Рей Тейн - Игра на равных

Это была настоящая удача. От радости при виде своей находки у нее дрожали пальцы в тонких перчатках, пока она с почти торжественной осторожностью опускала грязный складной армейский нож в пластиковый пакет для улик.

Он пролежал здесь не очень долго, размышляла она. Ржавчины на металлических поверхностях нет, и красная ручка, если бы не грязь, выглядела бы новехонькой. Приподняв пакет повыше, Карли разглядывала нож с профессиональной дотошностью.

Учитывая ее скромные знания армейских ножей, она могла лишь предположить, что это одна из самых последних моделей, как минимум с дюжиной приспособлений - от консервного ножа до ножниц и даже крохотной пилки. Она повертела пакет в пальцах - и у нее екнуло сердце от того, что она увидела на обратной стороне. Надпись золотыми буквами гласила: «В следующий раз тебя ничто не застанет врасплох. С любовью, Дж.»

Вот это да! Если удача и дальше будет ей улыбаться, то найти браконьеров не составит труда. Достаточно будет побегать в Уиски-Крик по магазинам и узнать, не продавались ли в одном из них такие ножи. А если ей очень повезет, то и дарственная надпись каким-то образом укажет на его владельца.

Нож, конечно, может быть и подарком откуда-нибудь издалека, присланным сюда по почте, но и это тоже можно проверить. По крайней мере она знает наверняка, что браконьеры из местных жителей. Медведи гризли не так уж часто встречаются в здешних лесах, чтобы можно было вот так просто на них наткнуться, в то время как на Аляске, например, их гораздо больше. Поэтому чужаки скорее отправились бы туда, чем в Вайоминг, им это обошлось бы дешевле, да и ехали бы они наверняка.

Настроение у нее улучшилось. Карли уложила пакеты с гильзами и ножом в сумку, прикрепленную к поясу, и уже собралась возвращаться в пещеру, но ее что-то удерживало. Она вспомнила о том, кто ждет ее в их лагере, и сердце снова сжалось от сладких образов прошлой ночи.

Она вспыхнула как маков цвет, когда память возвратила ей их страстные объятия, и то, как ее стоны эхом отражались от сырых стен пещеры. Она и вообразить себе не могла такой глубочайшей остроты и напряжения физической любви.

Впрочем, у нее и опыта-то особого нет. До этой ночи ее единственным партнером в постели был человек, за которого она собиралась выйти замуж. Собиралась, пока не осознала - за день до того, как они договорились отправиться в магазин за обручальными кольцами, - что желание угодить матери - не самая лучшая основа для брака. Филлип заслуживал, чтобы его жена любила его.

Наверное, уже тогда она подсознательно чувствовала, что любит Чейза. И все равно ее бурная реакция на него пугала Карли. Она разрывалась между непреодолимым желанием бегом вернуться в лагерь, к Чейзу - и страхом. Ей хотелось снова окунуться в стремительный поток желания, которое он возбуждал в ней, - и в то же время она холодела от ужаса, что нырнет на такую глубину, откуда ей живой не выбраться.

В животе у нее заурчало от голода: желудок напоминал, что в последний раз она проглотила лишь жидкий суп и пару крекеров. «Чейз, наверное, готовит завтрак, - мечтательно подумала она. - И еще свой восхитительный кофе».

Карли улыбнулась. Когда речь заходит о приготовленном на костре кофе, ее уже никто и ничто не остановит. Она свистнула Джексону, и тот пулей пролетел мимо нее по направлению к лагерю.

- Вообще-то мне не помешала бы моральная поддержка, дружок, - буркнула она вдогонку уже исчезнувшему псу.

Яростный стрекот сорок и аромат жареного бекона, смешанный с острым запахом сырости и хвои, встретили Карли на подступах к лагерю.

Улыбка заиграла на ее губах, и она остановилась футах в тридцати от площадки перед пещерой, любуясь открывшимся ей зрелищем. Чейз опустился на корточки перед Джексоном, и оба представителя сильного пола устремили друг на друга немигающие взгляды.

- Ты, надеюсь, понимаешь, что теперь мы должны подружиться, - сказал Чейз, и Джексон утвердительно и методично забил хвостом по земле. - Я не хочу, чтобы ей пришлось выбирать между нами - уверен, что в собачьей конуре оказался бы именно я. Улавливаешь?

Джексон отозвался коротким лаем, а Чейз хмыкнул. Потом почесал лохматый загривок, отчего пес повалился на спину, в экстазе раскинув лапы и прижмурив глаза.

- Ну-ну. Ты со мной согласен, верно? Нет, я не против, хоть и ревную немножко. Если бы я мог добиться от этой женщины такого же взгляда, какой у нее появляется при виде твоей лохматой морды, я бы с радостью еще тысячу раз лег под нож этих чертовых врачей.

Полная восторженного тепла от его слов, Карли шагнула было к пещере, но вновь услышала голос Чейза:

- Если все это не рухнет, нам придется друг другу уступать. А как же иначе? Я, например, позволю тебе лизнуть меня разок-другой, если только ты подскажешь, как тебе удается уговорить свою хозяйку почесать тебя за ушком.

Она расхохоталась при виде зеркально отраженного на обеих физиономиях удивления непостижимостью женской души.

- Достаточно только попросить, но очень, очень нежно, - крикнула она.

Чейз поднял голову, похоже, ни капельки не смущенный тем, что его застали за такой интимной беседой с собакой. Он улыбнулся ей в ответ так тепло и приветливо, что эта улыбка мгновенно стерла всю ее нервозность от встречи с ним после вчерашней ночи.

- Пожалуйста, ну, пожа-алуйста, - сказал он. - Если я буду хорошо себя вести и еще угощу тебя клубничным мороженым, ты меня почешешь за ушком?

Она улыбалась, подходя к нему, завороженная красотой горной природы, этим ясным утром и нежностью этого большого, сильного человека.

- С радостью, но у меня почему-то такое чувство, что тебе вовсе не этого хочется, Чейз, верно? - Низко и гортанно раздался ее голос в недвижном воздухе.

Его глаза мгновенно вспыхнули желанием, и он поймал ее в объятия.

- Теперь, когда вы об этом упомянули, мэм, я с вами полностью согласен.

Оказаться в кольце его рук - все равно как войти в теплый дом после уличной стужи, думала она. Все ее страхи растаяли, и она ощущала только жар его объятий, только шершавое прикосновение колючих щек, только тепло ласковых губ на своих губах. У него такой божественный аромат, думала она, вдыхая полной грудью. Хвойного мыла, костра и мускуса. Ни с чем не сравнимое в своей сексуальности сочетание.

Другой запах, гораздо более едкий, защекотал ей ноздри.

- Чейз, что-то горит.

- Ты еще спрашиваешь? - Он приподнял ее и в качестве доказательства прижал к себе.

Она судорожно ахнула и хрипло рассмеялась.

- Вообще-то я имела в виду бекон, который ты жарил на завтрак.

Он опустил ее и оглянулся на плитку. Черные язычки дыма поднимались над сковородкой и таяли высоко под кронами сосен.

- Вот чего вы добились, мисс, своим непреодолимым очарованием.

Чейз метнулся к плитке, сбросил сковородку и выключил газ.

- Не таким уж и непреодолимым, судя по всему, - пробормотала она жалобно.

Он, похоже, услышал ее слова, потому что вернулся, приподнял ее подбородок и прикоснулся нежным поцелуем к кончику носа.

- Карли, солнышко, будь моя воля, я бы унес тебя в пещеру и любил бы тебя весь день и всю ночь. Да что там, всю неделю, черт побери!

От этой головокружительной картины у нее вспыхнули щеки. Именно об этом она и мечтала, и сама испугалась силы своего желания.

- Я… - Ее голос неуверенно затих, и она поняла, что не сумела скрыть от него мимолетную панику.

- Сколько энтузиазма, радость моя. Прямо с ног сбивает, - криво усмехнулся он.

- Прости, Чейз. Я просто… Мне нужно немножко времени, чтобы к этому привыкнуть. Ладно? Просто чуть-чуть времени.

Его улыбка, тоскливая и понимающая одновременно, едва не заставила Карли броситься обратно в его объятия, несмотря на все оставшиеся страхи.

- Сильно проголодалась? - спросил он.

Зверски. Ненасытно. Только еда тут ни при чем.

Карли пожала плечами.

- А что?

- Если ты в состоянии подождать часок, я бы поймал нам на завтрак пару форелей.

При мысли о горной форели, запеченной с лимоном и маслом - так, как они готовили ее в детстве на берегу Уиски, - рот Карли наполнился слюной.

Чейз понял ее без слов.

- Ну и отлично. Ты занимайся своей работой, а я попробую заманить пару крупных рыбин на наши тарелки.

- Моя работа, по крайней мере данная часть расследования, завершена.

- Зрелище ужасное?

Она мрачно кивнула.

- Мягко говоря.

- Бедняжка, - пробормотал он и снова привлек ее к себе. Карли прижалась щекой к теплой ткани на его груди, благодарная за понимание и поддержку.

«Она кажется такой хрупкой, такой беззащитной, - подумал Чейз, - словно вот-вот улетит, как сухой листок от легкого дуновения ветерка».

Он не мог не удивляться ее мужеству, ее железной силе воли. Из какого источника она черпает терпение, чтобы постоянно сталкиваться с такими мучительными для нее сценами? Даже сейчас по ее телу все еще пробегала дрожь от недавнего зрелища.

Он был рад, что не поддался своей страсти и не увлек ее в пещеру, на их первую постель, сооруженную из спальных мешков. Слишком много подводных течений угрожают их чувству. Заняться с ней любовью сейчас, прежде, чем Карли привыкла к их новой близости, - значило бы только усложнить все для нее, а сложностей ей в жизни и так хватает.

Она глубоко вздохнула и отстранилась. Глаза у нее были сухими, но боль в сердце немножко улеглась.

- Извини, что веду себя как ребенок, - сказала Карли. - Бывает, у меня от всего этого просто душа разрывается.

Чейз потянулся к ней, чтобы снова ее обнять, но она сунула руки в карманы и выпрямила плечи, и теперь у нее был вид, в точности как у насмешливой и дерзкой девчонки пятнадцать лет назад.

- Послушай-ка, я помираю с голоду, - воскликнула она. - Да и форель не будет все утро дожидаться тебя.

Ее бравада насмешила Чейза.

- Ты не слишком много спала этой ночью. Может, вздремнешь в ожидании завтрака?

Он направился за снастью в пещеру.

- Я… Чейз…

Он обернулся.

- Что?

- А я… мне нельзя с тобой? Можно я тоже посижу рядом с удочкой?

Он сверкнул своей лучезарной улыбкой. Облегчение, восторг и неизмеримая нежность нахлынули на него. Чейз протянул ей руку.

- Пора бы уже вам понять, мисс Карли Джейн Джейкобс, что вы никогда… ни-ко-гда не должны меня об этом спрашивать.

Чейз не мог поверить, что в душе бывает такой покой, такое тихое блаженство, если бы ему не довелось испытать его сейчас. Колени продолжали пульсировать острой болью, но даже несмотря на это, он готов был всю жизнь провести здесь, в горах.

Восхитительный день близился к концу. Они рыбачили до полудня, испекли форель, и уже шесть часов как преодолевали обратный путь под нежаркими солнечными лучами.

Как бы ему хотелось продлить поездку хотя бы еще на один день. Чейз прекрасно понимал, почему. Он боялся. Боялся, что Карли снова оттолкнет его, как только они спустятся в город, что этот вихрь страсти, закруживший их, она использует как предлог, чтобы избегать его. Он готов был уподобиться первобытному человеку и утащить ее в пещеру, надежно укрыв от всего мира, чтобы сохранить обретенное ими счастье.

Но Карли горела желанием двигаться как можно быстрее и как можно раньше вернуться в город, чтобы доложить о своих находках и продолжить расследование, опираясь на найденные ею улики. Если бы не ее редкие прикосновения, когда он подъезжал к ней поближе и не ее красноречивые взгляды, Чейз бы подумал, что она мечтает избавиться от него.

Желание не отпускало их ни на минуту, его пульсация словно отбивала ритм сладостной мелодии, которая звучала между ними. Всякий раз, когда Карли улыбалась ему, в его воображении вспыхивали видения прошлой ночи.

Он как раз наслаждался этими невидимыми образами, когда Бунтарь под ним споткнулся, подкинув Чейза в седле. К своему стыду, он не смог удержаться от болезненной гримасы.

Ему не повезло. Карли случайно смотрела на него именно в этот момент.

- Так, ладно, - сказала она. - Разбиваем лагерь на ночлег.

- Только не из-за меня, - отрывисто возразил он. Он ненавидел и себя, и свою слабость.

- Чейз, мне кажется, подобные детские игры в стойкость тебе уже не по возрасту.

«Ну и что? - мрачно подумал он. - Возраст не имеет никакого отношения к чисто мужскому желанию не выглядеть ребенком перед лицом своей женщины».

Его женщины? Он выпрямился в седле, зажав в пальцах поводья. Это Карли-то? Да она влепила бы ему пощечину от лица всех феминисток сразу, узнай она только о таких мыслях. Но его вдруг охватило дикое, первобытное желание, чтобы она была именно его женщиной. Чтобы он мог просыпаться рядом с ней каждое утро и видеть эту нежную, ленивую улыбку, превращающую просто красивую женщину в нечто бесценное и редкое. Наблюдать, как она меняется с годами… Как растут их дети…