– Кир, я готова на всё. И ты извини за эти слёзы, накопилось, наверно. Я смогу!

Я поверила девушке. И видела по глазам Маши, что она решила настойчиво идти к своей цели, веря, что осилит всё, что свалилось на её хрупкие плечи. 


– Так, Маша, теперь ты мне скажи, сколько ты должна Льву этому? Я же правильно поняла, это тот который в свите Льдова? 

– Да, ты права. Ваня почему–то вбил себе в голову, что именно Фролов виноват в смерти матери, – Маша устало потёрла виски. 

– А он виноват? 

Почему–то мне совершенно не хотелось услышать от неё положительный ответ. Только вот почему, сама не знаю. Тем более, что могла сделать обычная женщина? Узнала тайну мирового заговора? 

– Нет, – воскликнула девушка. – Что ты! Мама работала же у них на производстве биокормов, а так как её отдел полностью автоматизировали, то всех сократили. Хотя при этом выплатили хорошие деньги! И предложили места новые, а когда проходили медицинскую комиссию… Именно в этот момент выявили рак и за год она полностью угасла... А Ваня, я его сама не понимаю! Ввязался в плохую компанию. Приходит поздно ночью, пьяный и весь прокуренный... Я и дома его запирала, все бестолку! Он хоть и подросток, но сильный. Был момент, что его друзья притащили. Он на ногах то даже стоять не мог. И когда я с него снимала майку, он рукой зарядил мне так, что половина лица фиолетовая стала. Извинялся... Обещал взяться за ум, но хватило его на месяц...  Глупый мальчишка! Я не справляюсь с ним… Уже не знаю, что делать! 

– Погоди, но если твою мать уволили, то тогда по идеи Льдов виноват, а не Фролов. Марат же руководитель, почему Ваня винит Льва?

– Фролов всегда общался с «народом». Льдов появлялся в цехах только по праздникам. Да и тут есть такой момент, за который уцепился Ваня. Когда мама работала на заводе, она проходила медицинскую комиссию в “Медлабе” и врачи не видели отклонений. На новую работу она хотела устроиться, как можно скорее, но в “Медлабе” была огромная очередь и она пошла в медицинский центр “Надежда”. И именно там уже обнаружили рак шейки матки. Сделали операцию, но так как организм у мамы был очень слабый, эта болезнь развивалась со скоростью света и уже никто ничем не смог помочь. Ваня же уверен, что в “Медлабе” всё было куплено и людям просто ставили отметки о прохождении. С ним и сам врач разговаривал, утверждая, что бывают разные случаи. А Ваня упёрся рогами... И так на учёте стоит, а ещё и эта машина!

– О как… Может ты мне всё же ответишь сколько ты должна? 

– Десять миллионов. Я уже думала почку продать, представляешь? Квартира у нас маленькая, ремонт делали давно. И продать я её не могу, потому что тогда Ваньку в детский дом заберут. Кредит на такую сумму мне не дали... пыталась уже, – девушка замолчала, но потом продолжила: – Я боюсь Фролова. Боюсь, что он может с нами сделать. Он дал срок… Месяц, иначе долг отрабатывать буду своим телом в их клубе... 

Я задумалась. Мария тишину восприняла по–своему.

– Кир, ты это… Извини, взвалила на тебя свои проблемы… 

– Завтра ты отдашь долг, – заявила ей. 

Глаза Маши расширились и челюсть полетела вниз.

– Ты… Ты… Серьёзно? Но… Ты же меня считай не знаешь… Я чужой для тебя человек…

– Да, Маш, я серьезно. И хочу ещё раз тебе напомнить, что я требую от тебя преданности. Чтобы не случилось, ты не сможешь воткнуть мне нож в спину. Всё, что будет происходить, ни в коем случае не должно быть вынесено на обсуждение с чужим человеком. Взамен я решаю твою проблему с долгом, даю работу и опору в завтрашнем дне. Мы не будем заниматься только добрыми делами, и ты должна это принять, как должное. Понимаешь, о чем я говорю? Если ты на всё это НЕ согласна, то дверь за твоей спиной. 

– Я всё понимаю, Кира, – уверенно заявила девушка. – Я согласна на всё, чтобы ты не предложила. Ты спасаешь не только меня, но и моего брата. Я должна тебе буду теперь до конца своих дней. И никогда не смогу это забыть. Ещё и брата заставлю работать! 

– А с братом пусть Захар поговорит. Уж он найдёт куда применить его силу.

Неожиданно Маша побледнела и опустила глаза в пол.

– Кир, ты не пойми меня неправильно… Но не надо… Пусть он лучше вон курьером работает…

Конечно, я поняла к чему клонит Маша. Ни для кого не было секретом, кто чем занимается в нашем городе, но эта инфа была обобщённой. Толком никто ничего не знал. Некоторые, особо «умные», вообще считали, что мы заключил сделку с дьяволом. Да, были и такие экземпляры. Только полиция была в курсе, но закрывала на это глаза, получая свой кусок пирога.  

И я понимала испуг Марии. Не каждая сестра захочет, чтобы её младший брат в это ввязался. Хотела бы я такую судьбу для мальчишки? Нет. Этот мир жесток и беспощаден. Даже я понимаю, что сегодня это может быть мой последний день. Враг не дремлет. Нет, это я говорю не про север. Хотел бы он меня грохнуть – сделал бы давно. Я говорю про врага из вне. Соседний город готовится – об этом жужжали все. 

«Может быть поэтому отец хочет отдать всё Марату?» – пронеслась мысль в моей голове. 

Нет, отец ведёт свою игру и правила этой игры мне пока неизвестны. Самое главное слово «пока».

– Нет, Маш, не думай про это. Я имела ввиду записать Ивана на бокс. Пусть там из него выбьют всю дурь или он спустит пар. Ты же понимаешь, что так продолжаться не может? 


– Да, Кир, ты права. Но не станет из–за этого только хуже? – обеспокоенно смотрела на меня девушка.

– Нет, Маш, бокс – это не только махи руками. Захар учит думать головой и дисциплине в первую очередь. В любом случае, если не подойдёт, мы попробуем что–нибудь ещё! – взяла её ладони в свои и сжала в знак поддержки. – Жду тебя завтра утром. А брата пришли завтра к Захару после обеда, я предупрежу его.

– Спасибо тебе, Кир, – неожиданно девушка бросилась на меня с крепкими объятиями, я еле устояла на ногах. 

– Всё–всё, беги! И не вздумай больше плакать! – остановила её, потому что вновь увидела слёзы в глазах Маши. 

– Спасибо, Кир! Я теперь тебе жизнью обязана! – девушка прижала руки к груди. – До завтра!

* * *

Через полчаса я снова появилась на пороге кабинета отца.

– Отец, мне нужно десять миллионов, – заявила ему, садясь на большой кожаный диван, который располагался сбоку от входа. 

Отец даже бровью не повёл. Спокойно встал из–за своего стола и прошёл ко мне, садясь на противоположный конец дивана. Он, молча смотрел на меня, ожидал, когда я продолжу. Собиралась ли я врать? Нет. Всегда считала, что враньё не принесёт пользы. А вот продолжать разговор не спешила. Не знаю сколько бы мы так просидели, играя в гляделки, как отец произнес:

– Кира, теперь ты понимаешь, что не готова?

– В смысле? 

– Кира, ты понимаешь, о чём я сейчас говорю. 

Чёртов Мор, опять его игры. А как все правдоподобно выглядело! Блин! Пожалела бедную девчонку, доказав какая я слабохарактерная овца. Молодец, Кира! Зарычав, закрыла глаза и попыталась успокоиться.

– Браво отец, – захлопала в ладоши. – Именно тебе надо было тыкнуть меня носом, показывая кто я вообще такая, – мои нервы лопались, как струны. Их жёсткий щелчок отдавался в ушах, распаляя меня ещё больше. - Сколько же ты заплатил за этот спектакль? 

– Успокойся, Кира, – спокойно заявил отец. Я нахмурила брови, но замолчала. – Мария пришла к тебе сама. Вся эта ситуация реальна. Её брат влип, по своей же глупости. Вчера ей подбросили информацию о твоём наборе, а она решила воспользоваться шансом. И это не делает Марию «врагом народа». Она правда добрая и милая девочка. Кир, всё зависело от тебя сегодня. Ты сама лично сделала выбор. Ты могла просто принять девушку на работу и на этом история бы закончилась. Но ты пошла другим путём, выбирая дорогу добродетели. Ты не можешь спасти каждого, пойми это. Ты девушка, и в любом случае ты всегда будешь выбирать созидание. Ягнёнок, этот жестокий мир не для тебя. Пусть лучше добро будет в тебе, чем через пару лет ты окажешь сломленной, жаждущей крови сукой.

Я сидела и мысленно охеревала. Неплохая, да что там! Просто великолепная комбинация старого Мора. Выстраивать ловушки и с удовольствием наблюдать, как в них попадают люди – отличное зрелище, которое так любит отец. Чему–чему, а этому стоило бы научиться. Очень жаль, что это не передаётся по наследству. 

Может он ждёт, что я сейчас кинусь к нему, умоляя о ещё одном шансе? Нет, я обещала помочь Маше. Осознание собственной слабохарактерности давило, но не сильно. Даже зная, что отец устроит из этой ситуации проверку, я поступила бы так же.

Мы не можем вечно под кого–то подстраиваться. Каждый должен проживать жизнь самим собой. Я не пятитысячная купюра, чтобы всем нравиться. И не стану подстраиваться и прогибаться под чужое мнение, доказывая даже отцу, что смогу. Я и без его отцовского благословения добьюсь своих целей. 

Пока я размышляла, отец успел отойти куда–то и стоял уже с кейсом в руках. 

– Здесь ровно десять миллионов. И я очень надеюсь, что мы услышали друг друга.

Хорошо, папа, не я начала эту игру. Хочешь белую и пушистую дочку – получи и распишись. Жаль, что не смогу получить от тебя поддержку, но и с этим я справлюсь. А перед глазами так и стоит картина того, как, склонившись с отцом над бумагами, мы будем вместе решать вопросы и строить логические цепочки, в которых в итоге выйдем победителями. И эта картинка постепенно распадается на осколки и исчезает.

– Спасибо, папа. Твою доброту мне не забыть. Долг отдам, как получится, – сказала чётко, пытаясь скрыть язвительные нотки в своём голосе. При этом ледяными пальцами вцепилась в ручку кейса, показывая, что я согласна с его словами. 

– Кира, занимайся клубом и живи в своё удовольствие, – на лице отца засияла улыбка. – Я очень рад, что мы услышали друг друга. Пароль от кейса - 6825 . Подождёшь меня? Я через час освобожусь и сходим поужинаем с тобой, – отец светился, как чайник, который только что отполировали. 

– Извини, папочка, но нет, – кто бы знал, сколько сил я потратила на то, чтобы придать лицу беззаботное выражение. – У меня сегодня встреча запланирована с ребятами. И я потом к Захару.

Сжав губы, отец пристально посмотрел на меня. Я выдержала его взгляд. Такое выражение обычно нагоняло трепет на его подчинённых, хорошо знакомых с жёстким, упрямым и несгибаемым характером своего босса, но я научилась не реагировать на него в пятнадцать лет. Для отца, стал потрясением, мой отказ. Ведь до этого я никогда не игнорировала ужины с ним, не зависимо от того, какие у меня были планы. Провести с ним вечер – самое лучшее, что можно было придумать. Раньше. Сейчас я уже так не думала. Я элементарно не хотела. Вот что обида и злость делают с человеком.  


– Кира, – остановил меня отец за руку. – Захар очень хороший парень, но…

– Отец, мы с ним не спим. Можешь расслабиться. Я бы не позволила своему мужчине иметь баб на стороне, – жёстко ответила ему. – До завтра.

– До завтра, – глухо ответил отец.

И «спокойно» выходя из кабинета, я ещё никогда так не хотела сделать себе тату, прекрасно зная, что отец ненавидит чернила на коже женщин… 

Набираю номер Захара. Долгие гудки, но наконец друг радует меня своим голосом.

– Привет, малая. Я хотел к тебе забежать сегодня, но слишком много дел. Ещё одна встреча, и я как раз подъезжаю к месту. У тебя что–то срочное? 

– Я хочу татуировку, – перехожу сразу к делу.

– О нет, малая. Я слышу ты сейчас слишком зла. А такие вещи делаются на трезвую и холодную голову. Поэтому, когда успокоишься, обговорим. К Стёпе в салон даже не рыпайся, а то твоя аппетитная попка превратится в сочный стейк.

И не дав возможности хоть что–нибудь сказать, нажал отбой. Зараза! 

Хорошо… Не один Стёпа делает тату в нашем городе. Придётся смотаться на север к его конкуренту. Ничего личного, но именно сейчас я хочу себе сделать рисунок, который будет со мной двадцать четыре часа в сутки. Он просто обязан быть сделан на высшем уровне.

Спустившись на парковку цента, заглянула в комнату водителей.

– Кира Александровна, – моментально вскочил какой–то паренёк.

– Ласточка какая–нибудь свободна? – спросила у него.

– BMW x8, – отчитался парень. И только сейчас я поняла, что вижу его впервые.

– Новенький? – тот кивнул. – Расслабься, я не кусаюсь. Давай ключи, – протянула ладонь, никак не ожидая слова «нет», но он неожиданно покачал головой. 

– Не было такого распоряжение…

– Дай ключи, – встряхнула ладонь. – Если ты знаешь меня, то должен понимать кто я. Я очень спешу на встречу и тебе лучше дать мне эти чёртовы ключи.