К Шербурнам были приглашены все игроки команд, участвующих в турнире, не говоря уже об орде прочих гостей.

– Да.

– Вы приведете кого-нибудь с собой?

Рауль посмотрел Трише в глаза, и девушка напряглась, ожидая ответа.

– На следующий день назначен финальный матч. Мне придется уйти с приема пораньше, чтобы отдохнуть. Будет не слишком честно пригласить с собой какую-нибудь леди, а затем ожидать, что та уйдет вместе со мной, когда мне настанет пора удалиться.

Триша с облегчением вздохнула.

– Конечно, нечестно.

– Вы настолько прозрачны, мисс Томас, что вас видно насквозь, – сухо заметил Рауль. – А это опасно.

Триша резко обернулась.

– Почему вы так решили?

– Если человек не может скрыть свои чувства, окружающие непременно причинят ему боль…

Взгляд Рауля, казалось, предостерегал девушку. Но Тришу заинтриговало не столько это наставление, сколько настойчивость, с которой он постоянно держал ее в отдалении, не подпуская к себе.

– А вам причиняли боль? – спросила она.

– Не так, как вы предполагаете.

Он был беден, голоден и служил предметом всеобщих насмешек. Ей никогда не доводилось переживать ничего подобного, и она просто не сможет понять, что человек чувствует в таком положении. Эта богатая и благополучная девица думает только о себе. Однако борьба за выживание оставляет мало времени для сентиментальных чувств.

Прозвенел колокол. Конец игры. Рауль выпрямился и собрался уходить.

– Вы, конечно, захотите поздравить вашего брата с победой его команды.

Но прежде, чем он ушел, Триша быстро схватила его руку.

– Пойдемте со мной. Я хочу познакомить вас с Робом.

Почувствовав пальцы девушки на своем запястье, Рауль глянул на ее нежную руку, которая казалась такой золотисто-бледной на фоне его темной от загара кожи.

– В следующий раз.

Его восхищала ее настойчивость, хотя Рауль понимал, что несмотря на всю псевдоприземленность Триши, несмотря на ее поглощенность чисто земным и плотским, она ожидает от него больше того, что он может – или должен – ей дать.

– Тогда увидимся потом в пабе. – Она наблюдала, как он приподнял брови. – Вам еще предстоит рано или поздно узнать, что Кинкейды не принимают ответа «нет».

– Мне кажется, вы однажды сказали, что в вас больше от Томасов, чем от Кинкейдов.

Триша пришла в восторг: он помнит то, что она когда-то сказала.

– Я теперь уже не знаю точно, кто я такая.

Главным образом потому, что она не знала: что это на самом деле означает – быть кем-то из Томасов. Что отличает тех, кто носит это имя? Совершенно определенно, что не верность и постоянство. Ее отец слишком сильно изменился за последнее время. Теперь это уже не тот человек, каким она его когда-то знала.

– Я слышала, как Джеймс Армстронг сказал, что вы увидитесь с ним в пабе. Это очень удобная нейтральная почва для знакомства с моим братом, тем более что вам предстоит играть за разные стороны. В каком пабе вы встречаетесь?

– В «Лебеде».

– Тогда мы тоже туда придем.

Рауль утвердительно кивнул, и Триша сочла за лучшее больше не надоедать ему и убраться поскорее, пока он не передумал.


Когда Лес подошла к месту, где стояли запасные кони игроков, конюхи уже начали уводить уставших взмыленных лошадей. Спешившиеся всадники хлопали друг друга по спинам, поздравляя с победой. В воздухе стоял гул веселых голосов. Лицо Роба так и светилось от широкой возбужденной улыбки.

– Поздравляю, Роб.

– Это все аргентинские лошади, которых купил Генри. Лучшие пони, на которых я когда-либо ездил. – Роб восхищенно потряс головой, глядя на лоснящуюся от пота кобылу, которую уводил конюх. – Я всегда считал, что наш серый никому не уступит первого места, но эти кони… Надеюсь, я когда-нибудь смогу купить себе хотя бы парочку таких.

– Возможно, мы посмотрим, что тут можно сделать.

– Лес, что ты хочешь этим сказать?

– Всякий игрок хорош ровно настолько, насколько хороши его пони.

Лес не считала, что потакает прихотям сына. Роб уже доказал, насколько серьезно он относится к спорту. А поло, как и всякий вид спорта, требует соответствующего инвентаря и подготовки. Она уже несколько раз обсуждала с Генри Шербурном вопрос о подготовке Роба, спрашивая его совета, как подыскать хорошего тренера. Но пока еще не время говорить сыну о своих будущих намерениях. Все это потом, когда закончится турнир…

– Хорошая игра, Роб, – к ним присоединилась Триша.

Ее поздравления не произвели на Роба большого впечатления. Он все никак не мог забыть того, что сказала ему мать.

– Можем мы начать подыскивать их сразу же, как только вернемся домой? – спросил он.

– Кого это подыскивать? – удивилась Триша.

– Робу нужно улучшить свой комплект лошадей. На него произвели большое впечатление аргентинские лошади Генри, и я подумала, что мы, возможно, купим себе несколько таких же.

– Я знаю, Роб, с кем тебе стоит поговорить.

– С кем? – скептически осведомился Роб.

– С Раулем Букананом. Он и кучка других игроков сидят сейчас в местном пабе за пивом. Я как раз собиралась спросить тебя, не хочешь ли пойти туда вместе со мной.

Она понимала: Роб догадывается, что сестра хочет использовать его в качестве повода, чтобы еще раз увидеться с Раулем.

– Ты не против, Лес?

В последнее время Роб очень неохотно покидал Лес на долгое время, привыкнув к тому, что ему приходится восполнять отсутствие Эндрю.

Может быть, это было естественно в сложившихся обстоятельствах. И может быть, Тришу обижало, что мать выбрала для утешения Роба, а не ее саму. Она не знала. Она просто считала, что Лес поступает не слишком разумно, сосредоточив всю свою нынешнюю жизнь вокруг Роба. Возможно, прошло слишком мало времени и мать еще не вполне оправилась от удара, но, несмотря на это, Триша была убеждена: Лес следует больше бывать на людях одной, полагаясь на саму себя.

– Я не возражаю, – тихо проговорила Лес. – Сходите поразвлекитесь.

Но выражение ее лица – или, вернее, отсутствие всякого выражения – говорило о том, что она приносит себя в жертву. И у Триши не возникло ни малейшего подозрения в том, что мать разыгрывает перед ними комедию.

– Лес, тебе надо начать ходить на свидания, – сказала она, поддавшись мгновенному порыву.

И тут же последовал немедленный взрыв.

– И кого из старичков ты посоветуешь мне выбрать? – резко бросила Лес. – Саймона Торнтон-Уайта, который рыгает как пожарная сирена, или, может быть, старого мистера Тинздала, который задыхается, поднявшись на две ступеньки? Ты часом не заметила, что здесь нет большого избытка неженатых мужчин моего возраста? Ну хотя конечно! Предполагается, что я всегда могу завести молодого любовника.

– Лес, я…

– Я знаю, Триша, что ты сказала это с самыми лучшими намерениями. Это мне следовало бы… – Гнев Лес растаял в усталом вздохе. – На солнце слишком жарко. У меня начинается ужасная головная боль. Думаю, что предпочту свиданиям просто спокойный вечер. Если мне, конечно, повезет, – она криво усмехнулась невеселой улыбкой, – и Фиона сегодня не попросит меня быть четвертой в партии в бридж.

– Но нам совсем не обязательно идти в паб, – сказал Роб.

– Может быть, окажется, что он согласен продать несколько лошадей из тех, которых привез с собой. Эти аргентинцы всегда продают своих пони. Генри понравится, если ты до начала большой игры купишь несколько лошадей противника. Так что идите и повеселитесь сегодня вечером. И не возвращайтесь домой рано, а то я подумаю, что это моя вина, – заявила Лес и отошла от них, прежде чем Роб успел хоть что-нибудь возразить.

– Кажется, мы получили приказ. Надо выполнять, – пробормотала Триша, глядя вслед матери.

Шляпа, перчатки, туфли на низком каблуке – все это создавало образ спокойной и уравновешенной женщины, и все же в этом образе недоставало чего-то очень важного.

– Ты обратила внимание, какой испуганной и потерянной она иногда кажется, когда не знает, что за ней наблюдают? – хмуро спросил Роб. – Что же он такое с ней сделал?

– Должно быть, это почти то же самое, что потерять половину самого себя, – предположила Триша. – Как ты думаешь, па вернется когда-нибудь обратно?

Это был почти детский вопрос.

– Нет, и очень хорошо, что мы избавились от этого ублюдка, – пробурчал Роб и взял сестру за руку. – Ладно, идем в твой паб.


Пивная помещалась на узкой, извилистой улочке, вымощенной камнем. Над дверью здания красовалась полинявшая от непогоды вывеска с изображением лебедя, королевской птицы, водившейся некогда в изобилии на берегах Темзы. Заведение было наполовину заполнено посетителями, и в воздухе висел негромкий, ровный гул голосов.

Триша оглядела сумрачную комнату, всматриваясь в лица людей, сидевших за большими тяжелыми столами. Местных завсегдатаев сразу можно было отличить по рабочей одежде и потрепанным деловым пиджакам. Но в правом углу сидела горстка людей в одежде для верховой езды.

– Вон они, – указала Триша и пошла вперед, огибая столпившихся у стойки посетителей.

В воздухе стоял густой запах эля и портера, пряностей и табачного дыма. Наконец Триша с Робом добрались до дальнего угла, где сидел Рауль со своими товарищами по команде. Увидев Тришу, направляющуюся к их столику, он отодвинул стул и встал, чтобы приветствовать девушку. Они обменялись рукопожатием, и Триша почувствовала, как от пожатия крепкой и теплой руки Рауля все в ней всколыхнулось.

– Мой брат Роб Томас. Рауль Буканан.

Она смотрела, как они пожимают друг другу руки, и невольно обратила внимание на то, какие они разные.

Роста они были почти одинакового. Различие в каком-то дюйме ничего не решало. И все же Роб казался намного ниже Рауля, может быть из-за того, что был более тонок и строен. Да и вообще рядом с мужественным аргентинцем он выглядел почти мальчишкой.

– За этим столом нет места. Не пересесть ли лучше туда? – предложил Рауль, указав на соседний свободный стол.

– Отлично. – Триша уселась на стул, который он отодвинул для нее, а Роб расположился на противоположном конце стола.

Подошла официантка, а Рауль тем временем перенес со стола, за которым сидели его товарищи, свою кружку с элем и сел сбоку так, что Триша оказалась налево от него, а Роб – направо.

– Ну, чем будете угощать, милочка?

Официантка улыбнулась. Эта механическая улыбка на ярко накрашенных губах была вполне под стать ее усталым глазам.

– Крепкий портер, – заказал Роб. – И как насчет чего-нибудь поесть? Умираю с голоду. У вас есть корнуэльские пироги?

Девушка утвердительно кивнула, затем посмотрела на Тришу.

– А вам что, мисс?

– Горькое.

Так по-английски именуется повсеместно распространенный грубый эль, который пил Рауль. Перед тем как отойти, официантка взглянула на Рауля, но тот покачал головой, показывая, что ничего не будет заказывать. Его кружка была отпита всего лишь наполовину.

– Думаю, может оказаться, что мы встретились не напрасно, – сказала Триша. – Роб только что обсуждал возможность пополнения своего комплекта лошадей. Он хочет купить несколько аргентинских пони. Мне кажется, что если у вас самого нет лошадей на продажу, вы могли бы дать ему несколько советов или рекомендаций.

– У меня всегда есть лошади на продажу, но многое зависит от того, насколько пони подходят наезднику… и от цены, которую вы хотите заплатить за них. – Рауль адресовал свой ответ непосредственно Робу.

– Это верно, но всякий игрок хорош ровно настолько, насколько хороши его пони, – сказал юноша, повторяя слова, которые недавно услышал от Лес.

– Справедливо также и обратное. Пони настолько хороши, насколько хорош человек, которых на них ездит. – Длинные пальцы Рауля сжали ручку пивной кружки и приветственно приподняли ее. – Я не мог не заметить, что с тех пор, как мы с вами играли, ваша игра заметно улучшилась. – Он поднес кружку к губам и сделал большой глоток.

– Я собираюсь улучшить ее намного больше, – заявил Роб. – У меня в запасе по меньшей мере один свободный год, чтобы полностью сосредоточиться на поло. Именно поэтому я хочу раздобыть несколько пони получше.

Официантка вернулась к столу с кружками и тарелкой, на которой лежал пирог в форме половинки луны, начиненный мясом, луком и овощами. Роб достал из кармана несколько фунтовых банкнот и положил, сколько требовалось по счету, на стол. Пока официантка отсчитывала сдачу, он успел впиться в пирог зубами и запить его глотком ирландского портера. Он действительно сильно проголодался после игры.

– Кто ваш наставник? – спросил Рауль.

Триша тем временем принялась потягивать свой эль. Она не возражала против того, что на нее не обращают никакого внимания – это давало ей возможность изучить внешность Рауля поближе так, чтобы этого никто не заметил.