- Ты издеваешься? Я ходил весь день со стопкой презервативов в заднем кармане.

- Так достань один и возьми меня, - я оборачиваю ноги вокруг него и бросаю на парня взгляд. - Сейчас.

- Ах, куколка, люблю то, насколько сильно ты этого хочешь, - он быстро и глубоко целует меня. - Но я не пещерный человек. Так что сделаю всё правильно. Голышом в моей постели.

Злая дразнилка. Думаю, что видя эту милую самодовольную улыбку и то, как он великолепен, я могу расплакаться. Громко вздыхая, завожу одну руку за голову, отчего грудь немного приподнимается. Его взгляд следует за движением и становится задумчивее.

- Ты спрашивал, надела ли я стринги, - говорю я, медленно раздвигая бедра. Это действие привлекает достаточно внимания, чтобы парень снова опустился на колени передо мной. Моя юбка задирается. Я протягиваю руку и поднимаю ее выше. Прохладный воздух целует кожу. - Ответ - нет.

Киллиан шумно сглатывает, а затем его тело охватывает дрожь, тогда как руки хватаются за края сидения.

- Трахните. Меня.

- Это я и пытаюсь сделать, - говорю я, в то время как он выглядит словно изголодавшийся по виду моей обнаженной киски мужчина.

- О, Либс, - произносит он нежно. - Посмотри, какая ты влажная. Эта красивая киска такая опухшая и чувственная, - кончик его пальца скользит по моим отекшим губам. - У тебя здесь ноет?

Я ерзаю бедрами, жар лижет мои бедра и концентрируется между ног.

- Да, - шепчу я.

Он кивает.

- Да, так и есть.

Его пальце движется взад-вперед, паря над моим клитором и проскальзывая к моей вагине. Я стону, раздвигая ноги шире, и он толкает палец внутрь настолько, что я могу его ощутить. Я дергаю бедрами, пытаясь вынудить его проникнуть глубже. И он проявляет милосердие, вставляя свой длинный палец в меня. В знак благодарности я стону.

- Я сойду с ума, когда окажусь здесь, - бормочет он порочно. Килл не прикасается ни к одной другой части моего тела, пока медленно трахает своим пальцем. И потому всё мое внимание концентрируется на этом действии. Еще один палец присоединяется к первому, и он широко раздвигает их, когда проталкивает внутрь. - Тебе нравится?

Я не могу ответить, лишь извиваюсь и смотрю на поглощенное действом выражение его лица. И, будто ощущая мой взгляд, его глаза обращаются к моему лицу. Они блестят черным светом во мраке салона.

- Ладно, куколка, - говорит он. - Я сделаю всё лучше.

Его свободная рука дергает кнопку джинс. И через секунду его член оказывается на свободе. Я не забыла, какой он большой, но видя его сейчас твердым и таким эрегированным, ощущаю, как мои внутренности сжимаются от предвкушения. Киллиан, должно быть, чувствует мою реакцию, так как издает голодный звук и толкает в меня еще один палец.

Я ощущаю, как растягивается моя киска, как она заполнена. Но знаю, что его член будет ощущаться куда лучше.

Он выскальзывает из меня и достает презерватив из кармана.

- Поиграй с клитором, пока я сделаю это.

Мои дрожащие пальцы повинуются, скользя по гладкой коже. Я так сильно хочу быть наполнена, что мои бедра беспокойно вжимаются в сиденье, пока он раскатывает презерватив.

Большая ладонь Киллиана опускается на мое бедро, его пальцы широко растопыриваются, чтобы удержать меня, а глаза цвета горячего кофе полны восхищения.

- Очень красивый вид. Будь открыта для меня, детка.

И я делаю, как он просит. Киллиан издает низкий гортанный звук, почти вой, но более нуждающийся, и все мускулы его живота визуально сжимаются. Свободной рукой он проводит по члену, лениво поглаживая его.

- Черт, я должен попробовать ее на вкус, - его дыхание согревает меня за секунду до того, как губы парня прижимаются к моим чувственным складочкам.

От этого волна жара приливает ко всему телу. И когда он довольно гудит напротив моей киски, я вскрикиваю.

- Киллиан... - мои руки накрывают его затылок. Не знаю, хочу ли оттолкнуть его или притянуть ближе. Он медленно убивает меня, осыпая нежными долгими поцелуями область между моих ног так, словно целует мои губы. Его язык неспешно, но всё же жадно, отыскивает каждое скрытое чувственное местечко.

- Киллиан, пожалуйста. Сейчас, - я тяну его за ухо, и он, ублюдок, смеется, отчего жар лишь нарастает между моих ног.

После последнего влажного поцелуя в мой клитор он поднимается и садится рядом.

- Иди сюда, - его руки находят мои бедра и поднимают меня, усаживая верхом.

Килл откидывается и кажется почти расслабленным - звезда рок-н-рола, развалившаяся в своем лимузине. Но я вижу, как напряжены уголки его глаз и как его рука немного дрожит, пока парень убирает локоны с моего лица. Член, находящийся между нами, прижимается к его животу. Твердый как сталь. Мне хочется обернуть вокруг него руку и сжать. Хочется оседлать его и забыть свое имя.

Этот мужчина так прекрасен: его выразительные черты лица, яркие глаза. Мои ладони скользят по гладкой коже, мускулистым рукам, бугрящимся от моих прикосновений. Я обвожу пальцем маленький твердый сосок, наслаждаясь тем, как в ответ расширяются его ноздри.

Грубые кончики пальцев Киллиана проводят линию по моей брови.

- Я так охренительно тебя хочу. Кажется, что я всегда тебя хотел, - он притягивает меня ближе, целуя в губы. - Мне требуется приложить все силы, чтобы не начать просто вколачиваться в тебя, не вытрахать из тебя душу.

Наше дыхание перехватывает в унисон, и я снова целую Киллиана, втягивая его полную нижнюю губу. Он тихо стонет, а его руки сжимают мои щеки.

- Мы сделаем это медленно, - настаивает он, и я гадаю, говорит он это мне или себе. - Медленно. Я не хочу сделать тебе больно.

Всё время, пока говорит, Киллиан неспешно раскачивает бедрами, скользя вверх-вниз между моих ног. Он такой широкий, что моя киска сжимается.

Моя грудь прижимается к его груди, когда я наклоняюсь вперед и поднимаюсь на коленях.

- Войди в меня, Киллиан.

- Блядь, - шепчет он, напряженно сглатывая.

Его взгляд прикован ко мне, когда парень протягивает руку между нашими телами и направляет толстую головку своего члена к моей сердцевине. Я не закрываю глаза, не дышу, когда медленно опускаюсь на него. Первое проникновение вызывает жжение. Я замираю, в то время как Киллан часто дышит, а его пальцы прижимаются к моему подбородку, пока он тоже пытается не шевелиться.

Машина подскакивает на кочке, и он проникает в меня чуточку глубже. Мое дыхание снова перехватывает, внутренние стеночки растягиваются и сжимаются.

- Святые черти, - ахаю я.

- Детка, - он целует меня, осторожно двигая бедрами, прокладывая себе путь еще глубже, всё время целуя меня, словно я его наркотик.

И я чувствую, что пьяна от него: ощущения затуманиваются, голова становится тяжелой, а тело пылает от удовольствия. Я могу думать лишь о Киллиане внутри меня. Сейчас он - часть меня. Я чувствую его в растянутых мышцах бедер, глубоко в моем теле, где головка его члена надавливает на какую-то точку, зажигая меня изнутри.

Теперь я двигаюсь вместе с ним, встречая каждый его толчок ответным движением, наши губы едва соприкасаются, языки лениво скользят друг по другу. Я вдыхаю его воздух, а он - мой.

- Так хорошо, - Килл дрожит, вколачиваясь в меня. - Быть в тебе так офигенно приятно. Еще. Дай мне больше.

Я сжимаю его плечи, прикусываю верхнюю губу, облизываю ее. Похоть делает меня дикой.

Его ладони скользят к моей попке, сжимают ее, а кончик пальца играет со входом в мой зад.

И всё это слишком. Мой лоб соприкасается с его, пока я задыхаюсь, беря его, клеймя, обладая. Я вся его.

Мой оргазм словно длинная дорога, двигаясь по которой, я набираю скорость. Меня бросает с такой силой, что я могу лишь цепляться за Киллиана, кричать, неистово и хаотично двигаться напротив него. Я забываю всё, кроме этого ощущения.

И затем его руки оборачиваются вокруг меня, притягивая к груди, пока он толкается в меня жестко, быстро и бешено. Я люблю звуки его криков, то, как он стонет, словно умирая, и то, как всё вокруг оживает.

В течение долгого времени мы лежим. Я на нем, Киллиан - на сидении. Глубоко во мне он всё еще пульсирует, а мое тело сжимается вокруг него в ответ. Киллиан испускает слабый смешок и притягивает меня еще ближе. Его губы касаются моей щеки, я слишком ошеломлена, чтобы повернуть голову и поцеловать в ответ.

- Святое дерьмо, женщина, - произносит он напротив моей влажной кожи. Затем прерывисто выдыхает. - Злоебучий ад.

- Знаю, - шепчу я.

Это никогда не было так. И я знаю без сомнений, что Киллиан Джеймс - не просто зависимость или летнее увлечение. Он становится для меня всем. И это одновременно волнующе и пугающе.

Квартира Киллиана именно такая, как я и ожидала от рок-звезды, высоко ценящей свою приватность. Это пентхаус в здании бывшей церкви к югу от Вашингтон Сквер. Здесь смешались современный гламурный и старинный стиль с высокими потолками, стеклянными стенами и массивными витражами. Комнаты открыты и просторны, а большая терраса занимает всё пространство задней части дома. На белой кухне под сводчатым сияющим потолком Киллиан готовит для нас кубанос - сендвич с жареной свининой, ветчиной, швейцарским сыром, горчицей и маринованными огурчиками - поджаривая его до тех пор, пока он не становится горячим и липким.

- Почему ты не готовил для меня раньше? - размышляю я до того, как еще раз откусить огромный кусок.

Довольный Киллиан смотрит на мой рот, набитый сендвичем.

- И упустить возможность есть твою стряпню? Ни за что. Я умею готовить Ропа веха, но для этого нужно больше времени.

- Всё и так идеально.

Мы едим и пьем ледяное пиво. Сейчас два часа ночи, вокруг всё тихо и спокойно. У Киллиана большая квартира, но он рядом, поэтому мне здесь уютно.

- Твои родители по-прежнему живут в Нью-Йорке? - спрашиваю я.

- С октября по декабрь, - Киллиан делает глоток пива. - Прямо сейчас они на своей яхте, пришвартованной, вероятно, в Монако или на Ибице. Зависит от настроения мамы и деловых сделок отца. Если мама хочет на вечеринку, то это Ибица. Если у папы сделка, то это будет Монако.

- Вау. То есть, я читала о подобном образе жизни, но реально жить так...

- Мой отец вырос с пони для игры в поло. Затем отправился в Тринити в Кембридж. Его "друзья" - члены королевских семей. Для него данный образ жизни - норма.

Я могу лишь глазеть на Киллиана. Его плечи напрягаются, а взгляд кажется отстраненным.

- Для тебя это тоже норма.

Он ставит на стол пиво и встречается со мной взглядом.

- Я всегда был зажат между мирами, оставаясь с бабулей и путешествуя с родителями. Плюс группа. Если говорить начистоту, Либс, то у меня нет чертового представления о норме. Но мне хотелось бы его иметь.

То, каким глубоким становится голос Киллиана, и интенсивность его взгляда вызывают у меня желание взять парня за руку и сжать ее. Мне хочется дать ему эту нормальность, но я не знаю как. Не в тот момент, когда я сама оставила нормальный образ жизни, чтобы быть с ним.

Я помогаю ему загрузить посудомойку, когда мы заканчиваем есть. Хотя он принял быстрый душ перед нашим ужином, на парне всё еще нет рубашки, надеты лишь потертые джинсы, что низко висят на его узких бедрах. Его босые ноги кажутся бледными на фоне половиц из черного дерева.

Я тоже босая и почему-то из-за этого чувствую себя более по-домашнему. Словно мы живем тут вместе.

Я убираю прядь волос за шею, ставя последнюю тарелку на место, когда замечаю, что он за мной наблюдает.

- Что за взгляд? - спрашиваю, потому что никогда не видела у него подобного выражения лица. Оно светлое, но в глазах таится нечто мрачное.

Килл качает головой, прикусывая нижнюю губу.

- Ничего. Просто скучал по тому, как мы делали это вместе с тобой.

Под "это" он подразумевает уборку на кухне. Киллиан всегда помогал мне с этим, когда мы были у меня дома. Это стало ритуалом: парень наблюдал за тем, как я готовлю, веселил меня историями и анекдотами, пока мы ели, а затем мы вместе всё убирали.

- Это кажется таким правильным, знаешь ли? - говорит он, и нежная улыбка всё еще озаряет его глаза.

И в этот момент я чувствую потребность его обнять. Подхожу ближе и оборачиваю руки вокруг его талии. Мои губы прижимаются в легком поцелуе к его груди из-за того, что я и вправду не могу быть так близко и не целовать его.

Киллиан тут же растворяется во мне, его руки поднимаются и сжимают мое тело в течение длительного момента так крепко, что могут остаться синяки, но я не против. Я хочу этой силы. Хочу ощутить, что ничего не может встать между нами.

Длинные пальцы расчесывают мои волосы, массируя кожу головы. Я прижимаюсь еще ближе, касаясь своей щекой его груди. Биение его сердца такое сильное и ровное.

- Когда мы уедем из Нью-Йорка? - спрашиваю я.