Даниэла Стил - Игра в свидания

– Дочь еще две недели будет в свадебном путешествии. Как только вернется, я сразу же ей скажу.

– Хорошо. Посмотрим, что у нас с вами получится.

В субботу Элис позвонила Пэрис домой. Та сидела у камина и читала книжку. Почему-то ей вспомнился Жан-Пьер, и навалилась тоска. Пэрис гадала, как он там, и молилась, чтобы все у него было хорошо.

– Мать ребенка хочет с вами познакомиться, – сообщила Элис. – И с теми двумя парами, о которых я говорила. Вы завтра не заняты?

Так, настал час смотрин!

– Нет, я свободна, – ответила Пэрис дрогнувшим голосом.

Вечером она договорилась поужинать с Вимом, а больше никаких планов у нее не было. В последние дни жизнь вообще была на удивление спокойной – в отличие от предыдущих месяцев.

Элис назвала ресторан в центре города, и они условились о встрече. Мать ребенка должна была прийти одна. Договорились на два часа.

На другой день Пэрис появилась в назначенном месте ровно в два, и тут же вошла та, кого она ждала. Красивая девушка, с великолепной фигурой спортсменки, живот маленький и аккуратный, почти незаметный, несмотря на большой срок. И удивительно похожая на Мэг.

Их посадили за столик в углу. Девушке явно было неловко, и Пэрис сама начала разговор. Когда она поинтересовалась ее самочувствием, девушка смущенно улыбнулась:

– Чувствую себя полной дурой. Сразу надо было догадаться. Но у меня цикл все время скачет, вот я и прозевала.

Она сказала, что ее зовут Дженнифер, и рассказала, как расстроены ее родители, в особенности отец. Она у них единственная, свет в окошке. Пэрис хотела спросить, уверена ли она в своем решении, но вспомнила, что Элис предостерегала ее от этого. Девушка сама сказала, что ребенок был не запланирован, а потом заговорила о своем парне. Оказалось, что они сильно поссорились и видеть друг друга не хотят. Во всяком случае – пока.

– А если снова сойдетесь? – негромко спросила Пэрис. – Не получится так, что вам захочется вернуть ребенка?

С юридической точки зрения, после подписания бумагу них не будет на это права, но Пэрис все же хотела удостовериться. Она не была уверена, что устоит, если ее станут уговаривать вернуть ребенка. Кроме того, Элис предупредила, что усыновление можно аннулировать в судебном порядке. Так что это были вполне обоснованные страхи.

– Нет, не получится. Я не хочу сейчас ребенка. В следующем году мне ехать учиться в Европу, потом получать диплом… Ребенок свяжет меня по рукам и ногам. Я просто не смогу обеспечить ему уход, а отец с матерью не захотят.

Девушка рассуждала вполне здраво, она отдавала себе отчет, что не сможет обеспечить малышу должного внимания. Да она и сама еще была ребенком. Ровесница Виму. Пэрис не могла представить своего сына отцом.

Они проговорили два часа, и, прощаясь, Дженнифер сказала, что Пэрис ей очень понравилась.

Расставшись с Дженнифер, Пэрис поехала домой и стала готовиться к приходу сына. Они провели мирный семейный вечер. Пэрис сгорала от нетерпения поделиться с ним своей новостью, но боялась, что Мэг обидится, если она скажет Виму первому. Лучше уж объявить им обоим разом.

В понедельник она опять разговаривала с Элис, и та сказала, что пока все складывается удачно.

Положив трубку, Пэрис с улыбкой до ушей вышла из кабинета и заметила, что Бикс чем-то расстроен.

– Что случилось? – встревожилась она.

– Это ты мне скажи! Пэрис, что с тобой происходит? Ты или завела роман, или ищешь другую работу. А поскольку первое ты отрицаешь, остается второе. Всякий раз, как я прохожу мимо твоего кабинета, ты закрываешь дверь или загадочно улыбаешься, как Чеширский кот.

Он был не на шутку огорчен, и Пэрис устыдилась.

– Бикс, прости! Если ты вдруг задумаешь от меня избавиться, тебе придется применить силу. Никуда я не ухожу.

Она хотела его успокоить, но он еще больше запутался и растерянно провел рукой по волосам.

– Тогда что происходит?

Пэрис улыбнулась в точности, как он сказал – улыбкой Чеширского кота.

– Происходит кое-что замечательное. Так мне, во всяком случае, кажется. Бикс, я собираюсь усыновить ребенка! – торжественно объявила она.

Бикс лишился дара речи. Потом недоверчиво помотал головой:

– О господи… Только не это!

– Только не думай, что я сошла с ума. Я вплотную занимаюсь этим делом уже две недели, а решение созрело у меня давно. Я только хотела сначала выдать замуж Мэг. А вчера я познакомилась с матерью ребенка.

– И когда же ты это надумала?

– С полгода назад. После Жан-Пьера. Я больше не хочу повторять ошибку. И одна оставаться не хочу. Если вдуматься, Бикс, это как раз то, что мне нужно.

– Тебе – может быть, а мне – уж точно нет. Дети знают?

– Пока нет. Когда Мэг вернется, я им скажу.

– И когда ожидается этот ребенок?

– Первого декабря.

– Так, значит, Рождество пролетает. Интересно, когда ты собиралась поставить меня в известность?

– Как только буду знать наверняка. Может, с этим конкретным ребенком ничего и не выйдет, хотя было бы жаль. Девочка симпатичная, положительная и, кстати, очень похожа на Мэг и на меня. Но даже если выгорит, я тебя в рождественской круговерти не оставлю. Конечно, я попрошу у тебя месячный отпуск по уходу за ребенком, но могу отгулять его в январе, когда разгребем дела. Я тебе сообщу, когда решу, и мы все распланируем.

Он продолжал в недоумении смотреть на нее, а Пэрис, напротив, хранила невозмутимое спокойствие. По всему было видно, что она абсолютно убеждена в своей правоте. У нее не было ни малейших сомнений относительно принятого решения.

– Пэрис, ты хорошо подумала? Мне твое решение кажется безумием.

– Поверь мне, все правильно. Я впервые за два с половиной года делаю что-то осмысленное, если не считать работы у тебя. Я вполне смогу совмещать и то и другое. Когда у меня были Мэг и Вим, я сидела дома, но многие женщины рожают и продолжают работать.

Теперь она чувствовала себя достаточно опытной, чтобы совмещать работу с уходом за ребенком. Ее такая перспектива нисколько не смущала. Она все продумала.

– Ну как? – улыбнулась она. – Поздравишь меня или нет?

Пэрис сияла, но Бикс не мог разделить ее радости.

– Нет уж, лучше я призову Сидни с ее свиданиями вслепую. Если бы я знал, чем кончится твой разрыв с Жан-Пьером, я бы заставил тебя выйти за него или пристрелил, едва он к тебе приблизился. Мне твоя затея кажется сумасшествием. Пэрис, тебе нужен муж, а не ребенок!

Отчасти Бикс был прав. При удачном раскладе она бы не отказалась от обоих. Но пока этого не получалось.

– Ребенка мне вполне хватит. Муж мне не нужен. У меня уже был один – и чем это кончилось?

– И ты готова поставить крест на мужчинах как таковых? Это же безумие, Пэрис!

– Если мне суждено кого-то встретить, это произойдет. Может, я свалюсь с лестницы и сломаю руку, – загадочно произнесла она, и Бикс окончательно вышел из себя.

– При чем тут лестница?!

– Моя адвокат именно так познакомилась со своим нынешним мужем. У нее был перелом руки, а у него – ноги, так они и узнали друг друга.

– Класс, – вздохнул Бикс.

Пэрис обрушила на него столько информации, что он был не в силах ее переварить. Когда она вернулась к себе, Бикс достал флакончик с валиумом, хотел открыть, но потом что-то буркнул себе под нос и положил лекарство на место. Он успокоил себя тем, что Пэрис, по крайней мере, не собирается увольняться.

Но усыновить ребенка? Это, пожалуй, не намного лучше.

Элис позвонила только через неделю, когда до возвращения Мэг оставалось всего ничего. Однако новости у нее были неважные. Мать ребенка, Дженнифер, остановила свой выбор на одной из супружеских пар, и Пэрис сама удивилась, что так расстроилась при этом известии. Она чувствовала себя отвергнутой.

– Так бывает довольно часто, – негромко сказала Элис. Она вполне понимала, что сейчас испытывает Пэрис. – Нужный вариант найдется сам собой, вот увидите. У меня есть для вас еще предложение. Я знаю, вы хотите взять ребенка прямо из роддома, но на всякий случай хочу предложить вам другой вариант. Спросить никогда не мешает. У нас есть девочка четырех лет из русского детдома. Мать алкоголичка, кто отец, неизвестно, но СПИДа нет. Она с двух лет в приюте. У нее брат и сестра, а русские стараются родных не разлучать, но тех двоих взяли, а она осталась. Ее должна была удочерить одна семья из Феникса, но от них вчера пришел отказ. У отца оказалась опухоль мозга, так что они теперь не смогут взять ребенка. У меня в компьютере есть фотография девочки, могу прислать ее вам по электронной почте. С виду она умненькая, хотя я понимаю – это не совсем то, что вы хотели.

Пэрис хотела сразу сказать «нет», но вдруг подумала: «А что, если эту девочку посылает мне судьба?»

– Я могу подумать? – осторожно произнесла она.

– Да, конечно. Я вас не тороплю.

Когда пришел снимок, Пэрис удивилась, какое милое личико у этого ребенка. Она сидела и неотрывно смотрела на экран, когда вошел Бикс и заглянул ей через плечо.

– Это кто?

– Четырехлетняя русская девочка из детдома. Предлагают удочерить. Та девушка меня отвергла.

– О боже! – простонал Бикс. – Пэрис, скажи, что это сон! Если не прекратишь заниматься этой ерундой, я на тебе сам женюсь!

Ее затея с усыновлением приводила его в ужас, а непоколебимое спокойствие просто пугало. Он никогда не видел ее настроенной так решительно.

– Это не ерунда. И замуж я не хочу. Могу, конечно, для тебя сделать исключение. Только… как же быть со Стивеном? Нам тогда придется его усыновить?

Бикс уставился на нее. Это был кошмарный сон.

– Мне нужно принять валиум.

– Может быть, вызвать врача?

– Издеваешься? – Он рассмеялся. – Кому и нужен врач, так это тебе!

– Благодарю покорно, я здорова.

Через два часа Пэрис перезвонила адвокату и сказала, что решила не брать девочку и все-таки предпочитает новорожденного.

– Я так и думала. На всякий случай спросила. Между прочим, кажется, намечается еще одна мамаша. Когда что-нибудь прояснится, я вам позвоню.

В выходные из свадебного путешествия вернулись Мэг и Ричард. Пэрис пригласила их к себе, но они оказались заняты. И Пэрис с Биксом с головой ушли в подготовку Хэллоуина.

Семейный сбор состоялся только в начале ноября. Дети решили отметить с ней День благодарения заранее, поскольку на сам праздник они летели к отцу в Нью-Йорк. Ричард вспомнил, что Эндрю рассказывал, как безуспешно звонил Пэрис, и та смутилась.

– Да, было дело. Неудобно вышло. Я ему так и не перезвонила.

– Мне показалось, он боится, что чем-то вас обидел, – заметил Ричард.

– Ничего подобного, просто… Мне действительно очень неловко. Если он еще раз позвонит, я с ним обязательно поговорю, обещаю.

– Я передам.

После этого все сели за стол и принялись за традиционный ужин по случаю Дня благодарения. Однако стоило Пэрис сообщить, что она надумала взять на воспитание ребенка, как у всех вытянулись лица. И сын, и дочь испытали настоящий шок.

– Что?! – воскликнула Мэг. – Впервые в жизни она отказывалась понимать мать. Какая уж там поддержка! – Мам, это безумие! Тебе поздно заводить ребенка!

– Ну почему? Это вполне возможно, хотя кое-какие сомнения у меня тоже имеются, – призналась Пэрис. – Но я же не собираюсь рожать, я хочу взять ребенка на усыновление. А заботиться о малыше я вполне в состоянии. И в более старшем возрасте рожают детей из пробирки.

– Но у них есть мужья! – выкрикнула Мэг и повернулась за поддержкой к мужу.

Ричард пока хранил молчание, зато Вим был просто в ужасе. Ему казалось, что вся семья сошла с ума. Родители в разводе, отец женился на молоденькой, теперь у него шестимесячный ребенок и двое приемных сыновей, а мать собралась брать кого-то из приюта. Дурдом какой-то!

– Одинокие женщины, как и мужчины, сплошь и рядом берут чужих детей, – невозмутимо заявила Пэрис.

– И пускай себе! – Мэг вела себя совершенно по-детски. – Мне кажется, это очень глупо. Господи, мам, зачем тебе чужой ребенок?

– Затем, что мне одиноко, – тихо ответила Пэрис, и дети уставились на нее. – Вы уже взрослые, у вас своя жизнь. А у меня ее нет. Если не считать работу. Обо мне заботиться вы не обязаны, и я этого не прошу, упаси бог. Я хочу сама устроить свою жизнь, стать кому-то нужной. Хочу иметь малыша, любить его, заботиться о нем, чтобы он был со мной, пока тоже не вырастет. Это не значит, что я больше не люблю вас, конечно, люблю! – поспешно добавила она. – Но я не хочу остаться одна.

Воцарилась мертвая тишина, Ричард с сочувствием посмотрел на Пэрис и обнял молодую жену.

– У твоей мамы есть право делать то, что она считает лучше для себя, – негромко сказал он. – Не так легко жить одной. Ей трудно. А ребенок скрасит ей одиночество.