Миранда повернулась к Фэйт:

— Джайлс не спрашивал обо мне?

— Дай-ка вспомнить, — Фэйт сжата губы, — кажется… да… спрашивал! Только я забыла тебе сказать. Говорил, что хотел тебе позвонить, просил, чтобы я тебя предупредила… Прости. Совсем вылетело из головы.

— Правда? — Миранда напряглась. — Неужели?

— Да. Ей-богу…

— Сегодня?

— Не знаю. Может быть. Он не говорил.

— А что он еще говорил?

Фэйт озадаченно поскребла затылок:

— Да вроде ничего особенного. Спрашивал, как мне понравился Пол, ну, и все такое. По-моему, больше ничего.

Миранда, кивнув, снова расслабилась. Элла перегнулась через ее плечо, чтобы заглянуть в глаза Фэйт.

— Ну, и как тебе понравился Пол?

— Мы с ним ходили в китайский ресторан, — сообщила Фэйт, с невозмутимым видом потягивая вино. — И договорились встретиться в эти выходные.

— Так у тебя, выходит, свидание?! — встрепенулась Элла. Такого она не ожидала.

— Ну… нет, не совсем. — Фэйт покраснела, будто свидание с мужчиной было чем-то непристойным. — Так, решили поболтать немножко… по-дружески.

— Класс! — Миранда одобрительно хлопнула ее по спине.

— Спасибо, Миранда. — Фэйт так смутилась, что стала похожа на помидор.

— Да, между прочим, это означает, что Джайлс будет свободен, — догадливо сделала вывод Миранда. — Наверняка он позвонит, чтобы тоже пригласить меня куда-нибудь.

— Ну, надеюсь, вы не собираетесь сидеть тут до утра и со страдающим видом ждать, когда зазвонит телефон? Не могу же я позволить вам умереть с голоду. Вы обе такие тощие, что вас, того и гляди, ветром унесет! — Фэйт, обхватив колени руками, насмешливо оглядела Эллу с Мирандой. — Может, посмотрим видео. Хотите?

— С чего ты взяла, будто я страдаю? — возмутилась Элла. — Ничего подобного!

— А то я не вижу! А какое у тебя было лицо, когда ты спросила, не звонил ли этот парень из тайной полиции! Мы с Мирандой уже давно поняли, что ты сохнешь по нему. А теперь и Миранда положила глаз на Джайлса, вот и не сводит глаз с телефона — все ждет, когда он позвонит. Так что, если телефон все-таки зазвонит, предлагаю не брать трубку. Иначе весь вечер будет испорчен.

Элла смущенно откашлялась. Миранда решительно возразила:

— Нельзя. Нужно хотя бы узнать, кто звонит. Просто постараемся говорить покороче, вот и все.

— Нет, — покачала головой Фэйт. — Что-нибудь одно — или ужин на три персоны, или болтовня по телефону. Выбирайте.

— Слушайте, а это неплохая идея! — Миранда оглянулась на Эллу, и в глазах ее вспыхнул огонек. — Ведь у нас есть автоответчик. Так что мы все равно узнаем, кто звонил.

— Ну уж нет! — Фэйт уверенно подошла к телефону и резким движением выдернула вилку из розетки. Миранда только ахнула. Элла жалобно застонала. Но Фэйт и бровью не повела — схватив телефон под мышку, она исчезла за дверью, потом они услышали, как в двери черного хода повернулся ключ, и с непонимающим видом уставились друг на друга. Через пару минут Фэйт вернулась. На лице ее сияла довольная улыбка.

— Ну, вот и все! Теперь нам никто не помешает. Ну-ну, не хнычьте. Завтра получите обратно свой телефон. Так что будем смотреть? «Звездные войны» или «Багси Мэлоун»[9]?

Первой голос обрела Миранда.

— Э-э-э… послушай, я умираю с голоду. Раз уж ты не разрешаешь подходить к телефону, может, хотя бы дашь что-нибудь поесть?

— Я бы тоже что-нибудь съела. И чем больше, тем лучше, — поддержала Элла. — Хочешь, поставлю воду для спагетти?

— Давай. Кстати, не пора вынуть из холодильника фарш с грибами?


В субботу вечером Элла неожиданно для себя обнаружила, что осталась в одиночестве.

Фэйт, как и обещала, куда-то отправилась вместе с Полом. Он заехал за ней на такси, и затянутая в джинсы Фэйт помчалась к двери, на бегу крикнув: «Пока!» Она исчезла прежде, чем Миранда с Эллой успели спросить, с каких это пор она прониклась такой любовью к фирме «Левис». После ее ухода в прихожей остался слабый аромат духов. Миранда осторожно потянула носом и с понимающим видом подмигнула:

— «Чарли герл», ну и ну! Наверняка моталась за ними в супердраг. Ну что ж, надо же когда-нибудь начинать, верно?

Вскоре после этого Миранда заперлась у себя наверху. Когда она наконец спустилась, Элла ахнула — в шелковом топике и брючках цвета хаки, заправленных в сапоги из тонкой кожи на высоченной шпильке, Миранда выглядела потрясающе сексуально. Элла завистливо вздохнула:

— Тоже собираешься уходить?

— Да, а разве я тебе не говорила? В театр Шелдона[10]. Там сегодня, кажется, исполняют Дворака… Впрочем, точно не помню.

— Вот уж никогда бы не подумала, что ты любишь классическую музыку!

— Никогда не поздно обзавестись новым увлечением, верно? Впрочем, ты, видимо, уже догадалась, что это идея Джайлса. А поскольку прошло уже лет десять с тех пор, как кто-то назначал мне свидание по всей форме, то я и решила, что глупо отказываться.

От волнения Элла принялась яростно чесать Симона за ушами.

— Джайлс пригласил тебя на свидание? Все, как положено, говоришь?

— Да, представь себе. — И Миранда принялась терпеливо объяснять: — Все по этикету. В точности так, как должен делать джентльмен, когда хочет встретиться с дамой. Больше того — предполагается, что я успею вернуться домой прежде, чем моя карета снова превратится в тыкву. Кстати, он сразу дал мне это понять — ну, не прямо, конечно, но достаточно ясно. Ты, наверное, не поверишь, но мне это даже нравится.

Впавшая в ступор Элла могла только молча кивнуть.

— Э-э-э… Кажется, тебе повезло. Он славный.

— Да, — Миранда накинула куртку, — может быть, он и нравится мне потому, что я до смерти устала от всяких недоумков. Знаешь, так бывает, когда объешься чипсами до такой степени, что нормальный обед кажется чуть ли не манной небесной. Но тогда уж пусть все будет как положено. Как в ресторане: сначала закуска, потом первое, второе, десерт, кофе, сигары, портвейн…

— Понятно. А что, обычно у тебя все по-другому?

— Да, представь себе. Раньше у меня на меню уходило часов шесть от силы. Но теперь я твердо решила — никакой спешки!

— Неплохая мысль, — слабым голосом пролепетала вконец растерявшаяся Элла. И едва успела посторониться — Миранда вихрем вылетела из дому. Взревел мотор, и Миранда умчалась. Выходит, она отправилась в Оксфорд на машине. Это значит, что не позволит себе выпить ни глотка и даже, возможно, вернется домой вечером, как и обещала. Элла задумчиво потрепала Симона за ушами, и щенок довольно заурчал.

— Слишком много событий для одной субботы, верно, малыш? — Она порывисто прижала щенка к груди.

Взяв со столика пульт, Элла включила телевизор и уставилась на экран. Неделя выдалась отвратительная — с какой стороны ни посмотри. Джас за все это время так и не позвонил. Мэтт демонстративно сторонился ее и только время от времени страдальчески вздыхал, что вызывало у всей группы живейшее сочувствие. Только один-единственный раз ей удалось незаметно перехватить его, когда рядом никого не было.

— Я хотела спросить… Лорна… не… — начала она, но Мэтт тут же резко оборвал ее:

— Нет! — И рванул в учебный корпус.

«Разбежались, словно я прокаженная», — расстраивалась Элла, жалея себя. Теперь, когда в доме установилась тишина, прерываемая лишь невнятным бормотанием телевизора, она вдруг поймала себя на том, что то и дело поглядывает на палисадник перед домом. Интересно, что же на самом деле происходит в этом таинственном доме под номером одиннадцать? Ведь именно обитателей этого дома ей следует благодарить за то, что к ней нагрянула полиция, точнее, офицер полиции Джасбиндер Сингх. Ну что ж, подумала она, тут уж ничего не поделаешь — если Джас решил, что страсть, соединившая их той ночью, ничего не значит, значит, так тому и быть. Она не винила его. Должно быть, он чувствует себя ужасно виноватым. Только представьте себе — человек уже смирился с мыслью, что вступит в брак с девушкой, которую выберет его семья. Он привык держать свои чувства в узде, не позволяя себе никаких радостей. Но вдруг поддался соблазну, потерял контроль над собой. Элла тяжело вздохнула — наверняка для него это страшный удар. Конечно, она не могла и не хотела упрекать Джаса. Ведь он не морочил ей голову, ничего не обещал. Все было ясно с самого начала. Элла знала, что ей не на что рассчитывать. А в том, что Джас не давал ей никаких обещаний, ей виделось особенное благородство.

Но, как бы там ни было, ему все равно придется заехать сюда — забрать камеру и покончить с этим делом. Сгущались сумерки, и Элла, сидя в темноте, попыталась представить, как это будет. Что ж, по крайней мере, они встретятся еще раз. И сердце мучительно сжалось — ей так хотелось снова увидеть его!

Элла с тоской посмотрела на телефон. К счастью, сейчас она одна, и никто не помешает ей позвонить. Поколебавшись немного, она сняла трубку и набрала знакомый номер:

— Привет, мам.

Голос матери в трубке зазвенел от радости, и на сердце у Эллы сразу потеплело. Поджав под себя ноги, она уселась на диван, сама удивляясь, почему так давно не звонила домой.

— Дорогая! Как дела?

— Честно говоря, не очень.

Элла вдруг осеклась. Даже в детстве у нее не было привычки плакаться матери в жилетку — не такие у них были отношения.

— Тогда я дам тебе папу, — сказала мать — так она делала всегда. — Он заперся у себя в кабинете и залез в Интернет. Но если я тебя не позову, он страшно разозлится.

И тут Элла внезапно поняла, что ей вовсе не хочется разговаривать с отцом. Дикость какая — она позвонила именно для того, чтобы услышать его голос, а теперь едва удержалась, чтобы не бросить трубку. Элла вдруг осознала, что хочет поговорить не с отцом, как обычно, а именно с матерью. Какая удача, что именно мама взяла трубку!

— Нет, не надо, мама, — заторопилась Элла, испугавшись, что она отправится за отцом. — Мне нужна именно ты.

— Я? — удивилась мать. В трубке повисло долгое молчание. Они обе не знали, что сказать. Элла задумчиво потрепала Симона по голове. Обычно она всегда подолгу беседовала с отцом — о работе, о жизни, о чем угодно. Элла поверяла ему свои честолюбивые планы, прекрасно зная, что со временем он расскажет обо всем матери. Но до сих пор ей почему-то никогда не приходило в голову, что в ее близости с отцом есть нечто необычное. Она и сейчас бы ничего не заметила, если бы не удивление в голосе матери: — И о чем же ты хотела со мной поговорить?

— Ну… если честно, то о мужчинах.

— О мужчинах?! — Снова наступило молчание. Потом в трубке раздался заливистый смех. — Вот это здорово! — отдышавшись, продолжала мать. — А я-то, признаться, думала, что такие пустяки тебя не интересуют.

— Ой, мам, только не вредничай, хорошо? Конечно, интересуют. Только на этот раз все у меня как-то не так…

— Ладно… — Послышался шорох, и Элла догадалась, что мать устраивается для долгого разговора. Скорее всего, она подвинула к телефону свое любимое кресло. Интересно, какое сейчас у матери стало лицо, гадала Элла, особенно после предупреждения, что разговор пойдет о мужчинах. Элла никак не могла начать разговор. И страшно удивилась, когда услышала себя:

— Я… Послушай, мам, папа когда-нибудь тебе изменял?

После этих слов в трубке стало так тихо, что у Эллы зазвенело в ушах. Наверное, не надо было об этом спрашивать, догадалась Элла. Мать по-прежнему молчала. Не понимая, что это значит, и только предчувствуя что-то неприятное, Элла крепко прижала трубку к уху.

— Подожди минутку, — резко проговорила мать.

Элла услышала какой-то неясный шорох, потом стук каблуков, а вслед за этим скрип двери. Господи, неужели она помчалась за отцом? А может, вопрос так ей неприятен, что она расстроилась и плачет где-нибудь в уголке, уткнувшись головой в подушку? Внутри у Эллы будто все оборвалось…

— Вот так, теперь лучше… — Это был голос матери, только теперь он звучал громче и даже будто уверенней. — Не хотела, чтобы папа случайно услышал наш разговор. — Потом снова наступило долгое молчание. От волнения Элла даже забыла дышать. — Да, Элла, пару раз случалось. А почему ты спрашиваешь об этом? Вернее, почему вдруг именно сейчас?

Слезы подступили у Эллы к глазам, и она сердито смахнула их тыльной стороной руки.

— Понимаешь, я догадывалась, — сочувственно произнесла она. — Просто хотела знать точно.

— Мы никогда не говорили об этом, — спокойно продолжила мать. Но чувствовалось, что спокойствие давалось ей нелегко. Элла слышала, как она пару раз кашлянула. — Первый раз… это было нечто вроде наваждения. Я не сразу поняла, что нашему браку ничто не угрожает. Собственно, так было всегда.

— Но почему? — Элла уже откровенно плакала. Голос у нее прерывался. — Почему он вообще решился на это? И почему ты его простила? Ты так говоришь об этом, словно ничего особенного не произошло!