Черри Эдер - Игра в прятки

— Нет, — проскрежетала она.

«Интересно, на какой вопрос она ответила? О прошлом или о настоящем?»

Каким-то образом Делани высвободилась из его объятий. Отошла на несколько шагов, обняла себя за талию и абсолютно спокойно, глядя ему прямо в глаза, безжизненно произнесла:

— Прости, Кайл, но я тебя не люблю.

Сердце Делани так заныло, будто удар достался ему. А вот Кайл, судя по всему, с завидным хладнокровием отнесся к ее заявлению, так что Делани ранила лишь себя саму.

Ее чертовски взбесило, что он не проронил ни слова. Ни одного проклятого слова. Делани переступила через облепленный мухами труп маленького зверька. Нет, она вовсе не ждала, что Кайл начнет корчиться от душевных мук или даже умрет оттого, что его черное восьмигранное сердце разобьется, но было бы приятно, если бы за ее «Кайл, я тебя не люблю» последовал хоть какой-то отклик с его стороны. Хватило бы малейших признаков разочарования на его лице, чтобы приглушить в ней скрытое раздражение. Так нет же.

Он вернулся.

Четыре года Делани верила, что Кайл той ночью ушел от нее украдкой. А он, оказывается, вернулся. Не то чтобы это имело значение. Рано или поздно он все равно ушел бы, и чем раньше это случилось, тем лучше.

«Как только у него язык повернулся признаться мне в любви? Да разве он может меня любить, черт побери?! Он же меня совсем не знает. Во всяком случае, меня настоящую. Он и встречался-то вовсе не со мной, а с бледной копией Лорен. Без сексуальной одежды и осветленных волос я самая обычная, ничем неприметная женщина. Глядя правде в глаза, познакомься Кайл вначале со мной настоящей, я бы ему, скорее всего, даже не понравилась».

Любит. Ага, как же. Кого, интересно, он любит?

Делани подавила вздох. Слава богу, хоть один из них трезво смотрел на вещи. Да, физически их бесспорно влекло друг другу, она это понимала и принимала, вот только лучше бы Кайлу не признаваться ей в любви.

По мнению Делани, романтическая любовь обходилась слишком дорого. Это чувство всегда налагало весомые узы. Узы, которые связывали крепче веревки, а их разрыв не только не приносил облегчения, а, наоборот, причинял боль. Годы наблюдений за матерью и сестрой, то влюблявшимися, то остывавшими, лишь подтверждали ее гипотезу. А Делани считала, что следует учиться на чужих ошибках.

И как следует усвоила урок: любовь ранит.

«К счастью, у меня иммунитет. Вроде бы».

У Делани все силы уходили на то, чтобы просто неотступно следовать за Кайлом, не спуская глаз с его раскачивающейся косы до пояса. Жжение в лодыжке не ослабевало — мучительная боль разгоралась, словно огонь.

Сверху упала змея. Не в силах закричать, Делани остановилась, а потом просто перешагнула через заползшего под лиственный покров гада. Еще месяц назад при виде полутораметровой, толщиной с запястье черной змеи у нее подпрыгнуло бы сердце. Теперь же в этом случае для нее не было ничего необычного, ничего из ряда вон.

Делани сердито посмотрела Кайлу в спину. Ему и невдомек, что она угодила в змеиное гнездо черт-те когда.

«Парень, должно быть, тормознутый, раз минуты и часы у него такие резиновые», — практически вслепую пробираясь сквозь джунгли, злилась Делани. Обещанный час мучительно растянулся на два, прежде чем они наконец вышли на поляну площадью около трех квадратных метров, огороженную с одной стороны тремя огромными деревьями со сросшимися стволами, а с другой — громадным валуном.

— Вот мы и на месте, — остановившись в центре, сказал Кайл. — Дом, милый дом. Выложи…

Делани вывалила содержимое джутового мешка ему под ноги и разостлала мешковину на поросшей травой неровной земле раньше, чем он договорил.

Кайл испытующе на нее посмотрел. Делани ответила ему твердым взглядом, а после, отчего-то приуныв и чувствуя себя невероятно одинокой, носком ботинка пригладила задравшийся угол мешка и опустила на него «узи». «Господи, я вконец измотана».

Она устало прислонилась к дереву, слишком изможденная, чтобы тревожиться о том, не заползет ли на нее с коры какая-нибудь гадость. Джунгли наступали со всех сторон.

Загорелые плечи Кайла бугрились, пока он устанавливал маленькую палатку с проволочным каркасом — темно-зеленый купол, пол и стены. Ужасно тесная клетка для двух людей, которые друг с другом не разговаривают.

С глухо и неровно бьющимся сердцем Делани наблюдала за стремительными выверенными движениями Кайла. Она с трудом втягивала в горящие легкие воздух — такой густой, что мелькнула мысль, а не черпать ли его ложкой. Джунгли жили, дышали, зеленели. Собирался дождь.

Делани до смерти устала. Устала мужественно сносить боль в ноге. Устала быть смелой, выносливой, неунывающей и находчивой. Устала быть сильной.

Ей хотелось броситься на удобную мягкую кровать в хорошо проветренной комнате и проспать десять лет. Потом проснуться и, стоя под прохладным душем, проплакать десять часов.

А после она, может, и станет вновь отважным маленьким тостером, как в мультике.

Одежда облепила ее потную кожу, в глаза будто песка насыпали. Делани изнемогала от усталости. Ее сердце болезненно сморщилось, словно кукла с лицом из сушеного яблока, которую она когда-то давно купила сестре на ярмарке.

«Я его не люблю. Не люблю», — твердила Делани про себя, следя за жуком, спешно тащившим по мешковине лист раз в пять больше него самого. Она смахнула с переносицы дождевую каплю. Потом еще одну и еще.

— Оставь свою пахучую сумку снаружи и полезай в палатку. Я принесу остальное. Лови. — Делани поймала брошенный ей тяжелый вещмешок. — Там должны быть медикаменты. Проверь. Как только устроимся, я приготовлю кофе и что-нибудь поесть. А потом мы немного поспим.

Схватив свою торбу, Делани перевернула ее вверх дном, рассыпав содержимое по мешковине. А затем отшвырнула вонючую сумку настолько далеко, насколько хватило сил.

— Погоди-ка… Дай взглянуть.

— На это? — Делани подобрала маленькую портативную рацию и передала ее Кайлу. — Она не работает.

— Нет, работает. Благодаря твоим загребущим ручонкам я смогу предупредить свою команду об опасности.

— Рада, что услужила.

Делани вползла в крошечную палатку — крошечную и темную, — плюхнулась на спину и прикрыла глаза согнутой рукой. Вытянув ноги, она слушала бормочущего в рацию Кайла и прокручивала в голове их незаконченный разговор.

Дождь равномерно и успокаивающе барабанил по брезентовым стенам.

Подвинув ее ноги, Кайл втиснулся в палатку, и Делани тут же села. Атмосфера сгустилась. Было тесно, неуютно и, несмотря на дневной час, сумеречно.

— Связался со своими?

— Да.

Наклонившись вперед, Делани опустила голову на скрещенные на согнутых коленях руки. «Если только удастся уверить и себя, и Кайла, что он мне безразличен, я буду в безопасности». Из-за безумной любви ее мать несколько лет состояла в связи с женатым мужчиной и родила от него двоих детей. Она ни разу не отмечала с ним ни праздники, ни дни рождения, даже выходные с ним вместе не проводила. И хотя прошло уже больше десяти лет с тех пор как он нашел себе кого-то помоложе и посимпатичнее, все еще выискивала его черты в каждом очередном любовнике.

— Возьми.

Делани подняла голову. Кайл передал ей таблетку от малярии и флягу с водой.

— Спасибо.

Проглотив и запив таблетку, она вернула флягу.

— Давай-ка перед сном осмотрим твою ногу.

— Это ни к чему.

Кайл, конечно же, пропустил ее слова мимо ушей и сосредоточился на расшнуровке ее ботинок-переростков. Справившись, стянул их и отставил в сторону. Затем закатал штанину, снял наложенную раньше повязку и придвинул к себе аптечку первой помощи.

— Что это?

Кайл разорвал зубами пакетик.

— Обезболивающий пластырь.

— Мне не нуж…

— Предпочитаешь укол?

— Нет, — скрепя сердце, смирилась Делани. «Боже. Какая жалость, что ноги вчера не побрила».

— Ну а сейчас ты почему хмуришься?

Потому что, несмотря ни на что, рядом с ним ей хотелось быть гладенькой, чистенькой и приятно пахнущей. Пусть даже он самый назойливый мужчина на планете.

— В твоих венах течет кровь хищника, или секрет в чем-то другом? — спросила она. — Как ты умудряешься что-то видеть в такой темноте?

— Здесь не так уж и темно. В любом случае тебя я вижу вполне отчетливо, дикарочка, можешь не сомневаться. Так больно?

Ой!

— Нет.

Хохотнув, Кайл умело промыл и перевязал рану. Стало гораздо легче.

— Готово. — Кайл опустил ее штанину и, отвернувшись, захлопнул крышку аптечки. — На первое время сойдет. А теперь ляг и поспи.

Делани уже скучала по его прикосновениям. Идиотка.

— А ты что будешь делать?

— Готовиться к завтрашнему дню. Сладких снов.

Ну конечно. Плюхнувшись на спину, Делани повернулась на бок, лицом к темной брезентовой стене в нескольких сантиметрах от ее носа. Ну и черт с ним. Если Кайл не хочет разговаривать, то и она не станет. Все, что хотела, она уже ему высказала.

Ее все устраивает. Проклятье. Вполне устраивает.

С закрытыми глазами Делани перевернулась на другой бок и со скрипом уперлась ягодицами в брезент, освобождая Кайлу побольше места для подготовки к завтрашнему дню, в чем бы она ни заключалась.

        * * * * *

Кайл не упустил ни подрагивания век Делани, ни ее вздохов, пока разбирал и начищал оружие. Он был слишком раздражен, чтобы продолжать откровенный разговор, и радовался передышке.

«Но мы еще расставим все точки над и», — пообещал он себе, разбирая последний «узи». Автоматы были защищены от ржавчины специальным покрытием, но Кайл все равно протер каждую деталь масленой тряпкой, а потом прошелся зубной щеткой по всем основным частям и механизмам, проверяя, натянуты ли боевые пружины и не загрязнены ли магазины, чтобы исключить осечку.

Он взглянул на Делани. Белая, как мел, она наблюдала за ним. Им было, что сказать друг другу, что пообещать. Кайл прекрасно понимал, что она ждет ответа на свой вопрос о его дальнейших планах, однако его любимой язвочке таки придется научиться терпению.

Сейчас следовало целиком сосредоточиться на том, что предстояло провернуть в ближайшие несколько часов. Вынув захваченный у бандитов кинжал, Кайл проверил острие, а затем перекинул через плечо наперед свою косу. Он отращивал волосы четыре года, с каждым сантиметром приближая сегодняшний долгожданный день. Одним взмахом острого клинка Кайл отсек почти метровую косу и почувствовал себя удивительно раскрепощенным.

Слово дал, слово сдержал.

Делани ахнула.

— Не могу поверить, что ты это сделал.

— Я отращивал ее ради роли, которая уже не актуальна.

Волосы стали по плечи. Кайл отбросил толстую косу в сторону, нащупал в лежавшей рядом сумке ножны, прикрепил ремешками к предплечью и вложил в них кинжал, будто в домик спрятал.

Делани села, подняла его косу и принялась пропускать пряди между пальцами. Нелепо, но Кайл ощутил прилив вожделения, как если бы она водила своими тонкими умелыми пальчиками по его телу.

— Я так и не поблагодарила тебя за то, что вытащил меня из дома Изабеллы. — Делани подняла голову и поймала его взгляд. — Я промедлила и не успела вернуться в бомбоубежище. Это по моей вине меня поймали. — Она пожала плечом. — Да, мне следовало с самого начала тебя послушаться и оставаться в укрытии до твоего возвращения. — Делани рассеянно гладила отрезанную косу, медленно проводя рукой по всей длине. — И неважно, был ли у меня шанс вернуться туда незамеченной или нет. Ты в любом случае имел полное право злиться на меня. Прости меня, Кайл. Мне очень жаль, что мои опрометчивые шаги поставили тебя и твое задание под угрозу. Думаю, я двигалась медленнее, чем следовало. Потому что задыхалась от злости. Знаешь ли, я не привыкла к тому, чтобы за меня кто-то придумывал, что мне делать, а что не делать. — Она слегка улыбнулась самоуничижительной улыбкой, от которой у Кайла едва не разорвалось сердце. — Если честно, я вообще не привыкла к тому, чтобы обо мне думали.

О Боже. Только не сейчас. Им необходимо поговорить. Срочно. Но не сейчас. Не то время, не то место. Кайлу было что сказать Делани, но он хотел сказать это в спокойной обстановке на нейтральной территории.

— Тогда постарайся привыкнуть, — парировал он. А потом добавил: — Пусть события складывались не лучшим образом, однако дело сделано.

Несколько секунд Делани смотрела куда-то вдаль. Дождь равномерно барабанил по брезенту, отбивая ритм сердца джунглей.