Как открыла рот, так и закрыла. Вот и поговорили! Что за человек вообще? И слова сказать нельзя. И как он себе представлял, я что, после его заявления прыгать от радости должна? 

Хотя, от него сквозила такая уверенность в словах, может это я зря так... 

– Ну и куда мы всё–таки едем? – поинтересовалась у мужчины, стараясь хоть как–нибудь заполнить эту давящую тишину в салоне его танка. 

– Сейчас на заправку, – не отвлекаясь от дороги, ответил мне Марат. 

И это всё? Не густо. Ноль эмоций. Интересно, а если я выпрыгну из машины или вцеплюсь ногтями ему в лицо, он хоть как–нибудь отреагирует? Или продолжит так же сидеть с каменным лицом? 

Я уже начала считать количество мимо проезжающих машин именно красного цвета, потом синего, жёлтого... вот жёлтой не было ни одной. Только какая–то ржавая копейка проехала, точнее прокудахтала. Глядя на это достояние 18 века, даже я испугалась за пассажиров. 

Я уже и так села, и так повернулась, и ноги под себя зажала, и сиденье то подняла, то опустила. Короче говоря, мне было скучно – очень. 

– Включи музыку что ли. Я не хочу сидеть в тишине. 

Да за всё это время я уже себя винить начала! 

– В бардачке лежат диски. Бери любой. Мне похер, – равнодушно пожал плечами Марат. 

– Мне лезть туда, где до этого свалка презервативов была? – брезгливо сморщила свой нос. 

– Сиди значит так. 

Вот так просто?! Сиди так?! Да что же это за такое–то! Скрестив руки, отвернулась к окну. Ну и пусть дуется дальше. Да пусть хоть лопнет!

Кто бы мог подумать, что я, Морская Кира Александровна, буду переживать из–за молчания Льдова Марата Николаевича? Что же делается в мире то! Ужас. 

В его танке приятно укачивало. С учётом того, что ночью мы практически не спали – меня начало клонить в сон. Хоть на улице был разгар дня, за счёт тонировки это не было заметно. Да ещё и тишина располагала ко сну. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍От Марата не ускользнуло и это. Я услышала аккуратное движение его руки к бардачку, а потом в салоне авто разлилась спокойная и успокаивающая музыка скрипки и фортепьяно. Даже и представить не могла, что Марат слушает такое.

Я открыла глаза и уставилась на профиль мужчины. Он был серьёзен, как никогда. Такой мужчина притягивает взгляд. Хочется просто быть с ним рядом. И он не пугает, а наоборот притягивает. Рядом с ним чувствуешь себя в безопасности. 

Мы остановились около заправки. Марат, не говоря ни слова, вышел из машины и пошёл в магазин. Я лишь только прикрыла глаза. Выдохнула. Может и не права действительно. Он искренне так говорил, а я, можно сказать, чуть ли не засмеялась ему в лицо. Но ведь он прав. Мы не подростки. Мы взрослые люди, которые трезво должны оценивать ситуацию. Если нас тянет друг к другу, то почему я должна игнорировать? Марат же не собирается меня прям завтра в загс тащить, да блин, он даже это не имел ввиду!  Ну вот если дура, то дура. 

– Я уже думал, что ты угнала мою тачку. Лишь бы свалить от меня куда подальше. А ты все ещё здесь, как ни странно. 

– Сама понять не могу почему ещё не свалила от тебя, – как можно сухо заявила ему. 

Марат только улыбнулся одними уголками губ. 

– Я тебе кофе взял и шоколадку. Хотел пирожок, но он не очень на вид был.  

Это что? Проявление заботы? А где крылья и нимб над головой? Я даже ошарашена. Вот такой Марат меня не то, чтобы пугал, а удивлял. Когда уже я привыкну к тому, что Льдов со мной и с остальными – совсем два разных человека. 

– Марат, куда мы едем? Может всё–таки ответишь? – надеялась получить ответ на свой вопрос. Я не хочу ничего сказать, но я не слепая и вижу указатели. А ехали мы в сторону Краснодара. 

– Какая разница?

Марат отточенным движением завёл мотор и покатил с заправки, а до этого вручил мне моё кофе, а своё поставил в подстаканник. Мужчина ловко вывернул на дорогу, вливаясь в поток машин. 

– Большая, Марат. Мне просто интересно. Почему из тебя надо вытягивать всё клещами? 

– А из тебя почему? 

– Ты вроде не еврей, зачем вопросом на вопрос отвечаешь?! 

Он не смеялся, ни в коем случае, даже голос был относительно серьёзным, но чётко очерченные губы слегка подрагивали. Как будто Марат изо всех сил сдерживался. Мы знали прекрасно, что если Марат позволит смешку вырваться, то я точно его стукну.

– Окей, – начала я сначала. – Что в том месте, тебе надо? 

– То, что необходимо тебе. 

– У меня всё в порядке. Мне ничего не надо. 

– Надо. И не спорь. 

– Марат, у меня всё есть! 

– Тебе нужно знать некоторые ответы на свои вопросы. 

– Мои вопросы все решены, Марат! Мои нерешённые вопросы находятся исключительно в противоположной стороне. Разворачивай машину и поехали решать тогда. 

– Кира, угомонись. Ты была на море? 

– Конечно! Мы с папой часто ездили....

– А чисто с друзьями? Как мы уже выяснили парней у тебя не было, – и тут Марат самодовольно улыбнулся. Ну, конечно, этот факт не припомнить никак не мог. 

– Чтобы чисто с друзьями – нет. Такого не было, – в очередной раз закатив глаза, ответила ему.

– Зато с мужчиной будет, – коротко ответил мне Марат. 

Вот что можно сказать на такое заявление? Господи, как можно быть таким самоуверенным и наглым. Занял все мысли, так ему оказалось этого мало! Да что там говорить – вторгся в мою жизнь, нарушил все мои планы! Льдов намерен получить не только моё тело, но и мою душу. Чхать он на всё хотел с высокой колокольни. Он не признаёт никаких личных границ и рамок.

За всю жизнь, проведённую в разных местах и с разными людьми, я много видела и наблюдала, не смотря, на то, что меня пытались оградить. Деньги не всегда дают власть, а власть не всегда даёт силу. Признаком ума не являются деньги. Родственники не всегда дают всё в совокупности: ум, власть, деньги и уважение. Но Марат был единственным, в котором все эти пункты смешивались. Люди на подсознании чувствуют в нём зверя, который, если будет нужно, порвёт в клочья. Он показывает лишь то, что хочет показать. 

Почему же меня так тянет к нему? Ведь психологи говорят, что девушек тянет заведомо к более сильным мужчинам. А передо мной самый лучший экземпляр этой силы. А может, потому что, он просто мне нравится? Любовь с первого взгляда и эти розовые сопли в голове? 

Марат продолжал на меня смотреть уже так, будто прочёл мои мысли или так, как будто уже знает, что выигрыш в кармане. Хотя нет, я не была выигрышем, было такое чувство, что я приз. Его приз. И он его получил.


– Если мы разобьёмся, и я сдохну, а ты выживешь, то я буду самым отвратительным привидением, и даже несмотря на то, что, я попаду в рай, я не оставлю тебя в покое ни на секунду. Так что лучше смотри на дорогу. 

Вообще то это была угроза, но Марат на моё заявление лишь рассмеялся. 

  – Почему то, я даже в этом не сомневался. Только почему в рай?

– Потому что в аду зарезервировано место для тебя. А я не буду ни при каких обстоятельствах рядом с тобой, – показала ему язык. 

– А если я смогу договориться и попаду в рай? 

Я очень мило ему улыбнулась. 

– Только если рай и ад поменяются местами. 

– Ну с учётом того, что юг меняется с севером, то всё возможно, – Марат пожал плечами. 

– Это, только потому, что Земля сходит немного со своей оси, – с умным видом взглянула на него. 

– Ещё скажи, что веришь в конец света. 

– В конец света не верю, но в динозавров верю. 

И с этого момента мы не замолкали. Я даже поверить не могла в то, что мы можем просто разговаривать, затрагивая любую тему, начиная с носков, заканчивая звёздами. И было так легко и просто с ним. Будто старые знакомые встретились, которые не видели друг друга долгие годы. 

– Лазаревское? Зачем нам в Лазаревское? 

Когда мы проехали Джугбу, я промолчала, потому что думала, что едем в Сочи. Но когда Марат завернул в этот посёлок – изумилась. Мужчина промолчал. Он вмиг стал серьёзным и как–то собрался, будто думая правильно ли поступает, но отступать уже поздно. 

Большому танку было неудобно, когда мы начали лавировать по узким улочкам. Может Марат ищет гостиницу, чтобы переночевать? Но когда он встал напротив одного из домов, и вышел из машины, чтобы быстро набрать кому–то – я насторожилась. 

И правильно сделала, из ворот особняка вышла мама...

А я смотрю на эту картину и не понимаю ничего… В голове лишь отчётливо поднимается волна злости и ненависти. Не на эту женщину, которая жива и здорова, а на мужчину, который стоит рядом с ней. Какого чёрта, Марат?! Какого чёрта и ты пытаешься диктовать мне свои условия? И для тебя я дура набитая, которой можно внушить что–то, и она это станет делать? Я же не идиотка и прекрасно понимаю зачем ты всё это устроил! Но нет, Марат, ты ошибся! Я не поддамся на это!  А всё то, что было между нами, можно тоже считать частью твоего коварного плана? Ты же говорил, что не играешь, что я действительно тебе дорога и ты хочешь быть со мной! Неужели это всё твоя наглая ложь?

Я смотрю на то, как мужчина обменивается парой слов с женщиной, и они расходятся. Понимаю, что готова прямо сейчас наброситься на него, но я не могу пошевелиться, нет сил даже моргнуть. Хочется закрыть глаза и забыть эту картину. Я просто не понимаю, что происходит…

– Пока ты себе не на придумала всякую хуйню, выслушай меня, Кира, – даже не заметила, что Марат уже оказался в салоне своего автомобиля. – До начала наших отношений, даже до начала нашей встречи, у меня был план, чтобы ты встала на мою сторону. Мор умеет стирать следы и закрывать свое прошлое, но как оказалось не от меня. Но потом ты неожиданно уехала в Америку, и я решил отложить эту идею в дальний ящик, ведь шансы на то, что ты вернёшься были мизерные. Но неожиданно для всех ты возвращаешься на родину. Ты, Назар и Захар любимые дети своих родителей. Но почему тогда Мор не рассказал тебе об этом? Чего он мог испугаться? Может очередного скандала, что Александр, как всегда, решает всё за всех? Я думаю да. А если посторонний человек преподнесёт эту правду? Удар будет не хилый, как и отдача. Вот и я так думал. Но потом… Когда тебя привезли ко мне ночью, завернутую в ковёр, я подумал о другом. Каждый ребёнок должен знать своих родителей, какие бы они не были. Любить или уважать – это уже другое. Тогда почему тебя лишили этого знания? Сейчас я просто хочу дать тебе выбор: хочешь знать историю своей матери – пошли, не хочешь – прямо сейчас мы можем уехать от сюда. Пойми только одну вещь: все мои слова, сказанные ночью, утром и днём – это правда. Я не соврал тебе. На данный момент – мне не нужна эта власть, мне нужна ты. Только ты. То, что я уже заработал, хватит и нам и нашим детям, и даже нашим праправнукам. Я не хочу, чтобы хоть что–то встало у нас на пути.

С каждым его словом мои глаза увеличиваются в размере. Слух отказывался воспринимать его речь, но эмоции немного утихали. Наверно, все влюблённые идиотки готовы верить в то, что им заливают в уши. И меня это не обошло стороной.

– Ты серьёзно, Марат? Ты думал, что я могу конфликтовать со своим отцом, который меня вырастил из–за этой бабы? Марат, твой план провалился бы с треском, потому что моя любовь к отцу выросла в тысячу раз! А твоя планка сейчас опустилась ниже плинтуса… И если ты так переживал из–за меня, то хотя бы элементарно мог спросить оно мне надо вообще? Нужно ли мне знать? Ты говоришь про моего отца, но ты такой же, Марат. Ты не оставил мне выбора знать или не знать. И чем ты лучше моего отца, Марат? И я не хочу её знать. Так и знай. Поехали уже отсюда.


– Куда? – отрешенно спрашивает мужчина, находясь в шоке от моих слов.

– К морю. Зря что ли приехали…

На данный момент я не понимала ни отца, ни Марата. Да и чувствовала, как панцирь понемногу начинает нарастать вокруг, образуя щит. Сейчас такое состояние, когда уже ничего не надо. Кому я буду что–то доказывать? Двум людям, которые считают меня слишком… маленькой? В их глазах я никогда не вырасту. А нужно ли мне это? Может хватит уже кому–то что–то доказывать и начать жить для себя? В СВОЁ УДОВОЛЬСТВИЕ? Да мне даже из молодости нечего вспомнить, потому что всегда была занята своими идеями «докажи миру, что ты не дура». Великолепно просто, вместо того, чтобы отрываться в клубах, я познавала строение машин.

– Кира, – через пару минут подал голос мужчина. – Я…

– Не надо слов, Марат. Всё нормально.

– Нет, Кира, – Марат резко нажимает по газам и сворачивает на обочину. Вот я сидела только что на кресле, как уже оказалась на его ногах. – Я был не прав, слышишь? Ступил, сглупил, как хочешь это называй. Но я не жалею, да–да! Потому что я теперь больше уверен в том, что хочу быть с тобой рядом. Со мной не будет просто. Я вспыльчивый, ревнивый собственник и эгоист, Кира. Я влюбился в тебя, как мальчишка. Из–за тебя мне сносит башню. И рядом с тобой, за все мои года, я хочу отдыхать. Рядом с тобой я понимаю, что главное семья в жизни каждого. Представляешь, сегодня, когда ты уснула на моем плече, я перебирал твои волосы и думал о том, какие у нас будут дети. Представлял, как буду приходить домой, и ты будешь меня там ждать. Сейчас я поступил неправильно по отношению к тебе. Очень неправильно, Кира. Но понимаешь, у меня считай никогда не было ни матери, ни отца. Маленьким я думал, что приёмный. А знаешь почему? Потому что, когда меня мутузил отец, из-за того, что я отказывался делать страшные вещи, мать просто стояла рядом и смотрела на всё это. Но разве ребёнок должен оттачивать свои приёмы с особой жестокостью на обычных людях? Разве ребёнок должен учиться жестокости?