— Папа!

— Какого черта?! Что тут происходит, Элла? И где этот наглый щенок, который обзывал меня по телефону? — еще издалека закричал он. Потом, будто только сейчас заметив, что оказался в эпицентре каких-то криминальных событий, спохватился: — И почему кругом полно полицейских?

— Входите. Сейчас все объясню.

Элла посторонилась, пропуская родителей в дом, и поспешно захлопнула дверь, чтобы хоть как-то отгородиться от происходящего на улице. Все трое едва помещались в прихожей. С таким же успехом они могли бы попробовать втиснуться в телефонную будку. Элла зажмурилась, для храбрости набрала полную грудь воздуха и толкнула дверь в гостиную:

— Пошли.

Мать с отцом гуськом двинулись в комнату. Элла замыкала строй. Отец по привычке тут же принялся мерить шагами гостиную — он делал так всегда, где бы ни находился. Мать, войдя следом, окинула критическим взглядом мебель, укоризненно вздохнула, и на лице ее появилось выражение молчаливой покорности. Элла, захлопнув за собой дверь, привалилась к ней спиной и молча ждала, когда они заметят Джаса.

После того как уехала «скорая», Джас все время куда-то звонил. Элла втайне радовалась, что он не ушел — ей было страшно оставаться, хотя по дому еще сновали полицейские в штатском. Врачи, наскоро осмотрев ее, заверили, что все в порядке, и отбыли.

Элла постепенно согрелась, перестала дрожать, и хотя настроение было подавленное, зато уже не качало из стороны в сторону. Конечно, Джас опасался, что состояние шока становится у нее перманентным, и его тревога казалась небезосновательной. Тут в дом ворвался Симон, вид у него после беготни по кустам был еще более взъерошенный, чем у Эллы. Пока она причитала и ахала, пес радостно прыгал вокруг, а потом принялся снова рваться к двери. Она с улыбкой выпустила его в сад. Джас сразу вздохнул свободнее. Потом он решил, что ей непременно нужно выпить еще чаю. Они поспорили немного. Элле пришлось смириться и позволить ему отправиться на кухню. После этого Джас предупредил, что ему пора уходить. Он уговаривал Эллу позволить ему оставить с ней в доме одну из их сотрудниц, когда появились ее родители.

И вот теперь из кухни доносится бульканье закипающего чайника. А ее отец по-прежнему сердито расхаживает из угла в угол, и на лице у него — смесь обиды и оскорбленного достоинства.

— Ну, и где теперь эта свинья? — накинулся он на дочь. Элла ничуть не удивилась — она хорошо знала своего отца. Он всегда злился и срывал злость на окружающих, когда ситуация выходила из-под его контроля. Это был просто страх — страх перед тем, чего он не понимает и с чем не в силах справиться. Она знала эту его черту и потому испытывала к отцу искреннюю жалость…

— Послушай, это всего лишь…

— А, вот, кажется, и чайник вскипел. Сейчас приготовлю всем чай, идет?

Родители разом обернулись и озадаченно уставились на мужчину с явно азиатскими чертами лица, возникшего на пороге кухни их дочери с таким видом, словно он у себя дома. Галстук у него съехал набок, рубашка измялась, а иссиня-черные маслянистые волосы торчали дыбом. Мать с отцом смотрели на него как на привидение.

— Простите, кажется, я забыл представиться. Мое полное имя Джасбиндер, но друзья зовут просто Джасом.

Шагнув вперед, Джас церемонно протянул матери Эллы руку для рукопожатия. Она, словно в оцепенении, протянула ему свою, и Джас радушно ее пожал, потом повернулся к отцу Эллы, с лица которого так и не сошло озадаченное выражение. Не в силах вымолвить ни слова, тот молча переводил глаза с распухшего носа Джаса на его протянутую руку. Так и не ответив на рукопожатие, отец с недовольным видом взглянул на дочь:

— Элла?..

Подождав немного, Джас пожал плечами и убрал руку.

— Папа, это Джас. Джас, познакомься, это мои родители, — прошептала она.

— Это и есть?.. — слабым голосом начала мать. Потом, с видимым усилием взяв себя в руки, подняла голову и расправила плечи. — Элла, так это и есть… тот джентльмен, о котором ты мне говорила?

Элле стало стыдно до слез. Насколько она могла судить, мать просто в шоке. Иначе она никогда бы не осмелилась пренебрегать приличиями.

— Мама! — негромко напомнила Элла.

— Значит, это он и есть! — резко произнесла мать. Достаточно было одного взгляда на дочь, чтобы ее подозрения подтвердились.

— A-а, так это он?! Тот самый тип, который обозвал меня грязной свиньей?! — взревел так ничего и не понявший отец. Выпрямившись и перестав шагать, он угрожающе сдвинул брови — это была его обычная тактика. Элла давно уже подметила, что так он делал, когда хотел сразу сбить с противника спесь.

Элла испуганно съежилась. Все произошло настолько быстро, что она даже не успела рассказать Джасу о том типе, который вырвал у нее телефонную трубку. И об оскорблении, нанесенном отцу, — тоже. Так что угрожающий тон мог показаться Джасу, мягко говоря, странным.

Какое-то время Джас задумчиво разглядывал булькающего от возмущения старика. Потом в глазах его появилось искреннее недоумение.

— Что вы, сэр! Конечно нет. Мне бы такое и в голову не пришло.

Отец смутился — было ясно, что он окончательно сбит с толку. Элла умоляюще всплеснула руками:

— Да нет же! Послушай, папа, тот тип, что оскорблял тебя по телефону, как раз думал, что разговаривает с Джасом. Именно его он обзывал грязной свиньей! А вовсе не тебя!

Теперь лицо отца выражало явное разочарование:

— Но как, скажи, пожалуйста, этот тип принял меня за него?!

Глядя на них сейчас — на отца, с его костлявым, пергаментно-белым лицом, смахивающего на журавля, и на Джаса, невозмутимо спокойного, загорелого, крепко сбитого, — действительно трудно было представить, как такое могло произойти.

— Знаете, меня часто называют свиньей. Обычное дело, — невозмутимо, без тени обиды объяснил Джас. — Я уже настолько привык, что не обращаю внимания.

— Господи помилуй! Так вы, стало быть, распутник?! — возмущенно произнесла мать.

«Материнская обида и желание защитить своего ребенка», — решила Элла, стараясь, по возможности, оставаться объективной.

— Распутник? Я? — опешил Джас.

— Стало быть, вы обручены, но не прочь сходить на сторону, так? Я угадала? Ну, Элла, ты меня удивила! Неужто не могла найти себе кого-нибудь получше?!

— Но, мам…

— Тебе что же, нравится путаться с человеком, которого все называют свиньей? Где же твое чувство собственного достоинства? Разве этому я тебя учила?

— Да нет же!..

— Так кто, в конце концов, назвал меня свиньей? — проорал отец. Лицо его от гнева пошло багровыми пятнами.

— Это был просто пушер. Наркоторговец.

Слава Богу, наконец-то она смогла вставить слово! Отец с матерью, онемев от изумления, уставились на нее. Глубоко вздохнув, Элла потерла ладонью лоб:

— Прошу вас, давайте с самого начала, а? И сядьте вы, наконец.

— Что еще за наркоторговец? — ярился отец.

— Сядьте! — повысила голос Элла. Как ни странно, оба родителя ее послушались. Отец, скрестив длинные ноги, устроился в кресле, а мать робко присела на краешек дивана и тут же с жалобным писком провалилась, словно ее засосало трясиной.

— Прекрасно. Джас, как насчет чаю? Думаю, нам следует выпить по чашечке — если, конечно, есть время.

— Никаких проблем. И ты тоже садись. У тебя усталый вид. — Джас говорил таким тоном, словно в комнате, кроме них, не было ни души. Элла, кивнув, присела на деревянный сундук и попыталась сделать независимый вид. Мать покосилась на нее, и на лице ее впервые появилось сомнение.

— Ах ты, бедняжка! Надеюсь, с тобой все в порядке? Мы так волновались! Не смогли усидеть дома — прыгнули в машину и помчались к тебе. Так что же все-таки произошло?

Элла посчитала до десяти, потом сделала беззаботное лицо, словно быть заложницей — для нее было обычное дело, и начала:

— Джас — из полиции. Теперь вы поняли, почему он сказал, что уже привык к тому, что его называют свиньей? Тут нет ничего личного. Надеюсь, ясно?

Джас на мгновение просунул голову в дверь:

— Спасибо, — и снова исчез за дверью. В другое время, не будь она так измучена, Элла хохотала бы до слез — так комично это выглядело.

— Ну, так вот, он просидел в моем доме чуть ли не две недели — наблюдал за соседним домом. Полицейские следили за местом, где у наркоторговцев происходили встречи, хотели взять их с поличным. Поэтому Джас сейчас здесь.

Родители молча кивнули. Оба, казалось, боялись дышать, до такой степени они были поражены тем, что услышали.

— И вот сегодня они ворвались в дом и повязали всех.

— Вот и хорошо! — одобрительно закивала мать и, сложив руки на коленях, приготовилась слушать дальше.

— Но с самого начала все пошло не так, как надо. Один из этих мерзавцев пробрался в мой сад, схватил меня и силой заставил войти в дом. Потом сюда ворвались полицейские, повязали его и увели с собой. Вот, собственно говоря, и все…

Родители потрясенно молчали.

— Выходит, тебя взяли в заложники? — догадливо заключила мать.

— Ну… Не совсем, конечно. Хотя можно и так сказать. Просто все произошло очень быстро, я даже испугаться толком не успела. А вас угораздило позвонить именно в тот момент, когда мы с преступником оказались рядом с телефоном. Он заставил меня взять трубку — решил, наверное, что это полиция начинает переговоры, — вот и рявкнул на тебя. Ты случайно подвернулся ему под руку, только и всего. Бедняга понятия не имел, кто ты такой. — И виновато добавила: — Он очень извинялся за свою грубость, когда его уводили.

— Неужели? — Отец был потрясен.

— Ей-богу, папа. До сих пор удивляюсь. Честно говоря, я сама такого не ожидала, но вот, представь себе!

Отец расправил плечи. Потом обвел всех взглядом и чопорно произнес:

— У меня нет причин не верить собственной дочери. Я хорошо ее знаю. Дорогая, что ж… весьма похвально. Весьма! Больше мне нечего сказать.

— Да. Совершенно согласна с тобой, — с облегчением выдохнула Элла. — Итак, все закончилось, и, слава Богу, никто не пострадал. С Дорис все в порядке, со мной — тоже. А перед тобой он извинился.

— Дорис? Это кто такая?

— Моя соседка. Она чувствует себя прекрасно. Так что единственный пострадавший — это Джас.

— Ах да! — громогласно спохватился отец. Как раз в этот момент на пороге гостиной с подносом в руках появился Джас. — Да тут у вас, похоже, было настоящее сражение? Пострадали во время операции, не так ли?

Джас обнес всех чаем, после чего поставил поднос на журнальный столик. Заметив на нем сахарницу, Элла удивилась — она не рассчитывала, что Джасу удастся ее отыскать. Однако он прекрасно справился. Если бы Джас поставил целью произвести впечатление на ее родителей, то одного этого было достаточно, чтобы сразить их наповал. Естественно, Джас об этом не подозревал. Передав кружку с чаем ее отцу, он с недоумением произнес:

— Простите, не понял?..

— Я имею в виду ваш нос, молодой человек. М-да… Похоже, вам здорово досталось. Опасная у вас работа, не так ли? Издержки профессии, так сказать…

— Ах, вот вы о чем! — улыбнулся Джас. — Это пустяки.

— Присаживайтесь, юноша. Надеюсь, вы выпьете с нами чашечку чаю, тем более что сами его приготовили… — с грубоватой теплотой пригласил отец.

Элла удивленно смотрела на отца — ничего подобного она от него не ожидала. Это было похоже на неуклюжую попытку извиниться. Вдобавок у нее вдруг возникло ощущение, что прямо сейчас между ними возникла какая-то таинственная связь, понятная лишь мужчинам. Похоже, Джас тоже обратил на это внимание. Улучив момент, когда родители отвернулись, он с веселой усмешкой подмигнул ей, давая понять, что он ее не выдаст. Впрочем, она не сомневалась — гордость вряд ли позволила бы Джасу признаться ее отцу, что пострадал он вовсе не от кулаков бандита, а от его собственной дочери.

— Только на пару минут. Потом мне придется бежать на работу. Как вы догадываетесь, сегодня у нас дел по горло.

— Конечно, конечно, — с воодушевлением подхватил отец. — Уж кто-кто, а я это отлично понимаю! У меня и в мыслях не было вам мешать. Похвально, мой мальчик! Да-а, вы делаете нужное дело! Все-таки в нашей стране редко кто по достоинству ценит труд полицейских. И очень жаль! А ведь они всегда на посту — и днем, и ночью… Именно они ежедневно рискуют жизнью, чтобы мы все могли мирно спать в своих постелях. Такие бравые парни, как вы, мой дорогой, — наша гордость! Настоящие герои, я всегда это говорил! И сегодня я горд и счастлив, что могу пожать вам руку.

Закончив свою прочувствованную речь, отец перевел дыхание и сделал большой глоток из кружки. Элла спрятала улыбку. Ей вдруг вспомнилось, как всего пару минут назад Джас протянул отцу руку для рукопожатия, а тот притворился, что не заметил ее.