– Я знаю, но не верю в приметы. Я верю только в себя. Дина осторожно высвободилась из объятий Артема, резко поднялась, стаскивая с кресла розовый пеньюар.

Она быстро надела его, завязав на тонкой талии узкий поясок. Артем с нескрываемым восхищением смотрел на нее: редкая женщина в ее возрасте могла похвастать такой фигурой, точеными ножками с узкими щиколотками и красивыми длинными пальчиками с обязательным педикюром. Бог наделил Дину Давыдовну Золотареву броской красотой, правильными формами, аналитическим умом и необычайно твердым характером. Артем улыбнулся, увидев, как она бросила на него один из своих многозначительных взглядов и вышла из комнаты, гордо подняв голову, расправив плечи.

Он поднял с ковра одеяло, подушки и подложил одну из них себе под голову. Под пуховым одеялом Артему стало жарко, он снова сбросил его и закрыл глаза. Он знал, что каждое слово сказано Диной не случайно. Она никогда не опустится до выяснения отношений без причины. За время их знакомства такое происходит впервые. Артем не узнавал ее сегодня. Это была другая женщина – растерянная, потерявшая веру в себя и интерес к тому, чем занимается. Наверное, сейчас ей трудно. По сути, она одна. Одна у себя дома, где до нее нет дела ни мужу, ни сыну; одна на работе, где полно недоброжелателей, скрывающих свои истинные намерения под маской лицемерия и угодничества. У нее нет по-настоящему близких и преданных ей людей, на которых можно опереться в трудную минуту. Пожалуй, он один в ее окружении, кто готов протянуть ей руку помощи в любую минуту. Артем прекрасно понимал, что в этой готовности есть элемент обязательства мужчины перед женщиной, которая его любит. Дина любит, без сомнения, она испытывает к нему глубокое чувство, но ему трудно ответить ей тем же.

Однако выбор он сделал не случайно. Дина Давыдовна Золотарева стала одной из многочисленных клиенток его юридической консультации. Она была красива, умна, по-мужски деловита и порой категорична. Она не бросалась словами и производила впечатление женщины, которую уже ничем не удивить. Тропинину было интересно общаться с ней. Золотаревой понадобилась грамотная консультация, и она ее получила. Она обратилась раз, другой, третий. Вскоре Дина Давыдовна уже не принимала ответственных решений, не посоветовавшись с Тропининым. Он четко отслеживал все скользкие места предполагаемых договоров и давал дельные, грамотные советы. Все их встречи заканчивались непременным чаепитием. Эти пятнадцать-двадцать минут неформального общения вскоре стали необходимостью для обоих. Отношения переставали носить исключительно деловой характер.

Работу Тропинина Золотарева оценила должным образом. Она пользовалась услугами его консультации сама, рекомендовала друзьям и деловым партнерам. Артем был рад оказываться ей полезным. А однажды она пригласила его на праздничное мероприятие в масштабах своей фирмы. Тропинин долго думал, прежде чем принять приглашение. Он предчувствовал, что это изменит и характер их взаимоотношений, но даже не предполагал, что все зайдет так далеко. Вскоре они стали любовниками. Трудно сказать, по чьей инициативе. Наверное, подсознательно оба давно стремились к этому. Артем позволил себе однажды принять приглашение на чашку кофе и остался у Золотаревой до утра. Это была ее квартира, в которой она часто проводила выходные, праздничные дни. Ее убежище. Сюда были вхожи немногие, а муж и сын не имели права переступать порога вообще. Дина Давыдовна и сама давно не бывала там. К моменту встречи с Артемом в ее личной жизни наметился застой: в отношениях с мужем не было ничего, кроме уважения друг к другу, соблюдения деловых договоренностей, нежелания устраивать развод, который обязательно будет обсуждаться всеми и обострит их непростые отношения с сыном. Правда, он был уже в том возрасте, когда прекрасно понимал, что союз родителей формальный, но все равно ему было спокойнее думать, что они вместе.

Младший Золотарев рос ранимым и впечатлительным ребенком, избалованным отцом и матерью. Рано охладевшие друг к другу, они испытывали комплекс вины перед единственным чадом и всячески пытались загладить ее. В результате любимый Руслан вырос ленивым, не имеющим никаких желаний, целей. Он шел по жизни, подгоняемый просьбами и требованиями со стороны родителей. Посредственно окончил школу, с горем пополам – институт, а теперь, оставив работу, на которую был взят только из уважения к матери, сутки напролет проводил в залах игровых автоматов или за карточным столом. Дина Давыдовна знала, что Руслан – ее пожизненный крест. Сама во всем виновата. Не нужно было настолько баловать его, выполнять все желания, предугадывать, чрезмерно обласкивать, закрывать глаза на проступки. Ему была нужна нормальная семья, твердая рука отца, а не ее слепая, всепрощающая материнская любовь. Теперь время было упущено и мало что можно было исправить. Своенравный и дерзкий, Руслан игнорировал просьбы и наставления родителей. Его страсть к игре стала принимать опасный оборот. Отец махнул рукой, поспешив обвинить во всем жену, а она однажды почувствовала, что сходит с ума от проблем, что должна заполнить свою жизнь чем-то, что дарило бы ощущение радости.

Тропинин спас ее от саморазрушения. Она с первого взгляда влюбилась в него, стыдясь и прогоняя усиливающееся с каждой встречей чувство. Золотарева отдавала себе отчет, что отношения между ними если и возникнут, то с каждым днем будут неизбежно приближаться к неутешительной для нее развязке. Дина сказала себе: «Будь что будет!» – и стала форсировать сближение с этим молодым, красивым и умным мужчиной. Для нее время – слишком большая роскошь, чтобы пустить все на самотек. Дни, месяцы, годы работают не на нее, а значит, нужно сделать так, чтобы время вообще остановилось. Ей был нужен Тропинин. С ним она получит то, о чем мечтает. Дина заставила себя думать только об этом, предоставив сыну и мужу поступать так, как им заблагорассудится.

Началась новая полоса в расписанной, распланированной жизни руководителя фирмы Дины Давыдовны Золотаревой. Раньше она пыталась с головой уходить в работу, чтобы забыть семейные неурядицы, а сейчас выискивала любую возможность, чтобы быстрее ее закончить и мчаться на свидание к Артему. Правда, это никак не отражалось на их деловых контактах. Соблюдая меры предосторожности, они встречались нечасто. Иногда совмещали свидания и деловые поездки, продлевая командировки на один-два дня.

Вот уже два года Артем проводил свободное время с Диной. Он не замечал огромной разницы в возрасте, которую Дина поначалу подчеркивала, а потом старалась забыть. Ему нравилось в ней свободное, легкое отношение к жизни, то, что она прекрасная собеседница. Она дарила ему незабываемые минуты наслаждения. Правда, после пика наслаждения обоим становилось не по себе. Они боялись признаться, что их больше ничего не связывает: секс, работа и немного ни к чему не обязывающей лирики. Дина сразу сказала, что ей ничего от него не нужно. Артем пытался подобрать правильные слова, чтобы описать свои чувства, но Дина обычно мягко останавливала его.

– Не нужно ничего говорить. Главное, что мы вместе. Я живу сегодняшним днем, а о том, что ждет меня завтра, не думаю.

Артем прислушался к шуму воды, доносившемуся из ванной комнаты. Пожалуй, ему придется подождать. Дина любила после бурных игр в постели расслабляться в своей огромной ванне, наполненной горячей водой с ароматом лаванды. Она подолгу лежала, вдыхая любимый запах. У нее и в квартире все пропахло лавандой от ароматных свечей, которые она зажигала, или восточных благовоний, которыми пользовалась постоянно. Артем привык к этому, хотя, по правде, не любил ничего чрезмерного, а с любимым ароматом у Дины был явный перебор. Но Тропинин не напрягался по этому поводу, потому что Дина, в свою очередь, терпеть не могла запаха сигарет, но не запрещала ему курить в ее присутствии и даже в постели.

– Тема! – Тропинин вздрогнул, хотя подсознательно был готов к тому, что Дина обязательно позовет его и по обыкновению попросит вымыть спину. – Артем, ты можешь подойти?

– Иду! – крикнул он и, поднявшись с постели, направился в ванную комнату, даже не надев нижнего белья. Он заглянул к Дине, поморщившись от горячего пара, ударившего в лицо. – Я пришел.

– Заходи же, – раскрасневшаяся и улыбающаяся, Дина выглядела совершенной девчонкой: длинные волосы она подобрала в узел на макушке. Несколько прядей выбились и придавали своей хозяйке очень сексуальный вид. Она оперлась локтями о край ванны, положила лицо на скрещенные ладони. У нее был очень забавный вид, от недавнего разговора не осталось и следа. Артем вопросительно поднял брови. Карие глаза Дины хитро блестели, когда она протянула Артему намыленную мочалку. – Будь другом, помой, как ты умеешь.

Тропинин взял мочалку, не отводя взгляда от Дины. А она повернулась на живот, полностью вытянулась и, держась о край ванны кончиками пальцев, повернула голову.

– Ты все еще на суше? – обратилась она к Артему и покачала головой. – Ну какой ты непонятливый.

Артем не успел опомниться, как крепкая рука Дины схватила его за запястье, а еще через мгновение он оказался в ванне. От неожиданности он в первое мгновение ушел под воду и, шумно выдохнув, резко вскочил на колени под громкий хохот Дины. Она в мгновение ока оказалась перед ним, выгнув спину, словно кошка, ждущая ласк хозяина.

– Небольшой массаж нам сейчас не повредит. Как ты думаешь? – запрокинув голову, спросила она.

– Уверен в этом, – прикоснувшись к ее горячему мокрому телу, ответил Тропинин.

Время снова остановилось для Дины. Она закрыла глаза, представляя, что вокруг плещет море, где-то на горизонте за ними молчаливо наблюдает бледный диск луны. По небу плывут облака, а она отгоняет их, стараясь не пропустить ничего из завораживающей ее картины. Она явно завидует тому, что происходит между ними и, стараясь прикоснуться к таинству, прокладывает искрящуюся лунную дорожку. Она ложится на волнующуюся поверхность и вот-вот настигнет ничего не замечающих любовников. Их движения приближают миг наивысшего наслаждения, и его горячая волна наконец окатывает обоих.


Артем всегда приезжал в офис к девяти утра, хотя обычно первая встреча с клиентом назначалась не раньше, чем на десять. И в этот декабрьский день Тропинин припарковал машину напротив своих окон и, поставив ее на сигнализацию, не спеша направился к ступенькам крыльца. Он шел, прислушиваясь к хрусту снега под ногами, и улыбался, сам не зная чему. Просто у него было отличное настроение, что в последнее время случалось с ним редко. Нет, он никогда не напоминал угрюмого, недовольного жизнью субъекта, но такой легкости и желания идти по жизни дальше не испытывал давно. Артем решил не копаться в себе, стараясь обязательно найти причину этому – предчувствию чего-то очень хорошего, что давно ждет его и наконец решает проявиться в самое ближайшее время. Тропинин решил, что отличное настроение не повод для самоанализа. Оно есть, а значит, прекрасно начавшийся день должен принести только положительные эмоции.

На входной двери не горела лампа сигнализации, значит, секретарь уже на месте. Саша очень нравилась Артему своим ответственным отношением к работе. Она была третьей, кого Тропинин принял на эту должность, – две ее предшественницы не прошли испытательного срока, который неизменно назначал Артем всем новым сотрудникам. У него были свои критерии отбора и требования, которые сотрудники должны были выполнять незамедлительно, вне зависимости от того, есть ли он на рабочем месте. В конце концов Тропинину удалось собрать команду, слаженно работающую и в отсутствии своего шефа. Три юриста и секретарь – пока Артем считал, что этого достаточно, а потом видно будет. У него были планы по расширению бизнеса, но должно пройти какое-то время, когда будет очевидна необходимость этого шага. А пока немногочисленный штат юридической консультации Тропинина уже имел своих постоянных клиентов и постепенно оказывал услуги новым, утверждаясь как солидное, компетентное заведение. В отсутствии руководителя процесс не останавливался, каждый четко контролировал свой участок работы. Теперь Тропинину, когда он находился вне пределов родного ***торска, можно было не переживать о производственном процессе.

– Доброе утро, Артем Тарасович, – улыбнулась Саша, увидев его.

– Доброе утро, Сашенька, – приветливо откликнулся Тропинин, расстегивая на ходу «молнию» своей дубленки. В любое время года он предпочитал обходиться без головного убора, чем приводил Сашу в восторг.

– И как это вам не холодно? – она даже вздрогнула, представив себя на морозе без привычной шапки из голубой норки. И тут же усмехнулась, вспомнив, что Тропинин всегда называет ее Снегурочкой, когда видит в полушубке и шапке из ее любимого меха. Любимого, потому что он очень хорошо подчеркивает глубину ее синих глаз и сочетается с длинными белокурыми волосами. Саша провожала взглядом шефа, а он лукаво усмехнулся. – Как же вам не холодно?

– Не знаю, привычка.