Александр Маяков - Игра в маски

Проснувшись, Элизабет привела себя в порядок и вышла из спальни.

— Мария! Брайан! — крикнула она. Никто не отозвался.

Элизабет знала, что муж рано утром ушел на студию, а вот куда в такую рань делись дети, она могла только догадывается.

Спустившись в гостиную, Элизабет попросила домработницу принести завтрак и стала составлять список дел на сегодня.

Энтони совершал свой утренний ритуал: проверял работу Лору. На раюоту её принимал еще дед Энтони, поэтому сомневаться в её компетенции не было оснований. Но данная процедура была заведена еще дедом, и изменять традициям Энтони не собирался. К тому же, хозяйка может удивиться такой фривольности дворецкого. Все-таки Лоуренсы консерваторы еще те!

Закончив со списком, Элизабет отправила сыну и дочери сообщение, написанное официально. Она всегда так делала, когда хотела подчеркнуть всю важность сообщения.

«Дорогие Брайан и Мария! Как вы помните, завтра у нас состоится прием друзей семьи и деловых партнеров. От вас требуется вести себя прилично, т. е. не напиваться и никого не приглашать. Я сама приглашу всех, кого надо. Это не та вечеринка, на которую можно тащить каждого встречного. Пишу вам это, чтобы вы не забыли и не натворили глупостей. Знаю, что вы можете быть умными.

Целую!

Мама».

Отправив сообщения, Элизабет взяла трубку городского телефона и подошла к окну. Какой все-таки красивый сад. Она открыла окно, и набрала номер личного стилиста. Договорилась, что через час в дом привезут платья для нее и Марии, а также костюмы для Роберта и Брайана.

Элизабет отвернулась от окна и увидела спускающегося со второго этажа Энтони.

— Энтони, ты случайно не знаешь, собирались ли Брайан с Марией прийти к обеду?

— Доброе утро, мисс Элизабет, — обратился к хозяйке Энтони. Пускай уже не утро, и к нему она не обращалась столь официально, но… за те деньги, что ему платят, можно не обращать внимания на любезности.

— Нет, увы, мисс Мария и мистер Брайан не говорили когда вернуться. Единственное, что знаю, господин Брайан собирался заехать на киностудию. По крайней мере, так он сказал мне, когда уходил.

— Спасибо, Энтони! Когда они придут, отправь их ко мне.

— Всенепременно, госпожа, — Энтони поклонился и пошел по своим делам.

Элизабет одобрительно улыбнулась и прошла наверх. Еще нужно сделать кучу звонков и проверить, кто из гостей принял приглашение на торжество.

***

Завтра день званого приема в доме Лоуренсов. У Энтони это вызывало двойственные чувства. С одной стороны ему было интересно поучаствовать, пускай и в качестве лакея, в таком мероприятии. Раньше он только мог наблюдать за ними издалека. Внука дворецкого не пускали на такие мероприятия даже в качестве прислуги. Сейчас все изменилось.

С другой стороны, он терпеть не мог все эти черные прилизанные костюмы, фраки, бабочки. Но на столь важном приеме появиться в джинсах и рубашке с закатанными рукавами было верхом фривольности. Мисс Элизабет такого не потерпит. По сути, из хозяев, она единственная обращает внимание на его внешний вид. Роберт, глава семейства, вечно пропадает в офисе. В доме появляется поздно вечером, а рано утром уезжает на работу. Стервочка Мария в упор не обращает внимания на Энтони. Да оно, её внимание, ему и не надо. Он даже рад, что Мария безразлична к нему. Только романов с хозяйской дочерью не хватало. Брайану вообще все равно на прислугу. Есть она или нет. Так что…

***

Элизабет села в кресло, устало прикрыв глаза. Предстоящий прием не вызывал у нее бурных радостных чувств. Обычная ярмарка тщеславия, местный деловой обычай, этикет. Да хоть как назови, сути это не меняет. Элизабет радовало только то, что будут Велбахи и Янги — две семьи, которые Лиз могла назвать друзьями.

Она знала, что на следующий день после приема встретится с Джейн Велбах и Элеонорой Янг, этаким женским клубом, и подробно обсудят торжество, а вернее всех кто там был. Сплетни не чужды и богатым. Тем более что саму Элизабет тоже будут обсуждать всю следующую неделю.

Но Элизабет Лоуренс наплевать, что про нее скажут. Да что там! Всей семье Лоуренсов наплевать, что про них говорят другие. У киностудии безупречная репутация, а торжества семьи Лоуренс просто королевские. Даже прислуга Лоуренсов втайне гордились, что работают именно на них.

Постоянной прислугой в доме были Энтони и домработница Лора. Они жили в доме и знали все, что происходит в их стенах. Ну, или почти все. Элизабет знала, что Лоре можно доверять, она не станет разносить слухи и сплетни. В верности Энтони она тоже не сомневалась. Лиз даже понимала то, что молодому дворецкому не нравятся костюмы, и он бы с радостью ходил в потертых джинсах и майке, но все должны соблюдать присущие высшему классу традиции.

У них есть и деньги, и статус, и свобода. Но не абсолютная свобода, они подчиняются законам высшего общества. Как ни крути, так надо.

Что касается детей, миссис Лоуренс предоставила им свободу. В будущем им предстоит расписанная по минутам жизнь. Хотя и сейчас Брайан и Мария постоянно занимаются своим образованием, правда этого никто не замечает. Яркие тусовки и безбашенные выходки всегда заметней.

В мечтах Элизабет уже продумала дальнейшую судьбу Брайана и Марии. Она хотела, чтобы Мария в будущем вышла за Деррека Велбаха, а Мэриэнн стала женой Брайана. Королевские браки, что и говорить! Но, будучи здравомыслящей женщиной, она понимала, что все может выйти далеко не как она хочет. Она видела, что Брайан к Мэриэнн относится скорее как к сестре. А вот между Дерреком и Марией чувствуется взаимная симпатия.

***

Около полудня Мария, наконец, вышла из салона красоты. Что ни говори, а покрытие ногтей сусальным золотом крайне затратно по времени. Она понимала, насколько для родителей важен этот ужин и не хотела подводить. Куролесить тоже нужно в меру, и Мария это прекрасно понимала. Да и сплетницам из числа местного бомонда лучше подкинуть для обсуждения новый роскошный маникюр, пусть отвлекутся от обсуждения пятничной вечеринки, на которой было слишком много мартини!

Девушка решила не брать такси, а пробежаться по ближайшим бутикам. Шопинг всегда давал ей возможность дополнительно подумать, привести мысли в порядок, а если повезет, еще и придумать очередную сногсшибательную выходку. Она уже давно заметила, что если не подкармливать любителей сплетен и пересудов новым скандалом, они начинают лезть в ее жизнь с неимоверной настойчивостью, а это было ей совершенно не нужно…

В мире денег и власти нельзя показывать свои слабости, расплата последует незамедлительно.

Через два часа все, что хотела, Мария уже купила и отправила домой, а сама решила прогуляться пешком.

Когда до особняка оставалось не более ста метров, перед Марией внезапно вырос высокий молодой человек. Спокойно окинув взглядом его джинсы и слегка мятую рубашку, Мария медленно вынула наушники и посмотрела на парня с ненавязчивым анатомическим интересом.

— Здравствуйте, Мария! Я Эшли Ким, корреспондент… — заговорил молодой человек, слегка поежившись от взгляда девушки.

— Интервью я даю только тогда, когда Вальпургиева ночь окажется воскресеньем, — свысока бросила Мария.

— А как ночь может быть воскресеньем? — смутился Эшли

— Сами-то напрягитесь подумать!

— Никак?! — вопрос Эшли не достиг адресата. Мария уже шла к дому, наслаждаясь любимым саббатом. Она вообще предпочитала рок, когда иная музыка не была продиктована обстоятельствами.

«Стерва! Лучше бы я брал интервью у ее лабрадора!» — думал Эшли. Никогда еще на него не смотрел сверху вниз человек на голову меньше ростом.

Вернувшись домой, Мария первым делом отправилась в свою комнату и записала все свои мысли и маленькие открытия, что случились за день в дневник и тетрадь для наработок, содержащей мысли и информацию для новой книги. Она уже два года издавалась довольно большими тиражами под псевдонимом Брэндона Ригли. Книги обо всем и ни о чем полюбились читателю. Редакцию она сразу предупредила, что желает остаться анонимом, а гонорары переводила на благотворительность.

Мария предпочла никому не говорить о своей писательской деятельности. Отношения близких к своим книгам она не знала, а все остальные могли использовать эту информацию против нее и всего семейства Лоуренсов.

В коридор вышла Элизабет.

— Я чувствую аромат духов Марии! — громко произнесла она. — Мария, я жду тебя в своей комнате, надо выбрать платье.

— Мне нужно еще пятнадцать минут! — с некоторой задержкой отозвалась Мария.

В указанное время она пришла в комнату матери.

— Знаешь, мне тут подумалось… Папа с Брайном частенько являются на такие приемы в костюмах одинакового фасона… Мол, дух семейства, все такое… А что если и мы так сделаем?!

— Что сделаем? Выйдем к гостям в одинаковых платьях? Интересно! — Элизабет встала и подошла к шкафу. — Если так то, у меня кое-что есть.

В комнате стояли две стойки с платьями, все из последних коллекций знаменитых дизайнеров, но сейчас Лиз стояла у двери своего гардероба, загадочно улыбаясь.

— Одного фасона! Не забывай, что у нас разные цветотипы! Да и превращать прием в инкубатор не стоит, — улыбнулась Мария.

Элизабет усмехнулась и распахнула двери гардероба, она вошла в комнатку и вышла с двумя чехлами.

— Джен, помоги, — позвала она свою помощницу. Из чехлов они достали два платья. Одно золотисто-бежевое, длинное со шлейфом и вырезом лодочкой, расшитое жемчугом и украшенное бриллиантовой крошкой. И второе хэвэн, тоже длинное, но с декольтированной спиной, и более коротким шлейфом, также украшенное жемчугом и бриллиантами.

— Это личный заказ, больше таких нет ни у кого. Я заказала их Карлу Лагерфельду, он сотворил это чудо. Мы произведем фурор. Если ты не против. Иначе они пролежат до Рождественской вечеринки, а она, как известно, проходит в еще более тесном кругу.

Лиз улыбнулась, а ее взгляд говорил «Решайся! Если хочешь, чтобы все умерли от зависти и побежали повторять нашу идею».

— Отпа-а-ад! — протянула Мария, — да, пошатнем кое-кому самооценки на выставке понтов! И ожерелье к такому у меня как раз имеется… А к твоему есть прекрасные серьги. До Рождества эти платья залежатся, пожалуй… Надо позвонить Эрике и Мишель, договориться насчет пробного макияжа и причесок… — Мария уже достала телефон и искала в списке контактов нужные номера. Договорившись с мастерами, она направилась в свою комнату за украшениями, которые лучше всего подходили к платьям. Вернулась Мария с тремя шкатулками. Ожерелье с прозрачным голубым бриллиантом в обрамлении белого золота и жемчуга, застегиваясь сзади, оставляло длинную цепочку с жемчугом и бриллиантами, пару сантиметром не доходившую до нижнего края декольте, идеально подходило к ее платью. А серьги для Элизабет, длинные, до ключиц, переливались золотистым, песчаным и молочно-белым жемчугом в изящной оправе желтого золота. Такие серьги не нуждались в колье. В комплекте шел такой же изящный браслет.

— А теперь мерить! — с шутливой торжественностью провозгласила Мария.

— С удовольствием! — ответила Элизабет. Женщины в любом возрасте с готовностью перебирают драгоценности. — Подожди минутку. — Джен, — обратилась она к помощнице. — Я хочу сделать тебе подарок, выбери любое платье из этих, — она обвела рукой вешалки из бутиков. — Любое. Не смотри на цену.

— Спасибо, миссис Лоуренс! — с придыханием произнесла Джен, и подошла к платьям. Выбрав себе черное платье средней длины с расшитым кристаллами воротом, Джен еще раз поблагодарила Элизабет и ушла.

— Завтра разберу старые вещи и отдам их горничным и домработнице, пришло время одаривать подданных. Ну, что давай переберем наши камушки! — Элизабет хлопнула в ладоши, и села на край кровати, рядом с Марией.

— Давай! — с готовностью отозвалась Мария. Она вообще любила нечастые, но приятные и продуктивные минуты общения с матерью.

***

Брайан вышел из такси за квартал от дома, чтобы немного прогуляться. Утро он провел на студии. Он не планировал сегодня погружаться в дела киностудии, но отец лично разбудил его утром, чтобы притащить на студию и гонять, как курьера по всем павильонам и кабинетам.

— Здравствуйте! Я журналист, — перед ним возник небрежно одетый молодой человек. — Меня зовут…

— Отвали! — фыркнул Брайан.

— Мистер Лоуренс…

— Слушай, я не даю интервью никому и никогда. А родители общаются только с высокопрофессиональными журналистами из уважаемых и известных журналов. Ты понял? — Брайан смерил его надменным взглядом.