— Действительно, это очень удобно. — Согласился я. — И часто у вас такие заказы?

— Нет, довольно редко. Чаще с такими заказами я работаю на дому, то есть напрямую с клиентом.

— И у тебя хватает на это времени?

— Ну, как сказать. Конечно не всегда, но я стараюсь успевать вовремя. Приходится иногда и до ночи посидеть, но что поделаешь, это мой заработок. — Она весьма спокойно это говорила, без амбиций и гордыни, за свои слова. — Вообще, я планирую уйти с работы и открыть свою фирму. Или просто работать дома, потому как, в последнее время, я еле успеваю справляться с заказами.

— Думаю, это разумно. — Поддержал я ее.

Оля выглядела очень бесхитростной сейчас, без всяких проявлений напыщенности и самолюбия. Мне нравилась она такой. Мне нравилось как она говорит, и хотелось ее слушать.

— Теперь, расскажи мне про себя! — Настоятельно попросила она. — Ты говорил, что ты журналист. В чем заключается твоя работа? — Она посмотрела на меня очень внимательно.

— Я пишу статьи для газет и журналов. В основном, для "Мегаполиса", но бывают и другие заказы. Работа из себя, ничего особенного не представляет. Мне просто необходимо написать статью, из готового материала.

— То есть, материалы готовишь не ты? — Удивилась Оля.

— Нет, мне дают готовый материал.

— А в чем суть тогда? Ты просто пересказываешь содержимое?

— Ну, вроде того. — Усмехнулся я.

Оля в недоумении посмотрела на меня.

— Так а… — Она хотела продолжить, но, похоже не нашла слов.

— Ну, понимаешь, — Начал разъяснять я, — Мне дают текст, с описанием какого-нибудь события, например. Содержимое представляет собой описание данного события, простыми, доступными словами, которые записывал человек, присутствующий там. Текст в такой форме, нельзя пустить в печать. Вот из него, я делаю статью, такую, чтобы смысл сохранился, и читать было интересно, понимаешь?

— Теперь, вроде понимаю. Только вот непонятно: а те люди, которые собирают материал, для тебя, сами писать не умеют?

Я засмеялся.

— Их работа состоит в том, чтобы его собрать, а моя — чтобы сделать статью. Так же как вы на фирме делите заказы между собой, так и мы — разделяем труд. — Пояснил я.

Кажется, Оля была далека от всего этого, и ей все равно оставалось непонятным, почему наша работа, складывается, именно таким образом.

— Понятно, — Ответила она. — И как давно ты там работаешь?

— Уже несколько лет.

— А раньше, чем занимался?

— Не поверишь — работал дизайнером.

— Дизайнером? — Возбужденно переспросила Оля. — Где? — У нее загорелись глаза. Она поедала меня взглядом, ожидая ответ.

— Во многих местах. Одно время, даже трудился над рекламой, но потом переквалифицировался на Веб-дизайн. Потом, как-то меня занесло в "Мегаполис". Там я занимался их страничкой в Интернете. А как-то однажды, я попробовал написать статью для их газеты. Эта статья попала в руки главного редактора. И вот, с тех пор, я пишу для них.

— А дизайнером, уже не работаешь?

— Нет. Эта работа мне больше нравится. Тем более, она значительно выше ценится.

— Так странно все вышло у тебя. Работал по одной специальности, а нашел себя, совершенно в другом. Прямо судьба! — Восторженно произнесла она.

— Может быть и так. А ты веришь в судьбу?

— Я верю. — Убежденно ответила Оля.

— И то, что мы сейчас здесь сидим, это тоже судьба?

Она улыбнулась:

— Ну, раз мы здесь сидим, значит, так и должно быть.

— Но, если бы я не позвонил, мы бы здесь не сидели.

Мне было очень интересно, что на это ответит Оля.

— Но, ведь ты позвонил! — Выкрутилась она.

— Да. — Ответил я, словно, в чем-то признался только что.

— А скажи мне, — Оля немного замялась, как будто, даже стеснялась спрашивать дальше, — Почему ты только сегодня мне позвонил?

Наконец решилась спросить, — Подумал я. — Значит, я все-таки был прав, насчет того, что ее этот вопрос интересовал еще с самого начала.

Я сделал вид, что не совсем понял вопрос:

— Не знаю, просто захотелось позвонить, именно сегодня. — Специально ответил я неоднозначно.

Похоже, ее не совсем устроил такой ответ:

— А до этого, значит, не хотелось?

Я продолжал создавать видимость неясности для меня, в ее вопросе:

— Нет, ну почему же? — Возразил я. — Просто сегодня выходной день, поэтому, именно сегодня я и позвонил. А надо было раньше?

Кажется таким вопросом, я застал Олю врасплох. Не зная, как лучше ответить, она, похоже просто сказала первое, что пришло в голову:

— Не знаю. Тебе решать.

— Решать, когда нам встречаться? — Поймал я Олю на ее же словах.

— Нет, когда позвонить. А когда нам встречаться — решу я! — Оля довольно улыбнулась, чувствуя себя победителем в этой словесной битве.

Я с достоинством принял поражение, и тоже, ответил ей улыбкой.

В дальнейшем нашем разговоре, я перестал использовать какие-либо приемы, для выведывания полезной для себя информации. Я просто наслаждался беседой с ней. Она тоже, вела себя очень естественно, что делало наше общение очень теплым и комфортным. Мы провели вместе еще около двух часов. За это время, мы обсудили множество самых разных тем, которые только можно было обсудить. Часы с Олей летели незаметно, и о времени мы узнали, только благодаря официантке, которая сообщила нам о закрытии кофейни.

Я отвез Олю домой. Она снова поцеловала меня в щечку, и поблагодарила за хорошо, проведенное время. В этот раз, я не говорил о том, что я позвоню, а просто сказал "До встречи!".


Эта встреча с Олей произвела на меня приятные впечатления о ней. Я увидел ее другой, нежели при встрече в "Арго", или на первом нашем свидании. Свидании? Да, наверное, свидании. Наверное, стоит признать, что я бы хотел продолжения отношений с ней. Именно свидании!

Я удивлен, что Оля так быстро смогла отказаться от своего образа. Что ее недоступность и показное тщеславие отступили. Я рад, что она похожа на остальных девушек. Рад, что она ревнует, и не может это чувство спрятать. Что она пытается быть хитрой, но ее хитрость не имеет места в ее взгляде. Мне приятно, что с ней можно вести себя как с остальными, предугадывать ее мысли, читать ее действия, уметь влиять на ее поведение. Она женщина — она не умеет прятать за своей красотой свои истинные чувства. Она настоящая.


Следующий весь день я пробыл дома. На улице шел дождь, и мне никуда не хотелось выбираться.


Утром понедельника, я уже был в "Мегаполисе", и сидел в кабинете Нины, ожидая новый материал. Пока та бегала по всей редакции, собирая для меня работу, я, развалившись в ее кресле, наслаждался первой за сегодня чашкой кофе. Мне пришлось находиться в гордом одиночестве около получаса. Потом в дверях кабинета, наконец, появилась Нина. В ее руках находилась толстенная пачка бумаг. С каждым моим посещением редакции, мне предлагали все больше и больше работы. Я особо не упирался, и брался за все, что мне дают. Писать для меня не составляло труда, а тем более, сейчас, когда у меня была масса свободного времени.

— Это все мне? — Спросил я у Нины.

— Вот эти вам — они срочные, — Она подошла к столу, отобрала часть материала и передала мне, — А эти, выходят аж на следующей неделе, так что можете пересмотреть, и, если что… — Она не успела досказать. Я не смотря, взял у нее оставшиеся бумаги, сложил их вместе с теми, что она дала мне только что, и положил их себе в сумку.

— Я заберу все.

— Хорошо, — Улыбнувшись, согласилась Нина, — Тогда, мы с вами должны увидеться в четверг, а остальные статьи, можете завезти до следующего вторника.

— Мы обязательно с вами увидимся в четверг! — Сидя на кресле, я подъехал к ней поближе, взял ее за руку и посмотрел на нее.

— Ну…, ну хорошо. Тогда в четверг, — Повторила она, — П-простите, мне надо выйти, — слегка заикаясь от волнения, сказала Нина, и, забрав от меня руку, быстро удалилась из кабинета.

Я не стал дожидаться ее, и покинул редакцию.

После "Мегаполиса" я поехал домой, где занялся новыми статьями. Мою работу прервала Олеся, которая позвонила мне, и предложила встретиться. Не смотря на то, что у меня не было желания куда-либо выезжать, я согласился. Ко мне все равно скоро должна была придти Антонина Сергеевна, и поработать в тишине, у меня бы не вышло.

Встречу, мы назначили, как обычно, в "Эспрессо", куда я приехал уже через полчаса. Олеся появилась немного позже. Не торопясь, что было довольно не характерно для нее, она подошла ко мне, поцеловала меня в щечку, и присела за столик. Она выглядела очень спокойной и размеренной. Не спеша, она выложила на стол мобильный телефон и сигареты. Я внимательно наблюдал за каждым ее движением. Потом, Олеся подкурила сигарету, и, облокотившись на диван, посмотрела на меня.

— Что такое? — Возмутилась она. — Откуда такой взгляд?

— Ты сегодня не работаешь? — Удивился я.

— Ха, так вот в чем дело! — Олеся засмеялась. — А я то думаю, чего ты так на меня смотришь! Нет, сегодня я решила сделать себе выходной. Точнее, у меня была назначена встреча одна, еще с утра, но я проспала, и пришлось ее отменить.

— Проспала? — Повторил я. — Это на тебя не похоже. По всей видимости, тебе кто-то в этом помог.

Олеся улыбнулась.

— Вот, Литовский, ну ничего от тебя не скроешь!

— Не могу с тобой не согласиться. — Я тоже подкурил себе сигарету. — Я так понимаю, помощником был Андрей?

— Я удивляюсь твоей проницательности! — Усмехнулась она.

Мне показалось, что она была не очень расположена к беседе по поводу ее отношений с Андреем, поэтому я не стал спрашивать дальше.

— Что у тебя на работе нового? Как обстоят дела с моей книгой? — Сменил я тему.

— С книгой все отлично! Так что скоро, жди пополнения на своей кредитной карточке! — Гордо заявила она. — Пока, первый тираж был 100 тысяч экземпляров. Но, думаю, наверное, будет и второй тираж. Посмотрим.

— Я ни чуть в вас не сомневался, Олеся Николаевна, — С задором ответил я.

— Ну, Литовский, будешь продолжать писать в том же духе, тогда еще увидишь, на что способна Жуковская Олеся! — Она ответила, вроде бы шутя, но чувствовалось, что свои слова, она воспринимает всерьез.

— Ну, раз такое дело, предлагаю отметить первый тираж "Happy End"!

Устремив свой взгляд куда-то наверх, Олеся застыла на несколько мгновений. Я так понял, она обдумывала мое предложение. Потом, она перевела взгляд на меня:

— Ну, если по чуть-чуть, то можно. Не хотелось бы днем, уже напиваться. — Объяснила она, — Да и, тем более, я за рулем. — Еще добавила Олеся.

— Я тоже.

Мы позвали Иру, и попросили принести 200 грамм коньяка, партию лимончиков, и плитку черного шоколада.

— Ну, — Разливая по бокалам коньяк, сказал я, — За, надеюсь успешный тираж, за возможное его продолжение, и за нас!

— Присоединяюсь! — Ответила Олеся, поднимая свой бокал.

Мы выпили немного.

— Чем занимался эти дни? — Отламывая кусочек шоколадки, спросила Олеся.

— В основном был дома, работал. Толком даже нечего рассказывать. А ты?

Олеся вкратце рассказала мне, как она провела эти дни. В основном, это касалось ее работы, и моей книги. Про Андрея, она не упомянула ни разу.


Потихоньку, мы допили коньяк. Теперь Олеся стала сговорчивее, и ей самой уже хотелось поделиться со мной:

— На днях, кстати, познакомилась с дочкой Андрея! — Похвастала Олеся. — Такая хорошенькая девочка! Любочкой зовут. Очень похожа на него. — Умилительно так рассказывала она. — Мы все втроем ходили гулять в парк!

— А как она тебя восприняла?

— Отлично! Знаешь, мы сразу нашли с ней общий язык. Даже Андрей удивился, что у меня с первого раза, все так хорошо сложилось с ней. Она очень много всего мне рассказывала: про свой садик, про бабушку, даже про маму свою.

— Про маму? — Уточнил я.

— Ну да, про маму. Они видятся несколько раз в неделю. Андрей не против этих встреч, да и Любочка к матери очень хорошо относится. — Довольно спокойно разъяснила мне Олеся, без единой капли проявления ревности.

— А как Андрей ладит со своей бывшей женой? Он не рассказывал?

— Ну как… — Олесе видимо не понравился мой вопрос. — Они развелись, и между ними уже ничего быть не может! Они просто как старые знакомые! — Уверенно заявила она. — Мне Андрей тоже самое говорил!… А насчет того, что они видятся, так это только тогда, когда мать берет Любочку к себе. Он же не может запретить встречаться матери со своим ребенком!

— А часто мать берет Любу к себе?

— Два раза в неделю… Ну Рома, что здесь такого? Она же ее мать! — Убеждала меня Олеся. Хотя в этом надобности не было. Я не имел в своем вопросе какой-то подтекст. Но судя по тому, как рьяно Олеся пыталась уверить меня, этот подтекст видела она сама.