Я многое скрываю с тех пор, как переехала сюда окончательно. Идея о том, что ждет меня, если я ошибусь и раскрою свои сокровенные секреты, действует на нервы. Я ненавижу вести светские разговоры, всегда ненавидела. Ненавижу неловкость, натяжение кожи и боль в горле от подобных бесед. Уж лучше мне оставаться наедине с самой собой. Именно поэтому я редко бываю в городе.

Киллиан оплачивает свои вещи: гора конфет, чипсы, газировка, безделушки, которые никому не нужны, и кепки, когда звенит дверной колокольчик, и в магазин заходит группка хихикающих девушек.

На вид им, кажется, лет по шестнадцать, и это напоминает мне о том, что я и вправду очень долго скрываюсь, потому что не узнаю ни одну из них. Возле прилавка Киллиан перемещается так, чтобы повернуться спиной к девушкам. Видимо, я бы не заметила этого, если мы мое внимание не было постоянно приковано к этому парню.

Он спешно благодарит миссис Нилвуд, натянуто улыбается и затем подталкивает меня к двери. И хотя сам не двигается очень быстро, каждый его шаг, кажется, наполнен желанием свалить отсюда. Мне это подходит.

Движущаяся толпа подростков перемещается к проходу с косметикой, и оттуда доносится визг. Определенно они его заметили. Девочки начинают шептаться, пока глядят на его спину, что в целом неудивительно. Киллиан высокий и статный парень. Сексуальный незнакомец. Он мог бы стать чем-то вроде червя на крючке для местного женского населения.

Однако я шокирована, когда Киллиан берет меня за руку и тянет к двери. Не удивительно, что он уходит, странно то, что парень делает вид, будто мы пара. Молча, мы идем вдоль главной улицы, и всё, о чем я могу думать - это его теплая огрубелая ладонь в моей руке. Он держит меня уверенно, но нежно, его шаг замедляется, приспосабливаясь к моему нормальному темпу.

Иисусе, мне нужно взять себя в руки. Я не могу втюхаться в этого мужчину. Мы уже выбрали шаблон отношений. Он дразнит, я насмехаюсь. Сама идея о том, что Киллиан узнает о моем влечении к нему, вызывает внутреннюю дрожь. Я никогда не смогу с этим жить. Никогда.

- Это было клевое местечко, - говорит он, отрывая меня от панических мыслей.

- Не думаю, что я когда-нибудь слышала, чтобы магазин миссис Нилвуд был описан как "клевый". Но если тебе он так понравился, то в этом есть смысл.

Он смотрит на меня, его темные глаза мерцают весельем, хотя губы всё еще сжаты в тонкую линию. Киллиан легонько толкает меня локтем, пока мы идем вдоль улицы.

- Как великодушно с твоей стороны, Либби.

Вот еще одна особенность. Несмотря на его вечный "я своенравная задница" внешний вид, Киллиан, очевидно, хорошо образован. Думаю, получше меня. Мне хочется спросить у него об этом, но каждый раз, когда речь заходит о чем-то отдаленно личном, он уходит от темы.

- О, эй, -парень останавливается и поворачивается ко мне, одновременно с этим копаясь в пакете. - Дам тебе кое-что.

- Черт, нет, - выпаливаю я, когда он достает одну из бейсболок, фиолетовую.

- Теперь, Либби, не выбрасывай ее, пока не примеришь.

До того, как я могу избежать неминуемой участи, он надевает кепку мне на голову. Мы стоим так близко, что Киллиан словно обнимает меня, когда поднимает руки, чтобы поправить края бейсболки. Достаточно близко, чтобы я ощутила слабый запах мыла от его кожи. Так близко, что приятное тепло омывает меня, и я борюсь с желанием прислониться к нему.

- Вот, - говорит Киллиан. - Ты выглядишь...

Он замолкает. Звук его и моего собственного дыхания становится громче в тишине. Краснея, я поднимаю взгляд. Он прикусывает нижнюю губу, концентрируясь, а эти ровные белые зубы создают маленькие вмятины на роскошном изгибе.

Глаза цвета горячего кофе встречаются с моими, и в ответ мое сердце издает громкое "тыдыщ". Дрожь проходит через мою сердцевину, а тело моментально вспыхивает, так что удивлена, что меня не бросает в пот. Я хочу отвести взгляд, но не могу. Он смотрит на меня, выглядя смущенно, его губы слегка приоткрыты.

Мои собственные же, кажется, наливаются кровью. Я хочу прижать их к его устам и облегчить эту странную боль. Но всё же не двигаюсь. Отчаянно пытаюсь думать, о чем же мы говорили и куда шли.

Откашливаюсь.

- Так как я выгляжу? -мой голос похож на кваканье.

Киллиан моргает и хмурит темные брови. Облизывает нижнюю губу, и я почти поддаюсь порыву. Когда он снова начинает говорить, его глубокий голос похож на гул.

- Мило, - произносит он. - Ты выглядишь мило в этой кепке.

Нежное прикосновение его пальцев, убирающих волосы от моего лица, вызывает озноб.

- Я думал, у тебя серые глаза, - говорит Киллиан, по-прежнему не отступая назад. Нет, он наоборот наклоняется вперед, а его мягкое дыхание ласкает мои губы. - Но сейчас они кажутся зелеными.

Его наблюдение дает мне силы разрушить наш зрительный контакт. Я делаю огромный шаг назад и отвожу взгляд, ощущая болезненный укол в сердце.

- У меня глаза моей мамы. Они меняют цвет в зависимости от освещения. Серые, зеленые, голубые, -я не хочу думать о глазах мамы. Или о том, что вижу их, когда смотрю в зеркало.

Киллиан прикасается к моему локтю. Выражение его лица становится мрачным.

- Они прекрасны, -кажется, будто он собирается сказать что-то еще, но затем группа девушек выходят из магазина, снова хихикая.

И Киллиан напрягается. Я смотрю в их сторону и обнаруживаю, что девочки глазеют на нас. Нет, не на нас. На него. Шушукаясь, они поглядывают на Киллиана и хмурятся.

Я тоже хмурюсь в ответ на их грубость, когда Киллиан игриво ударяет по козырьку моей кепки.

- Пойдем, маленькая дальнобойщица, пора перекусить.

Он снова берет меня за руку и тянет за собой. И тот простой факт, что он ни разу не смотрит в их направлении, заставляет меня поверить, будто парень пытается избежать любого контакта с девушками.

- Ты знаешь одну из них? - спрашиваю я, пока мы спешим к моему внедорожнику.

- Кого?

- Не прикидывайся дурачком. Это тебя не красит. Ты убегаешь от этих девушек так, словно твои яйца горят.

- Звучит довольно болезненно, - он вздрагивает. - На самом деле, больше никогда не говори о том, что мои яйца горят. Добавь это в наш "Ни за что на свете" список.

- Киллиан, эти девушки. Ты знаешь одну из них?

- Мне двадцать семь. Откуда я должен знать местных девочек-подростков? Или не местных? Это было бы довольно странно.

- Я не знаю откуда. Но они смотрели на тебя так, словно знают. И ты, очевидно, избегал их.

- И кто теперь играет в детектива?

Я останавливаюсь у пассажирской двери своего пикапа. Его рука выскальзывает из моей, но Киллиан поворачивается ко мне лицом. Его хмурое выражение становится мрачным. Я оглядываюсь.

- Расскажи. Мне. Что происходит?

И затем он отшивает меня.

- Всё нормально. Просто... забирайся в машину, ладно?

Указываю на дверь, так как сегодня я за рулем. Он низко и гортанно рычит и дергает дверцу, забрасывая в кабину свои покупки.

И до тех пор, пока мы почти что не доезжаем до дома, он молчит.

- Ладно. Нет, я не знал тех девушек. Но думаю, они могли узнать меня. Или пытались понять, я ли это, -он хмурится и трет подбородок. - Мне не следовало бриться.

- Кто ты такой, что те девочки могли тебя узнать? - Иисус, он что, печально известный преступник, выпущенный условно досрочно? – Киллиан - это вообще твое настоящее имя?

Мой голос пропитан паникой, и парень бросает на меня неторопливый взгляд.

- Да, это мое настоящее имя.

Пикап качается, когда мы едем по грунтовой дороге.

Киллиан хватается рукой за подлокотник.

- Послушай, ты не могла бы съехать на обочину, чтобы мы могли завершить этот разговор? Я не хочу закончить в канаве.

- Ладно, - я сворачиваю на следующую широкую обочину возле общественного пляжа. Атлантический океан простирается справа от нас, темные полосы мерцают в солнечных лучах.

Киллиан морщится от света.

- Меня зовут Киллиан Джеймс.

Я смотрю на него, пытаясь понять, почему имя звучит так знакомо. И затем озарение настигает меня так неожиданно, что аж ахаю. Вероятно, я выгляжу шокированной, потому что парень поворачивается ко мне и осторожно разглядывает.

Киллиан Джеймс. Вокалист и гитарист группы «Килл-Джон». Самой известной чертовой рок-группы мира. О, боже, мне хочется рассмеяться. Просто слететь с катушек, здесь и сейчас. Из всех мужчин мира судьба свела меня с ним. Рокером. И не каким-нибудь рокером, а одним из величайших звезд нашего поколения.

- У тебя руки гитариста, - произношу я тихо, словно это важно.

Его брови приподнимаются, будто Киллиан побаивается, что я свихнулась.

- Когда ты пожал мне руку, я заметила мозоли, - добавляю я, всё еще шокированная. Иисус, Киллиан Джеймс в моей машине. - И я гадала, музыкант ли ты.

Он опускает взгляд на свои руки, а затем кивает.

- Ага. Музыкант.

А затем парень начинает смеяться и мотать головой.

Жар растекается по моим щекам. Я чувствую себя так глупо, потому что не узнала его. Следом за этим приходит злость на парня за то, что он скрывал это от меня. Потому что, какого хрена, я должна была его узнать? Я почти не захожу в социальные сети. Знаю его голос и песни, но лицо? Не очень-то. И никто бы не ожидал, что рок-бог свалится на их лужайку. Пьяный и растрепанный.

- Почему ты здесь? - давлю я.

Он откидывается назад, опуская голову на подголовник.

- Джакс. Я не смог справиться... -он прикусывает губы, и его щеки сильно краснеют.

Джакс. Солист «Килл-Джон». Я знаю эту историю. В основном потому, что она была во всех вечерних новостях. В прошлом году Джон Блеквуд, то есть Джакс, как прозвали его во всем мире, пытался покончить с собой, выпив слишком много таблеток снотворного. Это стало достоянием общественности и было отвратительно. Из того немного, что я слышала об этом, знаю, что его попытка самоубийства разрушила группу.

- Киллиан... -я протягиваю к нему руку, но он отшатывается, закрываясь в себе.

- Я нашел его, понимаешь? - он смотрит в никуда. - Моего лучшего друга. Брата по духу. Думал, что он умер. После этого... Мы распались. Ничего не ощущалось настоящим или твердым. Мне нужно было убраться оттуда.

- Напиться? - спрашиваю я тихо.

Темные глаза встречаются с моими.

- Тогда была годовщина его попытки. На пути сюда я заехал в бар, - он качает головой. - Я не подумал. Вообще не думал.

Мое сердце болит за него.

- Мне жаль твоего друга. Это ранило тебя.

Он кивает, но всё еще хмурится, глядя на дорогу перед нами.

- Теперь ты знаешь.

Тишина заполняет авто. Я хочу посмотреть на него. Но не могу.

Киллианебаный Джеймс. В моей машине.

Я не одна из тех фанатеющих девочек, которые следят за жизнью членов своих любимых музыкальных групп или преследуют их на каждом шагу. Но я люблю музыку. Для меня музыка - личная часть моей жизни, мое наследие. У меня есть все альбомы «Килл-Джон». Меня поражает то, что за исключением фото Джакса в новостях, я не представляю, как выглядят остальные члены группы - они никогда не делали обложки альбомов со своим фото. Мне хочется спросить об этом у Киллиана. О миллионе вещей.

Но я не спрашиваю. Вместо этого завожу машину и выезжаю на дорогу.

- Поехали, перекусим. А затем я приготовлю тебе знаменитые бабулины клецки и курицу.

Клянусь, он облегченно выдыхает.

И когда говорит, то снова становится старым добрым очаровашкой.

- Звучит подобно раю, Либерти Белл.

Будучи верной своему обещанию, я готовлю для Киллиана курицу и клецки, а также пеку персиковый торт на десерт. Готовка успокаивает меня. А сегодня вечером мне пригодится спокойствие. Шмели поселились у меня в животе, ударяясь друг об друга и борясь за главенство в этом маленьком месте. Неосознанно я кладу руку на живот на протяжении всего вечера, пытаясь угомонить их.