— Нет, — с усилием произнесла Катарина. — Моим ответом будет — нет! Я не собираюсь быть вашей любовницей! — Ей оказалось необычайно трудно выговорить это ужасное слово.

— Вы измените свое мнение, когда успокоитесь и получите возможность смириться с обстоятельствами и отдаться на волю судьбы.

— Я никогда не передумаю! Хоть мой отец и находится в заточении, мои мечты еще живы! — Катарина знала, что так оно и есть. Ничто не могло убить ее мечты — ни тяготы жизни, ни даже этот ужасный человек.

— Ваши мечты мертвы, — негромко сказал он. — Их убили обстоятельства, убила сама судьба.

— Нет! — Она заморгала, сдерживая горячие слезы.

Он уставился на нее, но она его почти не замечала.

— Будь прокляты все эти Батлеры! — с горечью сказала она. — Будь проклят Совет — и будь проклята королева!

— Катарина, что он с тобой сделал? — воскликнула Джулия. — Святая Матерь Божия!

Когда она разрыдалась, пират оставил ее одну. Совершенно измученная, она в конце концов упала на ту самую постель, которой решила избежать любой ценой. Она не заметила ни того, сколько времени пролежала так, ни прихода Джулии. Катарина медленно приподнялась и села. Голова ее трещала от всего пережитого. Когда пират ушел, она истратила последние силы, перебирая оставшиеся у нее возможности и анализируя происшедшее. Пока ей не удалось увидеть ничего подходящего.

Она обняла Джулию.

— Со мной все в порядке, — прошептала она. Вряд ли это можно было назвать правдой. — Он меня не… — ее голос сорвался. — Он оставил мне мою честь.

— Слава Господу, — выдохнула Джулия. Она откинула с лица Катарины прядь вьющихся волос. — Он тебя не обидел?

Катарина ответила не сразу.

Пожалуй нет. — Она все еще поражалась предательской чувственности своего тела, и даже теперь не могла выкинуть из головы его золотистый образ. — А как ты? Тебе ничего не сделали? — спросила она.

Команде приказано нас не трогать. Катарина вопросительно взглянула на нее.

Я так боялась, Катарина. Но как будто эти дьяволы не совсем бездушны. Лысый Макгрегор сказал мне, что капитан вообще не допускает издевательств и насилия и что нам в особенности нечего бояться. Они даже отпустили французский корабль и с его командой ничего не сделали.

Катарина презрительно усмехнулась:

Ты хочешь сказать, что он не побросал их всех в море? Никогда этому не поверю!

Джулия как будто не слышала ее слов. Ее лицо выказывало ужасное напряжение.

Что же он собирается сделать с нами? Потребовать выкуп?

Катарина вспомнила все, что говорил Лэм О'Нил, и стиснула зубы.

Джулия, мой отец лишился титула и земель, и сейчас он узник королевы.

О, Катарина! — Джулия была поражена. Катарина сморщилась, готовая заплакать.

— Не думаю, что он мне солгал. — Она попыталась представить своего могущественного отца бедным и беспомощным, смирившимся с позорным изгнанием. Попыталась — и не смогла. Наверняка у ее смелого и умного отца был выработан план, как вернуть все то, что он потерял. Все могло обстоять не совсем так, как сказал пират. — Боюсь, что за меня выкупа не будет.

— Тогда что же он станет с тобой делать, если не собирается тебя использовать?

Катарина посмотрела подруге в глаза.

Ты не понимаешь. Он очень даже собирается меня использовать.

Джулия уставилась на нее, наморщив лоб. До нее явно не доходил смысл сказанного Катариной.

Катарина совсем забыла, насколько Джулия чиста и наивна.

Он собирается соблазнить меня, чтобы я добровольно и с охотой разделяла его страсть.

Джулия ахнула. Ее щеки залил жаркий румянец.

— И что же ты будешь делать?! — воскликнула она.

— Не знаю, — ответила Катарина и мрачно добавила: — Сопротивляться.

Девушки внезапно замерли, заслышав звук отодвигаемой задвижки, и уставились на дверь. Дверь медленно отворилась. Это был всего-навсего мальчик лет десяти-одиннадцати с накрытым салфеткой подносом. Он принес еду. От аппетитного запаха тушеного мяса обе девушки невольно приободрились. У них заурчало в животе. Последний раз они легко поужинали прошлым вечером в своей каюте па французском корабле, а теперь уже начинало смеркаться.

Мальчик посмотрел на них.

Капитан приказал мне принести вам поесть. — Он говорил с французским акцентом. Поставив поднос на обеденный стол, он сдернул прикрывавшую его салфетку. — Если вам что-нибудь потребуется, меня зовут Ги.

Катарина не сводила глаз с мальчика. Это просто отвратительно, что пират берет к себе в услужение таких маленьких. Скорее всего его похитили и продали пирату. Мальчишка выглядел слишком тощим, чтобы быть здоровым. И судя по его виду, вряд ли он был счастлив.

— Спасибо, мастер Ги. Он нахмурился.

— Просто Ги.

— Ги, — позвала Катарина, прежде чем он успел уйти. — Куда мы направляемся?

На север. — Он повернулся и двинулся к двери, у которой стоял Лэм О'Нил. Катарина вздрогнула. Она не слышала, как он вошел. Они глядели в глаза друг другу на мгновение дольше, чем требовалось, как будто были любовниками, а не противниками. Катарина покраснела и отвела глаза.

Лэм подошел к столу, но садиться не стал.

Прошу, леди. Очень неплохой ужин. Мясо по-бургундски, красное вино, только что испеченный хлеб и горячий яблочный пирог.

Катарине хотелось отказаться. Джулия посмотрела на нее, готовая поддержать ее, но они умирали от голода. Расправив плечи, Катарина подошла к столу, старательно глядя прямо перед собой, Джулия последовала за ней. Катарина знала, что он смотрит только на нее. Не было смысла себя обманывать — они были непримиримыми врагами, и она просто должна победить. Кожу на затылке покалывало от напряжения. Она понимала, что их схватка только начинается, и у нее упало сердце.

Катарина опустилась на стул. После того как Джулия заняла свое место, он уселся во главе стола.

— Куда вы нас везете? — спросила Катарина. Чуть заметное мгновение он колебался.

— На север, в мой дом на острове.

Катарине сразу расхотелось есть. Она с ненавистью уставилась на него. Он не отвел глаз.

А что будет со мной? — прошептала Джулия, нарушая напряженное молчание.

Пират, даже не взглянув на нее, ответил:

Вы вернетесь в Корнуэлл.

Катарина оттолкнула тарелку, с особой остротой сознавая, что небо стало туманно-синим и на нем появились первые звезды. Вскоре он затащит ее в свою постель, а потом увезет в свой дом на острове.

Ей необходимо найти способ бежать.

Когда с едой было покончено и тарелки убраны, в каюте наступило напряженное молчание. Катарина заставила себя поднять голову. Пират потягивал бренди из стакана, разглядывая ее из-под длинных темных ресниц. Сзади него она ясно различала кропить под балдахином.

Катарина отвела взгляд, но недостаточно быстро. Он сказал:

Насколько я понимаю, леди ехали из монастыря.

Катарина мельком взглянула на него.

— Да.

Но ведь наверняка ваша семья не вызывала вас домой?

Катарина знала, что он обращается только к ней. Не все ли ему равно? Она ощутила нарастающее раздражение.

— Меня не вызвали домой. Но теперь я знаю, почему отец забыл обо мне. У него слишком большие неприятности. — Все же ее обидело то, что ни он, ни Элинор не сочли нужным сообщить ей ужасные новости.

— А меня вызвали домой, — вставила Джулия, — и Катарине было удобно поехать со мной.

— Довольно необычно для леди решиться оставить монастырь без разрешения семьи, не так ли? — Пират продолжал глядеть на нее.

Катарина взорвалась:

Я решила, что сама распоряжусь своей судьбой. Я вовсе не собиралась состариться в монастыре.

— Ну конечно, — пробормотал он мягко. Катарина вспыхнула, вдруг сообразив, какой она должна казаться ему непослушной, резкой и своевольной. Конечно, не играло никакой роли, что он подумает. И все же она продолжила оправдывающимся тоном:

Отец не отвечал на мои письма. Я не знала о его бедственном положении, знала только, что должна вернуться в Ирландию.

Многие леди предпочли бы беззаботное существование в монастыре.

Она уставилась на него.

Только не я.

Он завораживающе улыбнулся ей. Его лицо приобрело теплое, понимающее выражение.

Это меня радует, — сказал он. — Вы, Катарина, самая интересная женщина из всех, которых я встречал до сих пор.

У нее перехватило дыхание, и она опустила глаза к сцепленным на коленях рукам. Он даже не пытался скрыть своего желания, не обращая внимания на Джулию — свидетельницу его намерений. Он был совершенно беспринципен и аморален, и Катарина боялась его, хотя и пыталась это скрыть.

И она вовсе не считала себя интересной.

Он ласкал взглядом ее наклоненную голову, Катарина резко выпрямилась, и их взгляды скрестились. Ее охватила паника. За этим раздражающе красивым лицом Катарина все время отчетливо видела кровать. Как же ей избежать неминуемого бесчестья? Как?

Он улыбнулся:

Леди Джулия, позвольте мне проводить вас в вашу каюту.

Джулия напряглась, но не двинулась с места. Катарина ухватилась за край стола, дико глядя на него широко раскрытыми глазами.

Конечно же, Джулия останется здесь и будет спать со мной.

Он лениво поднялся во весь свой огромный рост, продолжая улыбаться.

Леди Джулия?

Джулия встала из-за стола, бросив испуганный взгляд на Катарину. Катарина вдруг поняла, что она тоже стоит, умоляя:

Прошу вас, позвольте Джулии остаться здесь, со мной.

Не удостоив ее ответом, он взял руку Джулии и провел ее к двери каюты. Катарина в ужасе застыла. Он открыл дверь и позвал матроса. Джулия бросила на Катарину последний, полный отчаяния взгляд и ушла. Пират закрыл дверь и медленно повернулся к Катарине.

Что вы хотите со мной сделать? — крикнула девушка, уже не пытаясь скрыть охватившую ее панику.

Он скрестил руки на груди и прислонился к двери.

Я собираюсь соблазнить вас, Катарина.

Когда он вдруг двинулся к ней, Катарина вся напряглась, готовая защищаться. Он не спешил. Ему некуда было торопиться — ведь он был так уверен в неминуемой победе.

Его самоуверенность была так же отвратительна Катарине, как и все остальное в нем. Она сжала кулаки. С каким удовольствием она ударит по этой красивой физиономии!

Можно подумать, что я хочу вас убить, — пробормотал он сладчайшим голосом.

Нет, вы всего-навсего хотите исковеркать мне жизнь.

Он с улыбкой протянул руку, чтобы коснуться ее лица.

Катарина взмахнула кулаком и ударила его в челюсть.

Он отклонился так быстро, что кулак даже не задел его, и в то же мгновение он уже держал ее руки в своих ладонях, не давая ей шевельнуться. В его глазах застыло удивление.

Она не двигалась, не говорила ни слова и даже почти не осмеливалась дышать. Грудь ее вздымалась.

Наблюдая за выражением его лица, она старалась угадать, что он будет делать дальше. Она знала, что он тщательно обдумывает возможные варианты.

И все же он застал ее врасплох. Мгновенным змеиным движением он подхватил ее под колени и поднял на руки. Когда Катарина увидела, что он идет к кровати, она принялась отчаянно брыкаться. События развивались чересчур быстро!

Все еще не выпуская Катарину, он сел на толстый матрас.

— Тише, тише, — сказал он. — Успокойтесь. Я всего-навсего хочу вас поцеловать.

Конечно же, он лгал, а если и нет, Катарина вовсе не собиралась уступить ему. Она резко отдернула голову, так что его губы вместо губ коснулись ее шеи. Она сразу же поняла, что совершила ужасную ошибку.

Он принялся целовать и покусывать нежную кожу шеи. Девушку окатили волны неуправляемых ощущений — не таких уж неприятных. Катарина еле удержалась от вскрика. Она услышала его смешок и застыла, когда его ладонь погладила ее грудь. Сосок мгновенно набух. Катарина вскрикнула, пытаясь оттолкнуть его руку.

Он обратил на ее усилия не больше внимания, чем на жужжание мухи, и, опустив девушку на кровать, склонился над ней и приник губами к ее губам. Она не успела ни оттолкнуть его, ни издать ни единого звука. Катарина принялась сопротивляться еще яростнее, впиваясь ногтями ему в ключицы. Он как будто и не заметил этого. Он был очень методичен. Его губы, необычайно мягкие, поглаживали, поддразнивали ее губы. До чего же он умело действовал. Катарина и не заметила, как перестала извиваться. Ее пальцы сами собой разжались, тело становилось все мягче, все податливее. Мгновенно воспользовавшись этим, его губы стали тверже, кончик языка ткнулся в ее губы. Катарина невольно приоткрыла рот.

Лэм издал низкий горловой звук и прижался к ней исем телом, продолжая поцелуй. Против своей воли Катарина испустила странное мяукающее восклицание. Она вся горела. Пламя желания обожгло ее тело от отяжелевших рук и ног до пульсирующего живота, сердце требовательно стучало, а в голове не осталось ни одной мысли.

Он все понял и низко, чувственно засмеялся, продолжая ласкать ее губы, потом лениво, не спеша принялся вращать бедрами, давая ей почувствовать свое возбуждение. Катарина вскрикнула, откинув голову, отрываясь от его рта. Он прижался к ней еще настойчивее, еще опаснее.