Марина Снежная - Игра с огнем

– Ну что ты, малыш. Может, новая няня тебе понравится даже больше, – протянула я.

Мальчик упрямо замотал головой и вцепился в меня, как котенок.

– Не понравится… Ты самая лучшая!

Я поцеловала его в макушку и сказала, что тоже его люблю. Когда удалось уговорить мальчика пойти поиграть в саду, я легла на кровать и задумалась. Скорее всего, Геннадий Всеволодович и правда уволит меня. После того вечера он упорно делал вид, что ничего не произошло. Хотя от меня не ускользали его жадные взгляды, когда он думал, что никто их не видит. Старик на меня запал, тут нужно быть слепым, чтобы не заметить. Но он старой закалки, и его слова о том, что семья для него главное – не пустой звук. Мне нужно очень осторожно разыгрывать свою партию. Один неосторожный шаг может все испортить. Но выхода другого нет – настало время пойти ва-банк…

Вечером пробралась в его кабинет и застыла на пороге, глядя на сидящего за столом мужчину. Он буравил взглядом какие-то бумаги и хмурился. Почувствовав мое присутствие, поднял голову и замер. Губы сжались в тонкую полоску. Я, одетая на этот раз в свой привычный антисексуальный наряд няни и дурацкие очки, молча прошла в комнату и заперла за собой дверь.

– Что ты здесь делаешь? – напряженно спросил он.

– Хочу поговорить с вами. Могу я присесть? – Я кивнула в сторону кресла напротив его письменного стола.

Он колебался, на лице отражалась внутренняя борьба.

– Не бойтесь, я не стану к вам приставать, – усмехнулась я. – Вы ясно дали понять, что я вас не интересую. Не в моих правилах навязываться мужчине, который меня не хочет.

По лицу Геннадия Всеволодовича пробежала тень, он махнул рукой в сторону кресла.

– Присаживайся, Клаудия. Но у меня мало времени. Я очень занят.

– Понимаю… Много времени я у вас не отниму.

Я грациозно опустилась в кресло и сжала руки на подлокотниках. Прямая, напряженная. Кусала губы, изображая волнение, зная, как сексуально это выглядит. Смотрела куда угодно, но не на хозяина кабинета. Услышала его хриплый голос:

– Что-то случилось?

– Меня напрягает вся эта ситуация с Артуром, – после паузы проговорила я. – Он ведет себя, как избалованный ребенок, которому никак не желают покупать понравившуюся игрушку. Понимаю, как все это выглядит со стороны. Из-за меня страдает ваша семья. Они вынуждены каждый день наблюдать этот цирк… Я уже привыкла к вашим детям, глубоко уважаю вас. Не хочу, чтобы из-за меня вы терпели какие-то неудобства… Поэтому я решила уйти сама.

Когда я решилась посмотреть на него, меня словно плетью хлестнуло от его горящего взгляда. Он тут же отвернулся, но было уже поздно. Я ликовала. Геннадий Всеволодович не желает, чтобы я уходила из его жизни. Это ясно по выражению лица.

– Вы нашли другую работу, Клаудия? – справившись с собой, спросил он.

– Нет еще… Но теперь, когда у меня есть опыт работы, думаю, это будет не так трудно, как раньше. Если еще вы с женой дадите мне рекомендации…

Он издал недовольный возглас, прерывая меня. Встал из-за стола и заходил по комнате, искоса бросая на меня пытливые взгляды.

– Разумеется, рекомендации мы вам дать можем. Вы очень хорошо проявили себя в качестве няни… Но…

Он остановился передо мной и нагнулся, уперев руки в спинку кресла. Его лицо оказалось совсем рядом.

– Хочешь найти себе новую жертву? Со мной не удалось, так попытаешь счастья с кем-то еще?

Его серые глаза буравили меня, словно желая проникнуть в самую душу. Я не стала изображать негодование, он тут же разгадал бы фальшь. Вместо этого откинулась на спинку кресла и спокойно сказала:

– Не исключено. Но я не буду ничего загадывать. Да и не думаю, что вас это касается.

Продолжая нависать надо мной, он процедил:

– А как же твои слова, что хотела бы сделать карьеру, всего добиться сама? Обычный треп?

– Нет. – Я замотала головой. – Вовсе не треп. Но всему свое время. Сейчас меня вряд ли возьмут в солидную компанию. Да, я готова начинать с низов, но в месте, где есть перспективы. Возможно, связи кого-то из моих работодателей окажутся для меня полезными.

– А что если я предложу тебе работу? – выдавил он словно против собственной воли. – Моя компания считается очень перспективной.

Воздух со свистом вырвался из моих стиснутых губ. Такого поворота я не ожидала. Думала, что он предложит мне снова стать его любовницей, встречаться на нейтральной территории. Но того, что захочет устроить в собственный офис, ждала меньше всего.

– Но зачем я вам?

Я сняла очки и потерла переносицу. Хотела водрузить их обратно, но он перехватил мою руку. Отвел в сторону и заставил пальцы разжаться. Очки глухо упали на ковер рядом с креслом. Геннадий Всеволодович приподнял двумя пальцами мой подбородок и уставился в мое лицо жадным взглядом.

– Скажем так, мой интерес к тебе оказался куда более сильным, чем мне бы хотелось. Я не хочу отпускать тебя из своей жизни.

– То есть вы все же предлагаете мне роль любовницы? Пусть даже официально сделаете секретаршей или кем там вы хотите. Я уже сказала, что меня это не интересует.

– Если ты не захочешь сама, спать я с тобой не буду. – Его пальцы поглаживали мой подбородок. Я чувствовала, как они дрожат. Он безумно хочет меня, я это ощущала явственно. – Сниму тебе квартиру, но ты ничем не будешь мне обязана.

– И вы даже спокойно отнесетесь к тому, что я буду спать с другими?

– Ты же мне не жена. С чего мне требовать верности? – Он сказал это с трудом, видно было, что на самом деле думает иначе.

Мое сердце забилось от восторга, хотя я понимала, что таким щедрым предложением он дает понять: я тоже не должна от него ничего требовать. И то, что якобы разрешает мне не спать с ним, чушь собачья. Этот человек покупает меня, просто оставляет поводок немного длиннее, чем обычно делают в такой ситуации.

– Есть одна проблема, – тихо произнесла я. – Артур. Он не оставит меня в покое. А я не хочу его больше видеть.

Геннадий Всеволодович разогнулся и в упор посмотрел на меня.

– У него больше не будет повода появляться в моей компании. Я откажусь от контракта.

У меня перехватило дыхание.

– Серьезно? Из-за меня?

Он не ответил. Я поднялась с кресла и встала рядом с ним. Положила руки на плечи мужчины и запрокинула голову.

– Вы сказали, что я могу не спать с вами… А что если я сама этого хочу? Хочу безумно? Прямо сейчас…

Геннадий Всеволодович со стоном впился в мой рот, будто изголодался по нему так, что готов съесть. Я обвила руками его шею и прижалась к крепкому сильному телу. Он так крепко сомкнул руки на моей талии, что на мгновение показалось, что ребра треснут. Потом немного ослабил напор, его рука нащупала ткань юбки и приподняла. Он гладил мою ногу, пробираясь выше, пока не дошел до трусиков. #286606117 / 09-окт-2015 Затем резко рванул на себя тонкую ткань, разрывая в клочья. Я вскрикнула, а он тут же подхватил меня под ягодицы и посадил на стол. Со свистом расстегнулась молния на его брюках, выпуская наружу возбужденный член. Его осадное орудие, желающее пробиться сквозь вожделенную крепость. Я приподнялась на локтях и призывно улыбнулась, пошире раздвигая ноги. Тут же почувствовала, как он ринулся в меня. Не смогла удержаться от крика, так это оказалось болезненно. Интересно, я когда-нибудь привыкну, что он такой огромный?

Не обращая внимания на то, что чувствуя я, Геннадий Всеволодович двигался во мне, врывался все глубже, раздирая на части, заявляя на меня свои права. У меня даже слезы на глазах выступили от боли, в то же время я ощущала и какое-то извращенное удовольствие. Мне снова удалось победить его правильность, уважение к жене и семье. Он трахает меня в собственном доме, под носом у домочадцев. Стоит Дарье Григорьевне сейчас спуститься вниз за водой или еще чем-то, и она вполне может нас застать. И что тогда? С губ сорвался хриплый смешок. Я даже хочу этого. Хочу, чтобы она увидела мою победу…

Но ничего не произошло. Излившись в меня, он обмяк, затем вышел, поправил брюки. Я соскочила со стола и подхватила с пола остатки трусиков. Усмехнулась и покачала головой.

– Они, между прочим, мне нравились.

– Купишь себе новые, – поморщился он. – Я собираюсь тебе платить достаточно, чтобы ты не мелочилась.

– Вы так и не сказали, кем я буду работать в вашей компании… – заметила я, сунув трусики в карман пиджака.

Подошла к зеркальной дверце книжного шкафа и поправила прическу. В отражении наблюдала за Геннадием Всеволодовичем. Он вернулся за стол и снова уткнулся в бумаги. Не поднимая на меня головы, буркнул:

– Хочешь быть моим заместителем? Не в центральном офисе, а в другом. Я там редко появляюсь. Со временем собираюсь передать туда несколько важных проектов. Нужны толковые люди.

– Заместитель директора? Это круто! – Я чуть в ладоши не захлопала, как обрадованный ребенок, но сдержалась. – А вы уверены, что я толковая?

– Проверим. Хочется верить, что я все же разбираюсь в людях.

– Значит, вы увидели во мне нечто большее, чем подстилку. – Я повернулась к нему и поймала его напряженный взгляд. – Это не может не радовать.

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – саркастически откликнулся он. – А теперь иди к себе. Собери вещи. Завтра я отвезу тебя на новую квартиру.

– Постойте, вы ее уже купили?!

– Если точнее, снял.

– А если бы я отказалась?

– Но ты ведь не отказалась.

Ошеломленная, я смотрела на него и кусала губы. Этот человек и правда видит меня насквозь. Я думала, что играю с ним, но оказалось, что правила игры устанавливает он. Единственный мой козырь в этой игре – то, что я безумно привлекаю его. Но стоит ли делать на это ставку? Время играет на руку ему, а не мне. Он вполне может утратить ко мне интерес, а я так и не добьюсь того, чего хочу. Не стану госпожой Костромской, супругой владельца богатой корпорации. Но даже не это напрягало больше. Он станет единственным, над кем мне так и не удалось одержать победу. Ну нет. Еще поборемся, Геннадий Всеволодович. Я тоже отлично умею играть с огнем, как и вы.

– Вот так я и попала в нашу компанию.

Клаудия отпила немного воды из стакана и уставилась на пробуждающийся за окном город.

Мы проговорили всю ночь. Вернее, говорила она, а я слушал. Слушал, обуреваемый самыми разными эмоциями: от гнева и негодования до жалости и нежности.

Она посмотрела на меня и произнесла:

– Признайся, я ведь отвратительна тебе теперь?

Ни одной из тех эмоций, которые я испытал, не было отвращение. Мне трудно было понять, как теперь относиться к этой женщине. Прежнее безмолвное и безоговорочное обожание сменилось чем-то иным, но от этого моя любовь к ней не стала слабее. Даже напротив. Теперь, когда я узнал ее душу, когда она позволила мне узнать себя так, как никому и никогда еще не позволяла, я до безумия хотел спасти ее. Спасти от самой себя. Чтобы она больше не гонялась за фантомами, а осознала, как важно быть просто счастливой. Деньги не могут принести счастье сами по себе. Когда ты один, ощущаешь лишь пустоту. Ничто не радует так, как могло бы.

– Нет, не отвратительна. – Я покачал головой и замолчал, не зная, как выразить то, что сейчас чувствую.

– Но ты молчишь… – заметила она с горькой улыбкой.

Я вздохнул и задал вопрос, лишь бы не обижать ее молчанием:

– Ты добилась того, чего хотела? Наш главный проиграл тебе?

– Нет. – Она снова повернулась к окну и продолжила: – Да, я из кожи вон лезла, чтобы доказать ему, чего стою. Стала для него незаменимой в делах. Он стал не только хотеть меня, но и уважать. Я пыталась вызывать в нем ревность, зная, что любому нормальному мужчине не нравится видеть свою женщину с другим. Пусть даже он станет это отрицать. Но он ни разу не заговорил со мной о моих поклонниках. Ни разу. Он кремень, а не человек, – в ее голосе сквозили нотки восхищения. – Наши отношения все эти месяцы оставались в тех рамках, которые установил он изначально. Я не продвинулась ни на йоту.

– И что ты будешь делать дальше?

– Не знаю… Я так устала от этой игры… Чувствую себя измотанной…

Она опустила голову на сложенные на столе руки и застыла так.

Я поднялся, сел рядом и осторожно погладил по волосам.

– Скажи, почему ты мне все это рассказала? Что я сам значу для тебя? Почему ты пришла ко мне? Зачем?

– Позавчера я была в Ильинске, – глухо проговорила она, потом подняла голову. Судорожно сжала стакан побелевшими пальцами и, не глядя на меня, продолжила: – хотя поклялась себе, что никогда больше там не появлюсь.

– Ты встречалась с матерью?

Ее взгляд опалил такой болью, что у меня дыхание перехватило.