– Прерогатива женских слез, – задумчиво отозвался Смерч. – Они уменьшают уровень тестостерона в крови мужчин. Короче, делают нас слабее.

– Или злее, – возразила я, искренне жалея девушку Димки. – Федька всегда злится, когда кто-нибудь рядом рыдает.

– Злится, потому что не знает, что делать. Я тоже не знаю. Когда вижу плачущую девушку, хочу смотаться на другой конец города, – признался Смерчинский.

– Ха, тебе повезло, что я не плачу. – Я на секунду даже пожалела об этом. Какой арсенал для манипуляций! Но я не нарушаю свои принципы, не плачу при людях. – А как ее зовут, Дим? – с сочувствием в голосе спросила я приятеля.

– Кого?

– Твою подругу, которая тебя ждет!

– А-а-а… Это… Вика. – Он вздохнул.

– Не забудь ее потом мне показать. Мне интересно, какая она там у тебя. Да, Дмитрий, просто поддержи свою Вику, – подумав, сказала я. – Пожалей. Даже если она гордая, то в глубине души все равно хочет сочувствия из-за случившегося. Только это… с поцелуями не лезь и всем таким.

– Бурундукова, – устало отозвался бедный Чащин, которому предстояло успокаивать рыдающую девушку, – что за мысли? С первого курса удивляюсь извращенной направленности твоего мозга.

В это время Дэнв затормозил около нужной остановки.

– Эй, – похлопала я по плечу Димку, прежде чем он вышел из машины, – ты молодец, что о ней заботишься.

– Да, точно, – болезненными глазами посмотрел на меня он, словно не у его неведомой мне девушки умерла собака, а у меня.

– Ты крутой чувак, – стараясь поддержать приятеля, сказала весело я, – как только к ней придешь, она перестанет плакать! Рассмеши ее, и все дела!

Он, на прощание пожав руку Дэну и расстроенно кивнув мне, молча вылез из машины и убежал, не оглядываясь. А я пересела на переднее сиденье, поближе к Дэну.

– А я никогда не видела его девушку, – задумчиво сказала я, пристегиваясь. – Мне прям интересно, какая она. Он нам ее покажет?

– Не думаю, – вновь поехал вперед Смерч.

– Почему?

– Тебе точно не покажет. Он не из таких, кто будет заставлять ревновать.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я, открывая бутылку с минералкой и делая глоток.

– Ты ему нравишься, – отозвался Дэнв, перестраиваясь в другой ряд. Он сказал это очень не вовремя – я подавилась и только чудом не облилась.

– Димке? Очень смешно, – покачала я головой, прокашлявшись. Вообще-то это было не очень смешно. Потому что в кафе Чащин вел себя очень странно. И Ник тогда сказал, что думал, будто мы – пара.

– Я не смеюсь, – вздохнул Денис. – Я говорю тебе то, что вижу.

– Я немного думала об этом, но… Да неправда это! Мы – друзья.

– Это ты его считаешь другом, глупый мой Бурундучок, – грустно улыбнувшись, отозвался Дэн.

– Думаешь, я не смогу спросить его об этом прямо? – несколько рассердилась я. Или занервничала?

Орел, вальяжно разлегшийся на крыше машины, недовольно перевернулся, подтянулся и, опустив голову, заглянул в окно, уставившись немигающим взором на нас двоих. Монстрик повторил его маневр и тоже уставился на нас, высунувшись в противоположное окно. Стекло не было преградой для обоих обладателей крыльев – любопытный клюв и любопытная пасть с легкостью просовывались сквозь него.

– Нет, я серьезно могу у него спросить насчет этого.

– Сможешь, Чип. Ты смелая и порой безрассудная, – все также спокойно отозвался брюнет. – Только подумай, к чему это приведет? Ты спросишь, он ответит правду, потому что твой внезапный вопрос его обнадежит. И в результате вы не сможете общаться, как прежде.

– Почему? – не слишком-то укладывалось у меня в голове, как могло случиться такое, что я стала нравиться Чащину. Чащину! Тому, кто воровал у меня конспекты, пугал, ржал, обзывал, участвовал вместе со мной в КВН и делал кучу пакостей.

– Потому что он для тебя только друг, – отозвался Денис. – Он хороший парень, веселый, надежный.

– Я знаю и без тебя, что хороший. А откуда ты знаешь, что он просто друг, может, он мне нравился тоже? А?

– До этого ты любила Кларского и вообще никого вокруг не замечала, Маша.

– А что мне мешает полюбить Димку сейчас? – с вызовом спросила я. Ответ мне понравился до усиления пульса.

– Я.

Я с изумлением посмотрела на его четко очерченный профиль – синие глаза устремлены на дорогу – и поняла, что щек легонько коснулся жар. И сразу же вспомнился вчерашний холодный дождь и поцелуи под ним.

– Ты всегда мешаешь, – пытаясь скрыть неуверенность, произнесла я. С Димкой перестать общаться мне вовсе и не хотелось, а в словах Дениса была логика. – Так почему мы не сможем общаться, если он мне просто друг?

– Потому что ему нужны будут твои отнюдь не дружеские чувства. – Дэн на несколько секунд повернулся в мою сторону, глядя на поток машин. – Ты готова дать ему то, что он хочет? Нет, – сам же ответил он на свой вопрос.

– Так, все. Завязываем с этими разговорами. Иначе мы поссоримся, – честно предупредила я Смерча.

– Да, как скажешь. – Дэн стал отстраненным, и мне это не понравилось. Показалось, что тонкая светлая, светящаяся в бархатной темноте нить, связывающая нас, стала истончаться. А этого мне совершенно не хотелось! Чтобы Смерч не обижался, я положила руку на его ладонь, сжимавшую руль, и проговорила не своим голосом:

– Ладно, мешай.

– М-м?

– Можешь мешать, Смерчинский.

Вместо ответа он склонился к рулю и поцеловал мою ладонь. Я этого совершенно не ожидала, и жар на щеках стал сильнее. Как же не хватает вчерашнего ливня, чтобы остудить его!

– Какой ты все-таки ребенок, Маша.

– Помоги мне повзрослеть, – подмигнула я ему неожиданно для себя. – И это… Я все еще помню про все твои обещания, особенно про то, что ты обещал после зачетов… – Мой взгляд случайно упал на панель приборов, на которой зелеными цифрами высвечивалось время. – Я же опаздываю домой! – возопила я.

– Опаздываешь? Сейчас доставлю тебя домой в лучшем виде, зайка моя, – тут же отозвался Дэн, заметно повеселевший.

– Как ты меня назвал? – не поверила я своим ушам.

– Зайкой.

– Ты же говорил, что тебе не нравится, когда парочка сюсюкается. А сам меня так называешь, – припомнила я его слова.

– Это шло от сердца, Чип, – не обиделся Смерч. – Сегодня я хочу тебя называть именно так. Погнали к твоему дому?

– Давай. Буду признательна. Если мама не убьет меня за то, что я опаздываю на встречу с будущими родственничками… Не, она меня точно прикончит!

Лучше бы я не соглашалась на его в ту минуту такое привлекательное предложение.

Этот безумный день продолжался дальше.


Смерч плавно затормозил неподалеку от моего подъезда. Удивительно, но как раз одно из мест на обочине дороги перед домом, которую жильцы использовали как парковку, оказалось свободным! Он, истинный джентльмен, перегнувшись через меня, не забыв чмокнуть в щеку, открыл дверь.

– Какой ты галантный, – засмеялась я польщенно, вновь надевая босоножки, которые снимала в салоне, чтобы дать ногам отдохнуть.

– Какой есть.

Я поспешно вылезла из автомобиля.

– Стой, – окликнул меня Дэн.

– Что?

– Подожди минуту. – Он тоже вышел из машины и приблизился ко мне. Мы вновь оказались стоящими под фонарем, как и вчера. И вновь так же близко друг от друга. – Я тут хотел кое-что получить от тебя, как знак благосклонности.

– Что же? Мне бежать надо…

Денис наклонился ко мне, не глядя в глаза, дотронулся до вьющихся волос и аккуратно поправил пару прядок.

– Прическа растрепалась.

А я в свою очередь заворожено уставилась на его губы.

Параллельно на волосы. Чего тормозишь? Давай уже, делай свое наглое смерчинское дело. Ну же…

«Требуем поцелуя!» – сговорившиеся головастики мигом вытянули вперед огромные плакаты с кривыми сердечками всех цветов радуги.

Да и орел тоже бы не отказался от продолжения банкета, но… не суждено было ему сегодня попировать за богатым столом романтики и отпить из бокала пьянящей нежности.

Монстрик что-то сердито ухнул и забрался под капот.

Дэн наклонился еще ближе. Но не успел он коснуться моих губ своими, положив одну руку мне на талию, а другой осторожно взяв за подбородок (я чуть не испарилась от счастья, словно эфирное масло под ветром), как нам кто-то «очень вовремя» помешал. Какой-то грешный умник, которого объятия влюбленных явно не умиляли, громко просигналил нам пару раз, остановившись неподалеку.

Дэн вздрогнул. Я пожелала умнику провалиться сквозь землю. Ну вот, я не сорву свой положенный поцелуй!

– Эге-гей, оголтелые! – раздался зычный окрик за моей спиной. – Отставить! Не положено!

Смерч помедлил с поцелуем, которого я так ждала, распахнул глаза (орел тут же плотоядно сравнил его ресницы с лакомыми бабочками) и поднял слегка затуманенный, но сердитый взор на тех, кто ему помешал.

Я, тут же взяв назад слова о том, чтобы умник провалился, потрясенно замерла, махом убрав руки с плеч парня. Глаза у меня забегали туда-сюда, как у мультяшного провинившегося героя.

– Что это вы тут делаете, ребятки? – Второй голос, более молодой, чем первый, и до ужаса вкрадчивый, поверг меня еще в больший шок. – Чем это таким вы тут занимаетесь? Кто тут мою сестричку лапает?

Удивленный бедняжка Смерч отпустил меня. Я же в панике оглянулась, а после отшатнулась от парня на пару шагов назад, усиленно делая вид, что стою тут просто так и вообще, вышла на улицу подышать свежим воздухом.

– Здравствуй, Мария, – степенно кивнул мне один из помешавших.

Я обреченно вздохнула. Ну вот, дедушку Смерча я знаю, а он моего пока – нет. Но сейчас у него есть превосходный случай познакомиться с ним. Потому что дед как раз вылез из Федькиного внедорожника и приблизился к нам, изучающе склонив голову набок.

– Привет, дед, – улыбнулась я подхалимски маминому отцу. – Как дела?

Дед выглядел внушительно даже в преклонном возрасте: высокий, подтянутый, с прямой спиной, абсолютно седыми коротко стриженными волосами и всегда гладко выбритый. Сейчас же величественности ему добавлял военный парадный мундир, в который он облачался по особо торжественным случаям. Дедушка дослужился до звания полковника ракетных войск и артиллерии и очень этим гордился. Федька, кстати, его точная копия в молодости, стоял тут же и точно так же буравил меня взглядом. Оба моих родственника выглядели сейчас суровыми-пресуровыми, будто б были разведчиками, ловившими в военное время шпиона в главштабе и наконец настигнувшими его.

Видя их лица, я забеспокоилась. Эти двое – не папа. Они сейчас Смерча расчленят морально, а потом еще и маму позовут. Доделывать то, что у них плохо получится.

– Уходи, сваливай, – нервно прошептала я Дэну, косясь то на джип, то на парня. Он, однако, к моим словам не прислушался и продолжал спокойно оставаться на своем месте.

– Иди, – прошипела я, но мои слова вновь не возымели толку.

Я перевела взгляд на подозрительно щурившегося дедушку и принялась заискивающе ему улыбаться. Он у нас старик суровый, но прикольный. Поиздевается, может, над Дэнвом, и отпустит его на все четыре стороны. А вот братец…

– Что ты мне улыбаешься, Мария? Доложи-ка лучше, что тут происходит?

– Да так… Тебя Федька привез знакомиться с Настиными родственниками, да? А я вот тоже домой иду, – с натянутой улыбкой вернувшегося пьяного клоуна отозвалась я.

– Вижу я, как ты идешь. Ты кто таков будешь? – рявкнул дед на Дэна.

Тот не смутился и четко ему представился – совсем как моему папе недавно. Поймал «ритм» деда, так сказать. Братишка только головой покачал туда-сюда.

– Это мой прия… – хотела сказать я, радуясь, что родственнички не увидели нашего поцелуя во всей его красе.

– Имею честь быть молодым человеком вашей внучки, – перебил меня Смерч.

– Так вот ты какой, северный олень, – оглядывал с огромным интересом Дэна Федька, словно пришел в зоопарк и впервые в жизни увидел чудное животное. – Вот я тебя и увидел во всей твоей красе!

– Молодой? Человек? Вот оно как, – заложил руки за спину дед, обходя парня кругом. Он не слушал внука, а пристально рассматривал Смерчинского, но если взгляд Федьки был насмешливо-изучающим, то дедушка больше походил на прапорщика, разглядывающего новобранца. – Жених, значит? Хм… В армии служил, малец? – строго поинтересовался дед вдруг.

– Отстань ты от него, – возмутилась я. – Он и не…

– Марья, когда старшие разговаривают – молчи, – махнул дедушка на меня рукой. – Ну, служил?

– Нет, – тут же отозвался Смерчинский довольно бодро, – моя служба еще впереди. Пока учусь в университете.

Я, несмотря на очередную глупую ситуацию, прыснула в кулак, представив Дениску лысым, с автоматом в руках и в форме новобранца каких-нибудь сухопутных войск. Не, его по-любому отмажут!

– Какую профессию получаешь? – продолжал допрос дед.

– Переводчика.

– Военного?