– Вот как? – я роняла каждое слово осторожно, словно оно было хрупким и могло разбиться при неловком движении. – Что ты хочешь сказать?

– Я разведусь… Прямо сегодня пойду и подам на развод. Хочу, чтобы ты стала моей женой.

Я закрыла глаза, чтобы он не заметил промелькнувшего в них ликования. Я победила! Теперь уже окончательно. Все же я оказалась сильнее его. Мой единственный козырь сыграл решающую роль в нашей игре. Я разыграла все, как по нотам. Даже почти сама поверила своей игре, окучивая простодушного клерка. А ведь эта идея поначалу показалась безумной.

В тот день, когда мне сообщили о смерти матери, я и правда находилась на грани. Мне было невыносимо плохо, все вдруг показалось ненужным и неважным. Я понимала, что Геннадий Всеволодович никогда не позволит выиграть, а мне не хватит власти над ним, чтобы изменить ситуацию. Не знаю, что бы я сделала тогда, не появись этот олух. Наверное, смирилась бы со всем, плыла по течению и страдала от осознания собственной никчемности. Но когда я увидела, как он на меня смотрит, в мозгу что-то щелкнуло. Он отличался от всех тех, с кем привык видеть меня Геннадий Всеволодович. Это давало шанс… Сможет ли он просечь мою игру на этот раз?..

Обе рыбки заглотнули наживку. Одна – осторожно и медленно. Другая с охотой, сама вонзаясь на крючок. Пришлось для достоверности раскрыть перед этим офисным планктоном всю подноготную. Во время этой исповеди я даже сама впечатлилась. В какой-то момент и правда подумала: а что если изменить свою жизнь, перестать мостить себе дорогу в ад. Это неуверенное зыбкое состояние, когда я не могла сделать выбор, помогло мне играть более достоверно. Наверное, в тот момент я была поистине гениальной актрисой.

Все получилось как по маслу. Геннадий Всеволодович был в ярости, недоумении. Я сбила его с толку. Предпочесть ему заурядного среднестатистического идиота? Вначале он подозревал игру, посмеивался, ронял многозначительные фразы о том, что знает, откуда ветер дует. А потом уже больше не смеялся. С плохо сдерживаемой яростью наблюдал за тем, как я горящими глазами смотрю на своего избранника, а его самого оставляю на скамейке запасных. Когда же запретила ему прикасаться ко мне, едва дверь не снес, так громко ее захлопнул. Снова и снова пытался вернуть себе бразды правления. Но нет… Почувствовав власть, я ее уже не упущу.

И я добилась своего. Вот он стоит передо мной. Жалкий, униженный, чуть ли не просящий о том, что до этого мне приходилось выбивать. Я еще поломаюсь, конечно, для вида, велю ему сначала делом доказать свои слова. И пока он будет получать развод, продолжу использовать незадачливого клерка. А потом… Мне даже немного жаль его. Нужно будет продумать объяснение с ним. Хотя… Зачем? Я никому не должна ничего объяснять. Просто беру то, что принадлежит мне по праву. А то, что уже не нужно, выбрасываю в утиль. Просто уйду из его жизни. Может, мы с Геннадием Всеволодовичем уедем куда-нибудь на Мальдивы или Лазурный берег. Еще не решила. И Михаил Вертинский, мой несостоявшийся муж, поймет все сам. Тихо и незаметно уйдет из моей жизни, как и появился. А я забуду его уже через недельку-другую.

Впереди меня ожидает весь мир. Так стоит ли задумываться о таких глупостях, как честность и порядочность.

Я упорно отгоняла прочь возникшее в голове лицо отца. Михаил и правда похож на него, в этом я не соврала… Но в тот день, когда я сделала выбор, в день, когда узнала о смерти матери, что-то умерло в душе. Дверь в тот заросший паутиной чулан, где еще хранилось что-то доброе и светлое, закрыта навсегда. И вряд ли найдется человек, который сможет открыть ее вновь.