Эшли не разговаривала с ним с тех пор, как он уехал из Лос-Анджелеса, и все эти дни боролась со своими мыслями. Она решила не встречаться с Джеффом накануне или пока не поймет, чего хочет. Ей казалось неправильным встречаться с ним сейчас. Похоже, они не могли удерживаться в границах дружбы, потому что их влекло друг к другу, и ее голова была слишком занята размышлениями. Она пыталась не сравнивать двух мужчин, а проанализировать свои чувства, и сейчас хотела думать только о Маршалле. Джефф безумно привлекателен, восемнадцать лет она о нем не знала, и чтобы его узнать теперь, требовалось время. В настоящий момент он только сбивал ее с толку, о чем она и сказала ему накануне вечером. Он заверил, что понимает ее, готов все сделать так, как хочет она. Они знали, что их тянет друг к другу, и пока этого было достаточно.

– Как она это восприняла? – наконец отозвалась Эшли.

Она ждала этого момента восемь лет, а теперь чувствовала себя виноватой и жалела его жену.

– Плохо, – сухо сказал Маршалл. – Но это и ожидаемо. Она ничего не подозревала, хотя, наверное, должна бы. Я рассказал ей о тебе и девочках и был совершенно честен и с ней, и с детьми.

– А как они? – Эшли, казалось, ситуация огорчала гораздо больше, чем его. Она действительно чувствовала себя теперь разрушительницей домашнего очага. На ней вина за четыре разбитые жизни, а он лишь соучастник преступления.

– Встали на сторону матери. Со мной обращались так, будто я враг номер один. Думаю, все успокоятся со временем. Кроме Лиз, возможно. Я не уверен, что она сможет простить.

Эшли подумала, а смогла бы она и в каком состоянии была бы сейчас, если бы сама оказалась на месте Лиз – ведь именно с ней порвать он намеревался. Маршалл знал, что одна из них в любом случае получит глубокую рану, и решил, что это будет Лиз. Но если бы карты легли по– другому, это могла быть и она. Если бы они не провели такую сказочную ночь неделю назад, плакала бы сейчас она. И это все еще может случиться и с ней, если она когда-нибудь станет препятствием для его карьеры. Теперь у нее не было иллюзий на счет этих отношений.

– Я разговаривал сегодня со своим адвокатом. Мы подаем документы на развод на этой неделе. Кроме того, я позвонил в агентство недвижимости по поводу дома для нас. Хилсборо подойдет – думаю, там будет хорошо и тебе, и девочкам. Я попросил также присмотреть что-нибудь и в городе. Нам понадобится снять дом на то время, пока тот, который мы купим, будет готов. Как только процедура развода начнется, я думаю, вам нужно будет переехать сюда, чтобы девочки начали учебный год уже в здешней школе. Я дам тебе несколько телефонов – позвони, поговори. Еще собираюсь выставить на продажу дом в Малибу.


Он принял все решения без нее, и Эшли почувствовала себя так, словно ее несет течением на пороги и она уже не управляет своей жизнью. Вот именно так живут с такими мужчинами, как Маршалл. Они сами принимают решения и моментально воплощают их в жизнь. Она почувствовала себя частью сделки.

– А мы не могли бы оставить этот дом? Я так его люблю, – с грустью попросила Эшли.

– Он тебе больше не понадобиться, мы будем жить вместе, – спокойно объявил он.

– Мы могли бы проводить здесь выходные время от времени, в память о прошлом.

Эшли провела здесь самые счастливые моменты своей жизни – и самые грустные. Здесь же родились близнецы. Дом для нее был полон воспоминаний. Но теперь, в новой жизни с Маршаллом, она старалась чувствовать себя счастливой и воодушевленной, но испытывала лишь страх. Вот так он работает и живет. Она прежде никогда не видела этого так ясно. И он ни разу не сказал ей, что любит ее, но она не посмела пожаловаться на это. Он наконец-то бросил ради нее жену, после восьми лет, и, возможно, считал это достаточным доказательством своих чувств. Неожиданно она забеспокоилась, что он теперь будет делать в Лос-Анджелесе без нее, когда она переедет в Сан-Франциско в качестве его жены, и подумала, не окажется ли в один прекрасный день в том же положении, что и Лиз.

Они поговорили еще несколько минут, но он уже сообщил ей все, что намеревался, и пообещал прилететь в среду вечером.

– Маршалл… – нерешительно начала Эшли, прежде чем в трубке раздадутся гудки. – Спасибо тебе… за все, что ты делаешь. – Это было слишком слабым выражением благодарности, учитывая, что он перевернул с ног на голову четыре жизни ради нее. – Я постараюсь сделать тебя счастливым… – Слезы душили ее.

– Обязательно сделаешь.

Казалось, он не испытывает никаких сомнений или сожалений. Как только он узнал, что поставлено на карту, тут же сделал свой ход. Эшли знала это его качество. Любая ситуация в конце концов становилась для него деловым вопросом, но до сих пор она никогда не попадала в их круг. Угроза совета директоров его компании вовлекла ее в самую важную область его жизни. Ни ее сердцу, ни их детям это было не под силу. Но ей не в чем упрекнуть его сейчас: он выполнил принятые им же решения. Только неожиданно все стало происходить очень быстро. Слишком быстро для нее.

– Я люблю тебя, – прошептала Эшли.

Ей хотелось, чтобы он был рядом, чтобы она могла заглянуть ему в глаза и лучше понять, какой он и что чувствует по отношению к ней. Сейчас ей так это необходимо знать!

– Я тоже, – поспешно ответил он, и связь прервалась.

Маршалл опаздывал на совещание. А Эшли еще долго сидела во внутреннем дворике, продолжая держать в руках мобильный телефон. Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до него. Она чувствовала себя так, словно потеряла его за последние несколько дней, несмотря на то что наконец получила его. События развивались так стремительно, что у нее кружилась голова, и она тосковала по тем дням, когда была уверена, что он ее любит. В настоящий момент она не была уверена, что он вообще кого-нибудь любит, кроме своей работы. И тот, кто посмеет помешать ему, будет уничтожен.

Она отправилась в дом, чувствуя себя потерянной, и была рада, что сегодня днем увидится со своим психотерапевтом.

Бонни позвонила ей вечером, но Эшли не сняла трубку. Джефф позвонил на следующий день и оставил сообщение, что беспокоится за нее, но она не стала ему перезванивать. Был вторник, а в среду вечером приедет Маршалл и они будут говорить, строить планы и заниматься любовью. Из агентства по недвижимости прислали электронное сообщение, что они выставляют ее дом на торги. Маршалл поручил свой секретарше отправить ей названия школ для Кассии и Кендалл, но она еще не звонила туда. Эшли чувствовала себя так, словно плывет под водой. Она не спала всю ночь во вторник, и Джефф звонил ей трижды, но она не могла сейчас разговаривать с ним. Она считала, что поступала дурно, соглашаясь встречаться с ним и тем более целоваться. Она должна отбросить сейчас все, кроме Маршалла. Он оставил жену ради нее, и она обязана подарить ему свою верность, жизнь и будущее. Она станет его женой, как всегда и хотела. И, возможно, не имело значения, как она выиграла этот приз – пусть даже благодаря совету директоров. Она ждала этого момента восемь лет.

И когда в среду утром всходило солнце, она все еще лежала во внутреннем дворике и думала о человеке, за которого собиралась выйти замуж. Она взобралась на Эверест и выжила. Воздух на вершине все еще настолько разрежен, что она едва могла дышать, но Маршалл был рядом с ней. Они сделали это. Наконец.

Глава 22

Как обычно, в среду утром Эшли отвезла Кендалл и Кассию в дневной лагерь. На этот раз она чувствовала себя одной из всех этих мамаш, у которых были не только дети, но и мужья. Она выйдет замуж за влиятельного человека, который любит ее настолько, что бросил жену и готов превратить любовницу в респектабельную даму. Никто не станет жалеть ее теперь, или возмущаться ее поведением, или шептаться за ее спиной: вот, мол, любовница женатого мужчины, который проводит с ней только две ночи в неделю. Она терпела все это ради него и выжила.

Когда Эшли вернулась домой, пришло сообщение от Маршалла, что он в городе, и ее внезапно охватила такая дрожь, что она не на шутку испугалась. Она опустилась на настил и посидела, низко опустив голову, но когда наконец поднялась, все еще чувствовала головокружение. И внезапно поняла, что хочет видеть его. Ей было необходимо посмотреть ему в глаза и убедиться, что он ее любит. Она больше не могла гадать, так ли это, или надеяться, или переживать по поводу того, правда ли это, или доверять чьему-либо мнению, даже своему собственному. Она должна это увидеть.

Словно в трансе Эшли села в машину и направилась в центр города, где располагался офис Маршалла. Остановив машину на улице около гидранта, она поднялась на лифте в офис, где не была уже восемь лет, с тех пор как временно работала здесь. На ней было цветастое летнее платье и сандалии, и в приемную МОИА она вошла с ошеломленным видом. Она помнила, где находится его кабинет, и, размышляя, остался ли он на том же месте, как сомнамбула, шла по коридору, пока наконец не увидела его. Никто не заметил ее и не обратил на нее внимания, и тут она в открытую дверь увидела Маршалла. Он сидел за столом и говорил по телефону, откинувшись в кресле. Это был тот же огромный угловой кабинет, который он занимал, когда она работала здесь секретарем. А теперь она мать его детей и будущая жена.

Увидев ее, Маршалл моментально насторожился и, вскочив на ноги, обогнул стол, чтобы встретить ее, напуганный ее странным, отсутствующим взглядом.

– Эшли, с тобой все в порядке? Что ты здесь делаешь?

Она хотела ответить ему, что не уверена и сама не знает, но промолчала и с трудом перевела дыхание.

– Мне нужно было увидеть тебя, – сказала она, внимательно вглядываясь в его глаза, чтобы получить ответы на вопросы, которые мучили ее дни, месяцы, годы. Но перед ней был лишь генеральный директор МОИА. Так неужели это все, что он собой представляет, а она сама додумала остальное? Или в самом начале все было по-другому? Даже сейчас, когда они не занимались любовью, в его глазах она видела желание и страсть. Да, он хотел ее, но она никогда не была уверена, что он ее любит.

– Вечером увидимся, – сказал он с озабоченным видом и быстро закрыл дверь, пока она наблюдала за ним. – Ты не должна приходить сюда, Эшли, я очень занят. Поезжай домой.

Маршалл заметил, что она дрожит и явно не в себе, а Эшли внезапно, впервые за многие годы почувствовала, что наконец-то видит все вокруг отчетливо, словно с глаз спала пелена.

– Ты любишь меня?

– Конечно, люблю. К чему все эти разговоры? Почему ты пришла сюда? Я оставил ради тебя жену, это не достаточное доказательство моей любви?

Но Эшли посмотрела на него и покачала головой.

– Ты бросил жену, чтобы спасти свою карьеру, а не потому, что любишь меня. Если бы любил, то оставил бы ее много лет назад. А ты сделал это лишь тогда, когда они поставили на карту твою работу и твою задницу!

– Какая разница? Ты получила то, что хотела. Разве не так?

Маршалл начал злиться. Ему не нравились ее вопросы и ее поведение, совершенно возмутительное. Не хватало еще скандала в офисе.

– Нет, не так, – тихо проговорила Эшли, вдруг успокоившись. – Потому что на прошлой неделе ты готов был избавиться от меня вместо нее. И в следующий раз на ее месте могу оказаться я.

– Не окажешься, если не будешь себя вести так, – отозвался он, и глаза его вспыхнули гневом.

Она должна быть ему благодарна и так, но ей этого мало: подавай еще и сердце.

– А какого поведения ты ждешь от меня? Что я должна делать? Каковы основные правила? Я родила тебе детей. Я была преданна тебе. Я любила тебя восемь лет. Но этого было недостаточно, чтобы заставить тебя бросить ее. И Лиз делала все, что ты хочешь, почти тридцать лет. И что она получила? Ты изменял ей, лгал и приезжал сюда, чтобы спать со мной. Ты завел двоих детей на стороне. А теперь избавился от жены, чтобы спасти свою карьеру.

– Так речь о деньгах? Ты хочешь какую-то финансовую гарантию?

Это не удивило Маршалла: его ничто не удивляло, однако ему не понравилось, что услышал это от Эшли.

Но она только покачала головой.

– Нет, не о деньгах. О любви. Ты не любишь меня, Маршалл. И никогда не любил. Лиз не любишь и своих детей – ни ее, ни моих. Ты любишь только себя и свою карьеру. И знаешь, этого недостаточно. Мне не нужен дом в Хилсборо и даже наш дом в Малибу. Мне не нужны твои деньги. Мне нужен был только ты. А единственное, что ты можешь мне дать, это видимость нежной влюбленности, до тех пор пока это будет удобно для тебя. До тех пор, пока я не помешаю каким-либо образом твоей драгоценной карьере. Но ты не любишь меня.

Теперь Эшли получила на свой вопрос ответ, который был ей так нужен. Все стало предельно ясно для нее, и она знала, что это почти убьет ее, но она должна порвать с ним, чего бы ей это ни стоило.

– За эти восемь лет я отдала тебе все, что у меня было. Теперь ничего не осталось. Когда ты приехал на прошлой неделе, чтобы расстаться со мной, а потом рассказал, почему передумал, для меня все было кончено. Я знаю, что однажды ты поступишь со мной так же, как с Лиз. Я не доверяю тебе, Маршалл. Я люблю тебя, но доверять больше не смогу. И я не могу жить с человеком, которого не уважаю.