Прекрасно! Теперь у нее есть возможность посетить тщательно скрываемое от нее детище супруга, а при встрече с ним сделать круглые глаза. Даша вспоминала, как Стас красочно описывал убранство своего заведения, строил планы. Кроме игровых залов там был ресторан с огромной сценой, на которой и должны были веселить почтенную публику полуобнаженные участники шоу. Стас со смаком описывал, как заводилась публика в казино, когда девушки показывали стриптиз.

– Но самое интересное – это то, что больше всего заводит почтенных дам. Когда при них обнажается хорошо сложенный мужчина, они с ума сходят, – на лице Дубровина появлялось выражение, которое Даша называла «кот перед миской со сметаной». Последнее время оно стало раздражать Дашу. Ей казалось, что Стас слишком самоуверен и ему не мешало бы чуть-чуть спуститься с небес. Она пыталась обратить его внимание на это, но он отмахивался, не понимая причин ее опасений. Слова Даши он не воспринимал серьезно. Они напоминали ему неуместную мораль с примесью наивности. Он, уверенный в успехе предприятия, все свои мысли направлял на воплощение планов в жизнь. Дубровин терпеть не мог бездействия, а казино давало отличную возможность зарабатывать деньги и придумывать новые способы их получения: игровые автоматы, расширение залов с игровыми столами, гости ночного ресторана и каждый раз изменяющаяся программа танцевального шоу. При этом Стас не забывал о своем первом ресторане, подарке бывшего тестя, давшем толчок всему, что он мог позволить себе теперь. Создавая новое заведение, заранее превосходившее то, руководителем которого Дубровин был долгое время, он словно пытался доказать, что способен на большее. Он хотел, чтобы все поняли – он сам может многое, ему не нужна сильная, всемогущая помощь. Прежде всего он доказывал это Даше. Она делала вид, что ее это мало трогает, тем более что на официальное открытие Дубровин тогда не взял ее с собой. Это стало одной из последних капель, переполнивших чашу ее терпения.

– Тебе нечего делать среди откровенных извращенцев и наркоманов, заядлых игроков и проституток! – категорично заявил ей Дубровин.

– Тогда что там будешь делать ты?

– Работать. Улавливаешь разницу? – его язвительный тон окончательно вывел Дашу из себя. Она сделала вид, что не собирается принимать близко к сердцу сказанное, но в душе затаила обиду.

Теперь эта обида могла бумерангом вернуться к полному забот о Дашиной морали супругу. Какая-то нарастающая злость на Дубровина вызвала прилив энергии. Даша уже представляла себе, как вытянется его лицо, если он увидит ее на сцене. Пусть ее не возьмут, но попробовать она должна. Это хорошая встряска. Слишком долго она ела пресную кашу – немного остринки не повредит!

– Осталось набрать хорошую танцевальную группу. Надеюсь, хоть с этим мои помощники справятся сами! – вспоминала Даша слова Стаса, когда надевала топ, трико, а поверх них свитер и твидовые брюки.

– Конечно, справятся, – вслух произнесла она, усмехнувшись своему отражению.

Она сделала более яркий макияж, чем обычно. Алая помада, подведенные черным карандашом глаза, длинные ресницы, чуть слипшиеся, что было модно очень давно, но всегда нравилось Даше. Она вспомнила, как в детстве тайком от мамы красила ресницы, губы, распускала волосы и долго разыгрывала перед зеркалом томную девицу, бросающую на воображаемых кавалеров равнодушные взгляды. Даша часто болела и, оставаясь одна, всякий раз устраивала мини-представления, в которых играла все роли, танцевала до изнеможения. Может быть, в ней погибла великая актриса? Лицедейство, танцы, движение всегда доставляли ей удовольствие.

Даша в последний раз посмотрела на молчащий телефон. Она загадала, что если он сейчас зазвонит и она услышит голос Стаса, то откажется от своего предприятия. Она ждала, но еще несколько минут тишины укрепили ее желание сделать неожиданный шаг. Она взяла пакет с гетрами и решительно вышла из квартиры. Даша, как девчонка, прыгала через две ступени в конце каждого пролета лестницы, предвкушая приключения, которых ей так недоставало все это время. Она наверстает, обязательно. Еще немного – и двери «Райского уголка» распахнутся перед ней, чтобы она могла покончить со старыми проблемами или получить массу новых. Даша не пыталась загадывать. Она просто впрыгнула в подошедший автобус и, отвернувшись к стеклу, стала рассматривать мелькающие за окном дома, деревья, прохожих. Все они казались ей частью одного целого, а она сама – пришедшей из потустороннего мира. Слишком долго она жила в нем. И может быть, Марина была права, когда сказала, что ее ждут невероятные перемены. Дубровинский период плавно подходит к концу, а впереди – новый этап.

– Ты, сама того не осознавая, сделала первый шаг к нему, – очень убедительно произнесла Незванова.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что ты назвалась девичьей фамилией в юридической конторе Тропинина.

Даша улыбнулась. Автобус проехал мимо красивого двухэтажного здания, которое она узнала издалека. Черная «ауди», припаркованная напротив больших окон, закрытых жалюзи, привлекла внимание Даши. Пока была возможность, она смотрела на нее, придумывая ее историю. Это было в Дашином духе – фантазировать о том, о чем совершенно не имеешь представления, создавая историю той или иной вещи, незнакомого человека. Но эта сияющая под холодными солнечными лучами машина вдруг представилась ей собственностью Тропинина. Даша даже увидела, как он медленно сходит по ступенькам крыльца, нажимает на сигнальное устройство и открывает сверкающую дверцу.

Встрепенувшись, Даша сдвинула брови – на крыльце было пусто. Но пока автобус медленно отъезжал от остановки, она успела заметить, как в одном из окон появилось какое-то движение: жалюзи наполовину раскрылись, и где-то у самых окон застыл силуэт. Это был силуэт высокого мужчины.


Даша не ожидала, что все начнется так удачно. Она вошла в казино, где на входе ее встретил рослый охранник с непроницаемым лицом. Он связался по селектору с руководителем концертной программы, и через несколько минут Даша стояла в огромном полупустом зале, усердно декорируемом несколькими молодыми людьми. Ей показали стул, на который можно было сложить вещи, и попросили немного подождать. Даша сняла все лишнее и, оставшись в костюме для танца, принялась разглядывать все вокруг. Она так увлеклась, что не заметила, как в противоположную дверь вошли три мужчины. Они оказались совсем близко, когда Даша, вздрогнув, поняла, что ее уже оценивают. На нее внимательно смотрело три пары глаз, в каждом взгляде читались равнодушие, высокомерие и желание поскорее выпроводить ее, если предложенное им не понравится.

– Так вы говорите, что можете танцевать? – глубокомысленно произнес мужчина в строгой черной тройке, белоснежной рубашке и бабочке. Он, то и дело поднося ко рту стакан томатного сока, обошелся без приветствия и грузно опустился на заботливо пододвинутый ему стул. Его слегка одутловатое лицо хранило следы бурно проведенного вечера. Вероятно, он был главным из тех, кто собрался оценивать мастерство Даши.

– Да, я умею это делать и очень хорошо, – ответила Даша, проведя рукой по гладко уложенным волосам.

– Волосы нужно бы распустить, – сказал тот, кто услужливо придвигал стул.

– Делай что говорят, – произнес «главный». Даша покраснела до корней волос. Она поняла, что несколько минут назад перестала быть человеком и стала вещью, судьба которой в руках этих снобов. Они обращаются с ней, как с неодушевленным предметом. Даше это не понравилось, но отступать было некуда. Она медленно сняла заколки и тряхнула головой – волны длинных русых волос заблестели под лучами цветомузыки, включенной неожиданно и придавшей обстановке особую пикантность. Зазвучала музыка. Ритмичная, полная страсти, создавшая в помещении атмосферу интимности, доверительности.

– Ну, танцуй же, – выдавив из себя улыбку, громко сказал «главный». Двое помощников в светло-серых костюмах стояли за его спиной, переминаясь с ноги на ногу. Было видно, что им до чертиков надоела их второстепенная роль.

Даша закрыла глаза, несколько секунд постояла, покачиваясь из стороны в сторону, сливаясь с музыкой в одно целое. Так ее учили на танцах: отключиться от всего и слушать только музыку. Тогда ты и будешь самой музыкой. Только в этом случае танец удастся. Даша не забыла ничего, чему так долго и с удовольствием училась.

Это было необыкновенное ощущение. Даша начала двигаться, забыв о незнакомых мужчинах, скептически осматривавших ее с ног до головы минуту назад. Она представляла себя купающейся в волнующихся волнах океана. Ей было легко плыть, чуть прищуриваясь от солнечных лучей. Они приятно согревали, но в какой-то момент стали жгучими. Даша едва переводила дыхание, продолжая представлять на ходу сочиненный танец. А когда музыка смолкла, в первый момент Даша словно ослепла и остановилась, невидящим взглядом обведя снова ставшее серым и неуютным помещение. Она вытерла выступивший пот с висков, подняла волосы и тряхнула головой. Ей было жарко, душно и чрезвычайно неприятно в обществе трех самодовольных индюков, оценивающих ее способности.

– Недурно, – сказал «главный», но интонация оставалась равнодушно-снисходительной. – Значит, сделаем так. У нас неожиданно ушла из группы девушка. Ты ее заменишь. Это даже хорошо – новогодняя программа и новая солистка. Сроки твоего пребывания в труппе зависят от тебя самой. Валентин Николаевич проинструктирует тебя.

Показав пальцем на мужчину, стоявшего сзади, «главный» поднялся со стула и не спеша вышел из зала, продолжая отхлебывать томатный сок. По ходу он делал замечания декораторам, указывая как, по его мнению, должны располагаться гирлянды цветомузыки, зеркальные шары и прожекторы. Его зычный голос звучал строго и недовольно. Было похоже, что его указания не обсуждаются. Сразу после того как за ним закрылась дверь, юноши и девушки принялись перевешивать гирлянды и перемещать огромные зеркальные шары, висящие под самым потолком. Снова в уже затихшем зале стало шумно: скрипели ступени раскладных стремянок, рабочие обменивались нелестными словечками в адрес друг друга.

– Я вас покину, – откланялся второй из трех ценителей Дашиных способностей.

– Перейдем к делу, – сказал Валентин Николаевич. Теперь он с важным видом, без единого намека на недавнее подобострастие, занял место своего шефа. – Как меня зовут, вам уже известно, пора представиться.

– Дарья, – ответила Даша, собирая волосы в узел. Она отметила, что этот мужчина обращался к ней на «вы». Поэтому решила тоже быть вежливой, несмотря на возрастающее внутреннее напряжение. Ситуация, в которую она ввязалась, перестала казаться ей забавной игрой.

– Очень хорошо, Дарья. Запоминайте, репетиции утром с девяти до двенадцати, изредка до часу. График бывает более напряженным, когда предстоит новая программа. Выступление обычно начинается в девять вечера. Сначала идут разогревающие групповые номера, а после полуночи – сольные. Наше заведение открылось недавно, но есть уже свои звездочки, публика с удовольствием приходит на них смотреть. Хочется верить, что со временем вы тоже станете одной из таких звездочек.

– Все может быть, – пожала плечами Даша.

– Кстати, как вы относитесь к стриптизу?

– Не знаю.

– С этим нужно определиться, потому что в ночное время стриптиз – основная часть наших выступлений, – Валентин Николаевич поднял указательный палец вверх. – Охранники не позволят никому обижать вас, приставать к вам, исключая случаи, когда вы сами будете не против провести время с клиентом.

– Клиентом? – Даша насторожилась.

– Вы что, только вчера родились? – густые черные брови «наставника» сошлись в одну линию. Его голос зазвучал громче, строже, почти угрожающе. – Или вы пришли, чтобы поиграть? Здесь речь идет о серьезной, тяжелой работе. Хорошо оплачиваемой, заметьте!

– Не кричите на меня, – тихо сказала Даша.

– Сделаем так, – более мягко продолжал Валентин Николаевич. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил галстук. – Сегодня репетиция уже началась. Если вы разобрались в том, чего хотите вы и что требуется от вас, я провожу вас в репетиционный зал. Пока здесь не закончили оформительские работы, репетиции проходят в другом помещении. Если вы сомневаетесь, вам лучше уйти.

Валентин Николаевич поднялся со стула, отнес его в угол и, окидывая внимательным взглядом результаты работы оформителей, медленно направился к Даше. Она снова ощутила внутренний холодок. Кажется, нужно действительно хорошенько подумать, прежде чем направиться на репетицию. Сомнения раздирали Дашу. Ей и хотелось вкусить запретного, но при этом она прекрасно понимала, что события могут выйти из-под контроля. Она хотела только показать себе и еще одному человеку, на что она способна, но здесь от нее требовалось не только умение танцевать.

– Кстати, вы замужем? – поравнявшись с ней, спросил Валентин Николаевич.

– Да.

– А как муж отнесся к вашему приходу сюда?