— Раздвинь шире, — мягко приказывает он.

Я повинуюсь.

Он отпускает клитор и кровь приливает к онемевшей плоти, которая начинает покалывать. Несколько секунд он изучает наполняющийся кровью бутон, я немного начинаю трепетать от предвкушения.

— Черт побери, начинай, — кричу я.

Он раздвигает мои складки, и мое скрытое влагалище теперь предстоит перед ним во всей красе, поблескивая своими соками. Я нетерпеливо извиваюсь, тело уже горит от желания и возбуждения. К моему полному разочарованию он отпускает пальцы и внешние губы соединяются. Он поднимает на меня глаза.

— Поиграй с собой, — говорит он бархатным голосом, наполненным желанием.

Я не думаю, что смогу, поскольку никогда не делала этого перед кем-то.

Его выражение лица загадочное.

— Я хочу понаблюдать за тобой.

Кристальный Джек хочет понаблюдать, хорошо, я глубоко вздыхаю. Конечно, ты имеешь полное право наблюдать, Джек Иден.

Я опускаю руку между ног и начинаю медленно кружить пальцами вокруг моего пощипывающего клитора. Он опускает взгляд вниз, с жадностью и алчностью наблюдая за моими действиями. Я никогда не могла предположить, что меня это может так заводить, хотя с одной стороны чувствую себя грязной, распутной шлюхой, но при этом абсолютно, бл*дь, трепещущей и возбужденной.

Мои пальцы двигаются привычными отработанными движениями. Я точно знаю, как мне нравится, чтобы кончить. Но здесь присутствует и еще кое-что — он не спускает с меня глаз. Он точно также смотрел тогда, когда я танцевала перед ним, и от этого я чувствую себя сильной. Даже больше. Желанной. Я закрываю глаза, приподнимаю бедра, напрягаю мышцы. Легкий стон удовольствия вырывается у меня из губ, с наслаждением, чувствуя, как вибрирует и еще больше напрягаются мышцы от надвигающегося оргазма. Я так близка к нему... почти уже.

— Да, да, — выдыхаю я.

Его горячая рука накрывает мою.

Я резко открываю глаза и в упор смотрю на него, разочарованная и чувствуя жуткую потребность, понимая, что он не позволит мне кончить.

— Нет, — тихо говорит он, вставляя в меня два пальца, приказывает: — Сними свою майку.

Пальцы, вонзившиеся глубоко в меня, заставляют убрать руки, и я торопливо неуклюже снимаю свой верх. Я не одела бюстгальтер и его глаза тут же цепляются за мою обнаженную грудь.

— Ближе, — говорит он глубоким, чарующим голосом, я всегда представляла, что именно таким голосом Огромный Плохой Волк разговаривал с Красной Шапочкой.

Ох, мистер Волк, как долго же я тебя ждала.

Я упираюсь руками по обе стороны от него и наклоняюсь вперед, выгибаясь, как лук, теперь грудь почти касается его губ. Он захватывает набухший сосок и начинает кружить языком вокруг него.

— Да, — стону я.

Он нежно сосет его мягкими губами, я опять стону. Чистое удовольствие ударными волнами струится по всему моему телу.

— Подставь другую, — командует он.

С поспешностью я передвигаюсь, чтобы другой сосок оказался напротив его теплого, влажного рта и такого нежного. Наверное, так ребенок, еще не имеющий зубов, сосет грудь, чтобы напитаться молоком. У меня вырывается долгий вздох удовольствия, и я начинаю двигать своей киской на его пальцах. Он отстраняется от меня, как только дрожь начинает сотрясать мое тело, понимая, что я вот-вот собираюсь взорваться. Он вытаскивает пальцы и сжимает сосок зубами. Я смотрю на него. Я почти начинаю кричать от разочарования, и от того, что этот садистский ублюдок наслаждается, мучая меня.

— Дай мне кончить, черт возьми, — стону я.

Он отпускает сосок и медленно улыбается.

— Уговори меня.

— Итак стоит…, — говорю я, приподнимая бедра от его промежности и расстегивая ширинку брюк. Его стоячий член выпирает, доходя до пояса боксеров.

— Это самый убедительный аргумент, который я услышал за весь день, — говорит он.

— Подожди, сейчас ты услышишь все мои аргументы, — я обхватываю его эрекцию, которая становится еще больше.

— Не могу дождаться, — бормочет он.

— Опусти ноги, — внезапно приказываю я.

Его глаза сверкают от моего строгого и резкого тона, но он отвечает:

— Хорошо, — опуская свои поднятые колени.

Я приподнимаюсь и на коленях ползу вдоль его тела вверх, к лицу, осторожно поворачиваюсь и опускаюсь, остановившись и поддразнивая в нескольких дюймах от его рта.

— Почувствуй мой запах, — командую я, замирая, как только он поднимает голову и нюхает. Я прекрасно знаю, что он будет делать дальше. Он проходится языком по моим складкам, я разрешаю ему один раз лизнуть, дрожь сотрясает все мое тело. Его желание возрастает и становится необъятным, но я все продолжаю еще хоть как-то контролировать себя.

— Кто тебе разрешил облизать меня? — сурово спрашиваю я, приподнимая бедра. — Ты все испортил, теперь тебе придется подождать до завтра.

Он совершает какое-то слишком молниеносное движение, я только едва лишь слышу его приглушенный смех, и оказываюсь неподвижно зажата его сильными руками, обхватившими меня за бедра, намертво.

— Ты можешь подождать до завтра, если хочешь. А я поимею тебя сейчас, — рычит он, и вдруг я оказываюсь растянутая у него на теле с раздвинутыми ногами, моя киска открыта прямо перед его ртом, куда он быстро толкается языком.

— Эй, я сейчас командую, — протестую я, пытаясь оттолкнуться от него.

— Женщина динамщица не имеет права командовать.

Он обхватывает меня за талию и наклоняет ниже, другая же рука проскальзывает ко мне между ног. Он начинает двигать пальцами вокруг моего клитора, именно так, как я ему до этого показала, доставляя сама себе удовольствие. В такой открытой и совершенно беспомощной позе, пожирая мою киску языком и стимулируя пальцами, которые творят собственно мою суть, очень быстрый и мощный оргазм накрывает меня, я впиваюсь ногтями в его бедра.

Когда все заканчивается, я лежу, прижав щеку к его животу и тяжело дыша, он продолжает мягко сосать мои набухшие складки. Это очень, очень изысканно и несказанно по-декадентски, но я приподнимаю голову и смотрю на красивый очень эрегированный пульсирующий пенис. Прозрачная жидкость стекает по головке.

На животе я ползу к нему, высунув язык, который как бы продлевает мое извивающееся ползущее тело.

— Ах, — хрипит он.

Мои губы опускаются на твердую головку, медленно, дюйм за горячим дюймом втягиваю в себя, настолько, насколько могу втянуть толстый, изгибающийся член. Я все быстрее и быстрее начинаю двигать головой, не останавливаясь, даже когда чувствую его длинный палец, погрузившийся в меня опять. У меня мелькает мысль — в каком виде я предстала перед ним своей открытой киской с зияющим входом, умоляющем войти в него. Я извиваюсь, сильнее приближаясь к его пальцам, он запускает еще один палец и начинает быстрее двигать, я стараюсь не отставать от его темпа и с какой-то яростью сосу член.

Вдруг он хватает меня за талию, отстраняя от своего члена. Мой рот безмолвно отрывается со всхлипывающим сосущим звуком. И прежде чем я успеваю сказать хоть слово, я уже стою, упираясь на колени и локти. Схватив меня за волосы, он оттягивает мою голову назад и врезается в меня.

— Аааа... – вскрикиваю я, дергая головой.

— Вот чего мне не хватало. Видеть, как мой член двигается в тебе, — говорит он, сильно толкаясь в меня, я начинаю содрогаться.

Он трахает все сильнее и сильнее, врезаясь все глубже и глубже, и я начинаю чувствовать, как на меня накатывает очередной оргазм.

— Даааааа... — у меня начинают сжиматься и пульсировать внутренние мышцы, мы поднимаемся вместе очень высоко. 

* * * 

Он будит меня среди ночи.

— Пошли поплаваем?

Слишком темно, и я не могу видеть выражение его лица, только часть выпирающего оголенного плеча, состоящая из одних мускул.

— Да, — шепотом отвечаю я.

Мы спускаемся вниз к бассейну. Он ныряет. Я пробую воду пальцем ноги. Вода холодная, но это нормально. Под звездным небом мы вместе плывем, словно двое беззаботных угрей, всякий раз, как только мы дотрагиваемся друг до друга, пролетают искры. Потом его тело такое теплое накрывает меня сверху. 

12.

Я просыпаюсь в одиночестве, касаюсь вмятины на его подушке, переворачиваюсь на бок и зарываюсь носом в подушку, чувствуя запах от его шампуня.

— Ох, Джейк, — шепчу я.

Я встаю с кровати и направляюсь в гостиную. В доме очень тихо. В какой-то момент я предполагаю, что он вышел и даже знаю, куда, поскольку раздвижные двери открыты. Я выхожу к бассейну и встаю у края обрыва, смотрю далеко в океан, он быстро плывет, даже яростно и уплыл гораздо дальше, чем вчера. Вчера, видно, он вернулся только из-за меня.

Меня вновь начинает осаждать страх и беспокойство.

Я иду на кухню и открываю дверь холодильника. Пара лотков для льда наполнена мешками с хлебными мякишами. Я беру пакет и спускаюсь по ступенькам. Захожу в воду, чтобы покормить рыб. Наблюдаю, как они неистово набрасываются на хлебные кругляшки, рыбки очень красивые, но я чувствую себя обеспокоенной и рассеянной. Совершенно внезапно и импульсивно я решаю поплыть к нему. Я плаваю не очень хорошо для того, чтобы уходить так далеко от берега, но возможно я смогу встретить его на середине пути, когда он поплывет назад.

Я опускаюсь в воду и начинаю энергично двигать руками и ногами по направлению к нему. Должно быть, я плыву уже добрых десять минут, но мне почему-то кажется, что Джек стал еще дальше, и я ловлю себя на мысли, что очень устала. Я останавливаюсь, пытаясь удержаться на плаву, оглядываюсь на берег. Он выглядит таким скалистым и далеким. Это явно была глупая идея с моей стороны.

Я зову Джека, но мой крик уносится в противоположном направлении. У меня начинается паника. Внезапно, словно почувствовав мое бедственное положение, он останавливается и оглядывается, увидев меня, начинает быстро и мощно плыть ко мне. Я все еще пытаюсь удержаться на воде, наблюдая за ним. Он — прекрасный пловец, его движения настолько плавные и быстрые. Он ныряет и всплывает прямо передо мной, брызгая водой, стекающей с волос и лица, как тюлень, находящийся полностью в своей стихии.

Его глаза мечут гром и молнии.

— Какого хрена ты уплыла так далеко от пляжа? — с яростью требует он ответа.

Мне чувствую, как его гнев очень сильно жалит меня. Он никогда не говорил со мной подобным образом. Я смотрю на него широко раскрытыми удивленными глазами.

— Разве ты не знаешь, бл*дь, настолько это опасно? — резко огрызается он.

— Отвали, — выплевываю я, начиная плыть в сторону пляжа. Он хватает меня сзади, прижимая к телу — крепкому и скользкому.

Какое облегчение перестать барахтаться и просто хотя бы немного отдохнуть на нем.

Он прижимает лицо к моей шеи, его дыхание теплое.

— Сможешь доплыть сама обратно.

— Нет, — неохотно признаюсь я.

Он подхватывает меня под руки, и мы медленно плывем к берегу.

Мы лежим у самой кромки воды, голые. Я смотрю на удивительно голубое небо и ощущаю, как солнце начинает согревать кожу.

— Это действительно было глупо, прости.

Он поворачивает голову и наши глаза встречаются. На солнце его глаза яркие, головокружительные — насыщенного цвета весенней травы. Ресницы длинные, темные и на них еще поблескивают капельки морской воды, как у ребенка, словно он только что плакал.

— Прости, что накричал на тебя, Лил. Но ты напугала меня, — он моргает. — Если бы что-нибудь случилось, я был бы слишком далеко и не смог бы помочь тебе.

Я кладу руку себе на плоский живот. Он очерчивает пальцем контур моих губ и у него в глазах загорается желание. Он передвигается вперед, уткнувшись лбом мне в плечо, глубоко вздыхает содрогнувшись.

— Ох, Лил. Что мне с тобой делать?

Я кручусь и подлезаю под его тело, пот выступает у меня на коже.

— У меня есть идея, — говорю я, уставившись на его брутальную мужскую грудь.

Он смотрит на меня сверху-вниз. Тень, такой понятной всему человечеству многовековой похоти, пробегает у него по лицу. У меня происходит огненный взрыв в голове от его взгляда, я так пристрастилась к этому мужчине.

— Мне очень нравится ход твоих мыслей, — его довольный шепот проскальзывает в мои мысли, похожий на маленькую обещающую шалость.

Наверное, кто-то назовет это любовью, но я не могу, так сказать. 

* * * 

— Голоден? — спрашиваю я.

— Просто умираю от голода.

Мы подбрасываем монетку, чтобы решить, кто будет готовить завтрак. Он проигрывает и, чтобы бы как-то его поддержать, я обещаю приготовить ужин. Я стою напротив кухонной столешницы и наблюдаю, как он ставит кастрюлю на плиту.