Пронзительные крики раздались, как только открылась дверь. Веселье не было предметом выбора.


***

Для некоторых девчонок провести всю ночь, одевшись в цвета сладкой ваты, танцуя вокруг, как Человек-паук на джетпаках, и запасаясь сплетнями, возможно, было мечтой, ставшей явью, но для Эммы это было жестоким и необычным наказанием. Она не знала, где было её место среди хихикающих групп девчонок, поэтому держалась у входа и наблюдала за происходящим в тени, не желая привлекать внимания к спортивным штанам, слишком большого размера и выцветшей футболке. На баскетбольном поле с товарищами по команде она могла хотя бы притвориться, что чувствует себя в своей тарелке, но независимо от того, сколько указаний она давала девчонкам, они никогда не примут её. Не то чтобы она хотела подружиться с ними или что-то в этом роде, но, возможно, было бы не так ужасно не чувствовать себя изгоем. Возможно.

Когда энергия стала угасать и принесли пиццу, девчонки не смогли удержаться от приятной и спокойной игры «Правда или действие». Очевидно, в женской забегаловке это была популярная игра. Чтобы сделать её интереснее, Лорин оставила только «правду».

Мэдисон, не стеснявшаяся раскрывать свои секреты любому охотному слушателю, вызвалась быть первой. Сев в круг, все девчонки сосредоточили на ней своё внимание, когда она называла последнюю жертву своего сильного влечения. Алекс. Бедный парень. Что он наделал?

– На прошлой неделе, на уроке физики, я уронила ручку и она закатилась под парту Алекса. Он нагнулся, чтобы поднять её и когда возвращал её мне,– зрачки Мэдисон расширились от возбуждения, – он улыбнулся.

Эмма фыркнула. Одна улыбка – всё, что требовалось от парня, чтобы девчонки впали в экстаз. Нужно не забыть сказать парням, чтобы они никогда не улыбались девчонке. Если не хотят, чтобы их заметили и потащили к алтарю.

– Что? – невинно спросила Мэдисон. – Это, безусловно, был счастливый момент.

– Должно быть, мимолётный момент, – пробормотала Эмма, не сумев прикусить язык и хранить молчание.

Лицо Мэдисон вытянулось от боли. Замечание, вылетевшее у Эммы изо рта, причинило более сильную боль, чем она могла себе представить.

– Обижать меня – твоё любимое занятие? – захныкала Мэдисон.

Шесть голов повернулись по направлению к Эмме, чтобы посмотреть, признаёт ли она, что является тем бессердечным и жестоким человеком, которого изображала. Легче не стало, когда у Мэдисон задрожал подбородок. Ещё немного – и хлынули бы слёзы. Но Эмма не хотела снова идти по этой дороге.

– Я…, – начала Эмма, но вспышка Мэдисон её прервала.

– Что ты вообще знаешь?

Шесть пар глаз снова переключились на Эмму, и она застыла. Она знала, что Алекс был приятным парнем со сладкой улыбкой, которую он адресовал каждому. Считайте это одной из его плохих привычек, но Эмма сомневалась, что Алекс мог выдержать целый час, никому не улыбнувшись. Он принадлежал к типу парней, которые по субботам убегали ранним утром, чтобы провести время с маленькой сестрой, спасали котят с деревьев и предпочли бы быть выбранными в команду последними, чтобы избавить от смущения кого-нибудь ещё. Подводя итог, Алекс принадлежал к типу улыбающихся парней. Основываясь на непредсказуемости девчонок, Эмма поняла, что, вероятно, ей не следует озвучивать правду, находясь среди полдюжины помешанных на парнях девчонок.

– Знаю, мне нужно ещё пиццы.

Эмма соскочила с пола с тарелкой в руке и буквально ринулась на кухню. Она поёжилась, когда услышала шаги. Мэдисон и остальные девчонки окружили её вместе с пиццей, загнав в ловушку. Не такое, уж плохое положение, учитывая, что осталось ещё две пиццы, а она была голодная.

– Расскажи мне, что знаешь. Пожалуйста.

Лицо Мэдисон никогда не выглядело таким жалким. Вот с чем ребята имели дело? Одно слово – и девчонка разразилась слезами. Теперь понятно, почему парни были слабыми. Лучше было уступить, чем быть причиной девичьих слёз.

Эмма осмотрелась вокруг, взглянув на каждого, кто не сводил с неё глаз и, поняв, что не сможет ускользнуть, обрушила на них поток слов.

– В прошлые выходные на баскетбольной площадке Алекс упомянул, что пригласил на зимний бал девчонку из другой школы.

– Упомянул как? – Мэдисон подняла подбородок, чтобы выглядеть сильнее, чем она себя чувствовала. – Упомянул так, будто его заставили родители её пригласить или будто, на самом деле, он сам захотел с ней пойти?

– Я не знаю, – она должна анализировать каждое слово и движение тела, чтобы убедить этих девчонок? Он пригласил на свидание другую девчонку. Явно, он не чувствовал ту же связь, что Мэдисон. – Он только сказал, что пригласил её, и что она сказала «да».

Он был так возбуждён, что едва мог сконцентрироваться на игре, но, ни в коем случае она не собиралась быть настолько честной.

Кристи приподняла брови.

– Ты просто оказалась рядом во время разговора?

Эмма вздохнула.

–Я дружу с этими парнями с начальной школы. Они разговаривают при мне обо всём, особенно, на баскетбольной площадке.

Стеб подалась вперёд, будто это была лучшая новость, которую она услышала за весь год.

– Например, какие девчонки им нравятся и всякое такое?

Эмма пожала плечами.

– Иногда.

Мэдисон покачала головой и хлопнула руками по столу.

– Я не понимаю! Почему все парни так сильно любят тебя? Я имею в виду, что ты не такая милая, ты нарушаешь все законы моды, одеваясь, как пацан, и тратишь большую часть времени, хмуро наблюдая за всеми. Не говоря уже о твоём затруднительном финансовом положении. Ты абсолютно «пустое место».

–За это спасибо, – пробормотала Эмма.

– Прости, – Мэдисон буквально закричала на неё, не выговаривая «прости» полностью. – Но разве ты знаешь, каково это – быть в чём-то недостаточно хорошим? Или когда парни смотрят мимо тебя, в то время как ты так сильно стараешься привлечь их внимание? Ты знаешь, каково это – смотреть с боковой линии, как все подбадривают тебя, как будто других из нас не существует? Как мы должны соперничать со всеми твоими причудливыми дриблинговыми движениями и трёхочковыми бросками? Несправедливо, что у тебя всё это есть.

– Ты действительно так думаешь? – с сомнением спросила Эмма. Она посмотрела в глаза каждому из товарищей по команде и заметила, как большинство из них, соглашаясь, кивнули. Всё это время Эмма думала, что девчонки ненавидели её, потому что она бедная, а не потому что все её друзья – парни. Она раздражённо покачала головой. – У вас богатые родители, шикарные автомобили и оплаченное обучение в колледже, однако вы думаете, что я та, у кого есть всё?

Девчонки!

Эмма попыталась сохранить спокойствие, но её пальцы беспрерывно сжимали край стола, а голос набирал силу.

– Баскетбол – это всё, чем я когда-либо занималась и занимаюсь. Я дружу с этими ребятами с начальной школы. Я ничего не могу поделать, если они предпочли бы поиграть в баскетбол со мной, чем находиться в одиночестве с вами. Если бы половину того времени, которое ты тратишь, выражая недовольство, ты уделяла бы игре в баскетбол, может быть, на самом деле, ты была бы приличным игроком. И, может быть, ты, действительно, нравилась бы парням, если бы твой голос не был таким плаксивым или твоё эго не было бы размером с гору Эверест.

В ответ Эмме прокричала тишина. Девчонки пристально на неё смотрели. Она ждала, что они завопят, протестуя, или поднимут против неё мятеж. Но они этого не сделали. Тогда она схватила пару кусков гавайской пиццы и протиснулась сквозь толпу, чтобы занять на полу другое место. Остальные девчонки попарно и по трое присоединились к ней.

– Очередь Эммы, – с фальшивым добродушием сказала Лорин так, будто сцены на кухне никогда не происходило.

Эмма прекрасно понимала, что ничего хорошего из этого сценария выйти не могло.

– Я пас.

Последнее, чего она хотела, – это вступить в ещё одну девчачью перебранку. Расплата. Месть. Ненависть. Эмма не хотела в этом участвовать.

– Играют все, – Лорин вздёрнула бровь, – если ты не боишься маленькой… правды.

Эмма поняла концепцию этой игры. Говори правду и ничего, кроме правды. Но Эмма считала, что доверие нельзя навязать, его можно только заработать. Мотивом игры было выудить гнусные сплетни, чтобы в понедельник повторить их в школе, и она была не в настроении стать мишенью. Она достаточно долго была в окружении девчонок, чтобы понять, что они могли съесть её с потрохами и выблевать, не сломав ногтя и не растрепав волосы, особенно, будучи спровоцированными. Но Эмма знала, что у неё не было выбора, – она, ни в коем случае не позволит Лорин запугать её.

Когда она увидела, как Лорин обменялась взглядами с половиной девчонок, севших в круг, ей пришла на ум одна мысль: засада.

«Сохраняй спокойствие», – сказала себе Эмма. Она уже вынесла семнадцать лет насмешек, так что одна ночь не могла оказаться гораздо хуже. Её жизнь была достаточно захватывающей, чтобы вызвать большой интерес.

С самодовольной улыбкой, не сходившей с лица, Лорин прокашлялась, чтобы начать допрос.

– Расскажи правду о ваших отношениях с Райли.

И это всё? Её дружба с Райли – всё, о чём хотела знать Лорин? Райли от этого был бы в восторге.

– Мы просто друзья, – это прозвучало скорее, как вопрос, но Эмма не могла не думать, что это было слишком легко.

– Конечно, вы друзья, – сказала Лорин, не веря ей ни капли.

– Ты уже его целовала? – пропищала сидевшая в кругу Пэйтон.

– Что? – вскрикнула Эмма. – Нет.

– А он уже тебя целовал?

– Нет, – твёрдо ответила она. – Мы просто друзья.

– А как ты объяснишь танец? – Мэдисон возвела очи к небу, надеясь застать Эмму врасплох.

– Как насчёт танца? – спросила Эмма. – Ты имеешь в виду, что он спас меня от вас, клоунов?

У каждого был готов для неё ответ.

– Он держал тебя за руку.

– Он танцевал с тобой медленный танец.

– Он не мог оторвать от тебя глаз.

Они выпалили свои замечания, и комната вокруг Эммы закружилась. Довольно разговоров о танце двух друзей. Она обхватила голову руками.

– Стоп, – Эмма дождалась, когда воцарилось молчание. – Мы. Просто. Друзья. Ничего больше.

Лорин схватила с журнального столика свой мобильник и открыла его щелчком.

– Интересно, Райли скажет то же самое?

При нормальных обстоятельствах Эмма не позволила вовлечь Райли в эту ситуацию, но, учитывая, что ночь становилась всё хуже, она отдала бы что угодно, чтобы услышать его голос.

– Давай! Звони ему!

Без колебаний Лорин начала набирать номер. Либо она всегда знала эту комбинацию цифр, либо запомнила для особого случая, – Эмме было неизвестно, но Лорин нажала на кнопку громкоговорителя, и все восемь девчонок подались вперёд, услышав телефонный гудок.

– Алло? – голос на другом конце трубки безошибочно принадлежал Райли, и Эмма облегчённо вздохнула.

– Эй, Райли. Это Лорин.

Она заправила прядь волос за ухо, словно думала, что он мог её видеть и что его заботила её внешность. Если бы Райли когда-либо проявил интерес к Лорин, Эмма избила бы его собственными руками.

Райли фыркнул от смеха, как будто тоже ждал её звонка, или представил Эмму на пижамной вечеринке с её заклятыми врагами.

– Как вечеринка? – спросил он.

– Великолепно, – ответили сквозь смех несколько девчонок.

«Я бы назвала это по-другому», – подумала Эмма.

 – Итак, – сказала Лорин. – У нас к тебе есть один вопрос.

– Окееей, – Эмма услышала в его голосе колебание.

– Как бы ты определил свои отношения с Эммой?

На другом конце линии зазвенело молчание. На минуту Эмма подумала, что их разъединили.

– Эм, ты тут? – спросил он, наконец.

– Как я тебе сказала, это лучшее время моей жизни, – ответила Эмма, зная, что он услышит сарказм.

– Ты не устала, тебя не тошнит или ещё что-нибудь, нет?

Она улыбнулась. Если бы он только знал.

– Пока нет, но ночь длинная.

Эмма немного расслабилась, услышав, как прозвучал смех Райли, но Лорин вскоре прокашлялась и восстановила контроль.

– Так, вернёмся к вопросу.

–Ах да, насчёт этого, – сказал он, растягивая слова. – Я пас.

– Не говори мне, что такой парень, как ты, боится одного простого вопроса, – что было с манипулятивным подходом Лорин?

– Что я могу сказать? – несмотря на расслабленный тон, Эмма услышала в его голосе твёрдость. Даже он не был глупо одурачен попыткой Лорин. – Я никогда не был фанатом игры «Вопрос-ответ».

С хитрой улыбкой, играющей на губах, Лорин хлопнула в ладони, соединив их вместе.

– Мне кажется, что тебе есть, что скрывать.

И на этот раз, когда Райли говорил, твёрдость возобладала.

 – Мне нечего скрывать и нечем делиться.

– Окей, тогда как насчёт вопроса легче, – взор Лорин блуждал по девчонкам, сидевшим в кругу, пока не остановился на Эмме. Эмма застыла, зная, что ей не понравится то, что произойдёт дальше. – Ты знал, что Эмма влюблена в тебя?

– Что?! – воскликнули одновременно Райли и Эмма. Вся эта идея была абсурдной. Эмме следовало знать, что Лорин могла пойти на убийство. Она наверняка неделями планировала этот момент.