Она думала, что будет стесняться, оказавшись открытой и беззащитной перед ним, но его слова остановили ее, когда она уже готова была схватить рубашку и прикрыть грудь.

- Карли… Милая Карли. Я никого на свете не видел прекрасней тебя. - Он произнес это как стихи, и благоговейный восторг, написанный на его лице, быстрее любых слов унес ее смущение.

Она снова прильнула к нему, наслаждаясь щекочущим прикосновением его жестких волосков на груди к своей обнаженной коже. Потерлась о него, чувствуя, как твердеют от этого движения соски. Чейз сжал ее лицо в ладонях и со стоном приблизил рот:

- Перестань - или я не выдержу и двух секунд, - пробормотал он прямо ей в губы.

Он перевернул ее на спину и приподнялся над ней, вытянув больную ногу. Устремленные на нее глаза сверкали синевой, как горные озера на солнце.

- Ты восхитительна, - прошептал он несколько мгновений спустя. - Ты - само совершенство.

Конечно, нет. Она слишком маленькая, слишком щуплая.

- Прости, если я не выдерживаю сравнения с бабушкиными призовыми помидорами, - попыталась она обернуть свою нервозность в шутку.

На его щеке появилась ямочка.

- Я давным-давно перерос любовь к помидорам. Каждый день угощайте меня спелыми, сочными вишенками - и мне больше ничего не нужно в жизни.

В шутливом гневе она ткнула его кулаком в грудь.

- Вот как, вишенки, значит?! - Если бы она сама не услышала свой смех, то не поверила бы, что эти заливистые, счастливые звуки рвутся из ее горла.

- Я серьезно. Ты прекрасна. - Шутливый тон исчез, и на лице было написано почти торжественное выражение, когда он наклонил голову и прикоснулся легкими поцелуями сначала к одной, потом к другой груди.

Она затаила дыхание, поток эмоций хлынул по венам, жаркой влагой обжигая бедра. Он обвел соски языком, и Карли вонзила ногти в спальный мешок, не в силах ни двигаться, ни думать. Она могла лишь плыть на волнах этого наслаждения.

Кажется, он провел долгие часы, целуя ее, впитывая ее вкус, ее запах. Время словно остановилось для них в божественном, полном тепла и света месте, где Карли готова была провести остаток своих дней. Ей удалось выпустить из пальцев спальный мешок, чтобы зарыться ладонями в восхитительный черный шелк его волос.

Сладкая боль зародилась в глубинах ее тела, и бедра отозвались древним и вечным ритмом в поисках чего-то такого, чему она бы не смогла дать названия. Длинные пижамные брюки из мягкого хлопка, которые всегда казались ей самой уютной одеждой, вдруг превратились в раздражающую помеху. И потому вместо смущения она испытала только глубочайшее облегчение, когда Чейз в один миг сдернул их, оставив ее в одних трусиках.

- О-очень нежные ручки, - поддразнила его Карли.

Он сделал вид, что не понял.

- Ножки, - он укоризненно покачал головой, как будто удивляясь ее ошибке. - Ты права. - Его пальцы заскользили вниз и вверх по ее ноге, задержались на узкой полоске тоненьких трусиков. - Нежные, как прибрежная волна, омывающая камни. Нежные, как атлас и бархат. Нежные, как пение птиц на заре. - Его губы шепотом ласкали ее рот, а ладони продолжали свое дивное изучение ее кожи.

Карли протяжно, со стоном выдохнула. Его голос, чувственно-хрипловатый, возбуждал ее не меньше, чем прикосновения.

- Чейз, - слабым голосом приказала она, - заткнись и просто поцелуй меня.

Он рассмеялся и не стал торопиться выполнять ее приказание.

- Продолжаем командовать, а, крошка Карли?

- Да, продолжаем. - Она сморщила нос от детского обращения и рывком притянула его к себе, не в силах больше дожидаться его поцелуя.

От эротичного низкого стона, вырвавшегося из его горла, по телу у нее пробежала дрожь. Чейз перекатился на спину, потянув ее за собой, и она оказалась распростертой на нем.

Настала ее очередь исследовать тайны его тела, и Карли ни за что не упустила бы такую возможность. Синий огонь брызжущего из его глаз желания лишал ее мужества, а потому она опустила веки и позволила своим рукам сказать все, что она сама бы не осмелилась. Осознание того, что она сейчас делает, пришло к ней внезапно, вместе с яростным взрывом чувств. Эта атласная жаркая мощь, пульсирующая под ее пальцами, принадлежит человеку, который держит в плену ее сердце, хочет он этого или нет.

Разве могла она когда-нибудь предположить, что будет любить его так, как сейчас, думала Карли, возвращаясь к его плечам, вбирая в себя силу выпуклых мускулов. Судьба сделала ей изысканный и бесценный подарок. Это открытие потрясло ее, она обессиленно зарылась лицом ему в грудь, но вкус его теплой, солоноватой кожи обжигал ей губы, и она не удержалась. Провела языком от горла вниз, нашла маленький твердый сосок, лизнула его и осторожно сжала зубами. Наградой ей стал низкий, грудной стон Чейза.

- Больно? - Она приподняла голову.

- Настоящая агония, - простонал он и притянул ее голову назад. - Еще.

- Всегда рада угодить, - пробормотала она и прижалась губами к другому соску.

Его руки сдвинули ее вверх, и следующий поцелуй лишил ее дыхания.

- Ты умеешь угодить, Карли Джейн, - с благодарностью выдохнул Чейз.

Он снова уложил ее на спину и покрыл поцелуями, а его руки начали прокладывать медленный, сужающийся кругами путь к заветной цели.

Сверкающий ливень эмоций затопил ее, когда его пальцы скользнули под шелковую ткань трусиков, в глубину ее горячей плоти. Карли ахнула и дернулась всем телом. Внезапная паника от того, что она теряет над собой контроль и готова ринуться вниз с шаткого горного уступа, спазмом свела ее колени. Он был терпелив, он не отрывал своих губ от ее рта, шепча слова нежности и любви.

Когда страх отпустил ее, она уже двигалась вместе с его ладонью в ритме более древнем, чем окружающие их горы.

Выгибаясь под его пальцами, Карли чувствовала, как эта переливающаяся всеми цветами радуги лавина чувств переполняет ее до краев, а пальцы Чейза, с безошибочной точностью распознавая ее секреты, скользили все в том же дивном ритме и поднимали ее на гребень чувственной волны.

- Да, солнышко, да, - шептал он ей в губы. - Не сдерживай себя. Моя красавица, моя Карли Джейн. Доставь мне радость.

Полный страсти глубокий голос лишил Карли той капли самообладания, которую она отчаянно пыталась сохранить, и последнее, что она запомнила в этом мире, было его имя, криком рвущееся из ее груди.

Он крепко прижимал ее к себе, пока сознание возвращалось к ней, задыхающейся, обессиленной.

- Чейз, - шепнула она, - я никогда не думала, что могу… Я никогда еще… - Она так и не смогла найти нужного слова и отвернула лицо, избегая его взгляда от внезапного смущения. - Спасибо, - наконец шепнула она.

- Ты знаешь, как посрамить мужчину, Карли Джейн. - Он прислонился лбом к ее лбу. Шутливый тон растаял. - Я так хочу тебя, но боюсь причинить тебе боль.

Она улыбнулась чуть печально.

- Мне не будет больно.

Если бы она могла сама поверить своим словам! Конечно, будет. Он сделает это ненамеренно, но она не сомневалась, что в конце концов Чейз вернется к своей жизни, а ее снова ждет тот холодный мир, из которого он ненадолго ее вырвал.

«Но по крайней мере у меня будет сегодняшняя ночь, - сказала себе Карли. - По крайней мере, сегодняшняя ночь…»

Быстро, чтобы не передумать, она избавилась от единственного остававшегося на ней клочка одежды. Чейз, заглянув ей в глаза, стянул с себя плавки - и их уже ничто не разделяло.

Она жаждала прикоснуться к нему такой же лаской, как это делал он, но страх останавливал ее руки, пока Чейз не взял ее ладонь и не потянул на себя. Даже ее осторожно, робкое прикосновение вырвало у него судорожный стон, и он, тяжело дыша, отпрянул от нее.

Никогда в жизни Карли не представляла себе такого головокружительного ощущения своей власти над ним. Она снова протянула было руку, но он остановил ее:

- Подожди.

Чейз приподнялся на локте, вторая ладонь легла на светлый треугольник между ее бедер. Карли чуть шевельнулась навстречу - и не успела заметить, как он оказался внутри нее.

- Чейз…

Она вытянулась под ним, наслаждаясь мощью и жаром его плоти. Огонек вожделения снова вспыхнул в глубине ее тела, но Чейз замер, склонившись над ней и упираясь в пол ладонями и здоровым коленом.

Она обвила его шею, осторожно приподняла к нему бедра, и только тогда он, застонав, двинулся ей навстречу. Она выгнулась под ним, сгорая от желания, от любви.

- Чейз… Я…

Но он снова стер все ее связные мысли, и для нее осталось лишь всепоглощающее ощущение его плоти внутри ее, его медленных, глубоких толчков, его губ, покрывающих ее лицо поцелуями. Она беспомощно и слепо потянулась к нему в поисках этой нежности, а когда их губы и языки встретились, Карли выдохнула его имя - и мир снова взорвался вокруг нее тысячами сверкающих осколков.

Ее спазм унес его за грань реальности, Чейз растворился вслед за ней в том же океане блаженства, и только ее имя молитвой успело сорваться с его губ.

Несколько минут они лежали недвижно; под сводами пещеры их дыхание прерывалось только мирным посапыванием Джексона да редким треском умирающего костра. Наконец он соскользнул с ее влажного тела и крепко прижал к себе.

- Ты снова посрамила меня, Карли, - повторил он ворчливо.

Утомленная, она счастливо улыбнулась, прильнула к нему поближе, поцеловала первое, во что уткнулись ее губы - кажется, это было его плечо, - и мгновенно заснула, все еще улыбаясь его нежной шутке.

* * *

- Джексон, - шепотом окликнула Карли. Тот мгновенно навострил уши и ткнулся ей в ноги. Потом потрусил за ней, когда она тихонько выбралась из пещеры, встреченная размытым светом раннего утра. - Пора отрабатывать жалованье, дружок.

Она оглянулась, чтобы бросить еще один взгляд на Чейза. Он спал глубоким сном, выпростав одну руку из-под незастегнутого спального мешка. Ей так хотелось прикоснуться к нему, провести пальцами по теплой широкой груди, но она знала, что если поддастся этому желанию, то уже не сможет оторваться от него и проспит у него под боком целый день.

Хоть эта мысль и казалась ей непреодолимо заманчивой, все-таки она понимала, что ей необходимо побыть одной, взглянуть со стороны на события предыдущих суток и попытаться восстановить равновесие, которое он с такой легкостью уничтожил прошлой ночью.

Звонившие Верлу ребята довольно точно описали место убийства медведей, и уже через десять минут Карли обнаружила трупы. Во всяком случае, то, что от них осталось.

От тяжелого смрада гниющих останков к горлу подступила тошнота. Судя по разложению трупов, медведей убили как минимум неделю назад, и сейчас уже практически невозможно было распознать, что это были за животные и что с ними сделали браконьеры. Отдельные части туш растащили стервятники, а остальное доделала природа.

Карли присела на корточки и на мгновение закрыла глаза, охваченная внезапным приступом бессильного отчаяния и злобы. Сколько ни лови этих негодяев, они все появляются, текут нескончаемым грязным потоком, проникая во все девственные уголки штата.

То одного, то другого время от времени вылавливают ее коллеги и сама она, но сотни других тут же занимают свободное место. Справиться с ними так же невозможно, как ложкой вычерпать все озера в окрестностях Уинд-Ривер.

Она тяжело вздохнула, вынула фотоаппарат и сделала несколько снимков с различных ракурсов, стараясь ходить как можно аккуратнее, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь улику. Следы она здесь вряд ли найдет после таких проливных дождей, но даже самые педантичные и осторожные браконьеры так или иначе оставляли свои автографы. Карли сфотографировала останки медведей со всех сторон, отложила фотоаппарат и принялась прочесывать землю вокруг, пальцами разгребая толстый слой хвои и прелых листьев. Она двигалась расходящимися от места происшествия кругами, не оставляя ни одного миллиметра поверхности без внимания, но вскоре с гримасой отвращения поднялась на ноги.

Ничего. Ни единого сигаретного окурка, ни кусочка веревки, ни случайно сохранившегося отпечатка каблука.

- И что дальше? - вслух спросила она.

Джексон отозвался коротким лаем, и Карли обратила внимание, что тот обнюхивает землю в паре сотен футов от нее, под деревьями. Идеальное место, догадалась она, чтобы дождаться, когда медведица с детенышем придут напиться.

От охотничьего азарта всю ее сонливость как рукой сняло. Через несколько минут она осторожно выкопала из-под травы и хвои полдюжины гильз. Похоже, действительно от полуавтоматического оружия, как и в других случаях браконьерства, решила Карли.

Она уже хотела подняться, когда в глаза бросился какой-то странный предмет, почти скрытый хвоей. Карли торопливо извлекла его из мягкой почвы.