Как будто прочитав мои мысли, парень сказал:

- Ты же понимаешь, что не сможешь бегать всю жизнь.

Я вновь кивнула, но в этот раз решила добавить:

- Надеюсь, что в этот раз сбегать больше не придется. - я замолчала, пытаясь сформулировать сови мысли. - Я не знаю как тебе объяснить свои чувства! Просто сейчас я больше не желаю смотреть на этот город, на эти чертовы деловые костюмы.

Я взяла небольшую паузу и сделала глоток вина, после чего продолжила:

- Я не могу притворяться тем, кем на самом деле не являюсь. Я хочу, в конце концов, надеть джинсы, футболку и поехать в универ, проклиная всех, кто решил добираться на метро в такую рань. Я хочу опоздать на пару к Бондарю и думать, как бы избежать его праведного гнева. Я хочу, чтобы пьяный отец внезапно появился на пороге моей квартиры! Понимаешь? Я просто хочу, чтобы всё было как прежде.

К концу монолога мой голос уже срывался. Я отвела взгляд, боясь, что не смогу сдержать эмоций. В моей голове крутилось еще несколько фраз, которые я так и не смогла озвучить.

Я хотела сказать, что мечтаю о том, чтобы этого года не было в моей жизни. Но было ли это правдой? В голове пронеслись картинки свадьбы друзей, визита в кабинет узи, рождения их дочери. Дальше кадры сменились, и я уже видела город, раскинувшийся внизу как на ладони, на который я смотрела с закрытой летней террасы ресторана, прыжок с парашютом и... карие глаза, которые с нежностью на меня смотрели.


Я хотела сказать, что лучше бы не знала Ковалевского, но не смогла. Его образ так и не выходил из моей головы, как бы я не старалась. По возвращению домой сегодня, я даже пыталась найти  золотой браслет, который не хотела оставлять здесь, но всё было безуспешно.

Я сделала еще глоток, пытаясь избавиться от всех этих мыслей и воспоминаний в голове, когда краем глаза увидела, что Глеб мне что-то протягивает. Я обернулась и посмотрела на ключи, которые друг держал в своей руке.

- Только пообещай, что твое чудовище не уничтожит квартиру.

Я не сдержалась и улыбнулась.

- Он будет паинькой.

- И никаких фантов без меня!

Тут я уже откровенно рассмеялась:

- Вот здесь гарантия двести процентов. Лавры лидера у тебя отбирать не хочет никто.

Чтобы собрать вещи и уладить все вопросы, мне потребовалось всего пару дней. Но уехать я смогла только через неделю. Лиза ни за что не хотела меня отпускать до того, как ее выпишут из роддома, а потом и еще несколько дней, в которые ей резко потребовалась моя помощь. Я понимала, что она просто тянет время, не желая давать мне возможности переехать, но делала вид, что принимаю все за чистую монету, потому что со своей стороны подругу я так же понимала.

Возвращаться в свой прошлый дом было весьма странно. А особенно странным было войти не в свою квартиру, а соседскую. Первые дни у меня вообще было стойкое ощущение, что сейчас войдёт Основский и спросит, какого, собственно, лешего я тут делаю.

А вот кота, наоборот ситуация, казалось, абсолютно не напрягает. Тут вариантов у меня было два. Либо животное узнало квартиру, в которой прожило энное количество времени, пока я пропадала не пойми где. Либо Ромчик попросту смирился с моей безнадежностью и, махнув своей рыжей лапой, просто принял безысходность.

Потихоньку я начинала возвращаться к старой жизни. Помимо походов в магазин, я начала выбираться просто погулять. Друзей категорически не хватало, но постоянные звонки Лизы и Марины, а так же присутствие в городе Кати, которая отчаянно готовилась к свадьбе, кое как спасали.

С соседями по площадке я так и не познакомилась, но точно знала, что они есть. В последнее время у меня появилась дурацкая привычка - чтобы не забыть выбросить мусор, я выставляла его в общий с квартирой Риммы Филипповны коридор, но уже несколько раз, выходя, я не обнаруживала свой пакет. Казалось, что тот светлый миг, когда я наткнусь на соседей и услышу в свой адрес пару не лестных слов, уже не за горами.

Жизнь друзей с появлением ребенка изменилась кардинально. Лиза даже обзавелась любимой фразой, гласящей о том, что это раньше они с Глебом были совой и жаворонком, теперь они просто зомби, коротко характеризуя свой нынешний ритм.

Уж не знаю, чей это был вариант, но дочку друзья назвали Лерой. Молодые родители души не чаяли в своей принцессе, хотя, конечно без моментов непонимания того, чего хочет ребенок не обходилось.

В данный момент я как раз слушала в трубке причитания подруги, которая искренне не понимала, что своими криками сегодня ночью пыталась донести до них с мужем дочка.

- Ладно, ты уже, наверное, порядком задолбалась слушать непрекращающийся поток откровений на тему памперсов и груди. Лучше расскажи, что у тебя там с универом?

- Завтра собираюсь проведать Львовича. - ответила я подруге.

Действительно, я думала восстановиться, а начинать это дело нужно было с похода к ректору, который я уже больше не могла откладывать.

- Думаешь Бондарь кинется тебе в ноги с криками о том, как сильно скучал? - со смехом спросила подруга.

В этот момент зазвонил домофон.

- Лиз, повиси минутку.

Меня уже порядком начинали подбешивать курьеры или соседи, которым нужно было срочно попасть в подъезд, поэтому они набирали номер случайной квартиры. По закону подлости чаще всего это оказывалась именно моя.

- Да. - немного нервно сказала я, взяв трубку.

- Олеся, добрый вечер.

На миг у меня пропал дал речи. Однако я быстро смогла отойти от шока.

- Добрый. - ответила я и нажала кнопку, открывающую дверь.

Я повесила трубку домофона и поднесла к уху мобильный.

- Я перезвоню. Тут Львович по ходу мои молитвы услышал. - сказала я и не дожидаясь вопросов подруги нажала отбой.

В том, что именно Бондарь сейчас поднимается ко мне домой, я не сомневалась. Его голос я узнала моментально.

Я вышла в коридор, и через пару минут передо мной, действительно, появился ректор собственной персоной. На секунду я подумала, возможно, мне стоит показаться к психиатру из-за начавшихся галлюцинаций. Однако если Бондарь и был плодом моего воображения, то выглядел вполне себе реальным, а попросить ущипнуть его я всё таки не смогла.

- Здравствуйте, Николай Львович. - всё еще с бровями, находящимися где-то на уровне лба поздоровалась я.

- Еще раз здравствуй, Олеся. - с приветливой улыбкой сказал мужчина.

- Пройдете? - всё так же с недоумением спросила я.

- Да, пожалуй. - без доли растерянности ответил Бондарь.

Я провела ректора в холл, предварительно припарковав чемодан, который был у него с собой, в коридоре.

- Чай? Кофе? - спросила я у Львовича, который не спешил начинать диалог.

- Кофе, если можно. - скромно озвучил свое пожелание мужчина.

Я кивнула и отправилась на кухню. К моей радости, как заядлого кофемана, в квартире у Глеба так же имелась кофемашина. Я приготовила две чашки ароматного напитка и вернулась к ректору, скромно сидящему на диване и осматривающему обстановку.

Поставив чашки на журнальный столик, я опустилась рядом со Львовичем и, посмотрев на него, задала вопрос:

- Чем обязана?

Мужчина улыбнулся.

- У меня осталось немного времени до самолета, и я решил заехать к себе.

О том, откуда Бондарь знает, что я в городе и что мой адрес несколько отличается от того, который указан в документах имеющихся в вузе, я решила даже не спрашивать.

- Куда собираетесь? - решила я спросить хоть что-нибудь для поддержания абсурдной беседы.

- В столицу. - вновь улыбнувшись ответил Львович.

- Мммм...

Нелепость ситуации заставила меня усмехнуться. Я сидела в квартире соседа и разговаривала с ректором, который, черт его знает как, нашел меня и решил вдруг проведать.

Видимо, Бондарь догадался о ходе моих мыслей и решил, наконец, начать разговор.

- Я понимаю, что немного удивил своим визитом, но я не мог уехать просто так.

От его слов понимать больше я не стала, поэтому продолжила молчать.

- Олеся, ты многого не знаешь. - продолжил ректор.

- Я еще и нифига не понимаю, судя по всему. - пробубнила я, а потом, вспомнив с кем разговариваю, одернула себя. - Простите, Николай Львович.

- Всё в порядке. - отмахнулся мужчина, на несколько секунд он задумался, а потом, выдохнув, сказал. - Прошлой осенью...

Он замолчал, а я, наконец, начала понимать, о чем он хочет поговорить.

- Вы ведь здесь сейчас не как ректор? - на всякий случай поинтересовалась я.

Он улыбнулся.

- Нет. Насколько тебе известно, у меня есть сын. - Львович посмотрел на меня, ожидая реакции.

Так как ее не последовало, он решил продолжить.

- В том году Виталик наломал много дров. - он немного помолчал, после чего усмехнулся и продолжил. - А в этом, вообще, сам себя переплюнул.

Я чувствовала, что начинаю закипать. Если Бондарь решил меня добить разговорами о насыщенной жизни Ковалевского и вновь загнать в яму депрессии и прочих похожих прелестей, то он был на верном пути.

- Николай Львович, - попробовала я максимально спокойно объяснить. - Я сейчас не очень хочу разговаривать о Виталике. Сказать честно, я вообще не хочу о нем слышать.

- На следующий день после приема, после того, как он расстался с тобой он приехал ко мне. - резко сказал Львович.

Не знаю почему, но эти слова заставили меня замолчать и прислушаться к тому, о чем говорил ректор.

- Он соврал тебе, Олеся.

А дальше Бондарь рассказал мне всё. Про Белова, про угрозы, про бизнес. Всё то, о чем я и не могла подумать в течении всего прошедшего времени. Я сидела и молчала, боясь перебить мужчину.


После того, как он замолчал, мы провели еще несколько минут в тишине, после чего я всё таки осмелилась спросить:

- Почему он мне сразу ничего не сказал?

Львович усмехнулся:

- А как бы ты отреагировала, если бы человек, которого ты знаешь всего ничего рассказал бы о том, что из-за него тебя могут убить?

Эти слова вернули меня с небес на землю. Здесь было нечего возразить, и Бондарь это понимал.

- Олеся, - сказал он, заглянув мне в глаза, - я много раз думал об этом, пытался поставить себя на его место, но до сих пор не знаю, как бы повел себя в той ситуации.

Я опустила взгляд. Раньше, у меня даже не возникало мысли, что Ковалевский таким паршивым, если признаться честно, способом, но решил меня оградить от того мира, где мне изначально не было места.

- Сейчас после всей этой истории с Аксеновым правда уже не так шокирует, верно? - прервал молчание ректор.

Я уже даже начала переставать удивляться.

- Про это вы тоже знаете. - скорей констатировала факт, чем спросила я.

Бондарь кивнул.

- Из одной истории логически вытекла другая, в которую, к сожалению, ввязали и тебя.

А дальше я узнала правду и про то, зачем на самом деле я понадобилась Белову. Я знала, что Львович не врет, а еще отлично понимала, что чья-то жизнь в том мире может практически ничего не стоить, но мне всё равно стало не по себе. Все рассказанное отчаянно не хотело укладываться в голове, как будто происходило не со мной.

Наверное, мне просто требовалось время, чтобы всё это принять.

Бондарь отставил пустую чашку и посмотрел на экран телефона.

- Пожалуй, мне пора. Оставшегося времени как раз хватит на дорогу до аэропорта. - сказал ректор вставая.

- Улетаете по делам? - поднимаясь следом проговорила я.

- К Марине. - коротко ответил мужчина.

В этот момент я замерла, а Бондарь повернулся ко мне лицом и в который раз за вечер улыбнулся.

- Кажется у меня есть еще пара минут, чтобы рассказать тебе еще одну маленькую историю.

Я внимательно посмотрела на Львовича, а он продолжил:

- Одна молоденькая и местами очень наивная, но добрая девушка не так давно сказала моей бывшей жене фразу, которая заставила задуматься, а потом и вовсе поменять свое мнение.

Мужчина вновь замолчал, а потом задал вопрос от которого по моей спине пробежали мурашки:

- Ведь правда лучше попробовать что-то изменить, чем потом всю жизнь жалеть о несделанном, вы согласны, Олеся?