращалась из девственного одеяния для сна в прозрачную соблазнительную дымку, возбуждающую тайные желания.

Сабрина шагнула к ним.

— Думаю, Белинда поедет со мной. А Уинни на твоей лошади.

Лицо Эрика вспыхнуло:

— Конечно.

Сабрина скрыла улыбку. Она прекрасно понимала, о чем думал Эрик, мальчик был истинным сыном своего отца. Эрик помог Сабрине с Белиндой взобраться на лошадь, затем усадил Уинни позади себя. Сабрина забеспокоилась. Вот-вот из-за горизонта появится солнце и вернутся их похитители. Надо спешить!

Когда Уинни устроилась на лошади Эрика, Сабрина посмотрела на молодого человека.

— Ты знаешь дорогу к лагерю?

— Кажется, знаю. Лагерь там, — он махнул рукой налево, туда, где вставало солнце.

Они ехали быстрой ровной рысью, пока солнце не поднялось высоко над горизонтом, и только тогда замедлили ход. Эрик заверил ее, что до лагеря уже недалеко. Они ехали бок о бок.

— Как ты разыскал нас? — с любопытством спросила Сабрина.

Эрик скромно пожал плечами.

— Мы только успели съехать с холма, как отец сказал, что кто-нибудь должен остаться, чтобы защищать женщин. Они немного поспорили с капитаном Мэдисоном о том, кто должен вернуться, а кто отправится на поиски лошадей. Совершенно очевидно, что они не ладят друг с другом.

Сабрина усмехнулась.

— Ты не сказал ничего нового. Каждый из них с радостью бы увидел другого висящим на гнилой веревке над ямой с ядовитыми змеями.

— О, я бы сказал, это не… — Эрик вздохнул. — Вы правы, конечно. И будет еще хуже, когда отец… ну, все узнает.

Сабрина взглянула на Уинни, сидевшую за спиной племянника. Очевидно, Эрик знал об Уинни и Мэтте. Неужели Николас был единственным из них, кто ничего не подозревал?

— Вот я и предложил, что в лагерь вернусь я, — сказал Эрик. — Когда я поднялся на гребень холма, я увидел, что вас захватила целая орда дикарей. Я последовал за ними на этом проклятом верблюде, стараясь быть незамеченным, насколько это было возможно из-за такого животного. Думаю, ваши похитители были уверены, что их не будут преследовать. Я нашел вас неподалеку от деревушки, и вот там мне удалось освободить этих прекрасных скакунов. — Эрик с восхищением оглядел лошадей. — Чудесные лошади.

— Это ты чудесный, — вздохнула Белинда за спиной матери.

Она снова была очарована своим женихом, и Сабрина не сомневалась, что их брак будет долгим и счастливым. Что касается ее самой… она не хотела думать об этом сейчас.

— Мама, — с беспокойством произнесла Белинда.

— Да, дорогая?

— Прости, если я разочаровала тебя.

— Почему это пришло тебе в голову?

— Я увидела тебя совершенно другой. Ты не та женщина, какой я тебя всегда считала. Ты все умеешь и полагаешься только на себя, смеешься над условностями и делаешь все, чего тебе захочется. — Она с восхищением добавила: — И, мама, у тебя большой опыт обращения со смертельным оружием. — Белинда вздохнула. — Я совсем на тебя не похожа. С тех пор, как я покинула Лондон, все меня раздражает, все кажется неудобным. Даже Уинни с восторгом отправилась в это путешествие и наслаждается им. Почему у меня все не так?

Сабрина откинула назад голову и тихо рассмеялась, обрадованная, что беспокойство дочери не имеет более серьезных оснований.

— Дорогая моя, с тобой все в порядке. Ты именно такая, какой и должна быть: хорошо воспитанная молодая женщина, дочь маркизы. Дитя мое, это я не такая, какой кажусь, и никогда не оправдывала ожиданий общества.

Белинда в недоумении сдвинула брови:

— Не понимаю. Мне ты всегда казалась образцом добропорядочности.

Сабрина пожала плечами:

— Это было притворство. Годами я угождала требованиям света и не жалею об этом. Но теперь свобода изменила меня и, боюсь, безвозвратно. Я снова стала той женщиной, которой когда-то была. — Она покачала головой. — И отказаться от нее я не смогу.

Белинда задумчиво произнесла:

— Все же я чувствую, что в чем-то не оправдала твоих надежд. — Ее глаза загорелись. — А что, если я… э… может быть… — она набралась храбрости, — тоже буду носить мужское платье?

— Только если тебе будет в нем удобно.

Белинда расправила плечи с таким видом, как будто смена одежды являлась беспримерным подвигом, требовавшим смелости, для которой она была еще слишком молода.

— Леди Сабрина, — прервал их встревоженный Эрик. Он осадил лошадь, и Сабрина тоже остановилась. — Я не хочу пугать вас, но, боюсь, нам навстречу едут какие-то всадники.

Он указал на холм, возвышавшийся перед ними. У Сабрины сердце ушло в пятки. За холмом поднималось облако пыли. Издали доносился топот копыт по окаменевшей земле. Звук раздавался все ближе и громче.

— Эрик, что нам делать? — со страхом в глазах спросила Белинда.

Даже Уинни забеспокоилась:

— Это, конечно, не те люди, что похитили нас?

— Или хуже, чем те, — тихо пробормотала Сабрина. Эрик перегнулся на ее сторону и тихо заговорил так, чтобы никто, кроме нее, не услышал:

— Кажется, нам не из чего выбирать. Кто бы там ни был за холмом, они сейчас появятся, и я не вижу способа спастись. К тому же я, к несчастью, не вооружен.

Кинжал Уинни был слабым утешением. Ей оставалось только надеяться, что всадники не окажутся похитителями или какими-то другими кровожадными обитателями пустыни. Эрик прав, у них нет выбора. Усилием воли она сдержала дрожь в руках. Что бы ни случилось, она не поддастся страху. Ведь когда-то она была удачливой контрабандисткой и предводительницей мужчин. Сабрина сможет встретить опасность лицом к лицу.

Стремительные, как ветер пустыни, всадники появились на гребне холма и помчались к ним. Она крепче сжала поводья и прикусила нижнюю губу. «Будьте вы прокляты!»

— Где, ради всего святого, ты была? — прогремел гневный голос Николаса, перекрывая топот лошадиных копыт. Он резко остановил коня так близко от Сабрины, что на нее дохнуло жаром от разгоряченной лошади, — Ты не смогла придумать ничего другого, кроме как отправиться в эту проклятую пустыню? Ты совсем потеряла рассудок, женщина?

Сабрина увидела Мэтта и довольно пеструю армию слуг на верблюдах, сопровождавших Николаса.

— Как я вижу, вы вернули своих лошадей, — спокойно сказала она.

— К черту лошадей! — Его глаза метали молнии. — Ты мне не ответила. Ну?

Возможно, на нее повлиял удушающий дневной зной, так подействовал его гневный тон и уверенность в своей правоте, но что-то взорвалось в се душе. Она не потерпит даже и намека на то, что сделала что-то плохое.

Сабрина, выпрямившись в седле, посмотрела на него со спокойствием, в котором сказывались годы практики, и холодно улыбнулась:

— Что «ну»?

Николас не верил своим ушам. Она хладнокровно встретила его взгляд, ничем не выдавая своего возмущения, и с вызовом ожидала, что он сделает дальше.

— Николас, это было так ужасно, — вмешалась Уинни с нескрываемым удовольствием, — нас похитили, буквально вытащили из постели…

— Такие страшные люди, — присоединилась к ней Белинда. — Они бросили нас в ужасную яму с мертвыми телами.

— Мертвыми телами? — Его гнев сменился недоумением.

— В захоронение мумий, — объяснила Уинни. Николас с тревогой в глазах повернулся к Сабрине.

— Почему ты мне сразу не сказала?

— Ты не дал мне этой возможности.

Она отвернулась и, тронув поводья, направила лошадь в том направлении, откуда появился Николас, не беспокоясь о том, последовали ли за ней остальные. Взволнованные неясные голоса за ее спиной свидетельствовали, что Уинни и Эрик посвящали Николаса в подробности похищения.

— Мама… — нерешительно произнесла Белинда.

— Сейчас у меня нет никакого желания разговаривать.

Белинда замолчала, и Сабрина сжала каблуками бока лошади. Животное, казалось, почувствовав ее раздражение, за несколько минут домчало их до лагеря.

— Я не буду извиняться перед тобой.

— Конечно, — согласился Николас, — но я должен извиниться. Я немного поспешил с выводами.

— И каковы же были эти выводы?

— Я подумал, что ты с моей сестрой отправилась на поиски лошадей.

Она скептически подняла бровь.

— Это было бы слишком глупо.

— Действительно.

Он усталым жестом провел по растрепанным волосам. Только сейчас она заметила, какой измученный у него вид. Но от его предположения ее охватил гнев — несправедливый, вызванный собственной усталостью.

— И ты думаешь, я настолько глупа?

— Черт побери, Сабрина. — Глаза Николаса вспыхнули от ее насмешки. — А что я должен был думать? С первой же минуты, как я увидел тебя, ты вела себя непредсказуемо, не говоря уже об упрямстве, и, да, я считаю, что многие твои поступки вполне справедливо можно назвать глупостью.