Эмма взглянула на профиль Райли. Наблюдать его было высшим наслаждением, пока он был занят вождением и не осознавал её пристального взгляда. Мысль, что Райли и она – больше, чем друзья, была абсурдной. Конечно, его пристальный взгляд задерживался на ней дольше, чем взгляд любого из других парней, которых она знала. Он был более ласков с ней, чем другие парни, особенно, после случайного поцелуя в щёчку. В животе у неё ощущался трепет в надежде видеть его иногда. И её сердце ныло, когда они находились на расстоянии. Но что с того. Для друзей это типичное поведение. Лучшие друзья. Между ними не существовало ничего кроме. И существовать не могло.

С небес лился дождь. Даже несмотря на дворники, двигающиеся с глухим стуком на полной скорости туда и обратно, дорога в школу была едва различимой и из-за листьев и обломков, забивших уличные водостоки, частично покрыта водой. В пути на выездную игру не бывает идеальной погоды.

Райли сгорбился над рулевым колесом, словно близость к дороге на шесть дюймов позволила бы ему фактически лучше видеть полосу движения.

– Перестань так тяжело дышать, – он отрегулировал вентиляционные отверстия. – Ты затуманила все окна.

Она глубоко вздохнула, открыла рот и выдохнула, добавив в интерьер автомобиля экстраслой тумана.

– Не хочешь пройтись пешком отсюда до школы?

– Только сумасшедший хотел бы пройтись пешком до школы в такой проливной дождь, – сказала она. – Кроме того, так мило с твоей стороны выставить меня из машины без зонта или приличного дождевого плаща.

Он посмеялся над ней.

– Да, ты права. Я мил. В отличие от некоторых знакомых мне людей.

Несмотря на дорожные условия, он рискнул на свирепый взгляд в её направлении, чтобы подчеркнуть свою мысль.

Видите? Ничего кроме здоровой шутливой беседы лучших друзей.

Они остановились у школьной стоянки, где несметное число детей мчалось стрелой из своих машин к зданию школы. Райли припарковал машину и выключил мотор. Они посмотрели на ливень, надеясь, что через минуту или две он прекратится и они не промокнут во время их забега в школу. Но чёрные тучи над головой никуда не уплывали. Дождь, словно пули, барабанил по крыше автомобиля, и им приходилось перекрикивать шум.

– Ты готова? – крикнул он ей.

– Готова, как никогда! – прокричала она в ответ.

– Раз, – они схватили с заднего сиденья свои ранцы и надели их на плечи.

– Два, – руки на дверных ручках для быстрой эвакуации.

– Три, – они выпрыгнули из джипа, захлопнув за собой двери, и понеслись к школьному зданию. Такие дни не делали дистанцию от стоянки до школы подходящей. Конечно, было бы разумно носить зонтики или дождевики, но влажные вещи трудно хранить в шкафчиках. Их ноги шлёпали по лужам, дождевая вода сочилась с них к тому времени, когда они укрылись в убежище внутри школы.

– Хорошо, это было весело, – Райли потряс головой и капли воды полетели Эмме в лицо.

В отместку она толкнула его о шкафчики, и он засмеялся.

– Увидимся на втором уроке, – она ушла, он пристально посмотрел ей вслед. Пол, покрытый линолеумом, скрипел под её ботинками, пока она прокладывала себе путь через холл. Она повернула циферблат на шкафчике, вытряхнула из ранца бутылку с водой и переложила в него учебники для утренних занятий. Всё было влажным. Тридцатисекундный спринт от стоянки до школы – достаточное время, чтобы все вещи в сумке промокли. Но есть надежда, что учителя приняли во внимание текущие погодные условия при проверке домашней работы.

– Привет, Эмма.

Голос не обладал глубоким тембром Райли или одного из парней. Эмма повернулась на девчачий голос и застыла.

– Что с тобой?

Да, Эмма намокла, но Эшли стояла пропитанная влагой с головы до пят, словно, не раздевшись, окунулась в плавательный бассейн, с баскетбольным мячом в руке, сверкающим от воды, и глупой ухмылкой на лице.

– Ничего.

– Почему ты такая мокрая?

Лицо Эшли выражало смущение.

– Что ты имеешь в виду? Сегодня четверг. Я пошла в школу так, как ты мне сказала. Я не достаточно хороша, чтобы одновременно вести мяч и держать зонт.

У первокурсницы не было ни крупицы здравого смысла?

– Я не имела в виду, что ты должна идти пешком в проливной дождь, – сказала Эмма, сохраняя дистанцию от промокшей до нитки детки. Вода продолжала сочиться каплями с одежды Эшли, образуя вокруг неё на полу лужу.

Эшли пожала плечами.

– Это не так уж плохо. Только немного воды. Кроме того, я думаю, что у меня великолепный дриблинг, - её лицо светилось, она вертела в руках мяч. – Я упражнялась в ведении всю дорогу и потеряла контроль над мячом только три раза. Очень неплохо, ты так не думаешь? Я даже попыталась выполнить несколько твоих затейливых движений, ведя мяч и обходя лужи. Они не тренировались так упорно, а я добьюсь успеха. Я думаю, что готова для игры сегодня вечером. Думаешь, я начну играть так? Могу показать тебе. У меня хорошее предчувствие. Мы, безусловно, намерены выиграть сегодня вечером.

– Великолепно, – на этот раз Эмма не была заинтересована в беседе о баскетболе. Эшли стояла, истекая водой, покрывающей весь пол, с баскетбольным мячом, зажатым в руках, словно она не просто прошла милю под проливным дождём. Что творилось с этой деткой?

– У тебя есть одежда на смену?

Эшли покачала головой.

– Я в порядке, правда.

– Ты в порядке, пока не отсидела шесть часов занятий. Поверь мне.

Эмма знала по личному опыту, каково это – сидеть в мокрой одежде до конца уроков, поэтому всегда была готова. Она порылась в шкафчике и вытащила пару толстовок и футболок. Они не пахли свежестью кондиционера для белья, но и плесенью тоже.

– Вот, – сказала она, предлагая их Эшли. Несмотря на затянувшееся раздражение от последней беседы с ней, она не могла позволить детке страдать. – Они будут висеть на тебе, но, по крайней мере, ты не замёрзнешь.

Эшли схватила одежду свободной рукой.

– Спасибо.

Эмма бросила на неё ещё один изучающий взгляд и покачала головой.

– И с этого момента больше не ходи пешком в школу в дождливую погоду, поняла?

Эшли улыбнулась.

– Поняла, тренер.

– Я не твой тренер, – сказала Эмма с лёгким раздражением в голосе. – Больше никогда меня так не зови.

Эшли хихикнула.

– Как скажешь.

Детка запетляла между телами, возвышающимися над ней, прокладывая себе путь к туалету, чтобы переодеться. Эмма снова покачала головой. Это было единственное, что она могла делать, когда смотрела на Эшли. Даже как первокурсница, Эшли была самым жалким ребёнком, которого Эмма когда-либо видела, но она не смогла сдержать улыбку, представляя, как детка ведёт мяч вниз по улице, увёртываясь от капель дождя и луж, чтобы улучшить свои баскетбольные навыки. Нет, она не вела себя, как Эшли – это противоречило её политике нет-девчачьему, – но в детке было что-то такое, что игнорировать было трудно.

Она надеялась, что первокурсница была права и что они сегодня вечером одержат победу. Они выиграли первую игру сезона, но проиграли две после. Больше всего Брэдшоу нужна была победа, особенно, над внутригородским противником.


***

Тела наталкивались друг на друга, проталкивая локтями искомый к корзине путь, ногти на руках царапали до крови. Битва между Брэдшоу и старшей школой Эвергрин присвоила новое значение понятию внутригородского соперничества. Даже Эмма, без прошлого в девчачьей команде, смогла почувствовать, что игра против команды номер один в лиге была чем-то гораздо большим, чем просто баскетбол. Язвительные замечания, излишние пакости, самодовольные ухмылки. Эвергрин хотели не просто победить Брэдшоу, а раздавить.

Выяснив, что Эмма была звёздным игроком, Эвергрин атаковали её со всех сторон. Она не могла просто выполнять броски и бить по мячу, ей приходилось толкаться, плутовать, описывать круги и пробивать себе путь между двумя или тремя защитниками для каждого броска. Каким бы хорошим игроком она ни была, Эмма не могла вести игру одна. Её товарищи по команде сосредоточенно нарушали правила скорее, чтобы отомстить, чем выиграть, выполняли броски наугад, проталкивали себе путь через двух или трёх защитников только для того, чтобы потерять мяч, и запаздывали на защите. Как бы сильно Брэдшоу не нужна была победа, в этой игре они её не одержат.

Когда прошла половина второй четверти, Брэдшоу отставали на двадцать очков. Эшли заменила Эмму, чтобы дать ей отдохнуть. Первокурсница вступила на площадку, и игроки Эвергрин сделали её мишенью для своих насмешек, зная, что она была самым слабым игроком в команде. Эшли не могла сделать и двух шагов без того, чтобы на неё не налетели или не столкнули. Первокурсница провела больше времени, согнувшись, чем выпрямившись, но она была борцом. Детка всякий раз отталкивала своё покрытое синяками тело от пола и рывком возобновляла игру. Что бы Эшли ни делала, ежедневно проходя пешком милю до школы, она была права, она овладела дриблингом. Она держала мяч снизу, близко к телу, петляя между защитниками и ведя мяч по всей площадке, планировала каждый ход, как научила её Эмма. Когда фолы привели к двойному броску, Эшли шагнула к линии, повертела мяч в руках и забросила его два раза в корзину, как профи. Эмма не смогла сдержать улыбку.

– Эмма.

Она услышала, как тренер назвала её имя, подняла палец, показывая, что ей нужна ещё одна минута, и схватила с пола бутылку с водой, чтобы дать детке время для экстра игры. Насколько бы первокурсница лучше ни стала, тренер не позволила ей играть дольше одной-двух минут, потянула за пределы поля и приговорила к скамье. Эмма почувствовала на себе взгляд тренера, означающий, что ей пора снова на поле, но не отвела с Эшли глаз.

– Эмма.

Тренер выходила из терпения, когда первокурсница столкнулась с двумя защитниками и упала на пол. Тогда Эмма, наконец, кивнула и засеменила к табло замены игроков. Прозвучала сирена, и Эмма остановилась перед Эшли, выходившей за пределы баскетбольной площадки. Она положила ей на голову руку и сказала на ухо:

– Твёрдо стой на ногах и не позволяй им себя подводить. Используй свою скорость и ловкость, чтобы дать отпор, хорошо?

Эшли кивнула, Эмма хлопнула её по спине и присоединилась к команде на поле. Ко времени, когда вторая четверть приближалась к концу, полкоманды чуть не вышли из игры за нарушение правил и Брэдшоу проигрывали примерно тридцать очков.

Тренер держала дверь открытой, пропуская девочек в раздевалку, чтобы в перерыве между таймами произнести напутственные слова. Одни нашли место на единственной деревянной скамье напротив доски, остальные опёрлись на шкафчики. В комнате витал запах тела и устаревших духов.

Тренер Ноулз заняла место напротив девочек. Они ожидали, что она начнёт анализировать первый тайм, изобразит план оставшейся части игры, произнесёт волнующую речь и посоветует им дать отпор, но её глаза лишь изучали планшет с зажимом в руках. Эта женщина знала, что перерыв между таймами длился только десять минут? Молчание тянулось слишком долго, прежде чем тренер прокашлялась и сказала:

– Девчонки, ваши действия на поле великолепны. Нам просто нужно… немного перефокусироваться.

Серьёзно? После продолжительного молчания единственный совет тренера – немного перефокусироваться? Им нужно было сосредоточиться на периоде. Эвергрин зарабатывали слишком много очков с линии штрафного броска. Броски оставленных без опеки игроков. Кто мог промазать, выполняя их? Если бы Лорин и её фанатки не нарушали правила каждые пять секунд, может быть, Эвергрин не получали бы так много свободных бросков.

– Давайте глянем на фолы. Лорин. Шайло. Мэдисон. У каждой по три. Ещё два, и вас выведут из игры за нарушения правил. Мы не можем себе этого позволить. Тренер не вела себя строго или авторитарно. Она снова обратилась к своему привычному "давайте-просто-будем-друзьями" «я».

– Не мешало бы, чтобы судьи не делали таких «грязных» сигналов, – пробормотала Лорин.

– Или, может быть, они могли бы попытаться справедливо давать сигналы обеим командам, – добавила Шайло.

Эмма чуть не задохнулась.

– Вы меня разыгрываете?

Она не смогла сдержаться. Слова вырвались прежде, чем она их проглотила. Если тренер вела себя, как

неприкаянная, кто-то должен был говорить резко и чётко. Неужели они даже не понимали, в чём

заключался фол?

– После того, что я видела, я удивлена, что вас всех ещё не вывели из игры за нарушения правил.

– О, приехали! – сказала Лорин, закатывая глаза. – Разве твоя мама не научила тебя разговаривать только тогда, когда к тебе обращаются? О, подожди. Предполагаю, что её не было для этого рядом достаточно долго.

Никто не произнёс ни слова. Руки Эммы сжались в кулаки. Она глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Поскольку ей хотелось научить Лорин одной-двум вещам, Эмма решила не обращать внимания на её замечание и страстно погрузилась в реальную проблему.

– Экстренное сообщение! Ваша стратегия упускать каждый данный вам шанс, нарушая правила, не работает. Девяносто процентов мячей, брошенных Эвергрин с линии, попадают в корзину. Это означает, что на каждые десять полученных ими бросков приходится девять удачных. Итого, девять очков, – Эмма посмотрела на каждого из товарищей по команде. – Ребята, вы хотите выиграть? Играйте по-умному. Прекратите нарушать правила. Позвольте им наброситься на вас и для разнообразия уравняйте количество фолов. Заставьте их послать вас к линии и затем выполните два броска так, словно это самое лёгкое, что вы сделали за весь день.