Эльвира Кобзева - Игра

Кот догнал меня у соседнего подъезда. Он схватил меня, пытался прижать к себе, что-то говорил… Я не слушала. Я не видела его. Слезы пеленой закрывали мне глаза. Я только помню, как повторяла снова и снова «отпусти меня» все тише и тише с каждым разом, словно сил не оставалось уже даже на это.

Слезы высохли мгновенно и силы вернулись, как только я услышала фразу «Я просто переспал с ней и все!». До последнего момента во мне жила какая-то дурацкая и больная надежда, что мы с Кузей успели вовремя, и ничего еще не было…

Я резко оттолкнула его и побежала прочь.

— Катя! КАТЯ! — кричал он мне вслед. — КАТЯ!!! ВЕРНИСЬ КО МНЕ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!!

В такси я назвала адрес стоматологической клиники и погрузилась в размышления. Последней фразы сейчас не прозвучало. Я и не ждала ее. Я очень живо восстановила все события той ночи в голове. Я прекрасно помнила те свои ощущения. Но я их помнила как бы со стороны. Потому что сейчас ничего подобного не ощущала. Да, тогда было больно. Но «я тогда» и «я сейчас» — это два разных человека. Как бы я поступила сейчас в такой же ситуации? Во-первых, просто изначально не пошла бы бродить по улицам с температурой. Я слишком люблю себя для этого. Во-вторых, даже если я и оказалась бы чудом у окон той квартиры, то точно не стала бы там прыгать аки мартовский заяц и пытаться всех разглядеть. Ну, и, в-третьих, никакая сила не затащила бы меня внутрь. Все, что я узнала бы о таком происшествии, я узнала бы с чьих-то слов, обязательно поставила бы эти слова под сомнение и задумалась, с какой целью мне сообщается эта информация. Чего хочет добиться человек, который рассказывает мне об «измене» моего любимого? Может быть, этот человек лишний в моей жизни, если пытается внести в нее разлад? В конечном итоге фраза «я просто переспал с ней» ничто по сравнению с фразой «я люблю тебя». С ней он просто переспал, но любит то меня. Я сама сейчас делаю нечто подобное. И вообще я часто сплю с мужчинами, которые в моей жизни не занимают никакого места. Они приходят и уходят для меня так же, как и я для них.

Почему же я тогда насторожилась? Из-за себя? Я испугалась?

Да, я испугалась. Но из-за Кота. Я боюсь, что могу потерять этот кусочек счастья, который сейчас для меня свелся к этому забавному приключению. Я как капризный ребенок перед витриной со сладостями: если мне конфету не купят, я заплачу. Но если купят пирожное — успокоюсь и с радостью съем. То есть, если я Кота не съем, очень расстроюсь, но тогда съем кого-то другого. А не съем я его, если он заднюю даст. А он может…

Кузя встретила меня, сверкнув глазами. Вид у нее был отличный. Вообще по ней нельзя было сказать, что вчера мы зажигали почти до самого утра. Но она принципиально заставила меня ждать ее почти 20 минут у ресепшена, хотя я точно знала, что пациент ее уже ушел. Я хорошо ее знала. Я понимала, что вчера наверняка как-то подставила ее. Точнее поставила в какую-нибудь неудобную ситуацию. Но память отказывалась мне выдавать любую информацию на эту тему. Мой сон про космодром тоже ясности не вносил. Но Кузя была бы не Кузя, если бы отказалась от куры-гриль, которую я только что заботливо сама выбрала для нее в ближайшем супермаркете, и которая источала сейчас свои ароматы на всю клинику. Проще говоря — воняло курицей так, что Светка не выдержала больше 20 минут!

Она провела меня в ординаторскую, где подробно и очень иронично рассказала мне о том, что я — крокодилица противная — вчера, выходя из такси первой, прихватила с собой ее сумку с кошельком и ключами от квартиры. Мало того, что ей просто нечем было расплатиться с таксистом, так еще и домой не попасть. И ей пришлось звонить в дверь и будить Добряка, который в такой час не оправдывал своего прозвища никоим образом. И теперь они не разговаривают.

Но курица сгладила Кузино горе. Я пообещала, что посмотрю ее сумку у себя дома. Совершенно кстати у них в ординаторской нашлась банка маринованных огурчиков, пачка майонеза и бутылка кетчупа. Пока она отъедалась и отходила, я рассказала ей о моей утренней встрече, не забыв упомянуть о своих переживаниях по поводу Кота.

— Что значит «он заднюю даст»? Кать, никогда он не даст тебе заднюю. Проверено временем.

— Кузя, тут все сложнее. Это не просто мужчина. Это мужчина, который меня любил когда-то. И сейчас он относится ко мне очень хорошо. Когда мы с ним 8 лет назад случайно пересеклись в Москве, все было точно так же как сейчас… только гораздо быстрее. Я тебе не говорила, но он тогда затормозил…

— В смысле?

Я вздохнула.

— В смысле, что почти уже лежал на мне, но остановился и не стал со мной спать.

— Да ладно! Врешь?!

— Он сказал, что испугался за меня. Он думал, что я опять все всерьез восприму. Что подумаю, что что-то можно вернуть. И что мне опять будет больно. А он не хочет еще раз это проделать со мной. И ушел. И ничего не было тогда.

— А ты?

— А я покурила и забыла. Ну, поплакала минут пять, и забыла.

— Ну, Мася моя, ты меня сейчас удивила… Хорошо, но это было давно. Ты изменилась уже.

— Да, но он то об этом не знает! А вдруг опять подумает, что мне будет больно?

— Так ведь согласился уже, чего тут думать?! Не заморачивайся, Кать. Говоришь, Тёма мчится на крыльях любви? Вот вообще то, что нам надо. Слушай меня…

Кузя в мои планы вписывалась как разведчик в стане врага. Добряк и Кот работали практически всегда вместе. И она выложила все адреса, по которым можно было их встретить, да еще и время, когда они там бывают. Я знала, что Добряк меня немного недолюбливает, но внешне он этого никогда не проявлял, а я делала вид, что ничего не знаю об этом. Еще Кузя слила мне все адреса его почтовых ящиков в интернете, а так же домашний адрес и телефон (на всякий случай).

От Кузи я вышла спокойная и довольная. Жара на улице стояла неимоверная, почти +30, но у меня по коже бегали мурашки. Каждый раз, когда я мыслями возвращалась в кафе, они плотно покрывали мое тело, чем вызывали недоумение у прохожих, которые активно потели и изнывали от жары. А я шла словно в мятной прохладе. Действительно, чего я так переполошилась? Он играет по моим правилам четко. Он не против. А я услышала одну дурацкую фразу из прошлого и нафантазировала сразу огород проблем на пустом месте. Возможно, Кот был прав относительно меня во время нашей встречи в Москве и ушел не просто так. Отголосок этого как раз и кольнул сегодня мое самолюбие. Но не больше. Больше всего на свете я хочу сейчас снять напряжение. Этот взрыв, который не прогремел сегодня во мне второй раз, теперь искал выход. Удовлетворить мое желание полностью мог сейчас только Кот. Но у меня еще 20 дней до этого момента. И Тёма «на крыльях любви».

Дома я скинула платье и туфли сразу у порога и отправилась в душ. Мама, как я поняла из записки, которую обнаружила утром на кухне, уехала загород как минимум на неделю, и квартира была в моем полном распоряжении. Но приводить Тёму в свою берлогу мне не хотелось. Лучше на нейтральной территории. Ночевать ему все равно придется, потому что он нужен мне сегодня вечером и на всю ночь. Так что, выйдя из душа, я позвонила ему, сказала, что только сейчас увидела сообщения от него, пообещала встретиться с ним, как только дела свои закончу, и порекомендовала неплохой отель, где он бы остановиться. Естественно, прикрылась мамой.

День уже близился к вечеру, но жара еще не отступала. Я стояла на балконе, курила и смотрела, как двигается раскаленный воздух, словно над кипящим чайником. Да, я курила. Никто меня не видит, я у себя дома. В голове я пыталась выстроить разговор со своим московским гостем так, чтобы вечер и ночь он провел со мной, а утром мне хватило бы аргументов, чтобы убедить его поставить точку. Я устрою ему прощальный секс сегодня ночью. Прощальный секс и примирительный секс — это самые сильные эмоции для меня.

В комнате запиликал телефон. Я щелчком выбросила сигарету и подошла: звонил Кот. Я досчитала до пяти и ответила:

— Очень внимательно слушаю тебя, котик.

— Не менее внимательно слушаю твои объяснения, — услышала я в ответ.

Это он все еще из-за того, что я не поехала с ним, так переживает?

— По поводу?

— По поводу того, что ты не куришь больше, детка.

Я пулей выскочила обратно на балкон и перегнулась через перила с риском вывалиться наружу. Под моими окнами стояла его машина с работающим двигателем и уже начинала медленно трогаться с места.

— Совершенно случайно ехал мимо, — язвительно объяснил он, — смотрю: киска моя стоит и дымит вовсю. А ведь обещала слушаться…

Я поджала губы, нахмурила брови и виноватым голосом выдавила:

— Косяк. Согласна. Что мне за это будет?

— Тебе ничего, а вот мне будет то, что я захочу, — засмеялся он.

— Ладно, — вздохнула я. — Согласна…

Попалась как девочка в 16 лет. Папа меня однажды застукал так в подъезде. Было ужасно стыдно и неудобно. Теперь к этим чувствам добавилось что-то новое. Наказание — вот что. Университетского образования не нужно, чтобы догадаться, что именно он от меня захочет. А кто сказал, что я буду против?

Машина уехала, но рисковать я больше не стала. Решила, что теперь буду курить в туалете. Но параноидальная мысль о том, что дым может подняться или спуститься по стояку к соседям, а те меня сдадут, отбила желание курить вообще. Поэтому я пошла по новой перелопачивать дебри моего гардероба и собираться на вторую за сегодня встречу.

Для Тёмы утренний наряд не подходил. С ним я всегда держалась строгой и рассудительной дамой. Он смотрел на меня при этом как на идеал воплощения женственности, а я при этом внутри умирала со смеху. Нет, Артём был очень хорошим мальчиком. Немного избалованный папочкиными деньгами и связями, но все-таки задатками настоящего мужчины он был наделен. К тому же он был божественно красив: высокий рост, темные волосы, широкие плечи и ясные голубые глаза, загорелая кожа, приятный сильный мужской запах. Одевался он тоже неплохо: наличие денег сочеталось с врожденным вкусом. К сожалению, минус его состоял только в его возрасте. Молодой идеалист. Перфекционист. Я была для него идеалом. Мне это нравилось какое-то время. Но он решил, что мы должны озвучить наши отношения или даже зарегистрировать их, потому что в его понимании семья и дети — это цель нашего существования. Возраст мой при этом еще не смущал ни разу. Слова «свадьба» и «знакомство с родителями» вывели меня из оцепенения. Я трезво взглянула на ситуацию, уволилась и сбежала сюда. Наше общение свелось к телефонным разговорам один раз в несколько дней, и мне казалось, что у Тёмы уже все перегорело. Даже то, что он разозлился на меня, играло мне на руку: пусть так, но он отстанет от меня в конце концов.

Что заставило его сесть в машину и примчаться сюда, я не знала. Но обязательно выясню это через пару часов. Я назначила Тёме встречу в ресторане «Ла маре», где по сведениям Кузи, сегодня вечером должен ужинать Кот. Правилам это не противоречило: мы будем не наедине, но на глазах друг у друга. И он сможет убедиться, что для меня это просто игра. Что моя эмоциональная привязанность к нему прошла, а есть только желание. Сильное. Горячее. Опасное. И еще я буду с другим мужчиной, это его позлит. А уж во что выливается его злость, я хорошо поняла этим утром.

В «Ла маре» я, конечно, опоздала. Платье, которое я выбрала для ужина существенно отличалось от того, что было на мне на первом свидании. Строгое платье-обманка: футляр чуть ниже колен, без рукавов, завышенная талия, воротник-стойка под горло. Все черное и непрозрачное. Обман был в том, что строгость вся была спереди. Сзади не было практически ничего. Вся спина была открыта. Причем настолько глубоко, что белье опять отменяется. И разрез почти до самого выреза. В общем одни вырезы-разрезы. Волосы в этот раз пришлось уложить. Чувствовала я себя в этом наряде черной пантерой. Я настолько была уверена в себе, что перестала переживать из-за того, что моей компанией будет Тёма. Перестала расстраиваться из-за того, что по натуре я оказываюсь не очень хорошим человеком, что я злая, жестокая и черствая женщина, которой абсолютно наплевать на чувства этого молодого мужчины, который ждет меня в ресторане, что я просто использую его для достижения своих целей, а потом выброшу, как ненужную вещь. Да, иногда меня грызла совесть за такие вещи, но недолго.

У входа в ресторан я поискала глазами их авто. Бумер с московскими номерами стоял прямо у входа, а лекс Кота — на противоположной стороне улицы. Отлично: значит, оба на месте. Теперь главное внутри сесть так, чтобы оказаться спиной к Коту. Он будет видеть все, а я не буду видеть его вообще, не буду на него отвлекаться и буду все делать более естественно.

Честно говоря, в этом ресторане я еще не была ни разу. Но куда мне нужно было идти, я поняла сразу. Хотя я и опоздала, Тёме все же не хватило этого времени, чтобы закончить все приготовления. Я ожидала стандартные 100 красных роз — такой букетик, которым запросто убить можно, а чтобы носить его, необходима помощь пары атлетов. Но роз было больше. В вестибюле туда-сюда носились официантки из зала, охранники со входа, работники с кухни в белых спецовках — все расставляли большие белые вазы с розами. В каждой вазе штук по 20 ярко-красных роз. Из этих ваз они делали импровизированную дорожку, которая вела в большой общий зал. Я даже не подозревала, что в нашем городе можно купить СТОЛЬКО красных роз! Да у нас их тут просто не может быть в таком количестве.