Эпилог

Огромный зал, в котором посольство Соединенных Штатов Америки в Пекине проводило большой прием по случаю Дня независимости, был уже полон приглашенных гостей. Ждали прибытия высокопоставленных китайцев, которые, как обычно, в духе понимания ими дипломатического политеса и выдерживая восточное реноме, несколько запаздывали.

Сюзанна и Лора стояли возле окна с бокалами апельсинового сока в руках и обсуждали свои женские проблемы. Политическими вопросами пусть занимаются их мужья - такая уж у них работа. Последние трудоголики страны, национальные герои, давно заслужившие орденской награды за стойкость и мужество на заморско-бюрократическом поприще.

А у женщин своя планида. Лора была уже на пятом месяце и переключилась на другие проблемы и переживания. После стольких немыслимых трудов бравому Дэнни удалось наконец справиться со своей задачей, и Лора забеременела. У Сюзанны и так уже двое детей, за которых у нее болела душа, поскольку они были оставлены, в квартире с недавно нанятой и не очень опытной нянькой из местных. Боже, сколько же времени и энергии заняло благоустройство этой квартиры после ее приезда, чтобы придать бывшей холостяцкой обители жилой и уютный вид. Чего только стоило уговорить Стивена избавиться от избытка приобретенной по случаю "китаистики", размещенной совершенно бессистемно и вразброс и просто захламлявшей весь дом.

Ассортимент из "настоящего китайского дома" включал в себя пару толстенных ковров ручной работы на полу, с десяток огромных напольных ваз в прихожей и в холле, массу более мелких разнокалиберных ваз из фарфора, красного и черного резного лака и перегородчатой эмали на полках, несколько фарфоровых чайных сервизов с бело-синим и пестрым рисунком, резные статуэтки из дерева и мыльного камня, картины из пробки на стенах, огромный шар в шаре из слоновой кости и прочие раритеты начинающего синолога. В первые дни из-за их скопления местами было трудно добраться до нужного предмета без риска что-то разбить или уронить.

Теперь Сюзанна успокаивала подругу, у которой в последнее время на почве беременности стали развиваться разные причуды и фобии. Так что ей явно требовалась постоянная поддержка уже опытной родительницы и по совместительству психолога-любителя.

Сейчас Лору в силу вышеуказанных обстоятельств мучила проблема предстоящего длительного сексуального воздержания мужа, точнее сохранения им супружеской верности. Она готова была пойти на любые ухищрения и использовать любые подручные средства - от медикаментозных препаратов до наговоров, заклинаний, приворотных или отворотных зелий и механических средств.

В данный момент она как раз делилась своими соображениями по поводу необходимости срочной разработки лучшими научными и инженерными умами страны мужского пояса верности, который ей рисовался в нескольких вариантах. Но во всех присутствовали открытые или скрытые длинные и острые стальные шипы с крючками, глубоко и очень болезненно впивающиеся в плоть злодеев-прелюбодеев при любом несанкционированном контакте. И хорошо бы с каким-нибудь электронным устройством, автоматически срабатывающим на чужие женские запахи и включающим в действие одновременно и шипы, и мощный звуковой сигнал типа сирены.

Где-то по залу вместе со Стивеном бродил и ее отец. Решил все-таки сам побывать на исторической родине. Тем более что повод был весьма удачный. В Пекине проводился совместный китайско-американский семинар предпринимателей и промышленников для обсуждения состояния и перспектив развития двусторонних торгово-экономических связей. Естественно, любимый зять от имени посольства организовал ему приглашение. После семинара дед решил погостить у родственников, а после празднования Дня независимости собрался съездить в Шанхай и совершить паломничество по местам, где он родился и вырос. Ну и заодно кое-какие дела обсудить со своими шанхайскими контрагентами.

Слава Богу, что в зале было прохладно от кондиционеров. Начинался самый тяжелый климатический сезон в Пекине. В июле-августе в городе стоит невыносимая жара и стопроцентная влажность. Казалось, в это время все в природе замирает, все живое погружается в сонное царство, теряет подвижность и способность мыслить. Не зря в прошлом весь императорский двор на лето перебирался в свою загородную резиденцию, в Ихэюань, на берега большого озера, окруженного плакучими ивами. Иностранная колония тоже скоро заметно поредеет. Все, кто может, на это время разъедутся в отпуска. Вот и Лора ее покинет, поедет в Штаты к своим родителям, там и останется рожать.

Во время разговора с подругой она вдруг заметила какую-то суету у входа и из любопытства направилась в ту сторону. Видимо, прибыли долгожданные китайские вожди или их наместники. Откуда-то из толпы вынырнул ее отец и пристроился рядом. Да, она не ошиблась. В дверях появилась группа китайских руководящих лиц. Причем не в стандартных, уже привычных для ее глаз чиновничье-пролетарс-ких френчах, а в самых настоящих европейских костюмах, белых рубашках и одинаковых красных галстуках. Правда, костюмы сидели несколько мешковато, да и их владельцы чувствовали себя в них явно неловко. Но это был смелый вызов прошлому, признак отказа от революционной ортодоксии и вступления на новый, цивилизованный путь.

Стоявший рядом с Сюзанной отец при появлении этой группы китайцев внезапно повел себя как-то странно. Дернулся, шагнул было вперед, но потом отшатнулся и застыл неподвижно как истукан, вперив взгляд в приближавшегося к нему человека. Небольшого роста, сутуловатый и худощавый, с короткой стрижкой как будто посыпанных солью волос, он разительно отличался от коренастого и круглолицего отца и в то же время чем-то неуловимо походил на него.

Приближавшийся к отцу мужчина тоже повел себя столь же странно. Он как-то невидяще прошел мимо шпалеры людей, выстроившихся у входа, и молча застыл рядом с отцом. Некоторое время они стояли не двигаясь, просто глядя друг другу в глаза. И Сюзанна впервые в жизни увидела, как у отца текут слезы. Потом так же молча они обнялись, и она заметила, как конвульсивно содрогается от едва сдерживаемых рыданий спина незнакомца. А еще говорят, что мужчины не плачут.

Остальные китайцы деликатно не стали задерживаться рядом, прошли вперед и присоединились к другим гостям, с интересом ожидая продолжения развития событий. Через некоторое время отец как будто очнулся, повернулся к дочери и, не стирая слез и не стесняясь их, хриплым сдавленным голосом произнес:

- Я нашел своего брата!

Да, ее свадебный иероглиф двойного счастья продолжает действовать и снова удвоился.