Жасмин Майер - Идеальный мерзавец

— Легко сказать, — проворчала она. — Но ладно, — откинула влажную прядь с лица. — Давай.

Я хохотнул.

— Вера, не делай хомяка. Вдохни воздух в легкие, а не в щеки.

— Сам ты хомяк! — закричала она, обдавая водой.

И ушла под воду первой. Я тут же нырнул следом.

Она налетела на меня, больно ударяясь носом о лоб, охнула, опять глотнула воды и устремилась на поверхность.

— Ай, ай, ай! — жаловалась она, потирая нос и часто моргая.

Подплыл ближе, поцеловал ее сначала в кончик пострадавшего носа. Потом в щеку. Потом в губы.

Она обвила мою шею руками, отвечая на поцелуй, который в миг стал таким горячим, что чудом, как вода только не закипела. Как только она увлеклась, я опустился под воду. Вместе с ней.

В первый миг она запаниковала, ведь она не успела сделать спасительный вдох, но я сильнее впился в ее губы, и почувствовал, как она втянула в себя мой воздух. И как после, расслабившись, ответила на поцелуй, обвернувшись вокруг меня едва ли не всем телом.

Я закрыл глаза, позволив рукам скользнуть по ее телу. Холодная вода больше не помогала сохранять спокойствие. Особенно, когда Вера поерзала, явно чувствуя мое возбуждение.

Через несколько секунд я поднял нас на поверхность.

Все еще повиснув на мне, Вера сначала сделала несколько глубоких вдохов, а после выдохнула:

— Давай еще!

Улыбаясь, я поцеловал ее и, крепко обхватив за талию, опять ушел вместе с ней под воду.

Марк

После перекуса на берегу, мы снова вернулись в воду, доплыли до скалы в центре бухты, и там Вера снова и снова прыгала с нее в воду. Я первым завопил о пощаде:

— Тебе нужно в аквапарк, Вера! Там вода хотя бы теплее.

Она мигом встрепенулась.

— Тут есть аквапарк?

— Конечно.

И мы поехали.

Она выбрала самые рисковые горки, встала в очередь, подрагивая от нетерпения и прижимая к голой коже ярко-синий круг.

— Ты пойдешь со мной?

Я пошел. Она вопила от испуга всю дорогу, что мы летели вниз, а потом хохотала, как ненормальная, когда горка выплюнула нас в бассейн. Не сдержался, начал целовать ее прямо там, а бегающий по краю спасатель кричал, чтобы мы ушли из опасной зоны.

Я вытащил Веру из того бассейна, потащил за собой к «Lazy River» — ленивой реке, опоясывающей всю территорию аквапарка. Плюхнулся в один огромный круг и усадил ее к себе на колени и стал целовать, хотя, кажется, нам опять пытались сделать замечания, что вдвоем нельзя.

Мы проплывали мимо цветущих кустов и пальм, ползли под мостами и застряли в туннеле, когда круг уткнулся в шероховатую стену.

— Что ты хочешь, Вера? — прошептал я в тишине и полумраке.

— Тебя, — выдохнула она.

— Для этого придется уйти, тут слишком много детей. Уверена, что уже наплавалась?

— Да.

Мы даже не переоделись, так и бросились к машине. Я вырулил с территории парковки, до города, в принципе, было рукой подать, и я собирался сцепить зубы и доехать.

Вера нетерпеливо ерзала на сидении.

— Сними трусики, — бросил я, выжимая газ.

Думаете, я случайно выбрал машину с затонированными окнами?

Она посмотрела на меня фирменным взглядом: «Ты с ума сошел, Марк?!», потом вдруг подцепила мокрый купальник и стянула до колен.

Посмотрел на нее с удивлением. Не думал, что будет так просто уговорить ее.

Светофор. Боже, как вовремя.

Я набросился на ее губы, а пальцами погладил ее, мокрую и горячую.

Сзади засигналили. Вера потянулась к моим губам, не желая отпускать. Я перехватил руль одной рукой, а вторую не убрал — так и ласкал ее всю дорогу до дома, а она впивалась зубами в мое предплечье, чтобы не стонать в голос.

Она кончила на перекрестке в двух кварталах от моего дома. А после, когда я, наконец, заехал и заглушил мотор во дворе, вдруг сказала:

— Здесь.

Пришел мой черед смотреть на нее как на сумасшедшую.

— В машине? — уточнил.

— Да.

— Но мы уже приехали!

И зачем я так гнал, спрашивается?

— И ты что, опять хочешь быть сверху?

— Да-а-а.

Я перебрался назад и достал из брошенной на заднем сидении одежды презерватив. Дождался, пока Вера перелезет ко мне.

— Вера, есть и другие позы.

— Нет, — прорычала она. — Помоги мне с твоими плавками.

— Нет уж, — я убрал руки за голову. — Вперед, моя ненасытная фиалка, коснись меня. Уговори меня опять на «Наездницу», а то я уже устал от этой позы.

Вера сверкнула глазами, убрала с глаз локоны, резко встряхнув головой. Подцепила мои плавки, абсолютно не церемонясь. Мокрая ткань полоснула по чувствительной головке.

— Эй! Аккуратнее! Или мой член тебе больше не нужен?

— Прости, — быстро чмокнула у губы.

Устроилась поудобнее, сев на пятки под моей правой рукой и на этот раз аккуратнее стащила с меня мокрые плавки. Вера аж отпрянула, когда член буквально выпрыгнул к ней, как черт из табакерки. Хриплым голосом велела приподняться, чтобы снять их с меня полностью.

Все-таки не понимаю, почему мы должны делать это в неудобной машине, когда стоим под домом, но… Тут ее холодные пальцы пробежались вниз по члену.

Ладно, я подумаю об этом после.

Она сжала ладонь, слишком легко к моему разочарованию.

— Сильнее, — прохрипел я.

Она недоверчиво посмотрела на меня, и я кивнул, в сердцах умоляя ее сжать меня так крепко, как только она может.

Она смогла.

Ну почти.

Сам взял ее вторую ладонь и положил ниже, на яйца. Я был готов сдаться ее желаниям уже сейчас, но Вера с видом первооткрывателя двигала рукой, глядя на то, как собирается и расходится крайняя плоть от ее движений, а потом лизнула головку.

Я зашипел сквозь зубы.

Она тут же испуганно отпрянула:

— Больно?

— Верни руки обратно! — гаркнул я и добавил тише: — Нет, не больно. Очень… — Она сделала так еще раз и я, запнувшись, выдохнул: — очень приятно.

Она довольно улыбнулась, пробежалась пальцами по уздечке и повторила тоже самое кончиком языка, в довершение ко всему вобрав головку в рот.

Что она хотела? А чего добивался я? О, Господи, пусть делает со мной, что хочет, только бы никогда не останавливалась.

Коснулся ее ладоней, показывая, что двигать ими можно сильнее и почти без опаски. Ни разу не глубокая глотка, конечно, но даже от простых движений ее порхающего языка меня потряхивало, как от ударов тока. Да как так-то?

А еще от изгиба спины и вида голой попки, в которую упирались пятки. От ее выпирающих лопаток. От того, как пахла она после моря, солнца и секса, и как я сам пропах этой женщиной.

Коснулся ее затылка, собрав короткие волосы в кулак. Немного надавил, чтобы она вобрала в рот больше, но без фанатизма. Вера и так мигом напряглась.

— Дыши носом.

Она в ответ так засопела, что пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не захохотать. Правда, сразу после стало совсем не до смеха: Вера втянула щеки, плотно обхватив член, и одновременно с этим рукой сжала яйца.

Мать вашу, да я так даже кончу!

— Иди ко мне. Ты умеешь уговаривать.

Вера улыбнулась чуть припухшими губами, не поверила этой лести, вероятно, снова посчитав себя неумехой. В чем-то она права, конечно, но кое-что ей удалось в разы лучше, чем прожженным профессионалкам.

Она внимательно следила за тем, как я надорвал упаковку зубами, а после раскатал латекс по всей длине.

— Повернись спиной ко мне, — я провел пальцами по позвоночнику, останавливаясь на ямочках на пояснице. — Доверься, больно не будет.

Вера встала коленями на кресло, спиной ко мне, а руками схватилась за водительское и пассажирское. Нет, все-таки почему в машине? Не делал этого еще на парковке прямо перед пустым и готовым предоставить любую поверхность домом.

Мысли испарились, стоило провести между ее ног членом. Вера задрожала мелкой дрожью. Я положил руки на ее талию и надавил большими пальцами на ямочки на пояснице, насаживая на себя. Она медленно опустилась, исторгнув стон, от которого крышу снесло нахрен.

— Так ведь тоже хорошо? — прошептал я, подцепив ее купальник и обхватывая пальцами грудь.

Она кивнула, осторожно приподнимаясь, чтобы опуститься заново. Я пока сдерживался, наслаждаясь видом сзади: ровной узкой спиной, напряженными мышцами, сведенными лопатками и, конечно, ямочками на пояснице.

Очень удачная поза, а Вера уже должна была уже отойти от первого быстрого оргазма по дороге до дома.

Стал вбиваться сильнее, а руку опустил на клитор, мягко его поглаживая. Вера развела ноги еще сильнее, потерлась о руку и сама стала двигаться быстрее, выбивая из меня стоны.

Горячая влага пульсировала под моими пальцами. Я чувствовал ее движения членом и собственной рукой, терялся в ее стонах, и ощущения множились, как в кинотеатрах с бесчисленными D-эффектами.

В какой-то момент Вера почти легла грудью вперед, между кресел, когда ее руки со спинок соскользнули на сидения. Я напрягся, замедлился, это уже мало напоминало позу «Наездницы», а если она сейчас начнет превозмогать боль, о которой она говорила… Ну, я на такое закрывать глаза не буду.

Стал брать ее мягче, лишь сильнее и глубже насаживаясь, почти не покидая ее. Усилил движения пальцами. Ощутил, как она тут же вся сжалась, напряглась. Замерла и даже перестала дышать.

Ей больно?

И тогда же она кончила.

Ослабевшую и дрожащую, я обхватил ее за талию, прижал к себе и она благодарным, страстным поцелуем впилась в мои губы. Немного приподнял, чтобы облегчить движения и хватило нескольких сильных толчков, чтобы кончить следом.

Вера

Мы отдали опустевшую корзину Иордаке, припасы из которой прикончили еще на берегу моря, но на ужин в таверне не остались. Сегодня по плану был рыбный ресторан.

Заказали пиво, и после на столах появились два подноса, доверху заполненные едой. Мелкие рыбешки во фритюре, крупные золотистые дольки картофеля. Уже знакомый чесночный соус. Кольца кальмаров и огромные креветки-гриль на шпажках.

Я опять не съела и половины, хотя и была голодна, как тысяча чертей после моря, аквапарка и секса в машине. Но порции были слишком большими, чтобы осилить это в одиночестве.

Еще у меня обгорел нос и поэтому постоянно чесался. А волосы, кажется, торчали во все стороны еще после моря, да и высохли они в машине, а после Марк разрешил только переодеться в сухую одежду, но не дал мне собраться, как следует. Сказал, что беспорядок в моих волосах идет мне куда больше аккуратно причесанного каре. Я лично сомневаюсь в этом, но надо отдать ему должное — в этот момент, после всего, что у нас было, я чувствовала себя другим человеком. И эта плохая девчонка могла себе позволить не мыть голову сразу после соленого моря, а лишь немного расчесать волосы и пойти ужинать в ресторан, в котором почему-то почти все ели руками, несмотря на приборы. Так действительно было удобнее.

Мой четвертый день на Кипре подходил к концу. За два дня, проведенных рядом с Марком, я испытала столько ощущений, сколько за всю свою жизнь еще не испытывала. Смогу ли я жить после, как раньше? И смогу ли без него, когда вернусь обратно?

Я не спрашивала о том, улетает ли он через неделю, как и я. Я не знала, какими судьбами он прилетел на Кипр и когда собирается его покинуть. По сути, я ничего не знала об этом мужчине, который был так близко и так далеко в один и тот же момент.

Просто секс. Ни к чему не обязывающий секс, призванный выбить из моей головы комплексы и неуверенность в себе. Откровенные сеансы психотерапии, когда с каждым последующим оргазмом словно острее ощущаешь вкус к жизни. Надолго ли хватит эффекта? Продержусь ли я там, в старом болоте, без него? И как сломать устойчивый шаблон, что если я с мужчиной, то эти отношения отныне навсегда?

Курортные романы, отношения на одну ночь — все это проходило мимо меня, и я знала об этом только со слов подружек. А еще видела, как легко они относились к такому времяпрепровождению, почему же я не могла поступить также?

Марк вывел меня из ресторана, обнимая за талию, и так и вел меня по мощеной дороге вдоль моря, заменявшей Лимассолу набережную, мимо кафе и столиков, где, несмотря на ночь, по-прежнему пили холодный кофе в высоких стаканах и эмоционально болели за футбольным матчем на экранах телевизоров. Марк молчал, но вряд ли мы с ним молчали об одном и том же. Ему было проще: уже свыкся с отношениями. А, может быть, он и не знал других.